Предыдущая публикация
«ДетЯм — мороженое, бабе — цветы!
» Как снимали советскую комедию «Бриллиантовая рука».
Любимую миллионами зрителей комедию Леонида Гайдая «Бриллиантовая рука» снимали в 1969 году - и тогда же её посмотрели более 76 миллионов зрителей – рекорд для того времени. Фильм стал очередным триумфом Гайдая и вошёл в золотой фонд советского кино. Однако мало, кто знает, что этого «контрабандно-бриллиантового» фильма могло и не быть, если бы сценаристы перед съёмками решили проконсультироваться с таможенниками. Оказывается, даже по советским, достаточно строгим, законам в страну можно было беспрепятственно ввезти и два, и 2 с половиной кг золота, а так же определённое количество бриллиантов, и для этого совсем не обязательно было ломать руку. К счастью для зрителей, авторы фильма узнали об этом уже после окончания съёмок...
А всё началось с того, что Леонид Гайдай задумал экранизацию романа «12 стульев» Ильфа и Петрова, поклонником которого был давно, и отправился на приём к тогдашнему председателю Госкино Алексею Романову. Но тот мгновенно остудил его пыл и заявил, что другой режиссёр, Михаил Швейцер, сейчас снимает вторую часть дилогии про Остапа Бендера «Золотой телёнок», поэтому браться за «12 стульев» совсем не время. «Надо подождать и посмотреть, что получится у Швейцера, - сказал Романов. - А Вы пока возьмитесь за другую работу». И Гайдай взялся. Благо его давние партнёры, Морис Слободской и Яков Костюковский как раз закончили писать новый сценарий - к фильму «Контрабандист».
Идея этого сценария пришла в голову авторам после прочтения нескольких статей в газете «Правда», посвящённых борьбе с контрабандистами. В одной из этих заметок говорилось, что преступники в своих махинациях использовали весьма оригинальный способ провозки контрабанды - в гипсе. И вот в начале марта 1967 года на «Мосфильм» поступила заявка на сценарий с подобным сюжетом, и, как ни странно, его одобрили.
По сценарию фильма, простой советский человек Семён Семёнович Павлик (позже его переименуют в Тимошкина, а к началу съёмок он обретёт своё окончательное имя - Горбунков), отправившись в заграничное турне, совершенно случайно оказался в центре контрабандной махинации: перепутав его со своим коллегой, контрабандисты спрятали в гипсе, наложенном ему на руку, бриллианты...
Когда сценарий «Контрабандиста» был одобрен (с небольшими замечаниями относительно слишком пассивной роли милиции), немедленно приступили к подбору актеров. И на одну из главных ролей, естественно, утвердили Юрия Никулина. Леонид Гайдай ещё с момента работы над сценарием видел в роли Горбункова только его и никого другого. По этому поводу выдающемуся советскому клоуну предоставили даже полугодичный отпуск в цирке, чего раньше никогда не случалось. Но на Горбункове-Никулине дело вдруг застопорилось – кому из актёров предлагать остальные роли, было неизвестно…
На роль Графа пробовался Георгий Вицин, но режиссёр решил, что он будет «двойником» Труса из «троицы» и отказался от его кандидатуры. «Примеряли» роль незадачливого контрабандиста и Михаил Пуговкин, и Валерий Носик, и Рудольф Рудин, и молодой Андрей Миронов... В итоге Гайдай сделал ставку на последнего.
Среди претендентов на роль бандита Лёлика наиболее вероятными кандидатами были Анатолий Папанов, Михаил Пуговкин и Леонид Сатановский. Совместным решением режиссёра и худсовета в картину был приглашён Папанов. А вот на роль обворожительной Анны Сергеевны, соблазняющей Горбункова в номере гостиницы «Атлантика», Гайдай поначалу пригласил Клару Лучко, но после её отказа – ему пришлось выбирать из трёх актрис: Светланы Светличной, Эвы Киви и Лилии Юдиной. В сложном положении оказались и члены худсовета, утверждавшие исполнителей ролей. По их мнению, Юдина была «излишне откровенной», Киви – «слишком не нашей», а Светличная, которой, в конце концов, и посчастливилось сняться в фильме, – «чересчур соблазнительной». Когда Гайдай понял, что нужно решать, он настоял на приглашении именно Светличной, пообещав «уменьшить её соблазнительность», снимая поменьше крупных планов.
