Ложь во спасение

— Пойдём, что ли, поймаем последнее солнышко! – сказал Владимир Петрович жене, споласкивая чашки от утреннего кофе.
— Конечно, пойдём! Погодка-то сегодня славная! – улыбнулась Валентина, отложив журнал по вязанию. Успеет ещё изучить рисунки и схемы, впереди зима — вон, какая длинная.
Владимир помог накинуть жене куртку, и супруги отправились гулять в ближайший парк.
Тот осенний денёк выдался очень приятным. Было тепло, легкий ветерок шевелил яркие кроны деревьев, которые сыпали золотом и медью. Желающих поймать последнее солнышко оказалось предостаточно. Супруги еле нашли свободную скамейку и с блаженством вытянув ноги, подставили лица ласковым лучам. Разговор шёл вяло.

Погребённые в тумане

Туман… Сплошной седой туман поглотил донскую станицу. Белой шубой покрыл он осыпающийся берёзовый лес, густым одеялом расползся по жухлой степи. Островерхие крыши домов сонно плыли в белой пелене, словно одинокие льдины, разрезающие зеркальную гладь реки. Ничем не примечательный хутор был придавлен к земле холодной сырой хмарью, будто плотным войлочным одеялом. Она спрятала от людей солнце, загнала их в дома, оторвала друг от друга. Толстыми клубами вился туман по разбитой дороге и норовил ворваться в чей-либо курень. Он бродил вдоль стен, подгоняемый осенним ветром, протискивался сквозь редкие прутья невысоких изгородей, заглядывал в незашторенные окна. Туман словно же

Крепкое словцо

-Ой, Полюшка, да в этом дому сколь себя помню, отродясь ни у кого ничего не росло. До вас Абрамовские жили, тоже всё покупали, и картошку, и моркошку. До Абрамовских бабка Ивахина с сыном жили, и тоже вместо картохи один горох урождался. Мы с дедом не знали, куда девать эту картошку, крупная, одна к одной, а у них горох горохом. Да много жильцов ваш домик на своём веку повидал, и все разные. Когда я ещё девчонкой была, тут бабка Климошениха жила. Вот с неё то видать всё и началось.
Вот веришь ли- вроде смотрит на тебя, улыбается, а в глазах такой холод стоит, аж мурашки по телу бегут. Мне тогда казалось, что она всегда старая была. Что девчонкой я босоногой бегала, что жених

Зона отчуждения

Четырнадцатый тупик носил гордое имя «улица Железнодорожная», а четыре вагона сизо-зеленого цвета звучно именовались домами.
Николай жил в последнем вагоне, загнанном в тупик до упора. Там скапливалась вся грязь, а осенью тропинка вдоль вагонов, на которых вместо «Москва – Уфа» значилось «ул. Железнодорожная», превращалась в небольшое болото. В мутные окна просвечивали номера «домов».
Николай поднялся по скрипучим ступеням деревянного крыльца и вошел в свой тамбур. Во второй половине вагона, куда вел противоположный тамбур, жил его школьный друг Петр, который постоянно заходил в гости после работы.
Николай закрыл за собой дверь, разулся и прошел в «квартиру» – половину ва

Они приходят с туманом

Ксор не помнила, как оказалась одна посреди карантинной зоны, но чувствовала, что живой ей отсюда не выбраться. На лес опускался токсичный туман, но яд в нём был не самым страшным. С туманом всегда приходили они. Из глубин мрачной чащобы, всегда окутанной влажным сумраком, до неё уже долетали их скрежещущие вопли, постепенно переходившие в леденящий кровь вой.
Ксор бросилась бежать.
Вокруг, недружелюбно шелестя резными листьями в синих прожилках, угрожающе раскачивались причудливые деревья с гибкими спиралевидными стволами, хотя никакого ветра не было и в помине. Хищные цветы на толстых высоких стеблях с огромными махровыми лепестками жадно протягивали к ней свои ли

Герман & Сёмочкин

Зимой жильцов дома номер семь беспокоили неприятные звуки, похожие на вой. Многие посчитали, что это свистит ветер, но бдительные старушки крестились, если проходили мимо двери в подвал — оттуда и раздавались странные вокализы.
Домовой Герман не знал, что его концерты оценивают критически настроенные зрители, ведь обычно его никто не замечал. Если б потомственный хранитель людских домов догадался, что его пение напоминает кому-то вой, то непременно обиделся бы.
Герман голосил потому, что тосковал. Хандра вырывалась из его груди эмоциональными подвываниями, настолько насыщенными, что они прорвали барьер между людьми и духами, потому-то домового и слышали люди.
Каждый веч

Мамин котёнок

Она нашла его совсем недалеко от дома...
Смешной пищащий комочек почти без перьев. Так, лёгкий пушок на спинке и несколько маленьких пёрышек на крыльях. По клюву было понятно, что это попугайский птенец.
Она не смогла пройти мимо. И долго, очень долго обходила свой дом и все соседние в поисках хозяев, но так никого не нашла. То ли хозяева решили отказаться, то ли он был занесён сюда ветром из мест отдалённых, до которых она не добралась...
Малыш уже еле пищал. И женщина поняла - либо она прекратит поиски и займётся его спасением, либо он умрёт. Выбор был прост, и она выбрала.
Дома она кормила его кашкой, разведённой на молочке. Малыш, наевшись, попросился на пол. где и над