ЧТО СДЕЛАЛИ С НАШИМ НАРОДОМ НЕДАВНО В ЭТОЙ СТРАНЕ!!!
источник Доска позора Элиста..
Воспоминания моей мамы о Сибири
Эпизод 1
Перед выселением
Я как-то спросила у мамы: «Неужели не было слухов, о том, что будут выселять?”. Обычно всегда появляются слухи, перед различными событиями, особенного такого масштаба, как выселение целого народа. Тем более что некоторые народы уже выселили.
Мама ответила: «да, ходили такие слухи. Но, я, например, думала: Наверное, будут выселять тех, кто что-то сделал, а я? Я ведь ничего не сделала плохого, почему меня-то будут выселять?
"Тиим зәнг һардг биля. Зуг би му юм кесм биш, намаг яһад туух билә? - гиҗ сандг биләв".
Логика нормального человека. Ни одному нормальному человеку не могло прийти в голову, что такое можно сотворить с целым народом.
И все – таки, предчувствие беды витало в воздухе. У мамы была собака. Как-то после полудня семья отдыхали в тени. Вдруг эта собака, сидя на задних лапах, жалобно заскулила и попятилась назад, хвостом прочертив полоску. Мамина мама, Кермен, закричала на нее: "Му йорта юмн!! Хаалһ бичә татад бә!!"
"Манад дөрвн нүдтә хар ноха бәәдг билә. Нег дәәкҗ үдн хөөн, тер ноха генткн гиинәд, ардаран цохрад, сүүләрн хаалһ татад оркв. Экм тенгиг уурлад, хәәкрв: “му йорта йумн, хаалһ бичә эрәәләд бә!”
В этом эпизоде чувствуется витавшая в воздухе тревога, иначе кто бы обращал внимание на поведение собаки?
Эпизод 2.
28 декабря
Мамина семья жила в Улан-Эрге. Мама работала в тракторной бригаде, которая состояла из молодых девушек, т.к. все мужчины были на фронте. Как-то раз маму отправили в командировку для ремонта тракторов в Яшкуле. Там она остановилась у своей тети. (бергн).
В ночь с 27 на 28:
"Сөөнин дуусн унтҗ чадсн угав. Нөр тас күрчәхш. Бергмчн унтҗахш. Тиигәд, дөрвн часын алднд би бергндән келҗәнәв: Цә чанҗ уухм болзго?» Босад, бешән түләд, цәәhән чанад ууһад дуусхла, дигтә нег юмн үүд цокҗана, зурһан часн алднд. Үүдян секхлә һурвн орс цергч залус бу бәрсн орҗ ирцхәв. Бу хәәхәр седнә. Би келҗәнәв: Здесь нет оружия. А сыновья этой бабушки все офицеры Красной Армии. Они все на фронте» Тиигхлә тедн келҗәнә: “Дулан хувцан автн, хот автн, тадниг цуһаритн Сииврур тууҗана..»
Я всю ночь не могла сомкнуть глаз, что-то не давало заснуть. Моя тетя тоже не спала. Так и не сомкнув глаз, около 4 утра я говорю тете: Может чаю сварить? Растопила печь, сварили чаю. Стук в дверь в 6 утра, когда только что закончили пить чай. Входят трое солдат с автоматами. Почему-то хотели обыскивать дом, искали оружие. Я не дала им этого сделать, сказав, что сыновья этой женщины офицеры Красной Армии и они сейчас на фронте. Тогда они объяснили, что весь народ высылают в Сибирь, нужно взять теплую одежду, еду.
Поскольку мама говорила по-русски, ее попросили объяснять людям, что происходит. Когда мама говорила пожилым женщинам, чтобы они брали с собой еду, одежду, те отвечали: “Йууһан хәәҗ йум авхв? Йилһм го мадниг цуһармдн алхар бәәнә”. “Зачем нам брать что-то, все равно они нас убьют”. И в чем были, покидали дома.
Моя мама вывезла из дома своей тети все: печку–буржуйку, два мешка зерна, ступу, швейную машинку, даже керосиновую лампу. Эти два мешка зерна спасли жизнь всем, кто попал в вагон, в котором ехала моя мама и ее тетя.
Эпизод 3.
В пути
В вагоне, в котором ехала мама, были одни старики и маленькие дети. Единственные, кто мог что-то предпринимать и как-то действовать были моя мама – девочка 19 лет и молодая женщина с грудным ребенком на руках. Остальные старики и дети. “Мел көгшн-бичкн хойр, көгшн-бичкн хойр!”
