в синей бейсболке и стареньких ношеных джинсах,
если бы он курил у меня в подъезде,
я бы оставил ему записки на стенах.
Как-нибудь на латыни: «сura te ipsum»,
как-нибудь самой яркой зеленой краской:
«псы, что живут в нас, Господи, ночью рыскают
и достигают тьмы, как предельной массы».
Я бы измазался словом,
крестился им с горечью:
«Господи, видишь меня? Я все тот же грешник,
смешанный с камнем, с деревом и с сородичем,
смешанный с каждым духом и с каждой вещью».
Проще — я говорил бы ему о будничном:
«в тумбочке у кровати не спрятать мысли,
каждую ночь они жрут меня, я измучен.
Видишь луну? Я сегодня опять не высплюсь.»
Я бы смеялся, рассказывая о женщинах,
я бы грустил, рассказывая о книгах,
я бы латал каждую в стенах трещину
глиной идей,
теплой податливой глиной.
Я бы писал — красками, пальцами, венами,
попеременно — образом, выдохом, жестом…
Впрочем, я просто вышел бы, сел на ступеньки
и в тишине наших дней закурил с ним вместе.
Аль Квотион
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Комментарии 42