Информация Виктора доступна только авторизованным пользователям.
Все заметки
Фид
10 апр 2020
Не сможет один человек научить плавать другого человека, если сам этому не научен. Так же и со смирением. Не можешь ты научить кого-то смирению, если сам его не имеешь. К сожалению, у нас смирению учат неправильно. У нас смиряют, а не учат. А это совсем разные вещи. Когда учитель грубо подавляет волю своего ученика и требует от него беспрекословного повиновения, то здесь, со стороны учителя, не видно никакого смирения, которому можно было бы поучиться. Смирению можно научится только от смиренного. Я в таких случаях всегда вспоминаю геронду Григория, игумена монастыря Дохиар на Афоне.
У него было очень много смирения. Он смирялся даже тогда, когда мог применить свою власть игумена. Если требовалось наказать какого-то непослушного монаха, то он этого не делал, а обращался к Богородице и говорил: « О, Всесвятая, ты видишь, что мои замечания не действуют на этого брата. Призри на мое смирение. Мне сейчас очень хочется поставить этого монаха на свое место. Я даже уже представляю, как я это сделаю. Но я смирюсь. Смирюсь и попрошу твоей помощи. Ты это сделаешь в тысячу раз лучше, чем я. Помоги мне, о Богородице!»
Геронда часто так поступал. И мы видели, что это правильно. Потому что видели результат. Мы стремились стать такими же как он и если не получалось, то от таких поступков нам становилось стыдно. Воистину, что бы чему-то научить - ты должен научиться сначала этому сам. У нас говорят наоборот: «Смиренным можешь ты не быть, но ближнего смирить обязан». Все перевернуто вверх ногами. Но, слава Богу, что есть еще такие места, где знают, что такое смирение.
Если вы зайдете в Дохиар и захотите по внешнему виду найти кого-то из начальствующих, то все ваши старания будут напрасными. Здесь все одеты одинаково. Все в старых залатанных подрясниках, и все чем-то заняты. И игумен тоже.
В Дохиаре, что бы стать иеромонахом, нужно стать самым смиренным послушником и оставаться им до самой смерти, не смотря на то, что ты давно имеешь священнический сан. Там иеромонахи - это самые первые послушники. Понимаются раньше всех и ложатся позже всех. Когда заходишь ночью на службу в храм, то первых кого ты там увидишь - это священников. Они первые приходят и подготавливают все для службы. На работе они тоже всегда на самых тяжелых и ответственных послушаниях. Часто подбегают к тебе и помогают в работе, и это так для нас необычно, что поначалу просто не можешь в это поверить. Это как-то смущает и становится стыдно, что ты не такой как они. Хочется измениться. Ведь мы привыкли, что у нас все служат священникам и всячески ублажают их, а здесь - наоборот.
Но проходит время. Ты видишь это каждый день. И как-то незаметно для себя, сам становишься таким же, как они. Впервые появляется приятное желание кому-то послужить. Начинаешь воспринимать все как-то по–другому. Начинаешь осознавать, что священство это совсем не то, как ты его себе представлял раньше. Что это пример, это образец для других. И ты, именно ты, как раз и должен быть этим примером. Ты должен постоянно приносить себя в жертву для других, потому что ты обещался подражать Христу. И надпись у тебя на священническом кресте - это напоминание об этом. И слова… Я вспомнил тогда эти слова: « А больший из вас да будет всем яко слуга.» И еще: «Кто послужит одному из братии сих меньших, тот послужит Мне»
Это же для меня сказано. И я понял тогда, почему так живут братья-священники из Дохиара. Они отказались от своей жизни и отдали ее Христу, отдали ее служению своим ближним, потому что Христос отдал свою жизнь за них.
Мы спросили как-то у одного из иеромонахов, почему они так сильно подвизаются для спасения, ведь многие отцы пишут, что уже в последнее время будем спасаться скорбями и болезнями? Он нам ответил, что они читают древних отцов, таких как великие египетские подвижники Антоний и Пахомий. А нынешние отцы уже ничего лучшего не напишут. И он в этом был прав. Они взяли себе за пример самых сильных из Христова воинства, и сами становятся такими же.