В итоге Светличная стала стопроцентным попаданием на эту роль — ей удалось с юмором воплотить на экране абсолютно новый типаж современной, стильной, сексуально раскрепощённой женщины. А сцена с «отстрелившимся» бюстгальтером стала фактически первой по-настоящему эротической сценой советского кино.
А вот на роль подруги жизни товарища Горбункова, режиссёр, не долго думая, предложил свою собственную жену – актрису Нину Гребешкову, хотя та усиленно сопротивлялась, мечтая увидеть себя в роли домоуправительницы. Интересно, что уже после выхода фильма из-за этой роли с Ниной Гребешковой случилось несколько казусов. Однажды она пошла на рынок купить картошки. И когда поинтересовалась у продавщицы о цене, та ответила: «Для Вас рубль. Но если в следующий раз придёшь с мужем, Никулиным, отдам бесплатно!». И даже когда прошли годы, и все зрители уже знали, что Гребешкова - жена Гайдая, люди всё равно не унимались. Как-то подошла к Гребешковой женщина в магазине и говорит: «Ну, как же вы могли бросить такого знаменитого артиста Никулина ради режиссёра Гайдая?»...
Снимать «Контрабандистов», которые к тому времени стали «Бриллиантовой рукой», было решено в Туапсе, Сочи и Адлере. Однако по сценарию, часть фильма должна была сниматься за границей. И так как в те времена зарубежные киноэкспедиции были большой редкостью, в группу Гайдая началось самое настоящее паломничество. Правда, рвущиеся посмотреть на заграничную жизнь киноспециалисты были вскоре страшно разочарованы, когда узнали, что «город контрастов» Стамбул будет сниматься в Баку! Паломничество моментально прекратилось…
Как вспоминали актёры уже после съёмок, работа в Краснодарском крае проходила весело - на площадке, как и подобает настоящей комедии, происходили и откровенно комические случаи. Местные жители и отдыхающие с интересом наблюдали за съёмочным процессом и порой по-настоящему мешали киношникам осуществлять свой творческий замысел.
Так, во время сцены с участием Миронова, застрявшего на маленьком островке посреди моря, отдыхавшие на пляже поблизости всерьёз восприняли его отчаянные крики о помощи: «SOS! Спасите! Помогите!» и вызвали к тонущему человеку спасательный катер.
Когда же спасатели на всех парах примчались к месту происшествия, то сильно удивились, услышав строгий голос из мегафона: «Товарищи спасатели, покиньте съёмочную площадку! Вы мешаете творить искусство!»
В те дни стояла невыносимая жара, и мороженое, которое было «задействовано» в съёмках («ДетЯм мороженое...»), очень быстро таяло. Поэтому в эпизоде со стрельбой мороженым Гайдай решил «подстраховаться»: сын Горбункова (Митя Николаев) пулял из пистолета в лицо временно одноглазого Козодоева (Миронова) вовсе не мороженым, а смесью творога и молока. Причём мальчик «расстреливал» актёра на протяжении 8 дублей - в течение 4-х часов!
Не меньше по времени снимался и эпизод, где устрашающего вида товарищ просит у Семёна Семёновича закурить. Что интересно, эту роль сыграл вовсе не актёр, а корреспондент журнала «Смена» Леонид Плешаков, пришедший на съёмочную площадку взять интервью у Никулина. Когда Гайдай заприметил этого рослого с необычной внешностью журналиста, то предложил ему такой вариант: он снимется в одном эпизоде, а за это получит на несколько минут Юрия Никулина. Конечно, корреспондент с радостью согласился.
А вот роль мальчика-рыбака с ведерком и удочкой сыграл сын Никулина, 12-летний Максим, который приехал вместе с отцом на съёмки. Правда, энтузиазм мальчика очень быстро угас, когда раз за разом Гайдай требовал повторить дубли с пинком Миронова и падением мальчика в воду. Максим каждый раз ожидал ощутимого удара и старался спрыгнуть в воду до того, как это произойдёт — получалось очень неестественно. Тогда Гайдай пошёл на хитрость и заявил: «Всё! В следующем дубле Миронов не бьёт Максима, а просто проходит мимо!» Успокоившийся сын Никулина нагнулся с удочкой к воде и тут же получил пинок в полном соответствии со сценарием фильма. Обида от этого обмана скоро забылась, а хороший кадр навсегда вошёл в фильм.
С Юрием Никулиным на съёмках тоже происходили разные казусы. Как вспоминал актёр, «его берегли, как зеницу ока». Но однажды, когда вся группа заселилась в очередную гостиницу, он неожиданно… «умер».
«К режиссёру прибежала перепуганная уборщица, - рассказывал Никулин. - Она хваталась за голову, всхлипывала и говорила, что Никулин скончался и лежит в подвале! Оказалось, что женщина действительно увидела в подвале лежащего меня, только это был не я, а моя кукольная копия, которую специально изготовили для съёмок. Помните сцену падения Горбункова из вертолёта? Ну, вот. Не мог же я сам падать…»
Кстати, для Анатолия Папанова и его Лёлика тоже изготовили копию, но уменьшенную во много раз. А снимали некоторые водные сцены с Лёликом... в луже: ассистент просто двигал фигурку в воде, а оператор снимал с «берега» так, чтобы возникал «подводный» эффект. Кстати, играть Лёлика без трусов Папанов отказался категорически: на эпизод, где с него стягивают трусы в воде, пришлось приглашать дублёра. Но в целом водные съёмки надолго запомнились Папанову - ему приходилось нырять (уже не в лужу, а в море) бесчисленное количество раз: то камеру не настроили, то брызги не так пошли... В очередной раз, когда виноватым оказался ассистент, Папанов вынырнул, понял, что нырять придётся ещё раз, и в сердцах крикнул: «Идиот! Тьфу...». Этот дубль и вошёл в картину.
Самые юморные истории были, конечно же, связаны с выездом в Баку — вся съёмочная группа жила в одной гостинице, местные жители угощали киношников шашлыками и вином, и во время этих вечеринок родилось немало усовершенствований к первоначальному сценарию. Так, например, столь понравившийся зрителям «загранично-контрабандный» язык был чистой импровизацией Леонида Каневского и его партнёра в кадре, Григория Шпигеля. Немного разогревшись перед съёмками, они начали сходу нести тарабарщину, при этом вставляя какие-то знакомые русские слова и фамилии. Так, в выразительном ругательстве «мордюк» нетрудно найти следы Нонны Мордюковой, а загадочное «березина куманит» - это своеобразный привет Каневского своей невесте Анне Березиной.
Леониду Каневскому пришлось также выступить дублёром Никулина в яркой сцене с падением Горбункова перед стамбульской аптекой. Юрий Никулин, несмотря на весь свой цирковой опыт, никак не мог правдоподобно поскользнуться на арбузной корке.
На десятом дубле терпение Каневского лопнуло, и он настойчиво предложил свою помощь. Переодевшись в брюки Горбункова, Каневский с первого дубля сделал всё, как надо, а Никулину оставалось только сыграть своё падение на подстеленный надувной матрас, покрашенный в серый цвет и маскирующий его на фоне мостовой.
«Бриллиантовая рука» сочетала в себе не только комедию, но и остросюжетный детектив, поэтому на съёмках не обошлось и без экстремальных случаев. Так, во время сцены дебоша в ресторане «Плакучая ива», где пьяный Горбунков в обнимку с Графом чуть не вылетает прямо в окно, оба актёра только чудом не пострадали. По сценарию Граф с силой толкает Горбункова, и тот по инерции запускает стулом в витрину — актёры так увлеклись, что Никулин оказался слишком близко к падающим осколкам - один из крупных кусков стекла чуть не попал актёру по шее. Сцену сняли с одного дубля, и Гайдай не решился её переделывать.
На съёмках финала картины, где башенный кран перегружает Никулина из катера в автомобиль, актёр снова едва не пострадал. Крановщик немного не рассчитал расстояние и ощутимо заехал тяжеленным стальным крюком прямо по затылку Никулина. Актёр, сжав зубы, стоически вытерпел боль и доиграл сцену. Уже при монтаже режиссёру пришла идея добавить к сцене звенящий звук удара, что только оживило её, и зритель, конечно, не понял, что сцена была не постановочная. Кстати говоря, из-за этой травмы Гайдаю пришлось отказаться от съёмок сценарной концовки фильма, в которой Надя радует Семёна Семёновича (которого играл Никулин) известием о грядущем пополнении в семействе.
Много сложностей вызвали и съёмки ключевой сцены с участием полуобнажённой Светланы Светличной. Стеснительная актриса боялась, что посмотреть на неё сбежится половина «Мосфильма» и поэтому согласилась репетировать сцену исключительно наедине с Никулиным. Даже режиссёр картины деликатно покинул площадку, чтобы не смущать актрису.
Главный момент с отстёгивающимся бюстгальтером снимали так же с минимумом персонала — в павильоне присутствовали только сам Гайдай с помощником и оператор картины Игорь Черных. Из-за волнения Светличная никак не могла справиться со своим голосом и на монтаже всю сцену переозвучила Зоя Толбузина. Самой Светличной осталась лишь одна самая главная фраза — «Не виноватая я, он сам пришёл!»
Интересно, что подводных сцен изначально вообще не было в сценарии, потому что в конце 1960-х в Советском Союзе ещё не имелись аквабоксы, позволявшие использовать кинокамеры под водой. Но Гайдай очень хотел включить эффектные кадры в картину, и тогда Игорь Черных вместе с мосфильмовскими техниками буквально с нуля изготовил из стекла и эпоксидной смолы герметичный чехол, который уберёг технику от солёной воды.
Сложной задачей было и превращение узнаваемого Баку в «заграничный город контрастов». Декораторы начали работу задолго до приезда съёмочной группы — развешивали вывески и маскировали привычные советские атрибуты. Во время съёмок широко применялась технология перспективного совмещения — благодаря ей в кадре появились сложные макеты мечетей, минаретов и древних стен. Чтобы ещё больше усилить эффект, оператор снимал улицы Баку в зеркальном отображении, что делало их неузнаваемыми даже для местных жителей. Для этого пришлось в срочном порядке перерисовать все вывески и уличную рекламу задом наперед, чтобы она читалась как надо.
Когда фильм был готов, к своей работе приступила цензура. Было рекомендовано показать более профессиональную работу советской таможни и убрать некоторые вызывающие реплики персонажей, да и стриптиз в исполнении Светличной особо никого не впечатлил. Но всё это было не столь страшным по сравнению с тем, что чиновники увидели в конце фильма! Дело в том, что вариант, представленный на обсуждение, завершался абсолютно неуместной сценой с атомным взрывом в финале. Эта сцена, по их мнению, указывала зрителю на «сложную международную обстановку», и после долгих сопротивлений Гайдай всё-таки «сдался».
Но оказывается, эта сцена была вставлена им специально - чтобы отвлечь комиссию от других спорных моментов - в итоге об остальных замечаниях после бурной дискуссии никто и не вспомнил.
Успех «Бриллиантовой руки» превзошёл даже суперпопулярную «Кавказскую пленницу». Кинотеатры по всей стране буквально ломились от наплыва зрителей, а критики наперебой расхваливали удачный фильм. «Бриллиантовую руку» посмотрели 76 миллионов 700 тысяч зрителей, что вывело картину на первое место в абсолютном зачёте советского кинопроката. И до сих пор «Бриллиантовая рука» занимает третье место в этом почётном списке, уступая мелодраме «Москва слезам не верит» и первому советскому экшн-боевику «Пираты XX века».
#ИнтересныеФакты
Следующая публикация
Нет комментариев