Исторические сражения

Веронская пасха: праздничное избиение французских оккупантов

Наполеон слыл у современников за военного гения. Но это не означало, что он старался добиваться своего только пушками и лихим кавалерийским наскоком. Если требовалось, он умел ходить на мягких лапах. Каждый раз, впрочем, готовый огрызнуться на недовольных и продемонстрировать, кто тут заказывает музыку. При этом он беспокоился о будущей славе, а потому старался деяниям своим придавать вид благочестивый и смиренный.
С Италией у Бонапарта была своя, отдельная любовь. Ему приходилось драться с Британией по всему миру, где-то на окраинах Европы толкаться с Австрией и оттого вступать в прямую конфронтацию с Италией особого смысла не имелось. Хотя та во времена Наполеона как единое государство отсутствовала, и состояла из массы княжеств и карликовых королевств. Которые, если подумать, прибрать к рукам совсем и не грех. Вроде как под защиту взять. И Франция, случалось, брала.

Как диктаторские амбиции привели к трагичным последствиям

Война сгубила практически все мужское население страны...
Парагвай (цвета флага как у нас, но немного иначе расположены) когда-то считался вполне себе приличной державой, хорошо упитанной и уважаемой соседями. Иной раз поэты XIX столетия называли его "Сердцем Южной Америки" – по причине географического положения и динамике развития.
Экономика в нем строилась не по самой прогрессивной модели и тяготела к ручному управлению, но развивалась достаточно успешно. Кто-то даже считал Парагвай по этой части лидером Южной Америки. Но потом там случился президент Карлос Антонио Лопес, который постарался окончательно прибрать активы к рукам и до 98% собственности сосредоточил в руках государства, расцениваемого как личную вотчину. А потому, отходя от дел, передал власть своему сыну Франсиско Солано Лопесу. Преемник сначала выглядел нормальным, а потом крепко деформировался на почве собственного величия и роли личности в мировой истории.

Маршал Тюренн: яркая жизнь и нелепая смерть одного из величайших полководцев в истории

У любого народа особо почитаются персонажи, много лет страдавшие каким-то недугом, а потом вдруг исцелившиеся благодаря силе характера. Мы сейчас ведем речь не о сборниках мифологии, вроде хрестоматийных былин об Илье Муромце, а о вполне реальных людях. Японцы прощают Мисиме попытку бестолкового мятежа, немцы на мягких лапах обходят самодурство Гете, мы чтим графа Суворова, не поминая ему участие в откровенных карательных походах.
Взамен биографы отдельной строкой прописывают немощность и слабость своих героев в детские годы. И силу духа, позволившую тем преодолеть недуг. У французов роль такого дисциплинированного эталона играет Анри де Ла Тур д’Овернь, виконт де Тюренн, чаще поминаемый как маршал Тюренн. Человек настолько выдающийся, что гениальность его при жизни признавали даже его заклятые противники, нещадно и неоднократно битые им на поле боя.

Французы сильно удивились, когда у них под носом возник необычный корабль англичан

У многих армий и флотов мира имеются странные традиции, не совсем понятные постороннему наблюдателю. На Филиппинах устраивают военные парады с обязательным распитием пива, в Штатах награждают собак медалями… А в Британии все береговые укрепления именуют "Каменными фрегатами". Не потому, что так поэтично, а потому, что береговые форты у них обозначаются так же, как боевые корабли – HMS (His/Her Majesty's Ship). И комплектуются, соответственно, штатами военно-морского стандарта, так что командуют береговыми крепостями самые настоящие капитаны и служат на них самые настоящие матросы. Которые, к слову сказать, и моря-то за всю службу могли не увидеть – разве что из бойницы.
Начало этой традиции имеет конкретную дату – 7 января 1804 года. Хотя, если рассказывать об этом событии, следуют допустить еще одну ретроспективу и дать общий план. Потому что иные реалии того времени не совсем понятны современному человеку.
В век паруса корабли, как ни странно, были больше привязаны к точным маршрутам, чем сейчас. Почему? Да потому что для перемещения требовался ветер. Желательно попутный. Но в мире не так уж много мест, где можно наблюдать дисциплинированные перемещения масс воздуха. А ведь еще следует учитывать еще течения и тот фактор, что даже в одном проливе ветер может сильно меняться. У берега он почти всегда тише. А там еще прибой, подводные скалы… Так что из Старого Света в Новый, к примеру, корабли ходили примерно одним маршрутом. И не важно, откуда вышел корабль – из Франции или Британии. Рано или поздно он выходил на всеобщий маршрут. При этом кривая обратного пути имела иную конфигурацию. Но все равно возвратные трассы тяготели к очень узкому участку мирового океана, что облегчало задачу пиратам. И не только.

Иллюзия бесчисленности

Когда заходит речь о монгольской армии легендарного завоевателя Чингисхана, сразу всплывают какие-то невероятные числа. Беда в том, что хронисты тех лет склонны преувеличивать размеры монголо-татарских сил с целью объяснить их успехи многократным численным превосходством. И сегодня среди историков нет единого мнения о количестве воинов в ордынских армиях вторжения.
Плано Карпини, итальянский путешественник, лично побывавший в Империи монголов в 1240-е годы, писал в своем отчете, что Киев в 1240 году осаждало 500-тысячное войско кочевников. И подобным данным, конечно, нельзя верить, даже несмотря на факт его встречи с Батыем.
Тем временем все тот же Карпини отметил любопытную хитрость монголов. Непосредственно перед сражением, как утверждает европейский путешественник, монгольские командиры приказывали сажать на свободных лошадей "изображения людей". Чтобы тем самым убедить вражеских разведчиков в бесчисленности их войска. То есть они старались всеми возможными способами надавить на противника психологически и подорвать его волю к победе.
В другом не менее важном историческом труде о монголах ("Сокровенное сказание", XIII век) сказано, что Чингисхан, командовавший небольшим отрядом, повелел каждому из своих воинов разжечь по 5 костров на ночной стоянке. И когда дозорные врага увидели множество горящих огней, они сообщили своему полководцу, что у Чингисхана столько вооруженных людей, сколько звезд на небе.