Опусы и рассказы

-Ты уже в кровати? - томно дыша в трубку спросил Игорёк. - Еще нет, - сонным голосом ответила Алина. - Время уже 12, баиньки пора. У кого завтра экзамен в 8 утра, а? Чем это ты там занимаешься? - Да вот опять кошелёк разошёлся, сижу склеиваю. - Ладно, долго не сиди. Доклеишь-сразу спать ложись. Спокойной ночи! Целую крепко-крепко. Пока! - Целую! Сладких снов! - Ну что, готова к экзамену? - в комнату вошла Светка, соседка Алины по общежитию. - Готова, - ответила Алина, не глядя на Светку и продолжая склеивать кошелёк. - Ой, опять клеишь! Скажи Игорьку, пусть купит тебе новый, он всё таки в автосервисе работает, а не как мы-нищие студенты. - Он у меня догадливый, сам подарит. Он в курсе,чем я сейчас занимаюсь: только что с ним болтали, - сказала Алина, счищая клей с пальцев. - Ладно, покажешь потом, когда подарит.Я спать. #опусы До завтра! - До завтра! Спокойной ночи! Через полчаса Алина уже лежала в кровати. Она долго не могла уснуть: все представляла, какой же кошелёк подарит ей Игорёк. "Он парень со вкусом, наверняка выберет что-нибудь стильное и качественное, чтобы чинить потом не пришлось", думала Алина. Утром, сдав экзамен на отлично, она поспешила в парк, там её уже ждал Игорёк. Январский снег тихо падал на землю, кутая все вокруг в пушистую белую вату. От этого парк казался каким-то волшебным, словно место из сказки, где встречаются влюблённые. - Поздравляю,умница моя! - Игорёк страстно поцеловал румяную Алину и приобнял её за талию. Она ощутила тонкий запах его дорогого парфюма. - А у меня для тебя подарок! - шепнул он ей на ушко. Алина закрыла глаза в ожидании сюрприза. Сердце радостно заколотилось, она уже представляла как будет хвастаться новым кошельком перед Светкой. - Вот, держи! - Игорек положил маленькую картонную коробочку продолговатой формы Алине на ладонь. - Клей! Германский! Продавщица сказала даже стекло склеивает. Теперь тебе не придётся по сто раз возиться с кошельком, один раз склеила и всё! - Спасибо, не стоило, - только и смогла произнести Алина, смахивая снежинки с ресниц. Автор: Зоя Флинт

Ум с годами развивается, а с интеллектом рождаются. Мне что-то около 10, моему деду 80. Едем в поезде. В тамбуре курят дембеля, ругаются матом, выпендриваются. Полно народу, но никто не сделает замечания. Мой дед им тихонько: "Ребята, вы ж погоны позорите". И тишина. Другой раз - стою с дедом в очереди. Продавщица хамит всем. Досталось и деду. Он ей в ответ, наклонясь к её уху, чтобы никто не слышал, мягким голосом: "Девушка, с вашей внешностью надо быть вежливей". Продавщица смутилась. Дед молча улыбнулся ей и понимающе кивнул головой. Ещё случай - мне лет пять. Иду с дедом с прогулки. По дороге нарвал каких-то диких цветов, типа букет для бабушки. Подходя к подъезду наблюдаем сцену, как какой-то начальник чехвостит нашу дворничиху не стесняясь в выражениях. Дед, демонстративно не замечая начальника (а деда уважали), обращается к дворничихе на вы по имени-отчеству: "Тамара Ивановна, мы с внуком вам букет собрали". У дворничихи улыбка, начальник как об..ся, а я в недоумении, ведь букет-то бабушке. Ещё больше удивился, почему бабушка хохотала, когда дед ей с порога эту историю рассказал. Я не мог понять, как так - я собрал букет, дед его отдал какой-то тётке, а бабушка рада. Как-то раз деда спросили: "А как было при Сталине?" Дед ответил коротко: "При Сталине перестали бояться Бога". Меня всегда удивляли такие ответы - короткие, к которым он явно не готовился и после которых остается только молчать. У меня так не получается. Е.Л.

"У разбитого корыта" Растерянно, не мигая, смотрела Маша на мужа, пытливо заглядывая в его чёрные глубокие глаза, и с трудом понимала, что всё происходящее не сон. – До чего же он красив, – вдруг подумалось некстати. – Ни годы, ни беды не сломили его. Мельком взглянула на себя в зеркало: пополневшая, постаревшая, начинает седеть. Вздрогнула и завыла в голос: «Васенька, что же ты наделал?! Что натворил?!» Рот закрыла рукой, испугавшись собственного ора, и медленно без сил опустилась на пол. – Как же жить теперь? Как людям в глаза смотреть? Засмеют ведь! Ой, позорище… муж жене ребёнка нагулял, – усмехнулась презрительно, и опять в крик. – Пёс блудливый! Кобель похотливый! Господи, и за что мне всё это?! За что?! Понимала, сколь бесполезен крик, но сердце разрывалось от жгучей обиды и яростного гнева. И знала, что притихли за стеной соседи, подслушивая. Но что уж теперь? Кричи не кричи – не скроешь – не утаишь. Вон он – ребёнок. Изредка выглядывая, прячется за спиной отца. Орала, ревела… только, что ногами не топала, захлёбываясь от унижения и обиды. Но не могла заставить себя злобно взглянуть на невинное дитя. – Вася, что же ты творишь? Как же мы теперь жить будем? За что ты со мной так? Я ж своё уже отработала – дочь вырастила. Мечтала на старости лет отдохнуть, для себя пожить, а ты мне ребёнка приблудного подсовываешь! Смотрите, какой молодец выискался – отец он! Понимаешь ли?! Да видеть я… ни его, ни тебя не хочу! – уже не кричала – визжала, словно сбитая на дороге собака. – Пока я дом берегла, ты в своей Москве развлекался… Да пошёл ты прочь с глаз моих долой! Ирод проклятый! Василий молчал, зная, пока Маша не выплеснет всё своё наболевшее, её не остановить, и говорить что-либо бесполезно. Такой уж характер. Маленький и худенький, смугленький, словно цыганёнок, трогательно-беспомощный в страхе, что нагнала своим рёвом незнакомая тётка, мальчонка лет пяти испуганно прижимался к Василию, крепко обняв его за ноги. Трогательно, как младенчик, зажал большие пальцы в кулачке, губки закусил, глаз поднять не смеет, и только нервно вздрагивают длинные пушистые ресницы. Ему страшно. – С цыганкой жил, что ли? – накричавшись, мельком, но с интересом взглянула на ребёнка. – Нет, с молдаванкой. – А, – протянула, махнув рукой. – Всё едино. Жены тебе, что ли, было мало? Усмехнувшись, покачал головой: – Не мало. #опусы Её вообще у меня не было. А то, что тебе было надо, я высылал регулярно. – Не передёргивай, не для себя, для детей, для семьи старалась, – закричала в ответ и осеклась, понимая, что произнесла полнейшую чушь. В чём было её старание? Выгнала на долгие годы на свою беду мужа на заработки… Да, она работала, но в своём доме жила, и ни разу не поинтересовалась, как и чем живёт муж на чужбине. – И я, Маша, старался…, как мог… Навалилась смертельная усталость, хотелось лечь, закрыть глаза и забыть всё. Вдруг вспомнила, что в холодильнике пусто. Схватила сумочку, сунула босые ноги в резиновые сапоги и, на ходу надевая пальто, побежала в магазин. Надо было подумать, остыть, смириться, в конце концов. В ней боролись разные чувства, но она уже понимала, что примет мужа, а, значит, и его ребёнка. Кляла Василия, обзывала бранными словами, и постоянно повторяла: «Что же ты наделал!» Остановилась, запыхавшись, оглянулась во все стороны – красота на улице несказанная. Тихо, умиротворённо текла земная жизнь. В ярком свете уличных фонарей, медленно кружась, робко танцевали первые снежинки и мягким лёгким пухом застилали землю, а воздух был чист и неподвижен. Словно в белом бисере стояли деревья, скамейки и всё вокруг. Боясь разрушить красоту, осторожно присела на край лавочки, и как стёклышки в калейдоскопе, завертелись в голове воспоминания, что постоянно прерывались навязчивым вопросом: «За что мне, Господи, за что мне всё это?» И поднимала она взор к небу, словно хотела услышать ответ, но лишь задорно перемигивались далёкие таинственные звёзды, и Маше казалось, что они, переливаясь, злорадствуют над ней. – За что? – в очередной раз спросила, – Мы же так хорошо жили… И вновь осеклась. А что хорошего было за последние двенадцать лет? Каждый жил своей