(продолжение)
ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
Самое худшее – это когда вроде бы появляется надежда на выздоровление, думаешь: ну наконец-то, а потом все заново… Ночью за 2 дня до смерти, когда он уже был плох, где-то под полом раздался звук, напоминающий скрежет мыши. И Мурлыка, который и раньше, бывало, охотился на мышей, вдруг резко сорвался со своей подстилки и прыгнул к тому месту. И я еще подумал: ну, раз так, то, может, он просто капризничает, отказываясь от еды, и поэтому и не расходует зря силы? Но это был не прыжок его полуживого (как оказалось позже) тела – это был прыжок его Духа. И в любых других случаях я бы этому радовался… И вообще, за последние дни своей жизни Мурлыка будто бы приобрел больше духовных качеств. А то некоторые говорили: зачем вы его мучаете – усыпили бы сразу? Может, для его ТЕЛА так было бы и лучше. Хотя, естественно, лечили мы его до последнего вовсе не для того, чтобы он смог духовно вырасти, пройдя сквозь такие испытания, а потому что мы до конца надеялись… Раньше он часто царапался, но будто бы и не осознавая, что делает плохо, а только БОЯСЬ, что его накажут. А тут, когда мы делали ему очередной укол, я, видно, как-то больно его сдавил, удерживая, и он меня оцарапал до крови. Но, увидев мою рану, глаза его сделались такими, словно он хотел сказать: «прости!» А одной ночью за несколько дней до смерти он, находясь в другой комнате, подошел и лег у моей двери. Я не спал и почему-то подумал: может, он опять хочет проститься? Потому что незадолго до этого он чуть не умер от остановки сердца. Я вышел. Не помню уж, как мы оказались на кухне: он на стуле, а я сидя рядом на полу. Я гладил его, но он не мурлыкал, как обычно делал, а…улыбался, как человек. Но мне стало жутко от этого: меня всего трясло от осознания, что если б он был здоров, я подумал бы, что это чудо, но он был очень болен: он не должен был быть счастлив, а значит… он уже в своем сознании где-то в другом, наверно, Высшем мире, и мы должны расстаться. Может, за ним пришли, да и погода, помню, тогда резко наладилась: потеплело, пошел снег. Но… он ПОЖАЛЕЛ меня, только очень грустно посмотрел мне в глаза и «остался» здесь. Я хотел, чтобы он сопротивлялся до последнего, а он… скорее всего, хотел, чтобы было, как я хотел. И в самый последний день он из последних сил заставлял себя есть, хотя чувствовал, что ему нельзя (но предыдущие «врачи» почему-то говорили, что он слаб как раз из-за голодания, а не из-за отравления), пытался сходить в туалет, хотя его мочевой пузырь уже отказал и, видно, последние свои силы истратил на это…
Он предчувствовал свою близкую смерть. За сутки каким-то чудом залез на подоконник, наверно, чтобы в последний раз посмотреть на внешний мир. А там – кругом лишь снег. Не думаю, что Мурлыка хотел запомнить мир таким, ведь я нашел его, когда кругом были зеленые деревья, росла трава, пели птицы (я и нашел-то его в траве. Он мне приглянулся своим необычным поведением: другой бы в его положении – страшненький, худющий, с лишаем – жалобно мяукал, прося у всех защиты, а он сидел в траве и смотрел куда-то вдаль, словно о чем-то мечтая.) Но, словно дар Свыше, ему был дан шанс в тот же день вспомнить тот, надеюсь, счастливый для него день. Когда я принес его домой тогда, я что-то в то время чинил в старом миксерном пульте. Я хорошо это