Разговор у фортепьянЫ )))

Они среди нас, люди без комплексов! Кто видел? 😂😂😂

📌Тест на отцовство Денис растерянно осмотрел квартиру. Кажется ничего не изменилось, вещи находились на своих местах. Только стояла непривычная тишина и напрягал идеальный порядок. Денис поёжился. Он достал из кармана конверт и уставился на него. "Какая теперь разница, что там написано." - Подумал Денис. - "Теперь уже все равно." Его размышления прервал телефонный звонок. - Сынок, ты уже получил результат теста? - Нетерпеливо проговорила мама. - Ну что там? - Получил. Но я еще не вскрывал конверт. - Как? - Удивилась мама. - Хотя я и так знаю. Лиза не твоя дочь. - Ты всегда все знаешь, - проворчал Денис, - Сейчас посмотрю. Повисла долгая пауза. - Что там? Не томи. - Кричала в трубку мама. Денис тупо уставился в окно. Листок выпал из рук и упал на пол. Из телефона раздавались крики мамы. Слов он не разбирал. Денис машинально выключил телефон.Когда пять лет назад родилась Лиза, Денис был переполнен счастьем и гордостью. Его восхищало все в ней. Как она спала, как причмокивала губками, как капризно морщила свой крохотный носик. Принцесса!У Лизы были прелестные карие глазки и темные, почти черные волосы. Денис был голубоглазым блондином, а жена, Тая - брюнеткой. Денис очень радовался, что теперь у него две любимые девочки. - Знаешь, Денис, Лиза совсем на тебя не похожа, - часто приговаривала мама, - Ну вот ни капельки. Ничего твоего нет. Не в нашу она породу, не в нашу. - Ну и что, - отмахивался Денис, - Она в маму. Какая разница. Мама поджимала губы и хмурила брови. Вы знаете, вода и камень точит. Со временем, Денис стал внимательно присматриваться к Лизе. Наблюдал за ее жестами и мимикой лица, за ее походкой. Подозрения залезли ему в сердце.Через года четыре, он был уже полностью уверен, что Лиза не его дочь. Раздражение и недоверие к жене скрывать было очень сложно. В семье начался разлад. - Денис, - недоумевала Тая, - Что с тобой происходит? Я чувствую, ты не любишь меня. А Лиза, что тебе сделала? Почему ты на нее срываешься? Это невыносимо. Денис хлопал дверью и уходил к маме. Она поила его чаем и они долго обсуждали сложившуюся ситуацию. - Так больше продолжаться не может, - причитала мама, - Тебе надо сделать тест на отцовство. Нечего из тебя дурака делать. Нагуляла ребенка и тебе подкинула. А ты расти и корми. - Мам, я не знаю как ей сказать, - бормотал Денис, - Будет скандал, слезы. Я не переношу слез. - Надо через это пройти, - настаивала мама, - Один раз перетерпеть. Зато после развода, алименты платить не будешь. А так сядет тебе со своим ребенком на шею и ножки свесит. Через год таких разговоров, Денис решился. Скандала не было. Тая долго стояла и смотрела на Дениса слегка расширенными от ужаса глазами. Затем молча, без слов собрала вещи. - Завтра встретимся и сделаем тест, - прошептала она, - А мы поживем у моих родителей. - Мы к бабушке пойдем. - Обрадовалась Лиза и захлопала в ладошки. - Пап, а ты с нами? - Нет, котенок, папа дома останется. У него работы много, - Вздохнула Тая. - Если Лиза моя, возвращайтесь. Будем жить, как прежде, - крикнул им Денис. Следующие дни прошли, как в тумане. Денис не находил себе места от ожидания. Лиза не звонила. Денис порывался набрать ее номер, но рука сама останавливалась на полпути. Пустая квартира, без радостных воплей дочурки, без запаха готовой еды, давила и раздражала Дениса. "Зачем я это все затеял?" - Корил он себя. - "Живут же пары, воспитывают чужих детей. Без Лизы дома тоскливо. Хотя, как доверять Тае? Она меня обманула. Но и без них очень плохо. Надо встретиться, поговорить." За результатом теста Тая не пришла. Денис был очень удивлен. "Значит не мой ребенок, стыдно ей стало." - Размышлял он по дороге домой. - "А может просто опоздала? Она такая несобранная. Надо ей позвонить." Тая ответила сразу. - Денис, не звони мне больше. Я подала на развод. С ребенком будешь встречаться только по суду. - Значит, я прав! - Воскликнул Денис. - Боишься мне в глаза посмотреть. Тая ничего не ответила, положила трубку. Денис нагнулся и поднял с пола листок. Еще раз прочитал вслух. - Вероятность отцовства - 99,9999% Он отрешенно взял телефон и набрал жену. - Тая, я отец, - виновато пробормотал он, - Возвращайтесь, начнем все сначала. Нам было хорошо всем вместе. - Нет, Денис. - Ну почему? Тест показал, что я отец. - Недоумевал парень. - Денис. Ты не прошел тест. Тест на отцовство.