жизнью, и с каждым годом между ними всё меньше оставалось общего. О разводе не думали и не говорили, казалось, всё их устраивает. Встречались редко. Нельзя сказать, что они совсем отвыкли друг от друга. Каждый продолжал верить, что у них по-прежнему семья. Только от семьи остался один остов, в виде штампа в паспорте. Жила семья, не видя глаз, не слыша смеха. Не пили кофе по утрам и не смотрели вечерами фильмы. Не встречали рассвет и не провожали закаты. Забыли нежность рук друг друга, запах тела, всё забыли. Отчуждённость, недосказанность росла, а вместе с нею растерянность: понимали, что так жить нельзя, понимали да не решались, что-либо изменить. Вот судьба, возможно, их жалея, и подкинула им сюрприз. – Мы же так хорошо жили… Да, хорошо они жили, до того дня, как Вася остался без работы. Тогда Маша гордилась мужем: не только красив, высок и строен, но ещё и главный инженер на заводе. Городок у них небольшой, жизнь каждого на виду, и она старалась соответствовать и быть лучше других. Но, тщеславная, она не могла смириться, что её уважаемый муж стал безработным. Подливали масло в огонь недобрые соседки. – Ну, твой-то работу нашёл или дома на диване полёживает? – спрашивали с ехидцей. О, каким гневом раздражалась она дома! Кричала, как торговка на базаре! Плакала, прибедняясь, что скоро и есть дома будет нечего. Жаловалась, что одной ей не вытянуть две семьи. Дочь к тому времени замуж вышла, ребёночка ждала. Как не помочь, тем более молодые ещё студенты. Много и часто скандалила, подолгу не разговаривала и даже спать с мужем перестала, пренебрежительно бросив как-то подушку на диван в гостиной. И куда вся прежняя любовь подевалась? Вася вроде и не обижался, зная взрывной и слишком нетерпимый характер жены, но всё больше молчал и замыкался в себе… «Ожидал же он тогда работу на лесопилке, – вдруг ясно вспомнила Маша. – Васю уважали и ценили, как работника, за порядочность, ответственность, опыт, а главное, он не пил, как основная масса мужиков... Да, наворочала она дел…» Заехал как-то вечером к ним домой хозяин лесопилки, дело у него к мужу было, как раз по работе, а она Васю уж давно в Москву спровадила. Оставшись одна быстро поняла, как тяжело без мужчины. Нестарая ведь ещё. И… молодому гостю начала «глазки строить». Кровь вскипела от стыда, прогоняя холод, жаром залило от макушки до пят… Долгое время он, таясь, приезжал. Молодой, самоуверенный и весь пропахший древесиной. Как же Маше нравились эти таинственные свидания! В своих развлечениях про Васю не только не думала, не вспоминала, заполняя пустоту дешёвыми суррогатными отношениями, но ещё и обвиняла в том, что он оставил её, красивую и молодую, одну. С годами она забыла об этом. Незначительные и в целом унизительные приключения канули в прошлое, не оставив, казалось бы, и следа. Да нет, вот всплыли и больно ударили. Когда закрыли завод, и Вася остался без работы, переживал он крепко. Всегда первый, всегда правый, уверенный в себе… и вдруг «никто». Для него завод был родным, и без работы он не мыслил жизни. Но вот случилось такое и растерянность, чувство вины, стыда выбили почву из-под ног. Постоянные скандалы только усугубляли ситуацию. Невероятным казалось ему, откуда у жены вдруг появилось столько злобы и нетерпимости к нему. Вроде в любви жили, часто, смеясь, повторяли: «В печали и радости, в богатстве и бедности…» А тут Маша начала рассказывать о высоких столичных заработках, кто и где, сколько получает, и что приобрела та или иная семья… «Допилила…» И настал час, когда Вася с радостью уехал за полторы тысячи километров в Москву. Устроился электро-монтажником. Устанавливал и настраивал электрооборудование на торговых площадях. Работы в столице много, желающих её получить ещё больше. Приезжий рабочий нетребовательный, на всё согласен, лишь бы заработать. Трудится народ, не ропщет и каждую копеечку экономит. Продукты покупает просроченные за полцены – очень выгодно. Живут бригадой в одной двушке. Неудобно, зато дёшево. И всё, что заработает, спешит домой отправить. А говорят – мужик обмельчал... И Маша повторяла это ему – укоряла… «Ох, зачем?» Огрубел Вася. Лицо обветренное, в глубоких морщинах, руки жёсткие, мозолистые. Мужик мужиком. Работяга, одним словом. А Маше всё равно – лишь бы деньги присылал. Время летело всё быстрее, и не успевала она отсчитывать года. Внук подрастал. Дочка развелась, и как бы они жили, если бы не Васины заработки. Но казалось ей тогда, что прошла любовь, пропало уважение. Мужа считала неудачником, и даже радовалась его редким приездам, тайно мечтая о других. Не долгие разлуки и длинные расстояния разделили их и растоптали любовь, а глупость, взращённая на нетерпимости, алчности, эгоизме, что поработила её, и превратила в вечно недовольную скандальную бабу. Сейчас, вспоминая, поняла она это, как никогда, и увидела себя в столь неприглядном свете, что взвыла воем животным: «Какая же я дура! Первая трудность и тотчас забыла, как обещали друг другу: «В печали и радости, в богатстве и бедности…» Что за вожжа мне тогда под хвост ударила?» И побежала со всех ног в магазин, испугавшись, что Вася не дождётся её и уедет. И уедет уже навсегда! До чего же в этот час ей стало страшно его потерять! Неожиданно пришло понимание, что нет у неё и никогда не было никого ближе и роднее, кроме мужа. И оставь он её сейчас – жизнь потеряет всякий смысл. За свою жизнь и глупые поступки винил себя и Василий. Сидел, не раздевшись, на кухне, вспоминал и укорял себя, что не выдержал скандалов и истерик жены, не дождался работы на лесопилке, не сумел успокоить и «поставить вздорную жену на место». «Сбежал, как последний трус в Москву, – горестно вздыхал он. – Поплыл по течению, опустившись и растеряв себя на стройках. От темна до темна работа, сон в метро под стук колёс… Одно слово: «Бомж» – только с работой. За что такого любить? Какие уж такие великие деньги он ей высылал?» Запустил пятерню себе в волосы и застонал мысленно: «Ну и дурак!» Вспомнил Настю. Встретил её на пятом году одинокой жизни. Потянулся к доброй душе, отогрелся сердцем и узнал, что такое подлинная любовь. Вот она полюбила его по-настоящему – ничего не требовала и не просила, но как бы хорошо ему с ней не было, сердце его всё равно оставалось дома. И жила в нём пусть скандальная и вечно недовольная, глубоко отдалившаяся и почти потерянная, но всё-таки родная жена. «Тряпка, слабак, – бичевал он себя. – Что же я наделал?!» Настя была молода, смешлива и хороша собой. Девушки из Молдовы изящны, грациозны, ярко и чарующе красивы, а ещё темпераментны и горячи. Полюбила он Василия пылко, бескорыстно. «Ребёночка от тебя рожу, – говорила, любуясь им. – Мальчик у нас получится замечательный». И родила Мишку, а после погибла… Глупо так – отступилась на высоте. Она ведь рядом с Васей на стройке работала. Горевал он тогда крепко. Щемящей безысходной тоской сковало сердце от потери за столь раннюю нелепую смерть. Не хватало ему Настиного тепла. Не хватало любви её, радости, что несла она своим смехом задорным, никогда не унывая, и нестерпимо было жаль мальчонку. Вначале его тётка растила, а у неё у самой трое без присмотра. После отдали какой-то бабке. «Негоже так, – сумел, наконец-то, принять решение Вася. – При живом отце единственный сын будет у бедных родственников мыкаться». Забрал Мишутку и поехал домой навстречу новым скандалам, но с твёрдым намерением никогда больше не оставлять сына, чтобы там Маша не сказала. Не согласна – он уедет. Но не знал он и не догадывался, что Маша, напротив, не как женщина, а как мать, оценила поступок мужа: «С повинной головой вернулся, а дитятко не бросил». Пока взрослые пытались разобраться в своём прошлом и принять настоящее, Миша, вконец