В пути, на остановках моя мама и та женщина выпрыгивали из вагона, набирали снега, чтобы пить и готовить нехитрую еду. Зерно, из мешков тети мололи ступой, делали лепешки на буржуйке.
На одной из остановок одна пожилая женщина чуть не погибла под поездом. Она полезла под поезд, т.к. стыдилась справлять нужду прилюдно, да и старший родственник по мужу был рядом. Она полезла под поезд. Поезд тронулся, они едва успели вытащить ее из-под колес. После этого случая они пробили дырку в полу, занавесили угол тряпкой, устроили туалет, чтобы старики не выходили из вагона.
Всю дорогу мама думала о своей матери. Где она, что с ней? Куда ее отправили? Каждую ночь она видела свою мать во сне: Та держала ее черное пальто с меховым воротником (брат купил) подмышкой: "Күүкнәнь пальтоһин авбу…" - все повторяет и повторяет ее мама в этом навязчивом сне.
Тогда, в этом вагоне, во время этого скорбного пути, моя мама начала жевать табак. “Генткн дотраасм тәмк татх дурм күрәд, бергнәсн тәмк сурад экләд җәҗлсм эн - Зовлнгта күүнә зог».
Вдруг нестерпимо захотелось курить. Я попросила табак у тети и начала жевать. Вот с тех пор и жую.
Эпизод 4.
В Сибири
Когда прибыли на место назначения, какая-то сибирская деревня, всех переселенцев начали стричь наголо. Для женщин калмычек, особенно пожилых, позор и унижение. Моя мама заявила: "Я не буду стричься. Сначала проверяйте! У меня не было и нет вшей». Так и не позволила прикоснуться к своим волосам.
Где-то в эти первые дни, собралась толпа местных парней и стала улюлюкать, насмехаться над толпой несчастных стариков и женщин. Моя мама маленькая, хрупкая девочка разогнала эту толпу.
“Шуд уурм күрвә!. Чолу авад шивәд, тәрвәлһәд көөвү тедниг. «Калмык вот так делает!!- гиҗәһәд. Шуд, яхсан медсн угав!" - говорила мама, сверкая глазами.
Устроив в одном из бараков свою тетю, мама отправилась на поиски своей матери. Легко сказать: отправилась! Спецпереселенцы, враги народа, должны были получить разрешение для того, чтобы из одной деревни поехать в другую. А комендант захочет дать разрешение – даст, не захочет – не даст. Моя мама три ночи ночевала в комендатуре на полу, отказываясь покинуть помещение, пока, наконец, не услышала: "Шининова, получай! Какая настырная!!!»
Эпизод 5.
Эта маленькая хрупкая девушка не знала и не могла знать, где ее мать. И по наитию шла из деревни в деревню. Как-то ночь ее застала в одной из деревень. Она попросилась на ночлег в одну избу, в которой жили дед с бабкой.
“Би покс һоста биләв. Терм көлдм наалҗ оч, көрәд. Тәәлхәр седхлә, тәәлгҗәхш. Көлән бешд шахад дулалад тәәлүв.
Манһдуртнь эмгн өвгн хойр намд “иим һоста энд йовдм биш” гиһәд, баленк өгв. Би теднд моднь чавчҗ өгәд, цаарандан йовбу".
На следующее утро дед с бабкой дали мне валенки вместо моих сапог, сказав, что это не обувь для этих мест. Я нарубила им дров и пошла дальше.
По дороге мама разменяла свои золотые серьги на продукты: Полплитки калмыцкого чая, картошку и т.д.
В одной из деревень, наконец, нашлась наша бабушка. Когда мама добралась до барака, в котором жили калмыки, бабушки там не оказалось. Она ходила по дворам, прося милостыню. Какую-то девочку отправили за ней. Услышав: “Кермен, тана күүкнтн ирвә!» “Кермен, ваша дочь приехала”. Бабушка встала как вкопанная, не в силах сдвинуть вдруг ослабевшие ноги.
Позднее за столом бабушка пила настоящий калмыцкий чай и говорила: «Бәәсм бийм менрч одва. Сөөнә хальмг цә уусн болад зүүд зүүдлүв. Зуг күүндч келсн угав, тер зүүдән хармнад. «Альдас чамд хальмг цә ирх билә” гиһәд намаг наад бәрх гиҗ санад күүнд келсн угав. Кезәнь эн цәәһичнь мартхв, күүкн!!» – говорила бабушка сквозь слезы.
А навязчивый мамин сон оказался вещим. Бабушка ничего не взяла из дому кроме пальто своей дочери. Все осталось в брошенном доме.
