http://www.sovross.ru/articles/1891/45687 Кнутом или пряником?
Триумф силы и террора
Владимир ПАСТУХОВ, британский политолог и публицист, старший научный сотрудник Университетского колледжа Лондона. Не раз выступал в европейских СМИ со своими оценками предвыборных московских событий. Вот его мнение.
– С митингов у московской мэрии начинается отсчет новой эпохи в истории посткоммунистической России. Мы стоим у истоков конституционного кризиса, разрешение которого прямо и непосредственно выводит Россию в революцию.
Кажется, жизнь режима перестает быть томной. Хотя ни массовостью своей, ни уровнем насилия митинг в поддержку независимых кандидатов в депутаты местного заксобрания неотличим от многих других несанкционированных акций несистемной оппозиции последних лет. Но внешняя сторона обманчива – мы стали свидетелями рождения принципиально нового протеста, переводящего противостояние общества и власти на качественно новый уровень.
Я склонен рассматривать случившееся как триггер формирования движения, которое уже прямо и непосредственно приведет к кардинальным переменам существующего общественного и государственного строя. Разумеется, это случится не завтра, и процесс этот будет многоступенчатым.
Дело здесь не в числе и составе вышедших на улицы, не в мандраже власти, не в жесткости репрессий и не в отмечаемом почти всеми изменении в поведении протестующих, активно и часто вступающих в противоборство с полицией. Мы являемся свидетелями глубокого конституционного кризиса, который долго тлел в политическом подполье и наконец проявил себя в самой откровенной и бескомпромиссной форме.
То, что вызвало массовые выступления москвичей, зачастую трактуется чересчур упрощенно, как очередная грубая провокация властей. Этому отчасти способствует то, что и на самом деле манипуляции с подписными листами носят откровенно провокационный характер. Но реальная фактура конфликта намного сложнее. Эпоха «суверенной демократии» в России закончилась. Ей на смену пришла эпоха «наперсточной демократии». За восемь лет, прошедших со времени несостоявшейся медведевской либерализации, страна пережила масштабную конституционную контрреформу, в ходе которой все политическое поле было перепахано корявым плугом реставрации.
Двадцать лет власть эволюционировала с одной-единственной целью – никогда и ни при каких обстоятельствах не терять полный контроль над ситуацией. Она не может теперь быть другой, не может пойти на компромисс, не может уклониться от столкновения, хотя и осознает все риски. Двадцать лет общество эволюционировало, пока не породило оппозицию, которая стремится к столкновению как к самоцели. Теперь им не разойтись. Мосгордума здесь ни при чем – на кону конституирующий принцип. Ожесточение теперь будет только непрерывно нарастать, а любые тактические маневры любой из сторон будут интерпретироваться оппонентами исключительно как проявление слабости и повод усилить давление.
Процесс со скрипом пошел и теперь будет только набирать обороты, пока его не остановит либо очередная революция, либо очередная контрреволюция, что по сути одно и то же. Только такой контрреволюции, что случилась в 2013–2014 годах, уже будет мало.
Меня пригласили комментировать московские протесты онлайн на Би-би-си. Увиденная мною на широком экране картинка из Москвы шокировала.
В некотором смысле эта новая эстетика отсылает нас к стародавним временам чекистской кожанки с маузером на боку и черного воронка. Старая Москва с ее бордюрами и добродушным пластиковым зоопарком ушла в прошлое. Собянинская эстетика сменила гражданское платье на военный френч. Отныне Москва – это шеренги киборгов, сверкающих «хипповыми наколенниками», колонны блестящих на солнце скафандров, под стеклами которых угадываются балаклавы, хищные стаи «черных птиц», клином врезающихся в толпу и уволакивающих свою жертву, и крик: «По коленям, по коленям…» Вряд ли это тот театр, о котором мечтал Собянин. Красота сегодняшней Москвы – мертвая.
Культ силы – это единственная настоящая и неподдельная религия современной России. Смысл акций устрашения и бесчисленных акций, которые за этим неизбежно последуют, в служении этому новому культу силы. Если цель поэзии – поэзия, то цель террора – террор. У него нет других «практических» целей.
Я считаю, что московские события являются первым проявлением складывающейся революционной ситуации. Это не означает, что московские события прямо и непосредственно сейчас приведут к какому-то коллапсу, вооруженному восстанию, как кому-то мерещится.
