ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ Капитан Клейтон Карр стоял на крутом обрыве, с которого открывался вид на перекресток дорог у Манассаса, и наблюдал за ходом первой большой битвы Гражданской войны. Его бесило то, что он был вынужден только смотреть на нее. Будучи адьютантом у генерала Пинеаса Тюрлоу Уитни, он должен был находиться поблизости от своего тестя, который вместе с генералом Боргардом был рядом с командным пунктом и тоже наблюдал за ходом сражения в бинокль. А сражение происходило довольно жаркое. В полумиле к северу от них конфедераты столкнулись с федералистами, и гул канонады, треск ружейных выстрелов болезненно отражались на барабанных перепонках Клейтона. Пороховой дым поднимался в жаркое ле
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ВОЙНА ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ — Йи-вау! Война! Йи-вау! Восемнадцатилетний Зах Карр мчался галопом по обсаженной деревьями въездной дороге плантации «Феарвью», размахивая шляпой и завывая подобно привидению с погоста. Шарлотта Уитни, заслышав шум, поторопилась выйти на белую веранду. — Началась война, Шарлотта, — крикнул Зах. — Генерал Боргард открыл огонь по форту Самтер! Мы поколотим этих дрянных янки, заставим их просить у нас пощады! — Да, я слышала об этом. Это происходило в пятницу, 12 апреля 1861 года. Зах соскочил со своего коня и бегом влетел на веранду. — Что-нибудь не так? — спросил он. — Не замечаю в тебе радостного возбуждения. — Я думаю о Клейтоне. Гадаю, станет ли
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ — Мой сын стал героем! Выдающимся героем! Адам, сын мой, я горжусь тобой. Давай выпьем за твое возвращение в усадьбу Торна. Персивал Торн, не брившийся, как видно, уже несколько дней, помахал Адаму от стола грязной кухни и чуть не свалился на лавку. Адам, не видевший отца целый год, поразился тому, как он опустился. Сэр Персивал крепко выпивал все время на его памяти, но теперь он понял, что отец просто превратился в пьяницу. Он наблюдал, как отец трясущимися руками вынимал пробку из бутылки виски и наливал три стакана. Потом Адам взглянул на Джетро, слугу с поседевшей бородой, служившего отцу еще с детских лет Адама. — Я читал в газетах, как ты замаскировался под индуса,
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ — Дорогая моя Сибил, — обратилась к ней Сидония, леди Рокферн, оглядываясь по сторонам в гостиной дома Понтефрактов в Лондоне. — Ты здесь прекрасно поработала. Мой несчастный покойный папочка годами здесь не показывался, а когда я сама была тут в последний раз, то мое сердце просто разрывалось при виде всего этого запустения. Но ты все прекрасно обновила! Проявила такой замечательный вкус. Уверена, что Адаму это очень понравится. — Но ему может не понравиться сумма расходов, — возразила Сибил, — но я подумала, что ему хотелось бы все это сделать. А теперь, когда он возвращается домой, обретя такую известность, просто необходимо, чтобы мы могли гордиться своим лондонским
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ — Каунпур наш! — крикнул Нана Саиб, обращаясь к огромной толпе. Огни фейерверка осветили жаркое небо. Одетый в самые шикарные шелка цвета слоновой кости с пятью нитками огромных жемчужин вокруг толстой шеи и с бриллиантом Пешва на тюрбане он сидел на спине слона на позолоченном кресле под навесом. — Божьей милостью, все христиане, находившиеся здесь, в Дели и Мееруте, уничтожены и отправлены в преисподнюю набожными и мудрыми войсками благоверных, которые твердо держатся за свою веру. Желтоволосые иноземцы изгоняются с территории Матери-Индии, и теперь обязанностью всех граждан является повиновение моему новому правительству. Сегодня я махараджа Битура. Но скоро меня объявят