Эпизод 6
Лошади были страстью моей мамы. “Тер хатрсн әнчнь ямаран сәәхн” – говорила мама, и глаза ее сияли от восторга. Перед войной у мамы была лошадь, которую подарил ей брат, Нарн. Вся сбруя: калмыцкое седло, уздечка были отделаны серебром. Кстати, этого коня со всем снаряжением мама сдала во время сбора средств на нужды фронта в начале войны.
Через эту страсть к лошадям моя мама несколько раз попадала в очень тяжелые ситуации.
Однажды, во время весеннего половодья, председатель колхоза, пожилой мужчина, обратился к маме: “Мария, коровы ушли на острова, надо их пригнать, поедем на лошадях”.
"Мөрәр йовья гихлә, би гәрхтә юмн, амрад одув. Һурвн һол һатлувдн! Җе болад бәәвү, муурад! Нег һол һатлҗ йовад мөрм эрг чавчу болад һарҗ чадҗахш. Тиигхләнь, толһа деегәрнь һәрәдәд, эрг дер һарад авчкад, хазаараснь авад, мөрән эрг дахулад көтләд йовад бәәнәв, йовад бәәнәв. Тиигҗәһәд нег һазрт мөрм көл ишкәд эрг деер һарад авчква. Цаарнднь үкрән тууһад аашч йовад, өвгн келҗәнә “эн хаалһар йовад йовҗ гертән курхич” гинә. Үзүүлсн халһарнь йовад йовнав. Тиигҗәһәд хаалһм хойр тасрад одва. Негинь иигәрән йовна, негин тиигәрән һарна, алькарнь йовхнь медгҗәхш. Тиигхләнь дор ормдан зогсв, тер хаалһин тасрхаад. Тер цагла әвр му ухан орва: “Дала орс күүкд дотрас һанцхн хальмг намаг шүүһәд авад, зөрц зовахар седәд” - гиһәд һашудад уульв".
Как услышала, что на лошадях отправимся - обрадовалась. Оказалось, надо было через три речки вброд переходить и коров еще гнать. Когда переходили вброд одну из речек, лошадь не могла выбраться на берег, т.к. берег оказался крутой. Я спрыгнула на берег через голову лошади, стала водить ее вдоль берега, пока она не нащупала более пологий склон и наконец, выбралась из речки. Когда приблизились к деревне, дед показал тропинку, по которой нужно ехать, а сам остался с коровами.
Еду я по тропинке дальше, и вдруг она раздваивается. Одна тропинка в одну сторону, другая в другую. А я не знаю, по какой мне ехать. Кругом лес. Я села на развилке и заплакала. Так мне стало обидно и горько. Темнеет, я сижу плачу и думаю: “Столько русских девушек, а он меня выбрал, единственную калмычку. Специально, чтобы я так измучилась !!”.
А дома, так и не дождавшись дочери, встревоженная мать побежала к председателю. Когда, наконец, ей удалось объяснить, что дочь еще не вернулась, вся деревня отправилась на поиски. Женщины стали ругать старика: Как ты мог оставить девочку! А вдруг ее медведи съели. Услышав «медведь», бабушка и вовсе перепугалась.
"Тиигн гихнь би хол биш бәәҗу. Эмтн нирглдәд намаг хәәльдәд һарцхаҗ. Цуһар намаг дуудад хәкрлдәд йовцхана. Экм, тенкән уга, хәнктәд йовна, медведь гиснь сонгсчкад нег үлү, сүмсән алдчкч".
Вскоре, мама услышала голоса «Мария! Мария! И громче всех «Мөстә! Мөстә» - кричала ее перепуганная мама. Оказалось, что она была недалеко от деревни. Председатель говорит: Я же тебе показал тропинку, чего ты не дошла. – Так она раздвоилась, и я не знала, по какой идти! И тут, моя мама все высказала: Так много русских девушек здесь, а вы выбрали меня – калмычку. Специально, чтобы я помучилась!! А дед в ответ: Машенька, ты же ловкая, шустрая. Вон как ты на коне держишься, а они же толстые и на лошади ездить не умеют!»
Эпизод 7
Однажды, возможно тот же председатель обратился ко всем: Коровы ушли на острова нужно их пригнать. На байдарке отправимся.
"Будурк гихләнь амрад одув. Мана һазрт хозлгиг – бударк гидг билә. Мөрәр йовх гиҗ санҗанав. Би йовнав гиҗәнәв. Йовад йовҗ һол тал күрч ирвдн. Бударк гиснь – онһц бәәҗ!!. Би залчадг биш, тиигяд хәәвднь сууву. Хәрү җе болад бәәву!!"
