Однажды утром я заметил, как в листве промелькнуло что-то темное. Кто это был, я не успел разглядеть. Потом тень мелькала еще несколько раз, и я решил понаблюдать за деревом, тем паче что это не требовало никаких усилий. Я просто сел на пороге, прислонившись к косяку, и стал следить.
Прошло не более получаса, как тень пронеслась по воздуху и опустилась на нижнюю ветку дерева. Я отчетливо увидел маленькую ящерицу, сантиметров пятнадцати в длину. Окраска делала ее почти незаметной на ветке, на которой она сидела. Словно желая покрасоваться передо мной, ящерица подогнула тонкие передние лапки и раздула длинный остроконечный подгрудник, раза в два больше головы. Я сразу узнал летучего дракона.
Эта ящерица обладает интересной особенностью. На выступающих концах нижних ребер висит кожный лоскут в черно-голубых пятнах. Распуская лоскут наподобие паруса, ящерица может планировать с верхних ветвей на нижние. В этот момент, кстати, ее и можно заметить. Когда же она сидит на ветке, она делается невидимой — природная маскировка действует безотказно.
Теперь мы наблюдали за соседом каждое утро во время завтрака под деревом. Ящерица (это был самец) делила ветку с тремя особами противоположного пола; они отличались от супруга более скромными размерами подгрудника.
Нижняя могучая ветка служила столбовой дорогой и муравьям; они тянулись нескончаемой колонной с земли куда-то вверх. Ящерицы устраивались поудобнее и, молниеносно выбрасывая длинный язык, слизывали с «конвейера» жертву поаппетитней. Подобный поток бесперебойно поступавшей пищи был немалым преимуществом данной территории, и самец яростно защищал ее от чужаков. В большинстве случаев дело не доходило до драки: владелец грозно раздувал подгрудник и нервно переступал лапами. Этого было достаточно, чтобы пришелец ретировался восвояси. Но однажды мы стали свидетелями такой сцены.
Откуда-то с верхушки дерева на вожделенную ветку спланировал довольно крупный летучий дракон. Приземлившись возле колонны муравьев, он начал торопливо заглатывать их. Законный владелец ветки в это время неспешно завтракал поодаль, метрах в трех. Сначала он не заметил нарушителя границы. Неожиданно, повернувшись, он обнаружил его. Хозяин раздул подгрудник, зашипел и стал в гневе перебирать лапками. Демарш не возымел действия. Более того, чужеземец раздул в ответ свой подгрудник.
— Знай наших! — одобрительно заметил Чарльз, которому всегда претил крайний индивидуализм.
Законный владелец забегал туда-сюда, постепенно приближаясь к пришельцу. Наконец самцы столкнулись нос к носу. Захлопали прозрачные на солнце «крылья». Чужак не выдержал натиска хозяина, у него сдали нервы. Спрыгнув с ветки, он спланировал на ствол, а оттуда пополз вверх, к своей вотчине, увы, не столь богатой пищевыми ресурсами.
Несколько дней подряд мы снимали этих маленьких созданий. Чарльз терпеливо ждал, приникнув к камере, а я устраивался рядом с большим зеркалом; завидев наших героев, я направлял на них солнечный зайчик, и трудно было сказать, кто получал больше удовольствия — мы или летучие драконы.
© Дэвид Аттенборо, «Под тропиком Козерога»
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 1