Но московские события – это триггер определенного процесса, который, с моей точки зрения, уже не завершится. Это может быть необязательно победой демократических сил, сразу говорю.
Через 30–40 лет, если ничего не изменится, России как суверенного единого государства в этих границах не будет. Потому что то, что сегодня делает российское правительство, это преступление против русской истории, суицид русской культуры как таковой. И русской государственности как независимой, как суверенной.
Мы сегодня проедаем всё. Мы проедаем даже то, что сделано было Сталиным. Мы осуществляем реальную деиндустриализацию страны, мы занимаемся фейками, мы выдаем научно-технические разработки 70-х годов за создание нового. Мы уничтожаем наше образование. Мы уничтожаем медицину и, соответственно, ухудшаем тем самым генетический фонд населения. То есть через 10–15 лет Россия при сохранении существующих тенденций будет совершенно отсталой технологически, демографически опустошенной. И с точки зрения генофонда больной страной.
Эмиграционный поток растет. Активная политически часть населения уезжает. Проблема в другом. Уедут не только политически активные. И не столько политически активные. Уедет все, что может двигаться. Уедут все, кто может думать. Уедут все, кто способен к творческой работе. Если так будет продолжаться, может, как раз активисты и останутся. Программистов может не стать. Вот цена вопроса этой политики. Россия – страна, у которой нет будущего. Власть сама создает себе могильщика.
Из общей картины протестов вытаскиваю три эпизода. Они очень показательны. Вот первый эпизод. Замечательный ролик кто-то снял. Где человек 5 здоровенных омоновцев просто вошли в раж. Бьют лежащего на земле парня, и один другому кричит: «По коленям, по коленям!». Он показателен тем, что на нем очевидное превышение власти и злоупотребление ею. Никакой необходимости бить лежащего человека, который не оказал никакого сопротивления, нет. Человек превращается в зверя. Этот момент очень опасен. Власть подвигает общество к какой-то такой точке кипения, которая будет рождать ответную реакцию.
Второй – совершенно потрясающий эпизод. У нас о нем много говорят. С лишением родительских прав. Является ли это все похабное издевательство над родителями адекватной мерой? Власть задает стандарт разгульного, дикого, ничем не ограниченного насилия. И что мы получаем на другом конце провода? Мы получаем этого парня, студента Жукова, который представляет собой совершенно новое поколение. Я очень сильно сомневаюсь, что студент Жуков кого-либо координировал. Потому что ОМОН хватает тех, кто под руку попался. А дальше уже размер обвинения прямо пропорционален уровню фантазии следователя.
Понимаете, рождается совершенно новое поколение. Оно рождается исключительно как ответ на действия властей. Потому что если бы этого разгула насилия, если бы этой политики по насаждению насилия не было, то не было бы и ответной реакции. И это будет уже поколение не непуганых идиотов, это будет поколение непуганых профессиональных революционеров. Они пойдут через эти тюрьмы, они выйдут из этих тюрем. Власть в безумии своем лезет в петлю. Да подавят эти московские протесты, в асфальт закатают и бордюрами сверху закроют. Но вы когда-нибудь видели, как по весне через этот асфальт грибы прорастают?
Бессмысленно искать смысл террора. Террор живет по своим законам, это неуправляемое насилие. Это логика борьбы всех против всех, логика гражданской войны в обществе.
И поскольку властью был выбран такой вариант действий, то это говорит о том, что никто ситуацией не управляет. Все уже живут в этой логике. Людям в Кремле кажется, что они чем-то управляют. Но в действительности они поступают так, как требуют условия той колеи, в которую они вкатились.
Вообще мы забываем, что реальный протест против самодержавия начинается не в той возрастной группе, в которой нахожусь я. И даже не в той возрастной группе, в которой находится Алексей Навальный, потому что по рамкам революции Навальный – это старик. Я думаю, что эстетика будет та, гимназическая.
Все революции мира делались людьми, которые жили хорошо. Бойтесь людей, живущих хорошо. Люди, которые живут плохо, мечтают только об одном – чтобы жить хорошо. А люди, живущие хорошо, начинают думать о том, чтобы жить достойно. В этом вся проблема.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев