Пардонте, давно пора!
"Почему такая красивая?
Мужчина задавший мне этот вопрос на углу Базарной/Пушкинской, был в десять утра еще слегка пьян и уже слегка грязен. На нем был плащ цвета пожухлого бытия и черная вязаная шапка. При встрече со мной, он трагично стянул шапку с головы и засунул в карман бытия. Отчего-то я подумала в этот момент, что трудно быть богом.
— Потому, что несчастная, разумеется, — срезала я утреннего мужика.
Мужик остановился совсем. И глядя в не спавшие ночь глаза, срезал меня.
— Я всю жизнь наблюдаю закольцованность этой причинно-следственной связи. Освободись. — Сказал мне мужик, снявший передо мной шляпу.
— Как? — застыла я в понимании, что передо мной мастер.
— По
"Цвет небесный, синий цвет,
Полюбил я с малых лет.
В детстве он мне означал
Синеву иных начал.
И теперь, когда достиг
Я вершины дней своих,
В жертву остальным цветам
Голубого не отдам.
Он прекрасен без прикрас.
Это цвет любимых глаз.
Это взгляд бездонный твой,
Напоенный синевой.
Это цвет моей мечты.
Это краска высоты.
В этот голубой раствор
Погружен земной простор.
Это легкий переход
В неизвестность от забот
И от плачущих родных
На похоронах моих.
Это синий, негустой
Иней над моей плитой.
Это сизый, зимний дым
Мглы над именем моим".
(Николоз Бараташвили — Перевод Б. Пастернака)
"Do you live еще, моя старушка?
Live и я. Hello тебе, hello!
Let it flow over your избушка
Evening свет in our big село.
I am told, что ты, тая тревогу,
Miss me шибко under lonely moon,
Что ты often ходишь на дорогу
In old-fashioned second-hand шушун.
And you see в вечернем синем мраке
Holy Jesus, same shit - oh, Gosh!
That somebody мне в кабацкой драке
Саданул под сердце Finnish нож.
But relax, родная! Успокойся.
This is only тягостная бредь.
I am not a fucking alcoholic,
Чтоб, тебя не видя, умереть.
I am still такой же очень нежный,
And I dream, my darling, лишь о том,
Чтоб скорее from тоски мятежной
To get back in низенький наш дом.
I'll return, когда раскине
"Читаю список дел на завтра:
- забыть про то, что есть суббота;
- существовать в режиме "авто";
- работать, мать твою, работать;
- купить чего-то из одежды;
- купить мелки "Рисуем сами";
- нарисовать свою надежду;
- надежду обвести мелками;
- звонить кому-то (хоть кому-то);
- найти кого-то (хоть кого-то);
- ловить горящие минуты
(на них объявлена охота);
- мечтать *зачёркнуто* забыться;
- любить *зачёркнуто и стёрто*;
- не пить водицу из копытца;
- не пить (хотя какого чёрта?!);
- не находить себе покоя;
- идти сквозь вьюгу и метели;
- придумать что-нибудь такое,
чтоб все однажды охренели;
- гореть, сгореть, восстать из праха;
- сварить картошки и сосисок;
- заныкать спички, соль и сахар
и н
"Издержки духа — выкрики ума
и логика, — вы равно хороши,
когда опять белесая зима
бредет в полях безмолвнее души.
О чем тогда я думаю один,
зачем гляжу ей пристально вослед.
На этот раз декабрь предвосхитил
ее февральских оттепелей свет.
Какие предстоят нам холода.
Но, обогреты давностями, мы
не помним, как нисходят города
на тягостные выдохи зимы.
Безумные и злобные поля!
Безумна и безмерна тишина их.
То не покой, то темная земля
об облике ином напоминает.
Какой-то ужас в этой белизне.
И вижу я, что жизнь идет как вызов
бесславию, упавшему извне
на эту неосознанную близость".
(И. Бродский — 10 декабря 1960)