измученный, не раздеваясь, уснул в коридоре на коврике, подложив под голову вязаную шапочку. Свернулся калачиком, словно щеночек, и крепко спал. Ахнула, вернувшись, Маша: «Что ж ты ребёнка на полу бросил?» Скинула сапоги с окоченевших ног, протянула Василию пакеты с едой, и нежно взяла спящего мальчика на руки. – Лёгонький какой, худенький, – сжалось сердце ее. – Ещё не пожил, а уже сиротка. А на Васю-то как похож – прям одно лицо… Силой правильной мысли, задушила она колкую ревность и бережно, стараясь не разбудить малыша, сняла с него куртку, сапожки, уложила, заботливо накрыла. И долго сидела рядышком на полу на коленях, разглядывая ребёнка её мужа. «Вот ведь как жизнь закрутила, – сокрушалась. – От чего начали к тому и вернулись. Снова сидим у разбитого корыта, только теперь оба без работы да в придачу с малышом. Выгнала, неумная, мужа из дома на заработки и получила… приработок…». До чего же она устала! Устала от одиночества и пустоты, бессонных ночей и тяжёлых мыслей, устала от любопытства и осуждения соседей. Проводила мужа, обрадовалась свободе, а оказалась в неволе. И с каждым прожитым днём врозь, эта неволя её всё больше пленила. До чего же она устала сегодня! Да и промёрзла, казалось, до костей. Вася сел рядом и потёр ладонью ей спину, несмело обнял. Вздрогнула, и побежали мурашки от давно забытого прикосновения к телу крепких сильных мужских рук. А ещё таких родных, но давным-давно забытых. Они молчали, отвернувшись, скрывая друг от друга слёзы покаяния и примирения, понимая, что виноваты оба. И каждый думал об одном и том же: кроватка нужна, игрушки, одежда, и… вся жизнь теперь пойдёт по-иному. Удивительно, но не было панического страха – они ведь с этих пор не каждый сам по себе – они вместе. Каждый день рядом и всё у них будет хорошо. «Ёлку надо будет поставить, подарки купить… Врачу обязательно показать, – волновалась Маша. – Кто его там лечил? И плевать хотела, кто и что подумает. Пусть в своих семьях разбираются». Она уже понимала, что оставит мальчика в семье, и только ему она должна быть благодарна, что муж вернулся домой. Верно в народе говорят: «Что ни делается – всё к лучшему». Горько усмехнулась и запричитала: – Что же мы с тобой натворили, Вася? Что наделали? Какими же дураками были?! Второго ребёнка родить боялись, перестройки испугались. А люди в войну рожали. Зачем ты в Москву поехал, скажи, зачем?! Зачем меня, глупую, слушал? Столько лет жизни мы потеряли?!» Прислонилась к плечу, он крепче обнял её. Плакала навзрыд Маша и разбудила ребёнка. Малыш спросонья не понимает, где он и что происходит. С одного на другого испуганный взгляд переводит, а глазёнки тёмные, блестящие. Остановился на Маше, смотрит, кажется, прямо в душу заглядывает, и вдруг спрашивает: «Ты будешь моей мамой?» Она часто и быстро закивала, мол, да. Сказать не могла, горло сжало от слез. Миша перевёл взгляд на отца, ища поддержки. «Да, сынок, теперь это твоя мама навсегда», – подтвердил он. Мальчонка сдвинув бровки, уже спокойней взглянул на Машу и потянулся рукой к её лицу. Улыбнулся и ладошкой бережно вытер на маминых щеках слёзы. Людмила Колбасова #опусыИрассказы

Мальчик лет десяти, дрожа от холода, босиком стоял у витрины обувного магазина и, не отрываясь, смотрел на тёплую обувь. К нему подошла одна дама и спросила: - Мой маленький друг, что ты с таким интересом рассматриваешь за этим стеклом, о чём думаешь? - Я прошу Бога, чтобы Он мне дал одну пару ботинок, - ответил мальчик. Дама взяла ребёнка за руку и вошла с ним в магазин. Она попросила продавца принести шесть пар детских носков и спросила, может ли тот принести таз с тёплой водой и полотенце. Служащий принёс всё, о чём его попросила дама. Она повела мальчика в заднюю часть магазина, сняла перчатки, вымыла ребёнку ноги, высушила их полотенцем. Продавец принёс носки. Дама надела одну пару на ноги ребёнку, затем примерила и купила ему ботинки, попросила завернуть остальные носки и отдала их мальчику. Потом она погладила его по голове и сказала: - Теперь, без сомнений, ты чувствуешь себя намного лучше. Она развернулась, чтобы уйти. В этот момент мальчик дотянулся до её руки и, глядя на неё со слезами на глазах, спросил: - Вы жена Бога? "Вера без дел мертва" (Иакова 2:26) автор: Гарри Гамисония

БУДЕТ ТЕБЕ УРОК Ольга поздно открыла для себя социальные сети, ее вообще не интересовал компьютер, и даже смартфон она купила только для того, чтобы фотографии красивые делать. Муж пару раз пытался ей что-то показать, но все казалось таким сложным, тем более сын всегда был готов найти ей все что угодно, если она время компьютерного ему добавит: и рецепт паэльи он ей нашел, и новую книжку Рубиной бесплатно скачал. Все изменилось в тот день, когда сын внезапно спросил: - А кто такая Галина Куксанова? Все пытается мне в друзья добавиться и что-то про тебя спрашивает. Бабка какая-то. - Сам ты бабка! – одернула его Ольга. – Это же тетя Галя, сестра моя двоюродная, помнишь, ты в три года жил у нее, когда я в больнице лежала? Сын тетю Галю не помнил и в друзья добавлять не стал. А Ольга подумала: ну, если у Гали, которая всегда была немного тормозная, есть аккаунт, но чем она, Ольга, хуже? И решила, что пора. Первую неделю, стоило ей открыть приложение, она тут же бежала к сыну за помощью: как загрузить фотографию, как написать сообщение, как удалить со стены неприличную картинку, которую прислал неизвестный ей мужчина... Галю она, конечно, добавила в друзья, и одноклассников нашла, и девочек с прошлой работы, и даже подружку, с которой до седьмого класса училась, а потом та во Владивосток с родителями переехала. С кем-то пошла активная переписка, кого-то Ольга даже добавила в черный список, ей сын показал, как, например, бывшую учительницу литературы, которая принялась присылать Ольге сообщения о конце света и теориях заговора, подкрепляя жуткими фотографиями, непонятно откуда добытыми. И мужчину того, который неприличные картинки ей присылал, тоже в черный список, а то стыдно перед людьми, что о ней подумают! На удивление, одной из самых активных переписок была с одноклассником Валерой Масленниковым. В школе он был таким тихим и незаметным, Ольга бы его и не вспомнила, если бы он сам к ней не добавился и не написал: «Привет, а ты совсем не изменилась, все такая же красивая. Всегда хотел тебе это сказать, но стеснялся». Ольге уже тысячу лет никто не говорил, что она красивая, и от удовольствия она даже раскраснелась. Написала что-то в духе «ой, да что ты, я так постарела, какая из меня красавица», а он в ответ еще больше комплиментов. Так и завязалось общение. Валера написал, что в разводе, что есть сын двенадцати лет (прямо как у самой Ольги), но что они не общаются, жена не разрешает. Ольга обругала его бывшую жену, сказала, что она, конечно, со своим мужем разводиться не собирается, но если бы такое случилось, она бы не препятствовала общению с сыном. В ответ на это Валера прислал грустный смайлик, а когда Ольга спросила, что это значит, он написал, что это, конечно, плохо, но ему очень жаль, что она со своим мужем разводиться не хочет. А на следующий день прислал ей стихотворение. Такое красивое, про любовь, и Ольга подумать не могла, что это он сам написал, только когда признался, что раньше никому не показывал свои стихи, Ольга поняла, что за неприметным одноклассником Валерой скрывался настоящий романтик. Ольге никто и никогда не писал стихи, поэтому она целый день улыбалась так, словно у нее день рождения. В груди непривычно вибрировало, она уже и забыла о существовании подобного чувства, с мужем у них давно не было никакой романтики. И вообще, даже там, где можно было бы ее устроить, он вечно находил способ это избежать. Например, на прошлый ее день рождения, который выпал на субботу, он с утра до ночи пропадал на участке – она давно мечтала о даче, но хороший дом они не тянули, а развалюху брать совсем не хотелось. #опусы И в итоге купили участок в хорошем месте, а дом решили построить сами. Точнее, муж сам строил, иногда ему отец помогал, и друзья с братьями помогали, вот и в тот день рождения братья свободны как раз были, и он решил, что можно крышей заняться. - А женой твоей, кто будет заниматься? – с обидой спросила Ольга. – Я что, без тебя должна день рождения проводить? - Ну, к тебе же вроде подруги приедут? - Приедут. Но кто мне помогать стол накрыть будет? И вообще? - Сын пусть помогает, - отрезал муж. Ольга ждала, что он хотя бы букет с утра подарит, какой-нибудь сюрприз устроит, но он уехал в семь утра, пока она спала, оставив на столе конверт с деньгами и с подписью – на сумочку. Сумочку она, конечно, хотела, но мог хотя бы открытку милую подписать. Вечером букета тоже не было. Ольга ему высказала ночью, они сильно поругались, она плакала даже. И на восьмое марта он устроил сюрприз: купил букет лилий, заказал маленький торт с клубникой, ещё и духи подарил, от Версаче, в прозрачном розовом флаконе. Но все дело было в том, что накануне Ольга попросила денег на парикмахера: по глупости она на Новый год приняла участие в акции, где ее за бесценок постригли и покрасили. Покрасили хорошо, но слоями и прядками, и теперь самой не получалось не только поддерживать эту красоту, но и как-то ее в один тон закрасить. А постригли ужасно, и срочно нужно было что-то делать. Так как муж уже потратил деньги на сюрприз, на парикмахера у него не было. И они опять поругались. Ну, какая тут романтика? А вот Валера оказался не только поэтом и мастером комплиментов, он ей на день рождения доставку цветов заказал. Адрес узнал заранее, сказав, что хочет открытку прислать. И прислал, признался потом, что проверить хотел, не обманула ли она его. Она не обманула. И в день рождения раздался звонок от курьера. Ольга удивилась: неужели ее муж додумался до такого сюрприза? Но это оказался не муж – в поздравительной карточке четверостишие про любовь и подпись "Валера". В каком она была удивлении и восторге! Никто и никогда не делал для нее ничего подобного. И хотя слов о любви в их переписке не звучало, ей было ясно: Валера ее любит. Возможно, ещё со школы. Не такая уж она и обычная, раз ее можно столько лет любить. Про обычную ей муж сказал. Ольга как-то пожаловалась, что к ее подруге Майе все время мужики клеятся, стоит им куда-нибудь прийти, да даже просто в торговом центре проходу ей не дают. А вот с Ольгой ни разу не познакомились. - Так ты же с кольцом, - успокоил ее муж. – Вдруг у тебя муж боксер, они просто проблем не хотят. - Да не ношу я кольцо, забыл? Я же так похудела после родов, оно сваливается с меня, вдруг потеряю? Надо сходить отдать на уменьшение, но я никак не соберусь. Муж вздохнул и сказал. - Ольга, будем честны – Майя словно с обложки сошла, ну вылитая Моника Беллуччи, а ты у нас обычная. Обычная. "Нет, никакая я не обычная, - с каким-то даже злорадством думала Ольга. – Меня вон Валерка всю жизнь любит, стихи мне пишет". Когда Валера спросил, как ей букет, Ольге захотелось получить какое-то доказательство собственной значимости в его жизни, и она ответила, как ей показалось, вполне шутливо: "Очень милый, ты такой внимательный, неужели ты всем одноклассницам букеты на день рождения отправляешь?". Валера сухо ответил: "Не всем". И пропал. Ольга привыкла, что он на каждое ее сообщение принимается расхваливать ее на все лады, а тут тишина. Неужели она обидела его? День рождения прошел ужасно. Муж на этот раз никуда не поехал – основные работы с домом были закончены, они уже и ночевали там этим летом, хотя его многое предстояло сделать, и все другие дела отложил и под ногами путался. Ольга каждые пять минут проверяла приложение, но Валера ей не писал. К вечеру она чуть не плакала от досады. А на следующий день сама написала ему: "Валера, я вчера так растерялась. Никто и никогда не делал для меня ничего такого. Мне страшно от своих собственных чувств". Он ответил сразу же. "Я так испугался, что оттолкнул тебя своими чувствами! И как же я рад, что они взаимны! Я так давно собирался сказать об этом, но никак не мог решиться. Я люблю тебя!" Так у Ольги началась новая жизнь. Виноватой она себя не чувствовала. Валера ей стихи писал, в любви признавался, они даже фильмы вместе смотрели – садились одновременно, и, если нужно было на паузу поставить, писали друг другу. А потом ещё и обсуждали. А с мужем что? "Купи хлеб" "Купил. К чаю что взять?" "Туалетную бумагу возьми" "Я уже уехал" "В семь собрание" "Я не могу, у нас совещание" "Я в прошлый раз ходила, ты совсем обнаглел" Вот и вся переписка. Так что это не она виновата, а муж. Конечно, они захотели с Валерой встретиться. Но тут была загвоздка: он жил в другой стране, сразу об этом написал, так что встретиться было не так просто. Сначала они думали, чтобы он к ней приехал, но город маленький, если увидит кто? Поэтому они решили встретиться в нейтральном городе. Ольга притворилась, что едет к Гале, денег у них не особо много было, все на дачу ушло, но кое-какие сбережения у нее были. Купили билеты, забронировали гостиницу, она была в таком предвкушении, что от радости порхала. - Ты у меня такая красивая! – удивился вдруг муж. – Что это с тобой? Постриглась? Похудела? - Сам ты похудел, - обиделась Ольга. – Я и не была толстой. - Да я и не говорю, что была... - Ой, отстань! Валера выезжал первым, потому что ехать ему было дольше, и он предупредил, что какое-то время будет без связи. Поэтому Ольга удивилась, когда он даже не написал, а позвонил. - Представляешь, меня через границу не пускают, говорят, что нужно определенную сумму на счёте иметь. Тысячи долларов не хватает. Я должен вот-вот выплату получить, даже не думал, что с этим проблемы будут, гостиницу мы оплатили, билет у меня есть, а тут такое дело. Похоже, что я не прилечу. От страха Ольгу всю сковало, даже вдохнуть было сложно, лёгкие словно ледяной водой наполнились. - Как не приедешь? - Ну, денег нет. И занять не у кого. До одного друга не дозвонился, у второго проблемы... У Ольги денег не было. Но у них были отложены деньги на забор и на баню, вроде через пару недель муж хотел в отпуске этим заняться. И она решила: к тому времени Валера уже вернёт. Счёт у них был общий, и Ольга сказала: - Я переведу тебе деньги. Он долго отказывался, но в итоге сдался – ему тоже, как и Ольге, очень хотелось встретиться. Деньги она перевела, и часа два они переписывались, обмениваясь любовными признаниями, а потом он сел на самолёт, а Ольга отправилась собирать чемодан. Когда пришло сообщение, она подумала, что это Валера. Но это была Галя, та самая, из-за которой Ольга и решила создать аккаунт. Сестра писала: "Слушай, можешь мне денег занять?" Ольга удивилась: такого никогда не было, они с сестрой не настолько были близки. "А сколько?" - спросила она, решив, что, может, той немного не хватает на карте, чтобы покупку сделать, например. "Тысячу долларов" "Ого! Галя, это много!" "Сестрёнка, вопрос жизни и смерти! Может, помнишь одноклассника своего? Валерку Масленникова? Мы тут случайно списались в интернете, ну и закрутилось у нас. Знаю я, что это плохо, что я замужем, но ведь сердцу не прикажешь? Он такой хороший, стихи мне пишет. Он прилететь должен, но его через границу не пускают. Я все отдам, обещаю, в две смены буду работать! Помоги, Олюшка, тут моя судьба решается, я его очень люблю!" Это было похоже на страшный сон. Руки стали ватными, во рту пересохло. Злой розыгрыш? Сестра откуда-то узнала обо всем и решила ее проучить? Может, аккаунт взломали? Отвечать