ТИХИЙ УГОЛОК МОЕЙ ДУШИ

4 мая 1934 года родилась Татьяна Самойлова! И в тот же день 2014 года ушла из жизни Советская актриса. Давайте вместе вспомним лучшие работы Татьяны? Вероника и Анна Каренина - это роли, которые останутся в истории кинематографа как шедевр актерского мастерства. Красота, талант, природная интеллигентность, а еще море обаяния и все это в одном человеке - Татьяне Самойловой. Земной поклон актрисе.

Художник Юрий Бондаренко "1945 год. Семья".

Эта 20-летняя красивая девушка - студентка престижного московского вуза ГИТИС, актёрский факультет. Коренная москвичка, родилась и выросла на Малой Никитской улице, мама и родная тетя замечательные актрисы известных московских театров. В августе 1942 вслед за мужем Наташа Качуевская отправляется на фронт медсестрой. Если и было в то время самое страшное место на земле – то это был точно Сталинградский фронт, куда она и попала… 20 ноября 42 года. Контрнаступление наших войск. Линяя фронта прорвана – батальон уходит в прорыв, в блиндаже с ранеными неспособными самостоятельно передвигаться остается Наташа. 20 человек, которых она совсем недавно сама вынесла из огня, остались дожидаться транспорта для эвакуации. Но вместо помощи в тылу появляется группа немецких солдат под командованием офицера. Они идут прямо на блиндаж. Наташа мгновенно принимает решение - подсумок с гранатами, автомат на плечо и бегом по траншее. Неожиданный огонь сбоку останавливает гитлеровцев, но ненадолго. Слишком неравны силы. Раненые вслушиваются к звукам скоротечного боя. Вот и замолчал автомат Наташи. Убита или кончились патроны? Глухой взрыв гранаты. И почти сразу же дружное "Ура!" вдалеке. Через пять минут в дверях рослая фигура нашего солдата: - Живы, курилки? На плащпалатке пропитанной кровью вносят Наташу. Она чудом еще жива и даже в сознании. Когда патроны закончились, Наташа выдернула чеку из гранаты и крепко сжала ее. После того как немцы подошли почти вплотную и потребовали поднять руки, она просто разжала ладонь и граната выкатилась прямо им под ноги. О чем она думала в те три долгие секунды до взрыва? О муже, от которого не было весточки уже полгода, или о маме, что останется совсем одна? Последняя запись из ее записной книжки: "Я вот что думаю. Каждый человек для чего-то на свет родился. Один, чтобы всю жизнь полезное дело творить, другой, чтобы только один раз встать во весь рост и крикнуть:"Вперед!" Это ничего, что он мало прожил. Важно,что он сделал. Важно, что в общую книгу людскую ляжет пусть даже одна его безымянная запятая. Надеюсь, я смогу поставить свою запятую…" Наташа умерла, так и не доехав до медсанбата. Ее муж лейтенант Павел Качуевский, командир партизанского отряда, как потом выяснится, погиб еще раньше своей любимой – в июле 1942 года. Если есть тот свет, надеюсь, что они там встретились – 23-летний лейтенант и его красавица-жена. "Героиня Сталинградской битвы Наташа Качуевская",1984 Картина Ирины Балдиной, одноклассницы Наташи.

ПРЕДПОСЛЕДНИЙ ШАГ. Настроение было хуже некуда! Просто оторви и выбрось! Шел домой нога за ногу и предвкушал очередной скандал с женой. Все претензии были выучены наизусть. -Опять начнётся - денег мало, по дому не помогаешь, с ребенком не занимаешься, друзья и пиво тебе дороже нас, и гр-гр-гр-гр! Тошнит уже! Дура! Да! Что я не имею права что ли? Имею! Я устаю и так отдыхаю, раз уж дома никакой передышки не видно! - завел Сашка себя прилично и к дому пришел уже таким раздраженным, что и крошечной искры хватило бы, чтобы как у какого-то там писателя «из искры возгорелось пламя»! Про пламя он что-то ещё со школы помнил, но детали подзабыл. Поначалу казалось, что всё не просто хорошо, а подозрительно великолепно. Жена улыбалась, сын сиял. Сашка сразу напрягся. По его наблюдениям это означало, что от него чего-то надо. Напряжное и затратное. -В Турцию не поедем! - сразу предупредил он жену. -Да я и не думала, что поедем. Я и так знаю, что ты не сможешь заработать! - жена набрала было воздуха в грудь, дабы продолжить, но бросила взгляд на умоляющее лицо сына и выдохнула. Молча. -И комп новый я тебе не куплю! - Сашка определил источник угрозы и обратился уже к отпрыску. Но сын Сенька с готовностью закивал вихрастой головой. - И не надо! -Таааак, тогда чего от меня нужно? -Пап! Я тут вот... Пап, можно мы котенка оставим? - сын метнулся в комнату и вынес на руках маленького черного котёнка. - Пап, ну пожалуйста! Я тебя очень-очень прошу! Сашка брезгливо глянул на чёрный комок на руках сына и мотнул головой. -Я вам уже двести раз говорил! Никаких тварей в моём доме не будет! А это отнеси туда, где взял! Сын прижал котёнка к груди, бросил отчаянный взгляд на маму, та моментально откинула все попытки улыбнуться мужу, вспомнила претензии, копившиеся с последней позавчерашней ссоры, и через секунду в квартире бушевал ураган! -Я вам сказал! В моём доме никаких блохастых тварей не будет! - наконец заорал Сашка так, что соседи сверху привычно застучали по трубе. - И выкинь эту гадость немедленно! - он ткнул пальцем в сторону котенка, и сын метнулся мимо него, выскочил из квартиры и с топотом ринулся по лестнице. -Вот и правильно! Чего ты сама не могла его заставить? - он не излил ещё все негодование на жену, и вдруг удивленно замолчал. Она только что стояла красная и злилась, а тут... Замолчала, тоскливо опустились плечи. -Устала я с тобой. Никто тебе не нужен, и любить ты разучился. Даже сына не пожалел. Он этого котёнка у мальчишек старших отнял. Не побоялся, хотя его ударили, всё равно отбил. Меня так умолял... Да даже если бы это не котенок был, а дог какой-то, я бы согласилась! Он никогда ничего так не просил! Ему это очень было надо! Очень! А ты? Ты же говорил, сам мне рассказывал, как тебе больно было, когда твой отец выбросил твоего кота. Помнишь? Говорил, что ты отцу не нужен был совсем, как маме твоей было тяжело, вспоминал. Да она и сама мне описывала. И ты сам, сам стал таким же! Точно таким же! Сашка гневно развернулся к жене. Он-то собирался сказать, чтобы она заткнулась и дала бы ему передохнуть! И вдруг вспомнил! Словно кто-то щелкнул выключателем в голове, и перекошенное гневом лицо отца возникло перед его глазами как наяву. -Я вам сказал! В моём доме никаких блохастых тварей не будет! А это отнеси туда, где взял! Убери с глаз моих эту погань! - отец тыкал пальцем в кота, которого он, Сашка вытащил из помойного бака, и три дня прятал у себя в комнате. Всё надеялся, что отец сменит гнев на милость и позволит оставить кота дома. Сашка так мечтал, как они с котом буду дружить, как кот Василий будет его ждать из школы! Мама плакала, просила отца, и он, Сашка нипочём не соглашался избавиться от кота. И тогда отец схватил кота и вышвырнул его в окно. Да, этаж был второй, и кот не разбился, но крик его Васи, который уже было понадеялся на то, что нашел дом, где его любят, заставлял Сашку сжиматься от ненависти, словно ему внутренности поливали кипятком! Сашка вдруг удивился, почему вокруг темно, и тихо. И с трудом сообразил, что он стоит почему-то с закрытыми глазами в тёмном коридоре. Жена тихо всхлипывала в комнате, а он обернулся на зеркало у входа и первый раз за долгое время всмотрелся в своё лицо. Как же он стал похож на отца... -Я всё понял! Я ненавижу. Я ненавижу... Себя! - Сашка выскочил из квартиры, ринулся вниз по ступенькам, напрочь забыв про лифт, и заметался у подъезда. - Где Сенька? Он искал сына долго. Забежал домой, в надежде, что ребенок вернулся и застал жену, упаковывающую вещи. -Ты чего? -Я решила, что мы лучше к маме уедем! -Так, не ерунди, мы потом разберемся кто куда поедет! У нас дети пропали! -Кккакие дети? - жена даже отпрянула от него, на секунду решив, что он сошел с ума. -Как какие? Сын Сенька и кот Васька! - он и забыл уже, какая у него красивая жена, когда у неё на лице вдруг появляется улыбка. -Эттто не кот, а кошечка! - она утёрла слёзы. -Значит, Василиса! И не спорь! Я так решил! Так будет в моём доме! Да, кукушка ты, а не мать! Ты услышала, что у нас сын исчез? - он обнял жену. А та сквозь слёзы рассмеялась. Фраза была не обидной, а семейной. Когда-то совсем маленький Сенька спал по полчаса в день, а остальное время вопил, и Лиза засыпала, как только засыпал сын. В любом положении. И однажды Сашка сына забрал, отнёс в кроватку, а Лиза так и спала сидя, сложив руки, словно держит ребенка. И со сна металась, причитая, что она сына потеряла. Вот тогда кукушка и придумалась. -Он не исчез. Он прячется на верхнем этаже на окне. Там у него тайное место! - Лиза не стала упрекать мужа, что он не знает таких важных вещей про сына. Как-то не получился упрёк. Рассыпался на языке в мелкие и ненужные звуки. - Ты правда решил, что котёнка оставишь? -Правда! Конечно, правда! И... Прости меня! Я что-то совсем устал и как-то всё забыл. Всё, что для меня действительно важно! -И ты меня прости. Я тоже... Совсем забыла, какой ты. На самом деле! Замечательный! И, знаешь, давай мы отложим с расширением квартиры. Тяжко пока по деньгам. Мы и так неплохо живём. Всего нам хватает. А ты с подработками совсем себя загнал. -Да и ты тоже вкалываешь вовсю. Правда, двушка маловата, тем более, что нас теперь четверо, но, мы никуда не опаздываем, подождёт это, не убиться же нам! А то так заработать заработаем, а друг друга потеряем! - он вздохнул облегченно, ощутив, что решение правильное. Они оба уже почти надорвались. И тут же встряхнулся. - Хотя, про никуда не опаздываем, это я погорячился! А к сыну и Василисе? Пошли? -Пошли! Сенька рыдал горько и самозабвенно. И почему взрослые так часто забывают, что у человека в детстве шкурка на сердце гораздо тоньше и уязвимее, чем у них самих? Да, нарастёт в своё время панцирь из пережитого, из потерь, разлук, мелких или крупных предательств, но пока-то всё по живому, так что прямо рана и больно-больно! -Ну как я могу её выбросить? Как? Она же маленькая, погибнет! Ей же хотели шёрстку подпалить! Это вот как? Ну как же это? Я... Я его... - он только хотел сказать, что ненавидит отца и вдруг услышал шаги на лестнице. Подоконник, где он прятался, был в закутке около закрытой чердачной двери, и обычно тут никого не бывало. Сенька сжался в комок, пряча доверчиво задремавшую маленькую кошечку за пазуху, и увидел отца. Только открыл рот чтобы что-то сказать, закричать, яростное, громкое. Да так и замер с открытым ртом. -Сень, прости меня! - Сашка никогда не просил прощения у сына, полагая, что тем самым понизит свой авторитет, а вот сейчас понял, что глупости всё это. - Иди домой, и Ваську неси. -Ппппочему Ваську? - Cенька ничего не мог понять. Даже головой помотал. -Потому что Василису! -Ппааааап! Пап, ты правда разрешаешь? По лестнице к ожидавшей их Лизе спускался Сашка, на котором как обезьянка висел восторженный сын, а на Сашкином плече важно восседала новоиспечённая Василиса. Ангел-хранитель тоже спускался за Сашкой. Он держался в воздухе чуть поотдаль за спиной своего человека и облегченно вытирал лоб. У них действительно очень тяжелая работа. Сашка не знал, что ему оставалось всего два шага. Если бы он выкинул котёнка, жена и сын ушли бы из дома, он сам отправился бы к приятелю отпраздновать свободу. Купил бы по дороге водки, и умер бы к утру от отравления этой самой выпивкой. - Знал бы ты, как с тобой cейчас было трудно! - вздохнул ангел. А Сашке показалось, что рядом пролетел тёплый ветерок с явным запахом цветущей липы. -Надо же! Уже лето вовсю и липа цветёт, а мы почти всё пропустили! - рассмеялся Сашка. - Пошли завтра гулять, есть мороженное и смотреть на липы? Заодно отпразднуем появление у нас Васьки! И да... Покажешь мне потом, кто посмел тебя ударить! - Сашка знал, как надо много смелости, чтобы пойти к старшим и что-то у них отнять. Поэтому добавил. - Я очень тобой горжусь! Автор « Родом из детства»

Бaбка не пришла сама в гости проведать, не приехала погостить, её, как вещь, привезли из далёкой Томской губернии и поселили в тёмной комнате, которая в былые времена служила, рассказывали, комнатой для прислуги, а в настоящее время – кладовкой, доверху заполненной чемоданами, коробками, тазами и прочим хламом. К приезду таинственной бaбки из деревни, которую надо было показать соседям и жилищной комиссии, что она действительно проживает в семье, а не только прописана, вещи в кладовой перебрали. Ненужное выбросили, нужное аккуратно сложили в углу и накрыли стaрым покрывалом. Вымыли пол и стены да вкрутили лампочку в битом плафоне. Кровать соорудили из стaрого диванного матраца и поставили рядом большую коробку вместо тумбочки, предварительно застелив её тoлcтой клеёнкой. Коврик под ноги перенесли из прихожей, чеканку на стену повесили. – Ну, чем плоха комната? – Людмила посмотрела на мужа. – Уж не думаю, что в деревне у неё было лучше? Владислав молчал, лишь нервно ходили желваки на скулах. Он понимал, что всё неправильно, но не умел перечить жене, слишком она была деловой и напористой, да и в житейских вопросах, не поддаваясь эмоциям и переживаниям, всегда выигрывала. – Может, всё-таки в Ванькину комнату? – предложил несмело. – Не по-людки это как-то: мать в кладовку. – Ой, – махнула рукой Людмила, – поживёт пару месяцев и опять в деревню отправим. Стул для одежды ещё надо поставить… Бaбку привезли перед ноябрьскими праздниками, как раз накануне сдачи нового дома, в котором семья ожидала квартиру улучшенной планировки вместо сегодняшней бестолковой стaрой довоенной постройки. Для этого и прописали мать Владислава, да ушлые коллеги заподозрили подлог и чуть было не вычеркнули из очереди. Ну, что ж, пришлось стaрушку предъявить. Ванечка – сын Людмилы и Владислава, рос без бабушек и дедушек. Их у него просто не было. Жила далеко в деревне лишь одна стaрая-престaрая бaбка, которой его пугали за непослушание. «Вот бaбка Ёжка приедет и заберёт тебя в свои дремучие леса», – грозила мать пальцем. Мальчик весь съёживался, губки от страха покусывал и становился шёлковым. И вот надо было такому случиться, что именно эту страшную бaбку родители привезли сами. Так он подумал. Ванечка спрятался в родительской спальне и в узкую щёлочку слегка приоткрытой двери одним глазом внимательно за всеми следил. Бaбка оказалась маленькой щупленькой и замотана она была чуть ли не до пояса в большой тёмный платок. То ли пальто, то ли облезлая шубейка – Ваня не разглядел, варежки да мужские сапоги. – Ну вот и дома, – пропела Людмила и мальчик уловил в мамином голосе нотки неискренности. Он боялся таких интонаций и ещё больше испугался. Ему показалось, что мама тоже страшится бaбки, и он на всякий случай закрыл дверь и спрятался у себя в комнате. Да, бaбке были не рады. До вечера в доме стояла гнетущая тишина. Людмила обращалась к свекрови фальшиво-приторным голосом, изображая радость встречи. Владислав же, напротив, молчал, не поднимая глаз. Ему, похоже, было стыдно. Стaрушка тоже молчала и от ужина отказалась. «Мне бы чаю с хлебушком», – только и сказала. Ванечка с безопасного расстояния внимательно и с опаской наблюдал за ней. Он вдруг подумал, почему у его друзей бабушки не такие стaрые и страшные. У лучшего друга Кольки одна бабушка недавно вышла замуж, а другая преподавала уроки физкультуры в школе. Никогда не понимала и Людмила, как это свекровь умудрилась на шестом десятке родить сына, да ещё и без мужа. Городская и гордая, она стеснялась её и всячески избегала встреч. В деревне была один единственный раз и зареклась больше туда не ездить. Бaбка чай пила медленно, много дула в чашку, остужая его и тщательно пережёвывала чёрный хлеб, осторожно откусывая небольшие кусочки, и аккуратно подбирала крошки. Приехала стaрушка с небольшим чёрным чемоданом и хозяйственной сумкой, в которой везла гостинцы. Она хотела было достать их, но Людмила перебила её, приказав всем спать. «Завтра будет день… всё завтра… я устала – сил никаких нет», – и отправилась мыть посуду. Ванечку укладывал отец, он же и показывал матери её коморку, как окрестил про себя кладовку, за что-то извинялся и ему, как маленькому вдруг захотелось уткнуться ей в живот и заплакать. Рядом с той, которая родила и на ножки поставила, он вновь почувствовал себя маленьким и слабеньким. Мать, вся в белых одеждах: в длинной до пола ночной рубашке, платочке и шерстяных носках, сидела на кровати. Она поставила в углу икону и на тумбочке лежал знакомый с детства, обёрнутый в бумагу, молитвослов. Владислав уловил запах ладана от него, и с тоской заныло сердце, да как не виниться, ежели у матери десять лет не был. «Прости, – в очередной раз зашептал, – прости, мама». – Да, Бог с тобой, сынок! Какие обиды меж близкими… Рада я, что внучка перед смeртью повидала… – морщинистой ладонью погладила его по вьющимся волосам, – я вот тут вам подарки привезла… да и рассказать тебе многое хотела… – Подарки? Давай, мама, завтра, завтра и подарки, и все остальные разговоры… Работы у меня слишком много, – оправдывался Владислав, – министерская проверка на носу. – Как скажешь, сынок… Всё будет хорошо. Завтра, значит, завтра, коли не пoмрy… Ночь у Вани была беспокойной, ему приснилась бaбка, которая на самом деле оказалась вовсе нестрашной, но он всё равно испугался, описался и, проснувшись, зарeвел. Родители крепко спали, намаялись накануне. На плач в комнату заглянула бaбка. Ванечка, было, зарeвел ещё громче, но любопытство оказалось сильнее и он, замолчав, стал внимательно её разглядывать. Маленькая, худенькая, аккуратненькая и вся в белом. Тихая и уютная. Подошла она, села рядом, рукой постель пощупала. Мальчишке стало стыдно, и он было вновь собрался рeветь, да бaбка взяла его на руки и тихо-тихо запела колыбельную на непонятном ему языке. Тихо так запела, нежно, как-то странно, но приятно шепелявя: «Ш попельника на войтуша…» пела, покачивала и Ванечка крепко уснул. Не заметил он, как бабушка сняла с него мокрые пижамные штанишки и вместо них ловко завернула подгузником белый головной платочек. Он крепко спал и ему снились светлые добрые сны. За окном дни стояли хмурые и холодные. Проливные дожди полоскали и так напитанную влагой природу. Ночами подмораживало, а утром порывистый стылый ветер со звоном срывал с деревьев обледенелые ветки и безжалостно бросал их под ноги прохожим. «Непогодь», – вздохнула бaбка, выходя, шаркая ногами, из своей коморки – ей хотелось быть в семье, хотелось поговорить, но встретившись с недовольным взглядом невестки, быстро возвратилась назад. Она сложила на коробке-тумбочке несколько стaрых журналов и, нацепив на нос тoлcтые очки с круглыми стёклами, что имели вместо душек резинки, читала всё подряд при свете тусклой лампочки под высоким потолком. Дом-то стaрым был… Иногда к ней заглядывал Ванечка. «Ты – баба Ёжка?» – спрашивал. Бaбка горько улыбалась в ответ: «Нет, внучек, я твоя бабушка Катя». – А почему ты такая стaрая? – Иван, не мешай бабушке! – приказным тоном кричaла Людмила. – Она уже очень стaрая, ей надо отдыхать, а ты учи азбуку! Мальчик долго избегал бaбку. Своим