Предыдущая публикация
Партизаны о летчиках в Покровском.
Кто они? И кто же совершил подвиг, известный всем покровчанам?
(Нужна помощь в установлении личности летчиков. Также прошу откликнуться покровчан - родственников партизан (список в конце статьи).
(больше фотографий и документов в теме на форуме сайта Поискового движения России http://forum.rf-poisk.ru/viewtopic.php?f=6&t=610 )
В Центре документации новейшей истории Ростовской области (ЦДНИРО) (бывший партийный архив Ростовского обкома КПСС) есть несколько докладных записок председателю Неклиновского райисполкома т. Гуда от партизанского отряда села Покровского. Это сообщения о летчиках, которые были сбиты весной 1943 года над с. Покровское Неклиновского района Ростовской области. Под всеми докладными записками (их всего 4 – по 2 на 2 листах) стоит подпись командира отряда Василия Головченко. На обратной стороне одного листа стоит дата 18.07.1946 год и подпись Брицына (зам. ком. отряда «Отважный-2», зав. военным отделом Неклиновского РК ВКПб).
Первая докладная записка: «Во время воздушной катастрофы 15 марта 1943 г. в районе с. Покровского летчик Черепанов со своими боевыми тов. были доставлены в штаб немецкой дивизии, находившейся в то время в квартире т. Головченко. Во время допроса его товарища Черепанов выбросил с кармана фотографии и просил при первой возможности сообщить своим. Две фотографии из вышеуказан. сохранились».
Фотографии здесь же рядом с докладной. На первой - молодой человек в форме, на обратной стороне надпись – «Черепанов Александр, март 15». На второй фотографии две девушки, надпись: «На память Черепанову Саше от Лукомской Зины и Черепановой Нади. Саша, хоть неважная, ну лучше не имею … забудешь вспомни. Вспомнишь не забывай…»
Дополнительную информацию о летчике Черепанове Александре и его боевых товарищах пока найти не удалось. А ведь возможно, они погибли в плену, а родные до сих пор могут ничего не знать о их судьбе.
На этом же листе вторая докладная: «В том же районе с подбитого русского самолета в последних числах марта месяца 1943 в ту же квартиру были доставлены летчики тов. Лапшин и Калинушкин. Когда их увозили, они в свою очередь просили, чтобы мы ждали своих, и как только их увидим, сообщили о них».
Эти две фамилии летчиков удалось найти на сайте ОБД Мемориал и на других сайтах. Это Лапшин Иван Михайлович, 1919 г.р., уроженец с. Глебово Ржевского района Калининской области, мл. лейтенант, пилот 2-й гвардейской бомбардировочной авиационной дивизии 8-й воздушной армии и Калинушкин Иван Андреевич, 1916 г.р., уроженец Горьковской области, мл. воентехник, авиационный механик 2 гв. бад 8 ВА. Попали в плен они не в конце марта, как сказано в докладной партизан, а 2 марта 1943 года (по данным всех архивных документов).
В ЦАМО в учетно-послужной карточке Ивана Михайловича Лапшина есть запись о том, что 2 марта он был сбит в районе Таганрога и взят в плен. В плену находился до 9 мая 1943 года. С 25 мая по 7 октября 1943 года находился в партизанском отряде (где и как попал к партизанам, неизвестно; вероятно, бежал из плена). 12 октября 1943 года направлен на пункт сбора, а затем в спецлагерь НКВД. После проверки продолжал воевать. В звании ст. лейтенанта был заместителем, а затем командиром эскадрильи 825-го штурмового авиационного полка 15-й воздушной армии. В августе 1944 года награжден орденом Красного Знамени, через месяц снова представлен к Красному Знамени, но награжден орденом Отечественной войны 1 степени. 25 октября представлен к ордену Александра Невского, а 30 октября 1944 не вернулся с боевого задания… Приказ о награждении был подписан несколько дней спустя (5 ноября), но вместо ордена Александра Невского его наградили снова орденом Отечественной войны 1 степени. 11 ноября ему присвоено звание капитана.
Калинушкин Иван Андреевич уже после войны был репатриирован из немецкого плена, проходил проверку в 32-м запасном стрелковом полку. В 1985 году был награжден юбилейным орденом Отечественной войны 2 степени.
В третьей докладной называется полное имя летчика: «Попавший к немцам с подбитого советского самолета раненый летчик Попов Анатолий Константинович со своим товарищем имел беседу с тов. Головченко, в которой сообщил: «Ждите, товарищи, недалек тот час, когда вы увидите части Красной Армии в своем селе. Сейчас идет подготовка наших войск к наступлению, которого немцы не выдержат». После чего отряд повел еще большую работу по организации и укреплению. После чего летчики Попов и его тов. были отправлены в г. Мариуполь. При выезде он просил сообщить о себе по адресу: гор. Ростов, поселок «Чкалова», Авиа-часть.»
Найти сведения о летчике Попове Анатолии Константиновиче и его товарище тоже пока не удалось.
И самая интересная информация в последней докладной записке:
«В апреле месяце 14-18 числа над Покровкой был подбит советский истребитель. Летчику удалось выброситься с парашютом, приземлившись и освободившись от парашюта, он бросился бежать в наш населенный пункт, отстреливаясь от немцев, которые преследовали его. Убив одного фашиста и несколько ранив, видя, что уйти невозможно, тов. Спиридонов Яков решил не сдаваться живым. Израсходовав все боеприпасы, последний выстрелил в себя. Погиб героем за свою Родину. Все тов. отряда посетили героическое место смерти летчика тов. Спиридонова Якова и оказали дружескую заботу в похоронах. Спиридонов Яков уроженец из гор. Уфа».
Да. Всем покровчанам знаком подвиг, описанный в докладной. Но имя! Все у нас знают имя летчика, совершившего этот подвиг, установленное в 60-х годах красными следопытами - Григорий Лукьянович Письменный...
Как это объяснить? Не могло же быть два одинаковых подвига в одном месте и практически в одно время!
Где информация искажена? Партизаны через 3 года после событий неверно назвали имя летчика или красные следопыты спустя 23 года ошиблись? Как они установили, что у нас похоронен Письменный?
В. Гура (учитель ростовской школы, руководитель красных следопытов) в одной из статей пишет: «В Самбеке удалось найти людей, которые были очевидцами воздушного боя в марте 1943 года. Из их рассказов стало известно, что горящий самолет ушел в сторону Покровского. Поиск был перенесен туда… Ребята побывали в десятках домов покровчан, расспросили сотни людей. Тот памятный мартовский день помнят многие старожилы. Они были свидетелями беспримерного подвига советского летчика. Описанный ими портрет героя точно сошелся с сведениями о нем, имевшимся у нас: среднего роста, широкоплечий, с серыми глазами, курносым носом и веснушчатым лицом. Мы показали очевидцам несколько фотографий. Они без труда узнали того, кто 9 марта 1943 года на бегу крикнул им: «Меня спасать не нужно. Живым я им все равно не дамся». Сомнений не было – это был Письменный. Покровчане показали нам место гибели летчика, описали подробности его поединка с фашистами…»
Конечно же, в статье не описаны все подробности поиска, но все же, возникает много вопросов. Разве один бой был в небе весной 1943 года? И если уже горящий самолет ушел из Самбека в сторону Покровского, то как он мог вести бой и быть сбитым в небе над Покровским, как описывали покровчане. И возможно ли спустя 20 лет на фотографии узнать человека, которого видели мельком и издалека? А глядя на фотографию Письменного, никак не получается привязать к нему слово «белокурый», как описывали летчика очевидцы (в статье Н. Головченко и Н. Кошарнивского «Их имена неизвестны» в газете «Звезда» №16 от 31 марта 1963 г.).
На памятнике его матери, похороненной в Запорожье, написано: «Здесь покоится мать погибшего Героя Советского Союза Письменного Г.Л.»
Но он не был Героем Советского Союза, и в его документах в ЦАМО не указана ни одна награда. А из описания очевидцев - фашисты срывали с груди летчика ордена. Может, конечно, на груди были не ордена, а какие-то нагрудные знаки отличия, которые жители приняли за награды.
В архивных документах тоже немало разночтений. В одном донесении написано: «9 марта не вернулся с боевого задания по прикрытию своих войск в районе М. Кургана». В другом: «Сбит в районе Веселый 14 марта…» В извещении, которое хранилось в школьном музее НОК: «Убит 9 марта, похоронен – Ростовская обл., с. Самбек с отданием воинских почестей».
Вопросы возникают и с другой стороны - откуда партизанам стало известно имя летчика, если, как описывается в статье Н. Головченко и Н. Кошарнивского, документы он уничтожил. А если они все же действительно узнали его имя, то почему летчик считался неизвестным до 1965 года? И почему никто из партизан, когда был поднят вопрос об установлении личности, не вспомнил его имя, которое они указали в своей докладной?
Прошло 75 лет, а вопросов, связанных с войной, становится только больше…
Сейчас в случае неясных ситуаций с останками воинов делают экспертизу ДНК. А здесь этот вариант исключен, т.к. по словам покровчан, останки летчика так и не были найдены, чтобы перезахоронить туда, где 30 октября 1965 года установили памятник Письменному.
Вряд ли имя Якова Спиридонова было придумано партизанами (тем более что два имени из их докладных уже подтвердились). И нельзя, чтобы оно так и осталось в забвении. Возможно, родные до сих пор ждут известий о его судьбе.
Для уточнения сведений о Спиридонове и других летчиках, упоминаемых в докладных партизан, нужна длительная кропотливая работа в ЦАМО. Маловероятно, но, все же есть небольшая надежда и на покровчан. Назову имена партизан покровской группы, которые упоминаются в архивных документах. Может, они рассказывали об историях с летчиками своим потомкам и односельчанам, а те в свою очередь сейчас что-то вспомнят и расскажут: Головченко Василий Григорьевич, Мисюра Иван Захарович, Авдеенко Андрей Ефимович, Рыбалка Филипп Иванович, Палиенко Григорий Павлович, Кривец Иван Дмитриевич, Бутенко Мария Ивановна, Дудник Клавдия Павловна, Митрик Петр Андреевич, Данченко Алексей Иванович, Кравченко Николай Семенович, Новиков Константин Иванович, Семинченко Василий, Ефименко Михаил, Кошман Яков, Антонов Алексей, Гайдаревский Н., Ткачев П.Ф.
Л. Валухова,
Поисковое движение России.
P.S. Даже если будет подтверждена информация из докладной партизан о Якове Спиридонове, Письменный Григорий Лукьянович в любом случае был, есть и будет героем, погибшим в боях при защите нашего края в марте 1943 года.
Следующая публикация
Нет комментариев