запомнил, потому что Мурлыка везде стал бегать, в том числе и по пульту, и сломал мне еще что-то там вдобавок. А за день до его смерти мне, к тому времени уже долго не открывавшему тот пульт, зачем-то понадобилась его крышка. Я снял ее и вдруг заметил, что Мурлыка не просто смотрит на этот пульт, а смотрит очень внимательно, словно в его голове в тот момент возникли какие-то ассоциации: хотелось бы надеяться, что он вспомнил те дни, когда я его нашел, а может, и вообще вслед за этим свою жизнь у нас. И, возможно, отчасти это была компенсация ему за тот день, когда он уже был готов уйти в Высший мир. Т.к. уходить всегда лучше с чем-то светлым (или хотя бы успев вспомнить все светлое, что было). И надеюсь, что по большому счету он мог вспомнить только хорошее о своей жизни у нас…
Но сам момент ухода… Он задыхался, тело его уже практически умерло, и будто только в его глазах оставалась частица его осознания. И он словно пытался уцепиться ими за меня (за мои глаза). А я, все еще делая ему искусственное дыхание, чувствовал, как все силы уходят из меня, будто Смерть пытается перетянуть у меня Мурлыку. («Физическая» смерть, холодная и бесчувственная, которая, возможно, приходит сейчас за большинством животных.) …Но я проиграл. Сердце его остановилось, были предсмертные хрипы в легких, последний выдох, обмякание тела – все, как у людей… И только его глаза почему-то так и продолжали на меня смотреть – не потускнели, и зрачки не до конца расширились. Не знаю, но очень хотелось бы надеяться, что в той схватке за его жизнь я проиграл только с точки зрения тела, а душа Мурлыки не ушла с той Смертью.
* * *
Но самые необычные события стали происходить сразу после его смерти. Я никак не мог поверить в то, что он уже умер, и его тело какое-то время так и оставалось лежать у меня на руках, причем его голова и задняя часть находились у меня на ладонях. Я не знаю, сколько времени я просидел в таком положении, но тело Мурлыки было еще теплым, когда я вдруг стал ощущать какое-то сильное покалывание у себя в ладонях, и вскоре после этого в моей голове, как приказ, прозвучало: «Оставь его!» Я подчинился, т.к. понял, что уже ничего не изменить, к тому же, до этого я читал в статье С. Кашницкого («Московский комсомолец», 14 сентября 2000), что после смерти животного из его тела, и особенно как раз из головы и копчика, начинают вылетать потоки протонов. Может, с ними связано эфирное тело. Наверно, покалывание в руках обуславливалось именно этим. Оно было похоже на покалывание, возникающее, когда кровь начинает поступать в отлежанную часть тела. И ничего сверхъестественного во всем этом нет, ведь и поток заряженных частиц (протонов) и сигналы по нервным волокнам – все это электрические импульсы.
Поначалу даже возникала иллюзия, что он продолжает дышать (если смотреть на некотором расстоянии), словно что-то все еще выходило из его тела, вызывая какие-то колебания в воздухе, не осязаемые, но видимые. А через несколько часов от его тела начали идти холодные потоки. Может, это просто обычные физические явления. Но как объяснить то, что особенная концентрация холода чувствовалась не повсюду, а на , так сказать, значимых предметах – на месте, где он умер (и которое находилось в другой комнате); на маминой кровати, где он последнее время проводил большую часть своего времени (тоже в другой комнате)?
