История в лицах

В мае 1922 года Сергей Есенин встретился в берлинском "Доме искусств" с представителями русской эмиграции. Его освистали.
"Все равно не пересвистите. Как засуну четыре пальца в рот и свистну - тут вам и конец!" - огрызался поэт. С этими словами он вскочил на стол и запел "Интернационал". Эта выходка едва не стоила Есенину поездки в США, куда его пустили только после расписки о том, что он ни при каких обстоятельствах не будет исполнять "Интернационал".
"Лицом к лицу, как на очной ставке, столкнулись два полюса русской мысли, два мироощущения, два мира. Широко открытыми, недоумевающими и негодующими глазами смотрела гениальная актриса на непонятное зрелище, развернувшееся перед ней, и горяч

Достоевского чуть было не расстреляли, но в последний миг помиловали
Это случилось из‑за его участия в кружке петрашевцев, вольнодумцев, которые, не стесняясь, критиковали церковь и монарха.
Власти отреагировали достаточно быстро: их, в том числе Достоевского, арестовали и приговорили к публичной казни. И, только когда приговоренных привезли на площадь с мешками на головах и начали выводить на расстрел, им сообщили о помиловании: смертный приговор заменили на каторгу.
Один из петрашевцев из‑за нервного перенапряжения сошел с ума. Ожидание казни сильно повлияло и на Достоевского. Чувства человека, ожидающего неминуемой смерти, он пронзительно описал в романе «Идиот».

Семён Михайлович Будённый прожил удивительную и долгую жизнь. Участник четырех войн, он собрал все главные награды и царской, и Советской России. За каких-то 20 лет Буденный проделал головокружительную карьеру от унтер-офицера до маршала. Он был одним из немногих высших военачальников, кто сумел не попасть под каток репрессий в конце 30-х годов. На закате своей жизни Буденный воспринимался как последний живой символ далекой Гражданской войны.
В октябре 1973-го года, на 91-ом году жизни, Семен Буденный скончался. Гроб с его телом нес сам Леонид Брежнев. Эпоха героев Гражданской войны канула в прошлое.

Когда Сергей Рахманинов прибыл в Америку, один музыкальный критик удивленно спросил:
— Почему маэстро так скромно одевается?
— Меня все равно здесь никто не знает, — ответил Рахманинов.
Со временем композитор ничуть не изменил своих привычек.
И тот же критик через несколько лет снова спрашивает:
— Маэстро, ваши материальные обстоятельства значительно изменились к лучшему но лучше одеваться вы не стали.
— Зачем, ведь меня и так все знают, — пожал плечами Рахманинов.