К А Р М А

шрамы — отметки о том, как ты прожил жизнь, то, что интимнее шёпота, секса, губ. тянешь футболку и просишь: ну, покажи. я свои шрамы отчаянно берегу от чужих взглядов. ты говоришь: я свой. и улыбаешься. так, что искрит в глазах, так, что я думаю: мне это не впервой, главное — просто успеть отступить назад. мы начинаем. три-два-один. готов? (ты уже рядом, тянешь ладонь ко мне) первый — у сердца. имя ему — любовь, в марте-апреле ноет всегда сильней. где-то под ребрами есть и второй — тоска. (ты ещё ближе, дышишь почти в висок) этот распорот до розового мяска, я на него ежемесячно сыплю соль. третий — предательство. он на спине живёт. (смотришь в упор и не сводишь голодных глаз) можно прикладывать между лопаток лёд — это поможет, но́ только в первый раз. ты говоришь: они выглядят как букет, каждый из них на весенний цветок похож. я говорю: не дари мне цветов, окей? ты улыбаешься мне. и заносишь нож. (с) элиот

Смирение! — не ошибись дверьми, Войди сюда и будь всегда со мною. Мы долго жили с разными людьми И разною дышали тишиною. Анна Ахматова 1960 г.

Я не знаю, что именно я любил в ней. но почему-то мне хотелось поделиться всем, что на душе именно с ней. почему-то хотелось стараться, несмотря ни на что. да, меня дико бесили ее обиды и постоянная недосказанность. но что я мог поделать? если тянуло, тянуло дико. я засыпал и просыпался с мыслями о ней. и даже в самой шумной компании не хватало ее улыбки и до боли родного смеха. хотелось говорить с ней обо всем на свете, не хотелось ругаться и что-то выяснять. что же это, если не любовь?