Однажды Федор Плевако, выдающийся адвокат и юрист XIX века, защищал пожилого священника, обвиненного в прелюбодеянии и воровстве. По всему выходило, что подсудимому нечего рассчитывать на благосклонность присяжных. Прокурор убедительно описал всю глубину падения священнослужителя, погрязшего в грехах. Наконец, со своего места поднялся Плевако.
Речь его была краткой:
— Господа присяжные заседатели! Дело ясное. Прокурор во всем совершенно прав. Все эти преступления подсудимый совершил и сам в них признался. О чем тут спорить? Но я обращаю ваше внимание вот на что. Перед вами сидит человек, который тридцать лет отпускал вам на исповеди грехи ваши. Теперь он ждет от вас: отпустите ли вы ему ег
Одесса. Двое сидят, слегка выпивают. Мимо движется похоронная процессия.
— Ойц, и хто это?
— Мойша Кац. Всю жизнь пил, курил, с женщинами гулял…
Чуть погодя ещё процессия…
— А это хто?
— А это Йося Монкин. Не пил, не курил, таки жил только с женой…
— Вы таки видите, Фима, всего каких-то двадцать минут разницы… Давайте уже, наливайте!