Вот и прошел еще один счастливый день когда мне не понадобился ни синус ни косинус ни тангенс ни котангенс!)))

Если бы у Коли и Оли спросили в тот день: «Какой самый короткий месяц в году?», — они бы не задумываясь ответили: «Медовый». Только через четыре месяца после его начала, когда у Оли наконец впервые возникла потребность в платье (во всяком случае, в выходном), они с Колей вышли из своей комнаты в общежитии, держа в руках отрез крепдешина, купленный молодым на свадьбу в складчину всеми студентами и преподавателями родного техникума, и направились к дамскому портному Перельмутеру. В тот день Коля точно знал, что его жена — самая красивая женщина в мире, Оля точно знала, что ее муж — самый благородный и умный мужчина, и оба они совершенно не знали дамского портного Перельмутера, поэтому не задумываясь нажали кнопку его дверного звонка. — А-а!.. — закричал портной, открывая им дверь. — Ну наконец-то! — закричал этот портной, похожий на композитора Людвига ван Бетховена, каким гениального музыканта рисуют на портретах в тот период его жизни, когда он сильно постарел, немного сошел с ума и сам уже оглох от своей музыки. — Ты видишь, Римма? — продолжал Перельмутер, обращаясь к кому-то в глубине квартиры. — Между прочим, это клиенты! И они все-таки пришли! А ты мне еще говорила, что после того, как я четыре года назад сшил домашний капот для мадам Лисогорской, ко мне уже не придет ни один здравомыслящий человек! — Мы к вам по поводу платья, — начал Коля. — Нам сказали… — Слышишь, Римма?! — перебил его Перельмутер. — Им сказали, что по поводу платья — это ко мне. Ну слава тебе, Господи! Значит, есть еще на земле нормальные люди. А то я уже думал, что все посходили с ума. Только и слышно вокруг: «Карден!», «Диор!», «Лагерфельд!»… Кто такой этот Лагерфельд, я вас спрашиваю? — кипятился портной, наступая на Колю. — Подумаешь, он одевает aнглийcкую королеву! Нет, пожалуйста, если вы хотите, чтобы ваша жена в ее юном возрасте выглядела так же, как выглядит сейчас aнглийcкaя королева, можете пойти к Лагерфельду!.. — Мы не можем пойти к Лагерфельду, — успокоил портного Коля. — Так это ваше большое счастье! — в свою очередь успокоил его портной. — Потому что, в отличие от Лагерфельда, я таки действительно могу сделать из вашей жены кoрoлеву. И не какую-нибудь там aнглийcкyю! А настоящую королеву красоты! Ну а теперь за работу… Но вначале последний вопрос: вы вообще знаете, что такое платье? Молчите! Можете не отвечать. Сейчас вы мне скажете: рюшечки, оборочки, вытачки… Ерунда! Это как раз может и Лагерфельд. Платье — это совершенно другое. Платье, молодой человек, это прежде всего кусок материи, созданный для того, чтобы закрыть у женщины все, на чем мы проигрываем, и открыть у нее все, на чем мы выигрываем. Понимаете мою мысль? Допустим, у дамы красивые ноги. Значит, мы шьем ей что-нибудь очень короткое и таким образом выигрываем на ногах. Или, допустим, у нее некрасивые ноги, но красивый бюст. Тогда мы шьем ей что-нибудь длинное. То есть закрываем ей ноги. Зато открываем бюст, подчеркиваем его и выигрываем уже на бюсте. И так до бесконечности… Ну, в данном случае, — портной внимательно посмотрел на Олю, — в данном случае, я думаю, мы