Маратышка Женившись, я, как любой мужчина на Кавказе, мечтал о сыне. И чтобы у него были голубые глаза, как у жены. У меня же с промежутком в пять лет родились две кареглазые девочки. Мысли о счастье человечества пропали. Вернее, мысли остались. Изменился объект. Место человечества заняли дети. Точнее, погоня за их материальным благополучием. Доходило до абсурда. Я считал, что за то, чтобы старшая дочь поступила в медицинский институт, можно отдать жизнь. Говорят, что человек любит своих детей больше, чем самого себя. Недаром один мудрец говорил, что в этом мире есть наслаждение, перекрывающее даже райское: покупка первой обуви первому ребенку. Мне знакомо это чувство. Однажды мы с женой и