Мне еще очень понравилось заведенное в Дохиаре правило- никому не делать никаких замечаний. Замечание может делать только один игумен. Остальные могут делать замечание только в самых исключительных случаях – если уже видят, что сейчас произойдёт что-то не хорошее, непоправимое.
Однажды я проспал на послушание. Прилег, подумал, что пять минут, а получилось что на целых полтора часа. Трудились мы тогда на пристани - стоили гостиницу и трапезную для паломников. Когда я бежал вниз к морю, то видел, что работа идет полным ходом. Но когда прибежал к стройке, то почему-то услышал только одну тишину. Никого не было. Я зашел на всякий случай сзади. Стыдно было, что проспал. Хотел подключиться к работе незаметно. Захожу тихонько в самую большую комнату - никого нет. Оборачиваюсь назад, а все братия сидят сзади и смотрят на меня. Я готов был от стыда сбежать куда-то подальше, но было уже поздно. У них, кажется, тогда цемент закончился и все присели отдохнуть, и перекусить заодно всяких угощений. Старший иеромонах подозвал меня к себе и сказал: « За то, что ты много спишь – ты наказан. Вон тебе конфеты и печенье остались - все скушай. И больше не опаздывай»
Вы не представляете, как я ему в этот момент был благодарен за такое наказание. Я ждал, что он, так как у нас делают, начнет меня ругать, поклоны даст, а он меня конфетами наказал. Как он правильно поступил. Ведь я и так был расстроен тем, что опоздал, а если бы он еще меня отругал, то, вообще, уныние наверно напало бы на меня. После этого случая я решил, что нужно наказывать именно так- с любовью, смирившись как геронда смирялся, чтобы не наказать по-настоящему.
Хочется упомянуть еще один прекрасный урок смирения, который показал нам геронда Григорий. Как-то летом в Дохиар приехал поучиться смирению один игумен с Украины. Поставили нас работать на огороде. А старшим геронда назначил одного молодого послушника - грека, который хорошо разбирался в огородном деле. И вот это послушник нами руководит, и мы все делаем, что он нам скажет. Но терпения на это «безобразие» у нашего игумена хватило только на несколько часов. Дальше он начал роптать и вслух выражать свое недовольство - как это так, что такой «большой» игумен должен подчиняться какому-то маленькому послушнику? В итоге он наотрез отказался слушаться и до завершения работы делал то, что хотел. То к одному подходил помогать, то к другому, и так до вечера.
Геронда об этом случае узнал и решил нашему игумену преподать маленький урок. После вечернего богослужения, когда вся братия стали подходить к геронде, что бы взять благословение, геронда вдруг подозвал к себе нашего игумена и спросил: «Ты игумен?» Тот ответил: «Да.» Тогда геронда говорит: « Ну, у нас два игумена не может быть. Садись на мое место» А братии говорит: « Берите у него благословение!» Игумен замешкался, сконфузился и не знал, что делать. В такой ситуации он еще никогда не был. Пришлось отказаться от своих слов. А нам он потом говорил: «Вот это урок. На всю жизнь его запомню.» На Афоне в монастыре игуменом может быть только один человек. Все остальные – послушники. Так и в семье. Детей может быть много, а отец один.
Один брат сравнил смирение с пропускным билетиком в Царство Небесное. Ни пост, ни молитва, ни поклоны, ни добрые дела не помогут тебе попасть в Рай, если у тебя не будет смирения. Что с того, что ты сильный постник? Бесы совсем ничего не едят. Что с того, что ты много молишься? Бесы тебе даже помогут, что бы ты за весь мир молился и возомнил из себя великого молитвенника. Так же и поклоны без смирения, и добрые дела ничего не значат перед Господом. На небо принимают только смиренных, потому что там все смиренные. А все гордые мучаются в аду!
Смирение - это спасение. И рождается смирение от послушания, а послушание от отсечения своей воли. Когда я спросил у геронды Григория, какое самое главное делание для монаха, то он сказал, что это отсечение своей воли.
Отсекай свою волю и станешь смиренным!
(поделился игумен Сергий)
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев