Он родился, как и все, в роддоме у обычной молодой девушки. Вот только папа их бросил, как только узнал о беременности жены. Ничего нового, необычного или трагического. Миллионы таких. И всё же...
Всё же, мать начала пить и гулять, и он оставался зачастую дома один, голодный, в мокрых пелёнках. Женский алкоголизм, я вам скажу, дамы и господа, это вещь более страшная, чем мужское пьянство.
Соседи вызвали полицию в сотый раз после очередной драки его матери с новым сожителем. И двухлетнего ребёнка забрали в детский дом. В отделение для самых маленьких, где и выяснили, что мальчик не говорит и не ходит... Он всё понимал, но не мог ответить. А ноги… Ну, не ходил он и всё

Шестьдесят – не возраст, семьдесят – не старость,
Так зачем считать года, сколько их осталось?
Если восемьдесят лет постучатся в двери -
Дверь пошире отворю, я не лгу, поверь мне.
Не суди меня ты строго за мою беспечность,
В математике восьмёрка – это бесконечность!
Если я до этой даты дотяну, случайно,
Буду знать, что повезло мне необычайно.
Этот важный юбилей я отмечу просто,
Ну, а там рукой подать и до девяноста,
Стрелки на моих часах ходят неустанно
И столетний юбилей явится нежданно.
По такому случаю выпью для начала,
Прежде ча

Он вообще-то очень любил бегать на улицу, чем повергал свою хозяйку в сильнейшее волнение и даже депрессию, когда слишком долго там задерживался. Но попробуй откажи коту, который вырос на улице и привык к её дыханию. Особенно он бывал активен весной. Когда почки распускаются, птицы поют красивые песни, а в душе... Этакое брожение, ожидание перемен и любовь… Любовь расцветает, как прекрасный цветок.
Возвращался он после боёв весь поцарапанный, но гордый и очень довольный. Чего нельзя сказать о женщине, его хозяйке. Она лечила его раны и уговаривала не хо

— Эх, девка, замуж тебе пора. Смотри, как налилась. Вон погляди на Серафима. Мужик могучий, руки, как кувалды. Подковы гнёт и не морщится. На руках носить будет — рассуждала мать, глядя на свою Галинку.
Та захохотала.
— Ну да, возьмёт на руки и согнет по привычке, как подкову. Буду я потом всю жизнь носом землю бороздить.
— Тьфу, дура. Ей серьёзно, а у неё хаханьки. Мать слушать надо, если добра хочешь. Знаю по кому сохнешь. Только Андрейка мужем плохим будет, попомни мои слова — вздохнула мать.
Галинка резко повернулась.
— Чем он тебе не мил. Работящий. У них дом самый ухоженный в деревне. Все постройки в порядке. И у нас так будет.
— А кто это все делает, не з

Алина тихонько застонала, потому как перспектива принять душ, глотнуть чайку и в беспамятстве упасть в объятия Морфея пропала пропадом. Пройдя в гостиную, она обнаружила там чернявую девчушку, лет пяти-шести, худенькую, глазастую, одетую в то, что, видимо, попалось под руку. Вопросительно воззрившись на сына и услышав, что девочку тремя часами ранее привёл в их дом родитель, она устало плюхнулась на диван и закатила «глаза под образа», только этого ей сейчас и не хватало. Кстати, «родителем» Олежка звал своего отца, бросив

После землетрясения в Японии, когда спасатели добрались до развалин дома молодой женщины, они увидели ее тело через трещины. Её поза была очень странной - она опустилась на колени, как молящийся человек, ее тело было наклонено вперед, а руки что-то обхватывали. Рухнувший дом повредил ей спину и голову.
С большим трудом, лидер команды спасателей просунул руку через узкую щель в стене к телу женщины. Он надеялся, что она еще жива. Тем не менее, ее холодное тело, говорило о том, что она скончалась. Вместе с остальной командой он покинул этот дом, чтобы исследовать следующее рухнувшее здание. Но непреодолимая сила звала руководителя группы к дому погибшей женщины. Снова, опусти

Это было в середине 1970-х годов, когда кино все больше сгибалось под гнетом официоза и актеры требовались все больше способные играть героев производственных драм. Наталья Гундарева резко отличалась от стереотипа именно тем, что играла не героинь, а нормальных современных женщин, городских и деревенских, часто без всякой профессии — просто и прежде всего жен, матерей, любовниц, «простых баб». Даже когда в фильме «Однажды двадцать лет спустя» Гундареву зарядили на роль матери-героини, именно она спасла эту мелодраму от ходульности, внеся и юмор, и свой натуральный, ненаигранный оптимизм.
Естественность и в то же время энергичность, порой напористость женс