детским умишком понимал, что самой безопасной для него в доме является именно бабушка Катя, так как была такой же бесправной, как и он. Но неиспорченное сердечко безоговорочно верило маме, ведь Ванечка был ещё в том возрасте, когда всё сказанное мамой является истиной. И он продолжал бояться бaбку, чаще, конечно, просто изображая страх, и когда стaрушка улыбалась ему в ответ, он одаривал её счастливой улыбкой во весь рот до самых ушей. Это была уже игра и в итоге, они быстро подружились. «Что стaр, что млад», – говорят, подразумевая чуть ли не безумие стaриков, а я думаю по-другому: младой ещё не испорчен, он наивен и чист, стaрик же, в силу мудрости, тоже прост в желаниях и также чист душой. Оживал дом лишь к вечеру, когда возвращался с работы Владислав. Людмила становилась добрее, выходила к ужину бaбка и долго пила за общим столом свой неизменный чай с хлебушком. Ванечка садился рядом, ластился к ней и шёпотом спрашивал, споёт ли бабушка Катя на ночь ему колыбельную про бaбку Ёжку. Уж очень ему нравилась песенка с таинственными словами про бабу Ягу, это были единственное, что он понял. – Это ещё что такое? – возникала вечно недовольная невестка. – Ты уже большой, чтобы тебя укачивать, и спать должен каждый в своей постели. Вы поняли меня? И в комнате сразу становилось неприветливо и стыло, как за окном. Про подарки, что привезла мать, больше не вспомнили, да и разговор каждый раз Владислав откладывал на завтра… а Ванечка всё равно каждую ночь прибегал к бaбке, и она рассказывала ему сказки и тихо-тихо, укачивая, пела колыбельную… Так и жили день за днём. Прошли осень и зима. Дом обещали сдать к концу года, но комиссия его забраковала и приёмку отодвинули на неопределённый срок. Бaбка никак не понимала, зачем от добра добро искать. В квартире тепло, сухо. Комнаты большие, стены тoлcтые. Меж оконными рамами пятилитровая кастрюля помещается. Не дом, восхищалась, а крепость. «Не понимаете вы, мама, – прерывала Людмила, – дому сто лет уже, перекрытия деревянные». Не понимала её мать. Не понимала, почему Людмила постоянно раздражена, ведь в таких удобствах живёт, кои в деревне даже не снились. Это же надо, счастье-то какое: ни воду тебе носить, ни дрова колоть, печь не тoпить, уборная в доме. Бaбка порывалась и на кухне помочь, и по дому, что сделать, но от неё отмахивались, как от назойливой мухи: «Отдыхайте, мама, не мельтешите под ногами, – морщилась Людмила, – отдыхайте, вы уже своё отработали». Бaбка и отдыхала. Отдыхала, отдыхала, да как-то утром не встала… К счастью или несчастью, не умерла, её хватил удар. Полностью парализованная лежала она на стaром диване в своей коморке и смотрела в одну точку. Изредка водила глазами, и никто не знал, понимает ли чего она… Да, такого оборота никто не ожидал. Владислав винился, что вырвал, словно стaрое дерево с корнем, мать из обжитых родных мест. Будь неладна эта квартира! Людмила рыдала, ведь она только-только собралась выходить на работу. Но самым непосильным горе было у Ванечки. Бaбка за эти несколько месяцев стала для него кем-то выше родителей, необъяснимой радостью и светом добра. Он на цыпочках заходил в её коморку и шёпотом звал: «Ба… ну, Ба…» она молчала. Он начинал плакать, обзывал её «Бaбкой Ёжкой» и убегал, а вечерами пел ей колыбельную, придумывая свои слова – главное, чтобы шипящих было побольше, на ласковую незатейливую мелодию. Он только чётко выговаривал: «Жила себе баба Яга». Как-то за пением застал его отец. Сел рядом, прислушался. Мелодия необъяснимо взволновала и, не понимая как и почему, он вдруг, вспоминая слова, стал подпевать сынишке. Что-то родное тёплое, но давно забытое, резануло по сердцу. Крoвь прилила к лицу, пульс участился… Он не мог поймать и сложить воедино обрывки каких-то неясных воспоминаний, не зная, где явь, а где сон. Но он пел, и вопреки разуму незнакомые слова сами складывались в рифму под нежную немного грустную мелодию. – Тебе бабушка тоже пела эту песенку? – Ванечка прильнул к отцу. – Да… только не бабушка… – ответил, не подумав, как-то машинально ответил. Зашла Людмила. Села на край крoвати. Грустно всем было. Вот он – закат, вот она – cмeрть. Становится страшно рядом с ней и всё кажется суетным, неважным. И каждый понимает, что жизнь наша тонкая, словно паутинка, ниточка между началом и концом, и оборваться она может в любую секунду, а мы спешим жить и в спешке забываем о главном – забываем про любовь. Не слышим и не видим друга, а главное – не чувствуем. Даже своих не чувствуем, не замечаем. Они сидели молча и вдруг вспомнили про подарки. Стыдно каждому стало, глаз не поднять. Как-то воровато и виновато достали из-под стула стaрую дерматиновую сумку неопределённого цвета, открыли… Завёрнутая в белую ситцевую тряпицу тонкая ажурная шаль из козьего пуха. Это для Людмилы. Плюшевый мишка и коробка с засохшим мармеладом… Банки с вареньем… Шкатулка, сшитая из поздравительных открыток, также бережно обёрнутая в ткань. А под шкатулкой, в портупее из кожаных ремешков с овальными пряжками и карабином, армейский кортик с надписью на клинке: «Honor i Ojczyzna». – Ух, ты! – загорелись глаза у Ванечки. – Дай мне! Владислав отмахнулся: «Ничего не понимаю…» Пока он рассматривал кортик, Людмила открыла шкатулку. Детская вышитая рубашечка, чепец да вязанные пинетки. Внизу фотография: молодая пара с младенцем на руках и внизу адрес фотоателье в городе Томске. Людмила обняла мужа и, заглянув в глаза, тихо произнесла: «Я думаю, что это твои родители. Ты очень похож на мужчину с фотографии… кудри твои… и имя твоё совсем не деревенское… так вот, что мать в последнее время пыталась тебе рассказать, а тебе всё недосуг было! Эх, ты!» – Как больно, – прошептал Владислав, кивая в согласии, – вот она – мать, что знает правду: живая, а сказать ничего не может… как страшно понимать, что ничего уже нельзя исправить, что неразгаданной останется тайна моего рождения. Я понимаю, что этот кортик моего отца… или деда… Он глубоко вздохнул и тихонько запел мелодию забытой колыбельной, к нему присоединились Людмила и Ванечка. Они пели… они пели без слов и не услышали, как что-то промычала бaбка, не увидели, как из прикрытых глаз скатилась на подушку слеза. Она из последних сил пыталась им подпевать… Автор: Людмила Колбасова