Как услышал байдарка – обрадовалась. У нас в Калмыкии байдарками тогда называли двухколесную телегу. Думаю: «на лошади покатаюсь». Иду я за дедом, иду, и приходим на берег реки!? Байдарка оказалась - лодка! Поскольку я не умела управлять, мне пришлось грести!! Вот я намучилась тогда!!!
Эпизод 8
Мама говорила: «из всего оставленного на родине добра, я ни о чем не жалела, кроме своего шелкового калмыцкого платья и ленты в тон ему, которую брат мне купил».
А это платья моя мама выиграла как приз во время празднования 500-летия Джангара 1940 году. Тогда маме было 16 лет. Она играла на домбре и танцевала, аккомпанируя самой себе.
«Я думала, если бы это платье было у меня сейчас, я бы надела его, вышла бы на сцену и сказала: Вот какая я на родине была!!» Говорила мама с глазами полными слез.
"Һазртан үльдәсн юмнас һанцхн тер торһн бүшмддән харм төрдг биләв. Мал-гер гиҗ ухаанд уга билә. Би сандг биләв: тер бишмдм бәәсн болхла, тингән өмсчкәд сцен деер һарад келх биләв: Вот какая я на родине была!"
Моя мама была красавица и наряжуха. И какая мастерица! Как она шила, вязала, вышивала!! Впрочем, как все калмычки тех лет.
19 лет. Молодая, красивая, изящная. Хочется наряжаться, носить красивые платья, танцевать, веселиться, любить! А вместо этого – нищета, старые потертые лохмотья, клеймо врага народа, предателя, тяжелая, черная работа. Они корчевали пни в лесу, стоя по пояс в снегу. Безнадега!
"Нег дәкҗ мана хаҗудк деревньд нәр болх гиҗәнә. Һол (Обь) сәәнәр көрәд уга билә. Кун ишкхлә мөсн хамхрад бәәнә. Тавн күүкд, тавн көвүд, мадн йовхм гиҗәнәвдн. Яһад болвчнь тер нәәрт күрхәр седҗәнәвдн. Хоорндан күүндәд авчкувдн: Кемр нег күн уснд унхла нег-негән татшговдн, цуһар уснд унад үкшкоһар. Әмд һарснь - нәәртән орх!
Мини экм намаг хәләһәд эрг деер зогсад бәәнә. Би уснд унхла эмгн ардасм һәрәәдхинь медҗәнәв.
Цүврлдәд, нег негнәәсн хол йовцханавдн. Мөсн шуд көл дормдн халхзад, тесрәд бәәнә. Баахн юмсуд, баахн. Мөснәс мөсн деер һәрәдлдәд, цуһар әмд-менд һатлад һарвдн! Тендән нег-негән теврлдәд тенкән го ууллдад нәәртән одвдн.
Сөөнин дуусн дууллдад, тавшад бииллдәд, биләдчнь бәәнәвдн, уләдчнь бәәнвдн, тенкән го нәәрвлвдн!
Өр цәәтл сөөһин киитнд һол көрәд, мадниг мөрн цанар герәәдмдн күргвә".
Наверное, это был на исходе первого года высылки. Наступали ноябрьские праздники. Узнали, что в соседней деревне, которая находилась на другом берегу Оби, будет празднование. Десять молодых людей, парни, девушки договорились пойти на эту вечеринку. А Обь еще не остановилась. Тонкий лед, покрывший реку, трескается и ломается под ногами.
“Но мы решили попасть на праздник любой ценой. Договорились, что если кто-то провалится - никто никого не будет спасать, иначе все погибнем. Кто доберется живым - тот погуляет. Мы вытянулись в цепочку, подальше друг от друга и пошли через реку. А на берегу стояла моя мама. Я знала, что если я провалюсь, моя мама кинется за мной. Лед хрустит и раскалывается под ногами. Мы прыгаем с льдины на льдину. Молодость есть молодость. Все добрались до берега. На берегу кинулись друг другу, плачем, обнимаемся. И всю ночь мы пели, плясали и плакали! За ночь Обь остановилась, нас на санях отвезли в нашу деревню.
Долгими зимними вечерами мама рассказывала эти истории мне, маленькому, впечатлительному ребенку, поэтому я запомнила их слово в слово. Сейчас, через много лет, когда мой сын старше той моей мамы, я слышу ее голос, каждую ее интонацию. Спицы тихонько постукивают, я смотрю на маму – слезы текут по ее щекам, и мне больно. Мне очень больно. Это меня вышвыривают из дома, меня везут в вагоне для скота, меня пытаются унизить, оскорбить. И я, гордая, отстаиваю себя, свое достоинство!
И я помню Все.
Мама, спасибо тебе.
Boovan Kuukan Olga
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 3