Гале она не стала. А когда та позвонила, сбросила звонок. Как она добралась до аэропорта, как летела, Ольга вообще не помнила. Всю дорогу она убеждала себя, что все это какая-то ошибка, сейчас она прилетит, а Валера ее ждёт. Он не ждал. Ольга проплакала три дня в пустом номере и вернулась домой. Аккаунт Валера удалил, телефон его не отвечал. Она чувствовала себя такой глупой, так злилась на себя, что совсем забыла про деньги. - Зайка, я договорился с замерщиком, еду в субботу на дачу, ты со мной? Надо деньги снять на задаток и материалы. Лицо у Ольги пошло пятнами. Как сказать мужу, что денег нет? Она ведь даже историю никакую не придумала! И тут ее осенило: скажет, что заняла Гале. А потом уже решит, что с этим всем делать. Ольга уже открыла рот, чтобы сказать, но не смогла. Ей вдруг стало страшно. Недостатки мужа стали ей казаться вполне даже достоинствами: зря ничего не говорит, если сказал, то сделал, а что без романтики... Да кому эта романтика нужна! Наелась она уже этой романтики. А муж ей ее любимое печенье покупает, слив от ее волос чистит, хвалит ее стряпню. И если она сейчас ещё глубже утонет во лжи, он ее точно не простит. Она заплакала и во всем призналась. Рассказывала честно, ничего не скрывая, но в глаза мужу не смотрела, страшно было. Когда она закончила свой рассказ, он поднялся и произнёс: - Поеду-ка я на дачу... Ольга заставила себя посмотреть ему в глаза. Она ждала, что муж будет злиться, ненавидеть ее, кричать. Но он молчал. И выглядел растерянным. И от этого она чувствовала себя ещё хуже. - Ты вернёшься? – спросила она. Муж пожал плечами. - Я не знаю. Может, нужно было его остановить. Может, нужно было сказать, что она любит его и только его. Но она не смогла. Не потому, что не любила, а потому, что понимала: сейчас это бесполезно. Он не послушает ее. Ольга удалила приложение, решив, что больше никогда не будет ни с кем общаться в интернете. Потом позвонила сестре и спросила, как у нее дела. Сестра плакала. Она отдала в ломбард мамины украшения, фотоаппарат и продала соседке шубу за бесценок. А Валерка пропал. - Будет тебе урок, - сказала Ольга, обращаясь больше не к сестре, а к самой себе. И села искать в газете вакансии для подработки – нужно как-то возвращать потерянные деньги... Автор блок на дзен: Здравствуй грусть.

Случай в дороге. 1980 год. Я возвращаюсь из отпуска в часть. Ночной поезд "Москва-Архангельск" еле ползёт. Снег валит уже вторые сутки. В плацкарте не продохнуть. Пахнет потом и кислой капустой, кто-то уронил банку в проходе. Приближается моя станция. Все спят. Попытался разбудить проводницу. Она, проклиная всё на свете, встала и пошла впереди меня к тамбуру. Поезд притормозил. Он здесь не останавливался, только притормаживал. Она открыла дверь. Ей было плевать на меня. – Прыгай быстрее, – сказала и зевнула. Я прыгнул. Попал в сугроб. Встал. Отряхнулся. Меня должна была ждать машина. Но никто не ждал. Я не знал тогда, что она застряла в снегу в 20-ти километрах отсюда. Ну, думаю, отсижусь на станции. Оглядываюсь. Здания не вижу, но вдруг понимаю, что сугроб передо мной и есть станция. #опусы Светится изнутри какой-то огонёк. Значит, жизнь есть. С трудом открываю дверь, захожу. В центре буржуйка топится. Рядом на лавке бомж лежит. Спит себе, или просто лежит, укутанный каким-то тряпьём, в огромных чёрных валенках с калошами. Не шевелится. Бомжи обычное явление здесь, поэтому я не удивляюсь. Сажусь на скамейку рядом. Главная мысль – не заснуть. Холодно. Тут начинает бомж этот шевелиться, встаёт, достаёт бутылку из-под портвейна и не торопясь идёт к кипятильному агрегату. Набирает он воды и так долго-долго и задумчиво взбалтывает её… Потом разглядывает бутылку на свет. И пьёт. Снова наливает. Снова взбалтывает. Снова пьёт. И так несколько раз. Этот приём мне знаком. Бомжи рассказывали, что дело не в том, остался портвейн или нет, дело в ностальгии. Ну, закрыл я глаза, сделал вид, что засыпаю. Не хотел никаких бесед. Обычно они были примитивными и сводились к требованию денег или выпивки. Метель за окном не перестаёт. Я сижу с закрытыми глазами, передо мной проплывают мама, папа, холодец, рыба, "наполеон", мой незабываемый отпуск… Греет мысль, что у меня в чемодане подарки для ребят, и они это знают и ждут. Мысли прерывает приятный баритон. Думаю, снится. Открываю глаза. Нет, бомж бормочет. Сидит, разглядывает на просвет бутылку и бормочет. И что?!.. Ушам своим не верю!.. Велимир Хлебников!.. "Мне мало надо! Краюшку хлеба И каплю молока. Да это небо, Да эти облака!" Откуда?! Этот бомж знает Хлебникова… Его не учат ни в школе, ни в институте. Я раскопал его пять лет назад, только чтобы блеснуть перед своей первой любовью, которая бредила символизмом. Слушаю дальше. Он читает в пустоту, баритоном своим, читает естественно, красиво-красиво. Без выражения, но с каким выражением! Читает моего любимого Пастернака. "Мело, мело по всей земле Во все пределы… Свеча горела на столе, Свеча горела..." Даже сейчас, когда записываю, слышу его голос... Баталов! Яковлев! Нет-нет, и им далеко до него! "Метель лепила на стекле Кружки и стрелы. Свеча горела на столе, Свеча горела..." Беззубый, грязный, с отмороженными красными руками, взбалтывает свою бутылку бомж, задумчиво смотрит в огонь буржуйки и неотразимо читает лучшие на свете стихи… На затерянной станции, заваленной снегом… ночью… Нонсенс. И вот он уже замечает меня. Спокойно поворачивает ко мне голову. У меня даже такое ощущение, что он удивляется (бровь изгибается), что здесь кто-то есть кроме него. И объявляет мне – Бродский. Я не знал тогда этого стихотворения, вообще не знал Бродского, но запомнил слова "погост", "Васильевский остров", а самое главное – впечатление, которое осталось у меня. Поразило меня это стихотворение. Я его потом нашёл и выучил. "Ни страны, ни погоста не хочу выбирать. На Васильевский остров я приду умирать. Твой фасад тёмно-синий я впотьмах не найду. Между выцветших линий на асфальт упаду…" Я не выдержал и спросил его, – извините, откуда? Он сказал мне – оттуда. Оказалось, он из Ленинградского университета, оказалось, с филфака, оказалось, жил счастливой жизнью маменькиного сыночка из благополучной семьи. Законченная музыкальная школа, два языка, блестящее будущее, которое было ему гарантировано. И пустота, которая сшибла его на лету в возрасте 33-х лет. И он исчез из жизни всех. И родителей, и жены, и сына… Долго блуждал по России, его ловили, возвращали, сажали, а он всё уходил. Так и попал на эту заброшенную Богом станцию, со всеми своими знаниями. Я думал, попросит чего-то, как все его "братья". #опусы А он ничего не попросил. Рассказал свою историю и лёг. Было в этом редкое благородство. Им он меня и подкупил. И своей беспутной жизнью тоже. И я не выдержал. Достал заветную бутылку коньяка, которую мечтал распить с ребятами. И отдал ему. Он взял её, не вцепился, а взял спокойно, даже спасибо не сказал, и удалился в дальний угол. Выпить не предложил. Я видел, как он опрокидывает бутылку в себя короткими глотками. Смакует, сразу не глотает. Коньяк был пятизвёздочный, хороший. Я даже в какой-то момент пожалел, что отдал ему. Он сидел в углу и уходил в себя. А я в себя... И думал, – точно помню свои мысли тогда. Я думал, для чего была дана жизнь этому человеку без имени? Он так мне и сказал, – нет у меня имени… Для чего его убаюкивала мама, не спала ночами, для чего отец водил его в музыкальную школу, для чего готовили его быть интеллигентным человеком? И почему все цели оказались призрачными? И он не нашёл в этой жизни никакого наслаждения. И ушёл, чтобы жить одним днём, – он так и сказал мне, – живу одним днём, сегодняшним, завтра – нет. Уже через два часа увозил меня вездеход в часть.