Последнему из ныне живущих Героев Советского Союза эпохи Великой Отечественной войны - Борис Васильевич Кравцов 101 год (род. 28.12.1922 г.) Он также является последним Героем Советского Союза рождённым до образования СССР, старейшим по возрасту и дате награждения живущим Героем Советского Союза. На момент представления к званию Героя Советского Союза Кравцов занимал должность начальника разведки 2-го дивизиона 132-го гвардейского артиллерийского полка (60-й гвардейская Павлоградская стрелковая дивизия, 12-й армия, 3-й Украинский фронт). Участник Второй битвы за Харьков, Сталинградской битвы, освобождения Запорожья, и форсирования Днепра. Борис Васильевич родился 28 декабря 1922 года в семье служащего и домохозяйки, причем семья жила на тот момент на территории Кремля где и появился на свет будущий герой. Отец — Василий Алексеевич, пропал без вести под Смоленском в 1941 году, мать — Гликерия Львовна. Кроме Бориса, в семье родилось двое детей: Валентина (старшая сестра) и Анатолий (младший брат).С 1930 года учился в 131-й московской средней школе, где его одноклассницей была Юлия Друнина, с которой Борис Васильевич поддерживал дружеские отношения вплоть до её гибели в 1991 году. В 1941 году Борис Кравцов окончил среднюю школу и в июне был призван в ряды РККА. 11 августа 1941 года он уехал на Урал, где до октября являлся курсантом сапёрного батальона, расположенного в городе Чебаркуль Челябинской области. В октябре последовало направление в Одесское артиллерийское училище, переведённое к тому времени в город Сухой Лог Свердловской области. По окончании училища в звании лейтенанта был направлен на Юго-Западный фронт. Военную службу Борис Кравцов проходил сначала в должности командира взвода топографической разведки 2-го дивизиона 822-го артиллерийского полка 300-й стрелковой дивизии. Там он узнал, что его отец погиб на фронте. С июля 1942 года в той же должности воевал во 2-м дивизионе 846-го артиллерийского полка 278-й стрелковой дивизии. В 1943 году в звании гвардии старшего лейтенанта назначен на должность начальника разведки 2-го дивизиона 132-го гвардейского артиллерийского полка 60-й гвардейской стрелковой дивизии. Борис Васильевич принимал участие в оборонительных боях на Харьковском направлении, в обороне Сталинграда, окружении 6-й немецкой армии, в освобождении Павлограда (дивизии было присвоено звание Павлоградской), города Запорожье. Особенно ярким воспоминанием о Сталинграде в памяти Бориса Васильевича осталось 19 ноября - день начала контрнаступления советских войск. Артиллерист Кравцов принял непосредственное участие в разгроме противника, метко корректировал огонь по врагу. 24 октября 1943 года по приказу командования 12-й армии десант в составе пяти рот 185-го гвардейского стрелкового полка во главе с заместителем командира полка гвардии майором Зупаровым на резиновых лодках и подручных средствах форсировал Днепр. В ожесточенной схватке с врагом десант занял небольшой плацдарм на острове Хортица. В сражении за остров Хортица 24-25 октября 1943 года, гвардии старший лейтенант Кравцов проявил мужество, отвагу и навыки командира, в тяжелейших условиях бойцы под его командованием отбили 9 атак, в критический момент боя Кравцов вызвал огонь на себя. Несмотря на ранение, отказался эвакуироваться на другой берег в медсанбат и вместе с оставшимися офицерами возглавил и повёл бойцов в атаку. Он отбивал атаки немцев и корректировал огонь нашей артиллерии вплоть до прибытия подкрепления. Плацдарм был удержан, и остров очищен от противника. И только после этого Кравцов согласился эвакуироваться в медсанбат. Герой Советского Союза с вручением ордена Ленина (19 марта 1944 года): "В 21:00 24 октября 1943 года части дивизии получили задачу форсировать реку Днепр с целью захвата острова Хортица. Гвардии лейтенант Кравцов совместно с пехотными частями, группой разведчиков и связистов под огнём противника переправился на остров Хортица. Сразу же выбрал наблюдательный пункт, связался с дивизионом по радио и вызвал огонь артиллерии для подавления огневых точек противника. Сразу же были уничтожены две миномётные батареи противника и ДЗОТ. Противник предпринял яростную контратаку. Контратака была отбита огнём артиллерии. Но за ней последовала вторая, затем третья. Положение оказалось тяжёлым. Противник потеснил нашу пехоту к берегу, ей грозило быть сброшенной в реку Днепр. Наблюдательный пункт был окружён. Гвардии лейтенант Кравцов вызывает прицельный огонь на себя. Атака была отбита. Но был ранен сам Кравцов, начальник радиостанции и разбита радиостанция. Несмотря на ранение, Кравцов поднимает разведчиков и связистов и, забирая гранаты противника, вместе с пехотой идёт отражать немецкую контратаку. Когда связь с дивизионом снова была налажена, он продолжает корректировать огонь. Несмотря на приказы возвратиться на левый берег для оказания ему медицинской помощи, он отказывается и в течение дня участвует в отражении девяти контратак. В результате умелого управления огнём артиллерии все контратаки были отбиты, и захваченный плацдарм на острове Хортица был удержан. И только 25 октября 1943 года в 22:00 Кравцов переправился на левый берег и получил медицинскую помощь. За проявленное геройство и мужество в захвате плацдарма на острове Хортица заслуживает высшей правительственной награды". "Для многих людей моего поколения война является самым ярким временем в жизни, несмотря на то, что это было все-таки страшное время. Мы, молодые лейтенанты, были нужны Родине, и это и по сей день вызывает у меня гордость. "Я был артиллерийским разведчиком, всё время находился на передовой, в пехоте, рядом с командиром батальона или командиром роты. Эта опасная служба мне запомнилась на всю жизнь. Помню, как один молодой лейтенант вырыл окоп, оборудовал его связью, замаскировался, но немцы, видимо, его заметили. На утро к окопу этого лейтенанта подошел немецкий танк и направил дуло в окоп, расстрелял нашего лейтенанта прямо у нас на глазах. Также одним из ярких моментов в войне для меня стало то, как советская армия отступала от Харькова. После очередного налёта немецких самолетов от стоящих лошадей, людей и боевой техники практически ничего не осталось, а на деревьях висели фрагменты человеческих и животных тел. Война запомнилась воем сирен, снарядов, свистом пуль, и потерей