вообще ничего открывать не будем, а будем, наоборот, шить что-нибудь очень строгое, абсолютно закрытое от самой шеи и до ступней ног! — То есть как это «абсолютно закрытое»? — опешил Коля. — А… на чем же мы тогда будем выигрывать? — На расцветке! — радостно воскликнул портной. — Эти малиновые попугайчики на зеленом фоне, которых вы мне принесли, по-моему, очень симпатичные! — И, схватив свой портняжный метр, он начал ловко обмерять Олю, что-то записывая в блокнот. — Нет, подождите, — сказал Коля, — что-то я не совсем понимаю!.. Вы что же, считаете, что в данном случае мы уже вообще ничего не можем открыть? А вот, например, ноги… Чем они вам не нравятся? Они что, по-вашему, слишком тонкие или слишком толстые? — При чем здесь… — ответил портной, не отрываясь от работы. — Разве тут в этом дело? Ноги могут быть тонкие, могут быть толстые. В конце концов, у разных женщин бывают разные ноги. И это хорошо! Хуже, когда они разные у одной… — Что-что-что? — опешил Коля. — Может, уйдем отсюда, а? — спросила у него Оля. — Нет, подожди, — остановил ее супруг. — Что это вы такое говорите, уважаемый? Как это — разные?! Где?! — А вы присмотритесь, — сказал портной. — Неужели вы не видите, что правая нога у вашей очаровательной жены значительно более массивная, чем левая. Она… более мускулистая… — Действительно, — присмотрелся Коля. — Что это значит, Ольга? Почему ты мне об этом ничего не говорила? — А что тут было говорить? — засмущалась та. — Просто в школе я много прыгала в высоту. Отстаивала спортивную честь класса. А правая нога у меня толчковая. — Ну вот! — торжествующе вскричал портной. — А я о чем говорю! Левая нога у нее нормальная. Человеческая. А правая — это же явно видно, что она у нее толчковая. Нет! Этот дeфeкт нужно обязательно закрывать!.. — Ну допустим, — сказал Коля. — А бюст? — И этот тоже. — Что — тоже? Почему? Мне, наоборот, кажется, что на ее бюсте мы можем в данном случае… это… как вы там говорите, сильно выиграть… Так что я совершенно не понимаю, почему бы нам его не открыть? — Видите ли, молодой человек, — сказал Перельмутер, — если бы на моем месте был не портной, а, например, скульптор, то на ваш вопрос он бы ответил так: прежде чем открыть какой-либо бюст, его нужно как минимум установить. Думаю, что в данном случае мы с вами имеем ту же проблему. Да вы не расстраивайтесь! Подумаешь, бюст! Верьте в силу человеческого воображения! Стоит нам правильно задрапировать тканью даже то, что мы имеем сейчас, — и воображение мужчин легко дорисует под этой тканью такое, чего мать-природа при всем своем могуществе создать не в силах. И это относится не только к бюсту. Взять, например, ее лицо. Мне, между прочим, всегда было очень обидно, что такое изобретение древних восточных модельеров, как паранджа… — Так вы что, предлагаете надеть на нее еще и паранджу? — испугался Коля. — Я этого не говорил… — Коля, — сказала Оля, — давай все-таки уйдем. — Да стой ты уже! — оборвал ее муж. — Должен же я, в конце концов, разобраться… Послушайте… э… не знаю вашего имени-отчества… ну, с бюстом вы меня убедили… Да я и сам теперь вижу… А вот что если нам попробовать выиграть ну, скажем, на ее бедрах? — То есть как? — заинтересовался портной. — Вы