Закрой за мной дверь

Дверь была зелёной. Старой, с паутинкой трещин по всей поверхности и потемневшей от времени латунной ручкой. Но если внимательно присмотреться, можно было заметить крохотные песчинки чего-то блестящего, замешанного в краску, покрывающую дверь, и теперь искрящегося под солнечными лучами.
А ещё она была нарисованной.
— Дурь кому-то некуда девать, — недовольно пробурчал Степаныч.
Низенький, но неимоверно широкий мужчина в грязном рабочем комбинезоне, который когда-то был синим, разгладил густые усы на почти идеально круглом лице и ещё более недовольно крякнул.
— Красиво же, — негромко сказал его юный напарник.
В противовес своему старшему коллеге, он был высоким, худым,

Зимница

Снежинки падали с неба настолько неспешно, что, глядя из окна, можно было подумать, что снег замирает, не долетая до земли. Афанасий уютно устроился у окна и мурлычет без причины. Хотя нет, причина все же есть — это его первая зима и первый день Зимницы, недели снегостояния. Это явление не имеет точной даты, но обязательно случается в первую неделю декабря. В эти семь дней в каждом окне загораются огоньки гирлянд и свечей, а улицы окутывает не перестающий, невероятно медленный и плавный снегопад. Жизнь в городе перенимает неторопливый темп у снежинок, и люди забывают про суету, стараясь больше смотреть не в гаджеты, а в глаза своих родных и любимых. Вечера проводят с друзьями за чтен

Руна Gebo. Союз племён

Эдгар ужасно нервничал: он уже неделю ломал голову над тем, какой дар преподнести Хельге, но ничего путного в голову не приходило. С Хельгой он познакомился два года назад, когда приехал в священную дубовую рощу Хэллилюн. Бойкая рыжая девчонка с веснушками была ученицей зэ’эна племени хирте́нов и ровесницей Эдгара: они вместе постигали искусство концентрации на предметах и пустоте, слушали природу и устраивали мелкие шалости, к которым учителя-альвы относились философски (то есть попросту не реагировали, чем крайне расстраивали детей).
А недавно наставница сообщила мальчишке о том, что в ближайшее время для проведения ритуала перехода к ним приедут трое зэ’энов с учен

Город. Изнанка

Every cloud has a silver lining.
Английская пословица
Каждое облако звездною тканью подбито;
Видишь — с изнанки просвечивает серебром
Через прорехи, что в небе дождями размыты.
Город серебряный жёлтым укрыт октябрём.
Жёлтым рассыпались улиц продрогшие пиксели,
Липнут к ботинкам, под тонкой подошвой скользят.
Не отрываясь, гляди в желтизну эту пристально,
Чтоб ощутить немигающий города взгляд.
Девочка в куртке серебряной, быть тебе избранной!
В месяце жёлтом, как волчьи глаза при луне,
Слушай, какими откроется новыми смыслами
Город, наполненный светом, на той стороне
Зыбкого зеркала луж, в синеву опрокинутый,
Будто летящий — понять бы, в какие края.
Светится город без координ

Кто-то шёл по городу

Кто-то шёл по городу. Вымощенная камнем дорога стелилась под ногами вниз. Слева были цветные жилые дома, современный отель. Справа — школа, автомобильная заправка, различные конторы, исторический парк. По дороге ездили автомобили. Кто-то, спустившись по тротуару, вышел на площадь — абсолютно чёрно-белую, словно со старой-старой фотографии. Ещё не было трамвайных рельсов, по дорогам катились дилижансы. Раздавался стук копыт чёрно-белых коней, скрип колёс серых карет. Позади пробили часы в белой часовой башне. Единственной цветной вещью был красный зонт в руке кого-то.
Миновав площадь, кто-то вышел на следующую улицу — такую же мощёную, как и предыдущая, но ведущую вверх.

Лягушка

— Так вот, лягушонок… — Человек устало улыбнулся и подлил в стоящий напротив бокал вина. Хванчкара играла в лучах заходящего солнца багровыми бликами. — Так вот… мне не с кем поговорить. Я всю жизнь жил перелетной птицей. Я не жалею, нет… но, странное дело, иногда мне так хочется поговорить. Просто поговорить, малыш. И еще отчаяннее хочется быть услышанным…
Лягушка сидела, замерев, будто внимая каждой реплике человека. Глаза ее, выпуклые и неподвижные, блестели искорками в наступающих сумерках. Над садом плыл аромат черемухи, видавшая виды скатерть хранила на себе следы прошлогодних дождей и вчерашней весны, лепестки вишни засыпали нехитрую закуску, разложенную на немногочисленных т

Съедение по-философски, или Хтони тоже хотят спать

Так посмотреть, быть съеденным очень даже ничего. Не надо думать, что на обед, на что обед, ещё и другому подсобил с обедом. А самое главное — не надо учить билеты к экзамену! Сидишь себе в хтоническом желудке, двери считаешь. Нет, не знаю, откуда они тут взялись. Может, это и не двери вовсе. Как там говорил Кант? «Вещь в себе» мы не познаем никогда. Вот и откуда мне знать, что скрывается под обликом этих дверей?
— Эй, вещь во мне, можно там потише? — отозвалась съевшая меня хтонь. — Я тут, вообще-то, поспать собираюсь.
— Вот это акустика! А я уж начал думать, ты у меня в голове. Так сказать, плод моего воображения.
— Нет, это твоя голова —

Случайный попутчик

Леонард пытался поймать машину на пыльной обочине неподалёку от придорожной забегаловки. Наступал майский вечер, приятная прохлада. Сюда его подбросили сначала на новеньком авто с кондиционером, потом на старом драндулете. Конечно, можно было полететь или просто переместиться. Но Леонарда всё достало. Достали работа, начальство, коллеги. Ему не хотелось никаких напоминаний о своей сущности. И он в очередной раз голосовал на трассе и наслаждался свободой.
Он любил дороги, любил убегающие в неизвестность асфальтовые змеи, пролетающие мимо посёлки, утренние туманы над полями, полуразвалившиеся автобусные остановки. Обратно, скорее всего, придётся лететь, но туда — надо взять

Легенда о Девятихвостом Лисе

Дева, чьи жарко горят уста,
Слушай того, кто умён и стар.
…Бродит по свету ночной кошмар —
Девятихвостый Лис.
Он — повелитель семи колец,
Он — похититель чужих сердец.
Странный и сладостный ждал конец
Тех, кто за ним ушли.
Девять хвостов — сосчитать изволь.
Первый из них — это чья-то боль,
Ложной надеждой пылит второй,
Третий несёт обман.
Пятый с четвёртым связала лесть —
Тонких намёков густая смесь.
Томные взгляды — хвост номер шесть —
Сводят тебя с ума.
Ну а седьмой — это страсти пыл.
Хвост номер восемь — огонь остыл.
Главный, девятый, как дар судьбы, —
Это любовь к себе.
Лису неведом сомнений чад.
Звёздного неба искрит парча,
Значит, его наступает час —
Полн

Чистая

— Ну, что стоишь? Садись, коли пришла! — старуха выглядела неприветливо и сердито. Анна внутренне поежилась и присела на край табурета. Табурет был старый, колченогий, занозистый. Ей стало совсем неуютно.
— С чем пожаловала? Небось, милого приворожить хотела?
— Нет, я спросить… — Анна нерешительно вздохнула, набралась смелости и выпалила: — Как стать такой, как вы?
— Как я?!
— Я хочу стать ведьмой. Или кикиморой, или русалкой, или лесным духом… Или научиться оборачиваться зверем… Я хочу силы.
Бабка выдохнула. Анна замолчала.
С детства она росла тихим, замкнутым ребенком. Почти все свое свободное время она проводила за книгами, полночи могла просидеть, глядя на то, как гаснет закат,

Дорогой Дед Мороз

Дорогой Дед Мороз, подари мне, пожалуйста, время!
Нужно столько успеть, а куда-то уносится жизнь.
Видно, мелко дробится в семейной экосистеме?
С поводка убегают часы, сколько их ни держи.
Я о многом прошу? Хорошо, подари немного.
Пару месяцев, лет… (Уж минуты найду сама.)
Одевайся как следует, кутай теплее ноги,
Береги себя, что-то сурова опять зима.
Не тащи к нам мешок, я подарки давно купила,
Можешь спину не мучить. Я жду тебя налегке.
Мы попьем вместе чай. Помолчим. Поднакопим силы,
Чтобы справиться с праздником в бешеном кувырке.
Дед Мороз, я сама воплощу пожеланий гору:
Для детей, для друзей — мне поможет «Алиэкспресс».
Только время… Его никак не бывает впору!
Подар

В церковной лавке

В церковной лавке, залитой уютным жёлтым светом, на деревянной стремянке сидел ангел. Чуть растрепанные птичьи крылья смешно топорщились перьями цвета молочного шоколада. Смотрели с икон, развешанных на дощатых стенах, лики. Печальные и строгие, нежные и отстраненные. Дымился в синей кружке с отколотым краешком чай из исландского мха и осенних яблок, а по крыше барабанил дождь. На улице бушевала непогода, холодный ветер швырял в лица паломников, спешащих в уют гостиницы, колючую влагу, а внутри было светло и уютно. Но посетителей не было. То ли поздний час, то ли непогода играли свою роль.
Ангел раскладывал крестики по зип-мешочкам. Так было удобнее их отдавать людям. Да.

Грохот разбушевался

Вы когда-нибудь видели молнии зимой? Скорее всего, нет. А они бывают! Во время снежной (или снеговой) грозы. Но уж совсем мало кто знает, из-за чего такое редкое природное явление происходит. Учёные, конечно, будут рассказывать, что виновато сочетание влаги, мощной энергии и перепада давления, которое, к счастью, крайне редко встречается в зимние месяцы. Но что, если вспышки молний и раскаты грома посреди снежной грозы вызываются крайне плохим настроением Перуна? Антинаучно? Абсолютно! Сказочно? На все сто процентов. Возможно? Вполне!
Когда Перун, поддавшись на уговоры Снежки, согласился заменить Деда Мороза, он и представить себе не мог, на что на самом деле подписывае

Кафе Остановившихся часов

Ведьма гадает на серебре и кофейной гуще. Серебро плавится в её пальцах и падает на землю, словно ртутные шарики, которыми играют неосторожные мальчишки.
— Смотри, — говорит ведьма, — это твоя судьба разбилась о камень, а это осколки звёзд, что угасли задолго до твоего рождения. Смотри, — говорит ведьма, — это твои непролитые слёзы, они превратились в металл, легли на дно твоей души и отравляют тебя изнутри. Слушай, — говорит ведьма, — слышишь звон серебра, слышишь: кап-кап-кап — это день за днём уходят в песок, а что это за звон, похоронных ли колоколов, рождественских ли колокольчиков, я не знаю.
Человек со страхом слушает ведьму, человек протягивает ей чашку из-