боевых товарищей. Запомнилась взаимовыручка и дружеское отношение сослуживцев. Во время отступления один из наших разведчиков сильно натёр ноги, он буквально плакал от боли и совсем не мог идти. Его товарищи быстро пришли на помощь: осмотрели раны, нашли ему другую обувь, в общем, помогли, чем смогли. Мы вместе переживали смерть своих однополчан. Как сейчас перед моими глазами стоит тот ноябрьский вечер, когда наш военфельдшер, всегда улыбчивый и спокойный Владимир Куценко мечтал о рыбалке в родном Днепропетровске. Через несколько дней шестёрка «юнкерсов» атаковала наши огневые позиции, и он был убит из пулемёта пикирующего самолета. Пули изрешетили ему спину. Вот так не довелось Владимиру больше порыбачить на Днепре. Вместе с этим запомнились люди, которые говорили, что нужно сдаваться, потому что против немецкой армии воевать бесполезно: всё равно нас победят. А мы верили в победу и победили! Хочу подчеркнуть, что в этой страшной войне победил патриотизм советского народа. Моей однокласснице, замечательной поэтессе Юлии Друниной, принадлежат памятные строки: Для меня не беда-беда, Потому что за мной война, Потому что за мной встаёт Тех мальчишек убитых взвод… Знаете, после всего пережитого жизненные неприятности и семейные неурядицы кажутся такой ерундой" В 1944 году капитан Б. В. Кравцов уволен из армии по ранению. В 1945 году он поступил в Московскую юридическую школу, а по её окончании — во Всесоюзный юридический заочный институт. Во время учёбы в институте работал судьёй в линейном суде Московско-Окского бассейна, а с 1950 года — в аппарате Министерства юстиции СССР в должности старшего инспектора-ревизора. С ноября 1955 года — инструктор отдела административных органов ЦК КПСС, тогда же избран секретарём парткома Министерства юстиции СССР. 28 января 1960 года Б. В. Кравцов назначен 1-м заместителем прокурора РСФСР, а в январе 1971 года — Прокурором РСФСР. Тогда же, в 1971 году избран депутатом Верховного Совета РСФСР 8-го созыва. Впоследствии избирался депутатом 9-го и 10-го созывов. В апреле 1984 года избран депутатом Верховного Совета СССР 11-го созыва. С 12 апреля 1984 года по 7 июня 1989 года Б. В. Кравцов занимал должность министра юстиции СССР. В 1990 году Б. В. Кравцов избирается членом правления Клуба Героев Советского Союза, Героев России и полных кавалеров ордена Славы. С 1993 года является советником по вопросам законности в Гильдии российских адвокатов и вице-президентом Российской ассоциации Героев. Б. В. Кравцов является автором и соавтором монографий «Советская прокуратура», «Правовая работа в народном хозяйстве». Имеет более 100 публикаций в журналах «Советское государственное право», «Социалистическая законность», «Советская юстиция», «Огонёк», «Ветеран», в газетах «Известия», «Правда», «Советская Россия», «Красная звезда». Борису Васильевичу - крепкого здоровья и сил!

"Много лет тому назад, а точнее почти 30, я с детьми отдыхали у друзей в Риге. Мы побывали в различных музеях, парках, гуляли по набережной. И, конечно, зашли в детский мир. Там мой сын нашел машинку, о которой долго мечтал. Маленькая пластиковая машинка красного цвета, которая стоила целых 15 копеек. Его радости не было предела. Он с ней и спал и гулял, короче, не расставался. Через несколько дней мы должны были поехать на экскурсию в Саласпилс. Я накануне рассказывала детям историю концлагеря Саласпилс. Они мне задавали много вопросов и я поняла, что переборщила рассказом: им уже было не интересно. Но самое главное ждало меня впереди. Рано утром мы сели в комфортабельный автобус, взяв с собой конфеты и печенье на дорогу, и поехали. Наша экскурсовод много рассказывала о самой красавице Риге, а когда уже стали подъезжать к Саласпилсу попросила всех не рвать огромные ягоды малины: «Малина любит фосфор, а здесь его больше, чем где-то. Здесь погребены тысячи невинных людей и детей всех верований и национальностей. Малина - это их капельки крови». Вот наш автобус остановился на стоянке перед входом в музей Саласпилс. Выходим. Кругом шепчутся о чем-то березки. И тут мы увидели малинник. Я никогда в жизни больше не видела таких крупных ягод. Глаза ребенка моего были на малине. Он идет и молчит, а его не стала трогать. Нас обогнала молодая дама, в руках которой было много ягод. Сын засмотрелся на нее. Она ему улыбнулась и предложила ягодок. Я думаю с ужасом, что он сейчас их возьмет. И тут он вдруг громко сказал ей: «Как вы, тетя, можете есть ягодки? Это же капельки крови деток!» Слов ни у кого, кто это услышал это, не было. Один мужчина подхватил его на руки и говорит ему, что ты мол настоящий мужик. Так и понес его на руках о чем-то с ним шушукаясь. Когда мы подошли к месту, где раньше стоял детский барак, он опять притих. Держал меня за руку и попросил конфетку и печеньку. Я было собралась сказать, что мол тут не надо кушать, а он мне говорит: «Я положу на могилку им (детям) и отдам машинку тоже. У них же нет такой (!) машинки, а ты мне купишь новую. Ладно? Детки ночью выдут погулять и заберут все. Они будут рады!» Пока он все это укладывал, с такой любовью и нежностью, он не видел как «тети и дяди» вытирали слезы, кроме одной, которая все еще ела свою малину. Весь автобус, 54 человека, обнимали и дарили ему разные сувениры. А он в свои 6 лет никак не мог понять, почему ему дарят подарки. Назавтра мы пошли в детский мир за машинкой. А там их уже не было. Он очень долго объяснял молоденькой продавщице, кому он отдал свою любимую машинку. Наконец, когда она его поняла, пошла на склад искать. Мы ее ждали около получаса. Но увести его оттуда было невозможно. Замена другой игрушкой исключалась. Наконец, девушка вышла из подсобки с пожилым мужчиной. Он присел перед сыном на корточки и стал расспрашивать, кому и почему он отдал свою машинку. Ребенок объяснил все с такой нежностью к «деткам», что мужчина, не стесняясь его, заплакал. Обнял сына и дал ему целых две машинки. Когда я достала деньги заплатить, он сказал: «Там в лагере погибли все мои родные: родители, сестра, братики. Ваш сын отдал им свой дорогой подарок. Я хочу его отблагодарить тоже». И мой ребенок вдруг спрашивает: «Значит они ночью выходили и взяли конфетку, печеньку и машинку? Видишь, я же тебе говорил!» (c) Славка Ядин Христос Воскресе! У Бога нет мертвых. У Бога все живы!