Имели место и явления телекинеза (или в данном случае точнее было бы сказать, полтергейста). За несколько часов до смерти Мурлыки был момент, когда он уже чуть не умер: он тогда весь похолодел и обмяк (его тело стало, как тряпка). Я не знал, как привести его в чувство, но мне почему-то пришла идея поместить его под люстру Чижевского (это такой аппарат, из которого вылетают электроны). И не знаю уж, почему – может, дело не в люстре, а в моей вере, что люстра поможет, - но через какое-то время пребывания под ней наш кот на время пришел в себя, по крайней мере, он видел нас и слышал. И когда он умер, я положил его как раз рядом с этой люстрой (выключенной). А через какое-то время я заметил, как ее сетевой провод сам собой дернулся. Словно, душа Мурлыки надеялась, что, может, как и в прошлый раз, люстра его спасет, и смогла телекинетически дернуть за провод (чтобы я включил этот аппарат). Но на этот раз не помогло… Более того, я еще раз уже на следующее утро включил эту люстру (я просто не знал, чем я ТЕПЕРЬ смог бы улучшить его состояние, но вообще-то лучше в таких случаях не экспериментировать), и на этот раз сразу что-то щелкнуло, и мое тело в тот же миг будто бы током ударило, т.к. оно даже резко отклонилось в сторону на несколько сантиметров; и удлинитель, в который была воткнута вилка сетевого провода люстры, сам собой свалился с подставки, на которой стоял. Уже позднее я предположил, что это мог быть разряд тока (когда, например, соединяется «+» с «-»), т.к. электроны от люстры – это отрицательный заряд, а протоны, исходящие от умершего тела, - положительный. Но тогда все это значит, что эти протоны не разлетались в пространстве, вступая в реакции с другими телами (как это происходило бы в случае с протонами, исходящими от абсолютно неживого тела), а удерживались какой-то силой в определенном месте (в данном случае, рядом с телом кота).
Через несколько часов после его смерти, когда мама легла спать, ее начало сильно трясти. И не потому, что постель была очень холодной (я об этом писал), т.к. она такой же холодной оставалась и после того, как дрожь прекратилась. Я уверен, что это душа Мурлыки так проявляла тогда свое присутствие, и ей было очень плохо. Такая дрожь, как и эпилепсия, в разных верованиях (и у Кастанеды в «Искусстве сновидения», и у цыган) объясняется вхождением (или попыткой вхождения) духа (души) в чье-то тело. Но не надо думать, что в случае с умершими это – агрессия. Просто им, возможно, контакт с нами нужен даже еще больше, чем нам с ними. Надо просто попросить их находиться чуть подальше или в крайнем случае заземлить свое тело.
Были тогда и некоторые смутные видения. Ночью я находился в той же комнате, где лежало тело Мурлыки. Я никак не мог заснуть в первую ночь после его смерти. И в голове опять крутилась песня. На сей раз Витаса («Лист осенний»), где есть слова: «Я разрываюсь от тоски, /Я разлетаюсь на куски». А когда я закрывал глаза, перед внутренним взором представало какое-то странное видение, напоминавшее будто бы медленно вращающуюся спиральной формы галактику желтоватого цвета. (Уже спустя несколько месяцев я прочитал в тибетских «Практиках смерти и умирания», что в видениях животные предстают как раз в виде образов желтого цвета.) Я знаю: это видение ничем не напоминает традиционный образ привидения. Но вот, например, индейцы Ленгуа (см.: Д.Фрэзер «Золотая ветвь») считают, что дух животного не сразу же после его телесной смерти «создает» себе новое тело (и, следовательно, какое-то время находится в некоем «разобранном» состоянии). Также уже на следующий день я видел около нашей входной двери что-то, напоминающее глаза Мурлыки, только вместо радужных оболочек было 2 светящихся кольца желтого цвета. Не знаю: может, это как-то связано с тем, что я поначалу, будучи в шоке, забыл прикрыть ему глаза, а потом просто не смог - его тело задеревенело. А еще через день я видел в прихожей какую-то быстро промелькнувшую грязно-желтую (или желто-коричневую) тень где-то на уровне кошачьего роста. Но самое отчетливое видение было приблизительно через сутки после смерти Мурлыки, когда, по информации ученого К. Короткова («Московский комсомолец», 22 мая 2001), приборы фиксируют какой-то всплеск в свечении, исходящем от умерших тел (правда, тел людей). (См. об этом феномене подробнее в книге этого автора «Свет после жизни».) Сначала мама сказала, что видит в своих глазах какие-то светящиеся блики. Я не понял, но спустя некоторое время где-то на поверхности моих собственных глаз, которые были открыты, появились какие-то вспышки света, словно кто-то включал и выключал фонарь, свет которого был направлен мне прямо в глаза. Длилось это недолго. Может, это было связано с тем, что что-то происходило с астральным телом Мурлыки (например, оно разотождествлялось с его физическим телом)? По данным того же Короткова, и от умирающих растений и от животных (правда, от их тканей) исходит ультрафиолетовое излучение, которое и могло вызвать эффект флуоресценции (особого свечения) в наших глазах. И о том, что все-таки что-то произошло в тот период с Мурлыкой, говорит то, что вскоре (ближе к вечеру) я буквально провалился в сон без сновидений, а проснувшись, почувствовал какую-то опустошенность, а маме показалось, что «что-то ушло». Но главное – изменилось и тело Мурлыки. Если раньше он лежал чуть ли не «как живой», то теперь стал напоминать, скорее, куклу. По-видимому, это изменение произошло, пока я спал, но спал-то я недолго, следовательно, изменение было практически внезапным, чего с абсолютно неживыми телами (по мнению Короткова) не происходит: труп (в данном контексте – тело, никак уже не связанное с душой) разлагается постепенно.