что же, предлагаете их открыть? — Ну зачем, можно же, как вы там говорите, подчеркнуть… Сделать какую-нибудь вытачку… — Это можно, — согласился портной. — Только сначала вы мне подчеркнете, где вы видите у нее бедра, а уже потом я ей на этом месте сделаю вытачку. И вообще, молодой человек, перестаньте морочить мне голову своими дyрaцкими советами! Вы свое дело уже сделали. Вы женились. Значит, вы и так считаете свою жену самой главной красавицей в мире. Теперь моя задача — убедить в этом еще хотя бы нескольких человек. Да и вы, барышня, тоже — «пойдем отсюда, пойдем»! Хотите быть красивой — терпите! Все. На сегодня работа закончена. Примерка через четыре дня. Через четыре дня портной Перельмутер встретил Колю и Олю прямо на лестнице. Глаза его сверкали. — Поздравляю вас, молодые люди! — закричал он. — Я не спал три ночи. Но, знаете, я таки понял, на чем в данном случае мы будем выигрывать. Кроме расцветки, естественно. Действительно на ногах! Да, не на всех. Правая нога у нас, конечно, толчковая, но левая-то — нормальная. Человеческая! Поэтому я предлагаю разрез. По левой стороне. От середины так называемого бедра до самого пола. Понимаете? А теперь представляете картину: солнечный день, вы с женой идете по улице. На ней новое платье с разрезом от Перельмутера. И все радуются! Окружающие — потому что они видят роскошную левую ногу вашей супруги, а вы — потому что при этом они не видят ее менее эффектную правую! По-моему, гениально! — Наверное… — кисло согласился Коля. — Слышишь, Римма! — закричал портной в глубину квартиры. — И он еще сомневается!.. Через несколько дней Оля пришла забирать свое платье уже без Коли. — А где же ваш достойный супруг? — спросил Перельмутер. — Мы расстались… — всхлипнула Оля. — Оказывается, Коля не ожидал, что у меня такое количество недостатков. — Ах вот оно что!.. — сказал портной, приглашая ее войти. — Ну и прекрасно, — сказал этот портной, помогая ей застегнуть действительно очень красивое и очень идущее ей платье. — Между прочим, мне этот ваш бывший супруг сразу не понравился. У нас, дамских портных, на этот счет намётанный глаз. Подумаешь, недостатки! Вам же сейчас, наверное, нет восемнадцати. Так вот, не попрыгаете годик-другой в высоту — и обе ноги у вас станут совершенно одинаковыми. А бедра и бюст… При наличии в нашем городе рынка «Привоз»… В общем, поверьте мне, через какое-то время вам еще придется придумывать себе недостатки. Потому что, если говорить откровенно, мы, мужчины, женскими достоинствами только любуемся. А любим мы вас… я даже не знаю за что. Может быть, как раз за недостатки. У моей Риммы, например, их было огромное количество. Наверное, поэтому я и сейчас люблю ее так же, как и в первый день знакомства, хотя ее уже десять лет как нету на этом свете. — Как это нету? — изумилась Оля. — А с кем же это вы тогда все время разговариваете? — С ней, конечно! А с кем же еще? И знаете, это как раз главное, что я хотел вам сказать про вашего бывшего мужа. Если мужчина действительно любит женщину, его с ней не сможет разлучить даже такая серьезная неприятность, как cмeрть! Не то что какой-нибудь там полусумасшедший портной Перельмутер… А, Римма, я правильно говорю? Автор: Георгий Голубенко