Станислав Садальский: Алексей Миронов сыграл старого Копытина в «Месте встречи». Маленькая роль верного водителя Жеглова сделала тогда Миронова знаменитым. В «Эре милосердия» у Вайнеров он выписан скупо и не трогательно - чудаковатый персонаж, уверенный, что «человек создан по образу и подобию автомобиля». Так говорит о нем Жеглов. У Миронова Копытин получился почти главой семьи муровцев, как мудрый и спокойный отец большого и сложного семейства. Было во всех его ролях что-то отеческое - вез ли он после взятия банды совершенно потерянного Шарапова или ласково журил профессора Преображенского за излишнюю опеку над вконец обнаглевшим псом. Девятиклассником, приписав себе год, он ушел добровольцем на фронт. Воевал на Северо-Западном и Воронежском фронтах, на 1-м Украинском командовал огневым взводом зенитного артиллерийского Краснознаменного полка. Участвовал в битве за Москву, Курской битве, битве за Днепр, освобождении Правобережной и Западной Украины. В серии, когда Шарапов приходит на праздник весь в орденах, Копытин тоже при полном параде: Алексей Иванович на съемки надел свои боевые ордена и медали, одна из которых «За взятие Берлина»... Воевать умел, знал все тонкости военного дела, поэтому после Победы преподавал в Школе сержантского состава в Вене. Вернувшись в Москву, поступил в ГИТИС и 35 лет прослужил в Театре Советской Армии, где не только переиграл весь репертуар, но и сам поставил несколько спектаклей, в том числе, и «Воскресение» Уильяма Фишера с моей подругой Ольгой Богдановой в главной роли. Умер скоропостижно в 1999-м. За шесть дней до смерти выступал на концерте, посвященном Дню милиции, пел, танцевал. На похороны любимого артиста московская милиция выделила транспорт, венки и целый эскорт своих сотрудников. Все, как полагается, когда провожают своих. На фотографиях: Алексей Миронов.

Мы не знали войны . Мы не слышали взрывов Не встречали ,с надеждой, с войны эшелон . Мы не знали ребят молодых и красивых , Что погибли, порой, не назвавши имён . Мы не мёрзли в окопах .Не лезли под пули . Не бежали в атаку, в крике вывернув рот . Но мы помним всех тех , что в бессмертье шагнули , Когда ворог стоял у родимых ворот . Пусть проходят года .Пролетают столетья . Наша память о них не сотрётся вовек . И в годины побед и в пору лихолетья Будем помнить мы тех, кого больше уж нет . Вера Рыжих

ВСЁ, ЧТО МОГУ 🐈 Кошечка сидела посреди дороги, точно на пути домой. Высокий мужчина остановился и посмотрел на неё. — Да ты домашняя, — сказал он. Худенькая черно-белая кошка была удивительно чистой и ухоженной. — Откуда же ты сбежала? — спросил он самого себя, не ожидая ответа от кошки. Но та подняла голову и посмотрела на него. И вдруг… Он утонул в её глазах! Сперва он увидел звёзды. Потом солнечный берег океана, пальмы и прибой. Мужчина задохнулся от нахлынувших чувств. Он подхватил кошку и, прижав к себе, пошел домой. «Надо будет сделать фото и выставить в инете, — подумал он. — Может, хозяева найдутся…». Она посмотрела на него и одобрительно кивнула. Будто могла читать его мысли. — Какая ты худенькая, — удивился он. — Косточки одни... Надо тебя откормить. И кошка одобрительно мурлыкнула и потёрлась головой об его лицо... Теперь он всегда спешил домой. Там они ужинали, и он смотрел в её бездонные глаза, полные звёзд. Он видел в них всё, о чём мечтал когда-то. После они шли спать. Она ложилась рядышком, и он гладил её спинку. Кошка мурлыкала и, убаюканный, он засыпал. А утром просыпался совершенно обновлённый, как будто родился заново... Так они жили, пока однажды он не столкнулся у входа в подъезд с этой женщиной. Она выронила покупки из рук, и апельсины рассыпались по всему подъезду. Они, собирая их, стукнулись лбами, после чего рассмеялись и посмотрели друг другу в глаза. Через месяц она переехала к нему. А кошка, пока перевозили мебель, выскользнула из дверей и побежала на улицу. Он увидел это и бросился за ней, крича, чтобы та остановилась, но... Кошку догнать не удалось. Вместо неё он и женщина наткнулись на малюсенького плачущего котёнка. — Ах ты, мой малыш! — сказала женщина и прижала к себе маленького грязного котёнка. Мужчина ещё долго искал свою кошку с глазами, полными звёзд, и очень расстраивался, но жена, котёнок и ласка с любовью помогли ему пережить эту утрату… *** — Нет. Как хочешь, но не понимаю я тебя! — говорил большой черный кот маленькой черно-белой кошечке с глазами-звёздами. — Как хочешь, но не понимаю... Зачем? Зачем ты ходишь и делаешь людей счастливыми? Для чего? Когда ты была маленькая, много ли ты добра видела от них? Тебя пожалел кто-нибудь? Забрал домой, погладил, накормил, согрел?… — Нет, — ответила кошка, — никто и никогда. — А что с тобой случилось тогда? — удивился большой старый черный кот. — Я замёрзла зимой, — ответила кошка. Большой черный кот вздохнул и продолжил: — Тогда почему? Почему ты вернулась и зачем?! — Ты не понимаешь, — ответила кошечка. — Я вернулась, чтобы делать людей счастливыми. Потому что счастливый человек сеет вокруг себя зёрна доброты и любви. А несчастный... Только горечь, неуверенность и сомнения. — Ну, хорошо, — продолжил чёрный кот. — Ты делаешь людей счастливыми. А, скажем, меня… Меня ты можешь сделать счастливым? Кошка посмотрела на него и ответила: — Хорошо. После чего повернулась и пошла. У неё были неотложные дела — надо было осчастливить ещё одного человека. Старый кот, сидевший на углу улиц, смотрел ей вслед и ворчал: — Меня? Счастливым? Сказочница! Такие вещи не для старого кота, проведшего всю жизнь на улице... *** И вдруг: шум, крики, драка! Большой и слегка пьяный мужик нагнал убегавшего мужчину и стал колотить его со всей силы, после чего отнял у того женскую сумочку и, повернувшись, отдал её подбежавшей женщине. — Спасибо, — сказала та и улыбнулась. Пьяный мужик хотел что-то ответить, но тут его взгляд упал на съёжившегося от страха большого старого черного кота. — Да что же это такое? — расстроился мужик. — Меня даже коты боятся! И внезапно, в пьяном порыве чувств, он подхватил кота, сидевшего с закрытыми глазами и, сунув его подмышку, как папку, пошел домой. «Ну, всё… — решил кот. — Теперь точно убьют. Вот уж сделала счастливым…». Но его не убили. Наоборот. Придя домой, мужик долго думал, куда его посадить. И, не придумав ничего получше, посадил прямо на стол. После чего достал из холодильника холодную курицу, прямо из бульона, оторвал от неё огромную ножку и положил перед котом на тарелку. — Что смотришь? — спросил он у кота. — Ешь, я говорю! Кот, с изумлением наблюдавший за всем происходящим, вдруг понял: это не сон. И набросился на еду. — Ну, вот и славно, — подобрел мужик. — Молодец! Кушай, кушай... Он сел рядом и, выпив для начала одну стопку, стал есть вторую ножку и запивать холодным бульоном. Так, среди бутылок и грязных тарелок, они прожили неделю. Мужик приобрёл всё необходимое и научился чистить лоток. А черный кот однажды вдруг вспомнил, как кошка рассказывала ему, будто смотрит в глаза своим людям и рассказывает им прекрасные истории. И он... Он тоже решил попробовать. Забрался вечером на колени к пьяному, как обычно, мужику и, заглянув тому в глаза, вдруг, совершенно неожиданно для себя, первый раз в своей жизни… замурлыкал! Странный звук, казалось, поднимался из самых глубин его существа. И это понравилось черному коту. А мужик так и застыл, глядя в широко раскрытые кошачьи глаза... Он вспомнил, как в детстве отчим колотил его, а мать пряталась в туалетной комнате. И как первый раз он пошел на секцию бокса и его там здорово избили для начала. Он сидел и вспоминал свою жизнь. Он не замечал, что горькие слёзы текут по его щекам. И не замечал, что он гладит спинку старого черного кота, который улёгся на его коленях калачиком и заснул. *** А наутро в двери позвонили. Мужик открывал с опаской. Он боялся, что там опять полиция, но там стояла женщина. Он не узнал её, но узнал сумочку. — Я долго искала вас, — сказала она, — чтобы поблагодарить. И только в полиции знали ваш адрес... Он смутился и не знал, куда деть большие и тяжёлые руки. — Может, пригласите войти? — спросила женщина, и он вдруг покраснел, как десятилетний пацан. Он представил свою квартирку изнутри и ему стало стыдно. — Что ж, — сказал он. — Проходите... Она вошла и увидела батарею бутылок и гору немытой посуды. Запах стойкого перегара шел изнутри комнаты. Она поморщилась и уже решила уйти, когда... Когда вдруг её взгляд наткнулся на большого черного кота, сидевшего посреди стола и с аппетитом уплетавшего кусок курицы. — А это что? — спросила она у мужика. — Вы любите кошек? — Нет, — ответил мужик, — не люблю... Она с удивлением посмотрела на него и кивнула на обедавшего кота. — А-а-а-а-а, — догадался хозяин квартиры, — так это не кошка. Это же кот, и вообще... Он никакой не кот, он мой единственный настоящий друг! — Вот как? — изумилась женщина и посмотрела на мужчину другими глазами. — Ваш друг… — повторила она. Потом подошла к черному коту и погладила. Кот благосклонно посмотрел на неё и замурлыкал. Теперь это у него получалось очень хорошо. — А знаете, что? — сказала она мужчине. — Пойдёмте, посидим в кафе. Здесь рядом есть очень неплохое. Поговорим... Он страшно смутился и стал искать по всем карманам деньги, и тогда, незаметным движением, она раскрыла сумочку и, достав оттуда купюру, осторожно опустила её в его задний карман. — Ну вот! Вот же!!! — обрадовался он, обнаружив у себя в заднем кармане брюк чистенькую купюру. — Видимо, заначку сделал, — сказал он женщине. — От кого прятал? — засмеялась та. — От самого себя, — ответил он, засмеявшись в ответ. И она заметила, что его лицо со множеством шрамов, словно вытесанное грубой рукой резчика из гранита, вдруг расплылось в совершенно детской незащищённой улыбке. И бабочки почему-то запорхали по всему её существу... Вечером дверь открылась, разбудив сонного черного кота. — Первый раз в моей жизни… — говорила женщина мужчине. — Много всяких встреч было у меня. И плохих, и очень плохих, и даже совершенно ужасных, но такое... Чтобы мужчина, которого я приглашаю к себе домой, отказывался ехать без своего кота... — она развела руками и рассмеялась: — Ну, ей Богу! Ведь это же уму непостижимо. Ведь никто даже не поверит в такое... Мужик, между тем, посадил сонного кота в спортивную сумку и объяснил тому: — Ты спи себе. Мы едем в гости. Я не могу тебя оставить, мало ли что... Скучать будешь, а мне будет не по себе. Женщина смотрела на мужчину, разговаривающего с котом, и улыбалась. Пока они шли к машине, большой старый черный кот, высунувшись из сумки, осматривал всё вокруг. «И как я мог раньше жить на улице? — удивлялся он. — Без любви и заботы? А ведь она была права, кошка с глазами-звёздами… Счастливые делают всех вокруг счастливыми. Вот и я, например… Спасибо тебе!» — произнёс он про себя. Они сели в машину и уехали в новую жизнь. *** А маленькая черно-белая кошечка с глазами, полными звёзд, сидела и смотрела им вслед: — Пожалуйста, — ответила она черному коту. — Вот я и выполнила твою мечту. Всё, что могу… Потому что счастливые сеют вокруг себя радость и любовь. Автор: Олег Бондаренко