И в связи со всем этим хотелось бы посоветовать следующее. Я сразу же принял решение хоронить Мурлыку не раньше, чем на 3 день после его смерти (т.е. так, как хоронят людей здесь). Чтобы его душа успела за это время полностью отделиться от его тела (не только выйти из него, но и потерять с ним всякие тонкоматериальные связи). То, что вышеописанные явления произошли в течение первых суток после смерти кота и сам характер этих явлений свидетельствует о том, что в это время его душа находилась рядом с его телом и, скорее всего, находилась еще в зависимости от его тела. Я акцентирую на этом внимание, т.к. многие владельцы хоронят своих умерших животных сразу же после их смерти. Я считаю это неправильным, т.к. это может повредить душе животного. Неизвестно, сохранится ли она в таком случае и если сохранится, то в каком виде.
Имели место и некоторые другие явления. Я любой ценой хотел сохранить душу Мурлыки, чтобы она не распалась. В книге Т. Соколовой «Тайны российских цыган» я читал, что цыгане ставят перед своими умершими воду, якобы чтобы души тех очищались, но я думаю, что, может, это делается, чтобы эти души пополнялись энергией (или даже не распадались), т.к. количество воды быстро начинает уменьшаться, и Порфирий Иванов перед смертью почему-то просил, чтобы когда он умрет, первое время его тело поливали бы водой. Я пробовал ставить рядом с телом Мурлыки миску с водой, но, кажется, ее количество не уменьшалось – коты ведь не особо любят воду. Зато когда я на третью ночь оставил возле него кусочек сырой печени, то уже утром этот кусочек был, как высушенный. Но больше я этот эксперимент не повторял, т.к. испугался, как бы Мурлыка не превратился в вампира.
Считается, что животные чувствуют присутствие призраков. Я уже писал, что у нас живет еще 1 кот. Но сразу после смерти Мурлыки он вел себя довольно спокойно, даже подходил к его телу и обнюхивал его. Может, это объясняется тем, что душа Мурлыки тогда (как я уже писал) находилась еще в шоковом и разобранном состоянии и ей было не до вражды с другим котом. Единственное – что-то этот кот почувствовал в тот момент, когда Мурлыка умер. Они тогда находились в разных комнатах, и приблизительно в это время (как выяснилось позднее) наш другой кот впервые за 3,5 года, которые он прожил у нас, почему-то сходил «по-большому» мимо своего лотка. (Кстати, по некоторым причинам я не хочу пока предавать всеобщей огласке имя этого кота; естественно, не из-за того, что я что-то против него имею.) Но уже на третьи сутки он стал побаиваться заходить в комнату, где лежало тело Мурлыки. (Дело в том, что - так уж получилось – лотки этого кота находились в той же комнате.) И после того, как кот все же решился и сходил в тот день в туалет, он буквально пулей вылетел из той комнаты, будто за ним кто-то гнался, и залез на шкаф. Но после похорон Мурлыки тот кот снова стал вести себя спокойно. Однако есть основание предполагать, что история взаимоотношений наших котов приблизительно через год получила продолжение, но об этом – чуть ниже.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 5