ИНТЕРЕСНО. Так выглядит "биг босс"всех смычковых инструментов - октобас. Это четырёхметровый самый низкий по звучанию смычковый музыкальный инструмент. В XVII веке скрипичных дел мастера пытались создать инструмент, звучание которого было бы ниже, чем у контрабаса. Многочисленные эксперименты и привели к появлению в скрипичном семействе экземпляра гигантских габаритов. Октобас, изобретённый в 1850 году Жаном-Батистом Вийомом, должен был добавить в звучание оркестра чрезвычайно низкие ноты. Высота трёхструнного инструмента составляет 3,3-3,6 м, что примерно вдвое больше высоты контрабаса. Этот огромный бас способен издаёт настолько низкий звук, что некоторые ноты не попадают в диапазон слышим
БЛАГОСЛОВЕН тот, для кого нет больше зла, потому что оно забыто и прощено. Ведь каждый новый день - это новая надежда и возможность. БЛАГОСЛОВЕН тот, в чьём сердце не возникает ни одна недобрая мысль о другом, ибо любовь торжествует над эго. БЛАГОСЛОВЕН тот, кто к любой форме жизни относится с уважением, ибо все мы частицы Великого Целого.(с).
«Уж лучше грешным быть, чем грешным слыть. Напраслина страшнее обличенья. И гибнет радость, коль её судить Должно не наше, а чужое мненье. Как может взгляд чужих порочных глаз Щадить во мне игру горячей крови? Пусть грешен я, но не грешнее вас, Мои шпионы, мастера злословья. Я — это я, а вы грехи мои По своему равняете примеру. Но, может быть, я прям, а у судьи Неправого в руках кривая мера, И видит он в любом из ближних ложь, Поскольку ближний на него похож!» Уильям Шекспир.
Вот опять окно, Где опять не спят. Может — пьют вино, Может — так сидят. Или просто — рук Не разнимут двое. В каждом доме, друг, Есть окно такое. Не от свеч, от ламп темнота зажглась: От бессонных глаз! Крик разлук и встреч — Ты, окно в ночи! Может — сотни свеч, Может — три свечи… Нет и нет уму Моему покоя. И в моем дому Завелось такое. Помолись, дружок, за бессонный дом, За окно с огнем! М. Цветаева, 1916 год.
Афанасий Фет. Какая ночь! На всём какая нега! Благодарю, родной полночный край! Из царства льдов, из царства вьюг и снега Как свеж и чист твой вылетает май! Какая ночь! Все звёзды до единой Тепло и кротко в душу смотрят вновь, И в воздухе за песнью соловьиной Разносится тревога и любовь. Берёзы ждут. Их лист полупрозрачный Застенчиво манит и тешит взор. Они дрожат. Так деве новобрачной И радостен и чужд её убор. Нет, никогда нежней и бестелесней Твой лик, о ночь, не мог меня томить! Опять к тебе иду с невольной песней, Невольной — и последней, может быть.