Младшая дочь. Была глубокая ночь, и Юля спокойно спала в своей постели, когда её разбудил привычный шум в прихожей. Сначала это был грохот, потом скандалящие голоса. Как всегда! Старшая сестра явилась пьяная, с очередной гулянки, и сейчас родители выясняют с ней отношения. А что толку? Оксанка плевать хотела на все их нравоучения! Ей восемнадцать, и она живет вполне себе взрослой жизнью. Парни, пьянки, ночные загулы! Юля знала, сколько бы сейчас родители не пытались урезонивать сестру и взывать к её совести, это всё бесполезно. Юля повернулась на другой бок и прикрыла ухо одеялом, чтобы не слышать ругани из прихожей и снова уснуть. Ей с утра вставать в школу. Потом наступал новый день, и были новые проблемы с Оксаной. Родители боролись за дочь, как могли. И, когда девушка вылетела из колледжа и целый год гуляла в своё удовольствие, они всеми правдами и неправдами уговаривали её продолжить обучение. И запихнули таки на платное обучение. Хотя для их семьи это было нереально дорого. В семье началась жесточайшая экономия, чтобы родители могли оплатить учебу непутёвой дочери. Но младшую дочь - Юлю, это не особо напугало. Девочка и так привыкла себе во всем отказывать, и не доставлять родителям лишних хлопот, понимая, что денег в семье мало. Юля, в отличие от старшей сестры, училась на отлично. И у неё были все шансы поступить в институт на бюджетной основе. А когда девочка заканчивала школу, Оксана сбежала из дома. Тогда то родители и узнали, что учебу она забросила и в этот раз. И все экономия, все деньги вложенные родителями в обучение старшей дочери, все это пошло прахом. Оксана сбежала, оставив родителям записку с просьбой не пытаться её разыскать, она встретила свою судьбу и уезжает с ним. Что это была за судьба, которую нельзя представить родителям, оставалось только догадываться. Ведь, порядочных парней в окружении Оксаны, отродясь не водилось. Девушку привлекали только гуляки и бандиты. Конечно же, просьбу старшей дочери родители не сдержали, и пытались её искать. Но всё их попытки оставались безуспешными. Закончившая к тому времени одиннадцать классов Юля, как и планировала успешно поступила на бюджетное отделение университета. Дома царила весьма тягостная атмосфера. Мать на глазах старела от переживаний за Оксану. И чем больше они искали дочь и разочаровывались, тем больше морщинок появлялось на мамином лице. Юле, как всегда в семье, доставалось минимум внимания. Когда она начала встречаться с парнем, ближе к старшему курсу, родители этого даже не заметили, пока она не привела своего Никиту к ним знакомиться. Юля с Никитой планировали сыграть свадьбу, сразу после окончания обучения в институте. И родители невесты, кажется, даже немного ожили. Начали откладывать деньги на предстоящее событие, планировать в каком ресторане будут гулять. Юля была счастлива. Наконец то, внимание родителей досталось и ей! И мама начала потихоньку оживать. Вспомнила дорогу в парикмахерскую, собиралась привести себя в порядок, к свадьбе дочери. До назначенной даты свадьбы оставалось пару месяцев, когда, как гром среди ясного неба, им на голову свалилась похудевшая Оксана. На её лице, казалось, оставались одни глаза, а под ними залегли чёрные круги. Худоба девушки была слишком неестественной. Юля вернулась со свидания с Никитой и застала сестру дома, плачущей и жалующейся на свою несчастливую судьбу. А рядом плакала мама, держа за руку свою вернувшуюся дочь. Юля понимала, нужно быть конченой эгоисткой, чтобы жалеть о возвращении сестры домой, но тем не менее она жалела. Жалела о том, что Оксана решила появиться именно сейчас, а не после её свадьбы. Старшая сестра опять оттянула всё внимание родителей на себя. И, как оказалось, не только внимание. Не зря Оксанина худоба сразу же показалась им неестественной. Этому была причина. Когда девушка покидала отчий дом, она имела пристрастие только к алкоголю, а вернулась домой с куда более тяжелой зависимостью. Об этом родители догадались почти сразу, по пропавшим из дома вещам, и по исколотым рукам дочери. И свадьба Юли, конечно же, отошла на второй план. Как-то вечером, мама подошла к ней поговорить. -Юля, ты знаешь, мы откладывали деньги на твою свадьбу. Скопилось нормально, но ты же сама видишь, что творится с твоей сестрой. Ей нужна помощь! Мы с отцом посоветовались и решили положить её в клинику, где лечат наркотическую зависимость. Это всё очень дорого, и отложённые средства мы вынуждены будем потратить на это. Ты ведь сама понимаешь, это всего лишь свадьба, а с другой стороны, на кону жизнь твоей сестры. Извини.. А Юля и не обижалась. Она всё понимала. Да, конечно, если Оксане сейчас не помочь, сама она остановиться точно не сможет. Юля поговорила со своим женихом, и он её поддержал. -Ладно, ничего страшного, Юляш, не расстраивайся. Конечно, твоей сестре помощь нужнее чем нам. Ничего, сыграем свадьбу поскромнее, чем рассчитывали, на мои небольшие сбережения и на деньги моих родителей. Но родители Никиты не поскупилась, и свадьба была довольно приличной, в том самом ресторане, в котором они рассчитывали изначально. Юлины родители на свадьбе вели себя очень сдержанно, почти не веселились, тихонько сидя за столом. Родители жениха сочли это за смущение, от отсутствия от них материальной помощи. Родители невесты не смогли оказать финансовую помощь для свадьбы, и поэтому смущаются, так думали окружающие, кто был в курсе. И только Юля знала, что это неправда. Её родители не веселились, потому что все их мысли были сейчас далеко, там в клинике, где была Оксана. Они переживали за неё. Шло время, и Оксана вернулась домой. У неё получилось справиться со своим пагубным пристрастием, и она стала вполне нормальным человеком. Так как, никакого образования девушке получить так и не удалось, она смогла устроиться только продавцом в супермаркет, где и познакомилась со своим будущим мужем. Парень, как и она, не хватал звёзд с неба, работая курьером в интернет-магазине. Первое время, после того как Оксана с мужем расписались, они стали жить у родителей невесты. У Юли же с Никитой, к тому времени, всё складывалось прекрасно. Они были очень целеустремлённые и работящие. После окончания института, сразу же устроились на вполне престижные должности. Приобрели себе двухкомнатную квартиру, взятую правда в ипотеку, но молодых людей это не пугало. Юля пришла к родителям, с намерением обрадовать их приобретением квартиры, но заметила, что это известие как раз наоборот, огорчило маму с папой. Мама скорбно поджала губы. -Ну как же так, взяли ипотеку не посоветовавшись с нами. Влезли в кабалу. Оксана с мужем тоже хотели бы свое жильё, но они не могут себе этого позволить. Ипотеку им не одобрят. Ну да ладно, коль вы так решили, мы тоже с отцом приняли решение. Мы продаем свою квартиру и покупаем квартиру Оксане. По квадратуре почти такую же как наша, правда на окраине. Но это ничего, Оксана согласна. Зато, там жилье намного дешевле, и нам останется ещё денег, купить себе комнату барачного типа. Что, нам с отцом много надо под старость лет? Юля обижено молчала. Как же так? Ведь, если по честному, квартира родителей осталась от бабушки и должна унаследоваться ими с Оксаной в равных долях. Почему же опять такая несправедливость? Но, девушка и в этот раз, сумела проглотить свою обиду. Тем более, муж её во всем поддерживал. -Ладно, что ты, Юль? Это их квартира, пусть делают что хотят. А мы с тобой и сами заработаем! Прошло пару лет. Оксана с мужем жили в приобретенной родителями квартире. А сами родители ютились в тесной комнатушке. Отец подрабатывал, а мама была на пенсии. Они часто приходили к Юле в гости, и мама всё время плакалась на нехватку денег. Девушка и сама это видела, когда приходила к ним. В доме были только дешёвые продукты. Так, чтобы с голоду не умереть. И Юля начала активно помогать родителям деньгами, хотя постоянная нехватка у них средств, наводила её на мысль, что все деньги они отдают Оксане. И, конечно же, в этих своих предположения она оказывалась права. Никиту подняли в должности и повысили ему зарплату почти вдвое, да и у самой Юли с карьерой было все благополучно. И молодые задумались о ребёнке. Пока, это было конечно в планах, но в планах на ближайшее будущее. И они, с радостью, решили поделиться этими планами с пришедшими в гости Юлиными родителями. Но вместо радости они увидели на мамином лице испуг. Женщина почти закричала: -Нет, Юля, только не сейчас! -Почему не сейчас, мама, в чём дело. Мы всё подсчитали, мы можем потянуть ребёнка финансово, - с недоумением спросила девушка. -В том-то всё и дело, что вы можете, и финансово и по здоровью, а вот Оксана нет! У неё, как оказалось, проблемы со здоровьем и завести ребёнка у них с мужем никак не получается. Ей необходимо пройти обследование, а потом лечение. Юля, чтобы не выдать своих чувств, опустила глаза, теребя край футболки. -Мама, а как ты думаешь, почему у неё такие проблемы со здоровьем? Может быть, сказался её образ жизни? -Да, сказался, - с вызовом ответила мать, - ну и что теперь? Мы до конца жизни её будем этим попрекать? Пора уже всё забыть, Оксана исправилась, у неё хороший муж и ему хочется ребёнка. Мы ведь за этим к вам сегодня и пришли, за помощью. Когда ты сказала, что Никите повысили зарплату, мы поняли, что сможем помочь Оксане с лечением. Давай так, вы отложите планы на ребёнка, на время. У вас не горит, вы ещё молодые, пусть сначала Оксана родит. Сейчас вы должны немного поэкономить, и отдавать зарплату Никиты Оксане. Ничего страшного, прижмётесь немного, урежете себя в чем-то. Вы то, я смотрю, - женщина развела руками по сторонам, - шикарно живете, ни в чем себе не отказываете. А в квартире Оксаны, сами знаете, там всё более чем скромно! Давайте переходите на режим экономии, и Оксана пройдет обследование и лечение. Женщина щебетала уже даже весело, говорила об этом, как о само собой разумеющимся, ни капельки не сомневаясь, что Юля как всегда не откажет им. Но Юля, неожиданно вскочила с места, встав перед родителями прямая и несгибаемая, как каменный столб. Она посмотрела матери прямо в глаза и твердо сказала: -Нет!!! Хватит!!! Всю мою жизнь вы обделяли меня ради Оксаны, но это были ваши средства, и я не могла за вас решать. Вы распоряжались ими так, как считали нужным. Да и я, последние годы, когда помогала вам деньгами, вы думаете я не понимала, куда уходили эти деньги? А мы ведь с мужем платим ипотеку! Но вас это никогда не волновало. Но, сейчас я говорю нет! Этому точно не бывать. Не рассчитывайте больше на нашу финансовую помощь. Это моё последнее слово, и я прошу больше к этой теме не возвращаться. Обижаетесь вы или нет, ваше дело. Вам всегда рады в этом доме, но если вы ещё раз заикнётесь о финансовой помощи Оксане, я укажу вам на дверь. Родители покидали квартиру младшей дочери, как побитые собаки. Отец молча, а мать бормотала себе под нос о неблагодарной дочери, которую они растили в любви, а она наплевала им в душу. После того, как за ними закрылась входная дверь, Никита подошёл к жене, всё ещё стоящей прямо, и как бы застывшей на месте. Она спросила: -Ну что , Никит, что ты мне скажешь? -А что я могу тебе сказать? Это твои родители и твоё решение, а я всегда тебя поддержу! Но, надо признаться, я давно этого ждал, ты молодец! Истории Иарины Ас #опусыирассказы

— Моя мама живёт неправильно. Я очень хочу ей помочь… — Помочь что? — Помочь начать правильно жить. — А вы? — Что я? — Вы живёте правильно? — А при чём здесь я? Я же про маму! Реальный случай. Молодая красивая женщина в ярком платье и с кучей звенящих браслетов. Её пожилая мама живет неправильно. Ведь у мамы есть всё, даже путевку купили в санаторий. Но мама не хочет в санаторий. — Она хочет на свою дачу “полоть дурацкую картошку, я ей миллион раз говорила, купи сколько надо, я тебе денег дам”. И подруги у мамы такие же дурацкие, как и картошка. Только про внуков своих говорят. — А о чём они должны говорить? — Надо же думать о духовном росте. — А вы? — Опять про меня? — Расскажите о себе. — Ну, я окончила журфак. — А ваша мама училась в университете? — Нет. — А папа? — Я его никогда не видела. — Т.е мама растила вас одна? — И бабушка. — А как вы росли? Расскажите. — Я маму всегда стеснялась. Мы очень бедно жили. Летом ездили на дачу. — Полоть дурацкую картошку? — И ягоды собирали в лесу. Все девочки ели. А мы собирали на продажу. И надо мной смеялись, что моя мама ягодами у дороги торгует. Я на море только в десятом классе поехала. — А что делали вы? — А мне говорили учись. Может быть и из-за этого у меня проблемы с мужчинами, что меня не научили, как с мужчинами общаться. — Нет, проблемы у вас не из-за этого. А из-за того, что вы не видите того, как много ваша мама для вас сделала. — Да, что она для меня сделала?! Я все сама! — Конечно сама. Кто оплатил ваше образование? Кто полол дурацкую картошку, чтобы у вас была еда? Кто собирал чернику и продавал, чтобы собрать вас в школу? Если я правильно посчитала — ваше детство это девяностые. Я их хорошо помню. Когда денег не было совсем, когда люди выживали благодаря картошке. — Вы только о материальном! А ведь есть же еще и духовное. Дружба! Доверие! — Легко говорить о дружбе и о доверии, когда у тебя все есть. Трудно, когда тебе нечем кормить ребенка. И ваша мама сделала все, что смогла. Она сделала ровно столько, сколько смогла. Она дала вам то, благодаря чему вы можете делать то, что делаете. Да, ей тяжело, да она не понимает, как можно жить по-другому, но ее жизненная стратегия судя по вам, оказалась успешной. А дальше ваша задача. — Какая? — Подумайте. Когда я училась в Университете на психфаке один из наших преподавателей сказал: “родители всегда не правы, но у вас есть выбор какую жизнь вы хотите прожить, и этот выбор у вас есть благодаря вашим родителям”. У наших родителей была не самая простая жизнь. Я хорошо помню свое детство. Я помню, как мама и бабушка кипятили белье и стирали его вручную. Я помню, как мы жили когда родителям по полгода не платили зарплату. И я помню, зиму, когда у нас не было никакой еды, кроме картошки и консервированных овощей с дачи. Я помню, как плакала моя мама, когда в школе украли мою сменную обувь и не было денег, чтобы купить новую. У наших родителей слишком много сил уходило на то, чтобы у нас было время. Чтобы мы учились, чтобы наша жизнь была не такой, как у них. Да, они жили неправильно. По нашему мнению. Но наше правильное, отдыхом в санатории, с походами в музей, с путешествиями, с книгами и саморазвитием выросло на их картошке. И на этом картофельном поле среди своих таких же подруг они научились быть счастливыми. А наша задача поливать свой огород, и уважать то, что сделали другие. Для начала уважать. А потом благодарить. И только после этого начинается взрослость. #опусыирассказы Елена Пастернак

- Паразит ты, леший! Ну-ка быстро иди сюда!!! Баба Нюра привычно сметала с пола разбитую чашку и продолжала ругать Ваську, заранее зная, что тот до завтрашнего утра на глаза ей не появится. Раньше, когда Василий был ещё молодой и глупый, он прибегал на бабкины крики. Но, получив пару раз тряпкой и веником по заду, стал умнее. И теперь по интонации и мощности децибел безошибочно определял степень опасности. Когда можно появиться вечером, а когда и через два–три дня. В этот раз в погоне за мышью он случайно смахнул со стола забытую чашку. В прошлый – рассыпал пакет с крупой, а до этого было ещё много мелких недоразумений. И всё из-за вредных мышей. Но баба Нюра почему то продолжала ругать Ваську, хотя, по большому счету, он тут был ни при чём. Он просто делал свою работу и исправно отчитывался, принося бабке на подушку задушенных мышей, кротов и крыс. Утром, проснувшись и увидев очередной «отчёт», баба Нюра мелко перекрестилась и завела старую песню: — Васька! Паразит! Зачем ты мне это опять в кровать тащишь? Выгоню, чёрт, леший! А увидев разбитую чашку, завелась пуще прежнего. Но, справедливости ради, надо сказать, что на людях хозяйка своего кота нахваливала. Мол, и мышелов отменный, и чистюля, и ласковый. Василий старался не подвести и охранял небольшой бабкин урожай со всем усердием. А иначе мыши в подполе подчистую уничтожили бы всю картошку и морковь. Да и крупой бы не побрезговали. А разбитую посуду и другие неурядицы Василий философски списывал на сопутствующие неизбежные потери. В этот вечер баба Нюра налила в блюдечко молока и долго звала кота, но он куда-то запропастился и категорически отказывался появляться: — Кис-кис-кис, Вася, паразит. Куда пропал? Молоко скиснет. #опусы Ну, и чёрт с тобой... Бабка решила нажарить себе на ужин картошки. Открыла крышку погреба, и кряхтя, стала спускаться вниз по ступенькам. Согнувшись в три погибели и подслеповато щурясь, она добралась до отсека с картошкой. Когда глаза привыкли к полутьме, баба Нюра увидела Ваську. Он судорожно дышал. Правая передняя лапа распухла, став в два раза толще левой. А рядом на картофельных клубнях лежала здоровенная мёртвая гадюка. «Господи! — охнула баба Нюра, живо представив себе, как ей в руку впиваются ядовитые клыки. Уже только от этого сразу подскочило давление и сердце стало биться с перебоями. — Васенька, спаситель ты мой. Ты что же, помирать вздумал? Я сейчас, сейчас. Потерпи. Ах ты, паразит, вот же угораздило. Как же я без тебя?». Подхватив кота, баба Нюра выбралась из погреба, схватила сумку с кошельком и прямо в тапках побежала к соседу. — Пашка! Пашка! Выручай! Срочно отвези меня в райцентр. — Что случилось, баб Нюр? Чё за спешка, на ночь глядя? — В ветеринарку мне надо. Ваську гадюка кусила. Отвези, Христом богом молю. Я с тобой потом рассчитаюсь и за бензин, и за беспокойство. — Ща, баб Нюр. Жене скажу и едем. Возле ветеринарной клиники баба Нюра выбралась из машины. Поминутно охая и причитая, достала кота, который, тяжело дыша, висел как тряпочка и шустро засеменила в приёмную. — Доченька, – обратилась она к дежурной. – Помоги, пожалуйста. Спасите Васеньку, а то у меня кроме него и нет никого. Беглого взгляда на несчастного кота было достаточно, чтобы сразу поставить диагноз. — Змея? Когда был укус? — Сегодня. А точно не скажу. Я его в погребе нашла и сразу к вам. — Срочно под капельницу. Ваську унесли. Примерно через двадцать минут врач вернулась в приёмный покой и обратилась к бабе Нюре: — Давайте оформим документы. Вы, значит, хозяйка? Как Вас зовут? — Анна Сергеевна. Смирнова. — Так, как зовут кота? Сколько ему лет? — Вася, шесть ему, вроде. Вы уж спасите его, пожалуйста. С Васей я и поговорю, и кино посмотрю, и зимой с ним теплее. Опять же, где я ещё такого мышелова найду? Вот и от змеи меня спас. Баба Нюра расплакалась. — Успокойтесь. Мы сделаем всё, от нас зависящее. Вам придётся оставить его у нас в станционаре на ночь. Завтра приезжайте, будет понятно: что и как. — Доча, скажи, а дорого это? — Не переживайте. Заплатите только за лекарства. Я уверена, всё будет хорошо. Кот у Вас — богатырь! Выкарабкается. — А Вас-то как величать? — Вера Анатольевна. — Дай Вам Бог здоровья, Верочка. В машине баба Нюра спросила у Паши: — Паш, ты меня завтра с утра сможешь сюда довести? — Баб Нюр, я завтра на работу в семь выезжаю... — Вот и я с тобой. — Дак больничка-то с девяти. — Ничего, я подожду. — Ну хорошо. Завтра подъеду. На следующий день Вера Анатольевна, идя на работу, увидела на лавочке возле клиники вчерашнюю клиентку. Старенькая бабушка с надеждой поднялась ей навстречу: — Как там мой паразит? — Сейчас посмотрим. Спустя полчаса баба Нюра, прижимая к груди кота, шла к автобусной остановке, гладила по голове Ваську и приговаривала: — Вот, Вася, Верочка сказала, что через три дня будешь как новенький. Я тебе сметаны куплю. Да не магазинной, а домашней, и колбасы. Заслужил. Ты только живи подольше, паразит ты этакий. Автор Ольга Кулюкина

Поверим источнику🤔 Одного офицера-дворянина за растрату казённых денег сослали на каторгу в Сибирь, лишив всех гражданских прав и состояния. В Сибирь переселилась и его жена с дочерью и прозябала там в нищете. Ещё в детстве дочь офицера дала обет: когда она вырастет, то подаст прошение императору о помиловании отца. И чтобы подать это прошение, девушка в 17 лет пошла пешком из Сибири в Петербург. В своё время эта история была довольно известной, о ней много писали в газетах, изумляясь подвигу девушки, которая ради спасения отца идёт пешком через тайгу. Дочь каторжанина вскоре стала знаменитой. Её подвозили теперь на лошадях и привечали, а в #опусы Петербурге сразу представили императору. – За что был осуждён ваш отец? – спросил государь. – Простите, Ваше Величество, но я ничего об этом не знаю. – Как не знаете? – Но ведь Господь учит нас почитать родителей и не дело детей знать о грехах отцов. И государь тут же начертал на прошении: «Помиловать!» – сказав, что отец, воспитавший такую дочь, достоин милости Божьей. #литературныйресторан