ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА

Лицо у луны как часов циферблат Им вор озарен, залезающий в сад, И поле, и гавань, и серый гранит, И город, и птичка, что в гнездышке спит. Пискливая мышь, и мяукающий кот, И пес, подвывающий там, у ворот, И нетопырь, спящий весь день у стены, — Как все они любят сиянье луны! Кому же милее дневное житье, — Ложатся в постель, чтоб не видеть ее: Смежают ресницы дитя и цветок, Покуда зарей не заблещет восток Роберт Льюис Стивенсон

● Умнеть надо незаметно. ● Чтобы дети росли людьми, им надо читать о животных ● Со всеми можно договориться, если вовремя промолчать. ● Окружение пешек рождает иллюзию, что ты король ● Чтобы избежать многих ошибок, надо делать их медленнее. ● Ничего не говорить лучше молча. ● Дождик идет для тех, кто идет без зонта. ● Однолюб может сделать несчастной только одну. ● Не обижайте людей узнаванием их до конца. ● Если вы не джентльмен, то вы, возможно, леди ● Беспорядочный секс безопасней с порядочными. ● Храните верность в самых неожиданных местах. ● Одну поганую овцу все стадо любит. ● Выдающаяся замуж личность. ● Когда в семье только один муж, он вырастает эгоистом. ● Как тяжело было Еве, не имея возможности уйти к маме! ● Эгоист — это человек, любящий себя больше, чем других эгоистов. Холостяк — человек, лишённый многих радостей из-за страха обрести их навсегда. ● Мечтать можно даже о том, о чём нельзя думать. ● Если вас ударили по лицу, подставьте другое. ● Роняя свое достоинство, делайте вид, что это - не ваше. ● В нужное время и в нужном месте мы никому не нужны. ● В честной борьбе побеждает жулик. ● Настоящий мужчина не сделает замечания даме, неумело несущей шпалу. ● Триста жён и семьсот наложниц рождают мечты о таинственной незнакомке... ● Лучшие годы уходят на то, чтобы дожить до худших. ● Лечение - это ремонт организма без инструкции изготовителя. ● Путь к инфаркту гораздо приятней, чем бег от него. ● В коллектив вливаются через горлышко. ● Когда снится покой, встаешь совершенно разбитым. ● Жизнь - это поиски смысла под фонарями проблем. ● Пока выбьешь местечко под солнцем, уже начинается вечер. ● Едва успеешь оглянуться, как все уже впереди... ● Родившись человеком, довольно сложно жить по специальности. ● Врагу не пожелаешь того, что пожелаешь ближнему. ● Кто прожил без ошибок, тот переписывал чужое сочинение. ● Хотелось бы вечно пожить хоть немножко... ● Убийство времени - не преступление, а наказание. ● Места под солнцем распределяются в тени. ● Сохраняя ангельский характер, нужно дьявольское терпение. ● Что было раньше: курица или яйцо - знает только петух. ● Мой пессимизм основан на вере в могущество человека. ● Лесть - это ложь из материала заказчика. ● Обладание голой правдой очень быстро надоедает. ● Кормятся ложью, от правды - спиваются. ● Как трудно убить в себе зверя, совсем не испортив шкуры! ● Прожить пять лет порядочным трудней, чем умереть героем. ● Убитых словом добивают молчанием. ● Рот был закрыт на профилактику отношений. ● Полцарства - за демократию! ● Любые баррикады делят улицы на тупики. ● Окружение пешек рождает иллюзию, что ты - настоящий король. ● Бывают страны, где народ не приживается. ● Просвещенный диктатор неизбежно начнет диктовать просвещению. ● Купаясь в море славы, не заплывайте за буйки! ● В газетах правду говорят довольно часто, но не всегда печатают. ● Швейцария на то и существует, чтоб подчеркнуть масштаб Тюменской области. ● Верьте в удачу, и она непременно пройдет где-то рядом. ● Культуре, как порядочной женщине, можно и не платить. ● Если архитектура - застывшая музыка, то наши здания - собачий вальс. ● Как приятно пройтись босиком перед плазменным телевизором. ● Вечными бывают не двигатели, а тормоза Сатирик, афорист Геннадий Ефимович Малкин родился 8 мая 1939 г. (1939-2016)

Текут, текут песчинки В угоду бытию, Крестины и поминки Вплетая в нить свою… Упорен бег их серый, Один, что свет, что мгла… Судьба для горькой меры Струю их пролила… И в смене дня и ночи Скользя, не может нить Ни сделать боль короче, Ни сладкий миг продлить… И каждый, кто со страхом, С тоской на жизнь глядит, Дрожа над зыбким прахом, За убылью следит,- Следит за нитью тонкой, Тоской и страхом жив, Над малою воронкой Дыханье затаив! Песочные часы Юргис Балтрушайтис

«У каждого есть свое страдание. Геннадий Шпаликов, писатель светлого молодого дара, в течение двух-трех лет постарел непонятно, страшно. Встретились в коридоре киностудии. Он кричал, кричал! – «Не хочу быть рабом!..» (Далее нецензурно.) Он спивался. И вскоре повесился». Александр Володин. Одноместный трамвай *** Я иду по городу – Мысль во мне свистит: Отпущу я бороду, Перестану пить, Отыщу невесту, Можно – и вдову, Можно – и неместную, – Клавой назову. А меня Сережей Пусть она зовет, Но с такою рожей Кто меня возьмет? Разве что милиция И – пешком – под суд. За такие лица Просто не берут. Да, дошел до ручки, Да, теперь хана. День после получки, Денег – ни хрена. Что сегодня? Пятница? Или же четверг? Пьяница, ты пьяница, Пропащий человек. Борода не вылечит, Мама не спасет, Потому что мама Под землей живет. Может мне податься, Скажем, во Вьетнам? Да война там кончена И порядок там. Ну, а если в Чили? С хунтой воевать? Ведь меня учили В армии стрелять. Ночью на заборе "Правду" я читал: Сговор там, не сговор? Не понял ни черта. Ясно, убивают, А я в стороне. Хорошо, наверно, Только на Луне. 4 октября 1973 Геннадий Шпаликов (6 сентября1937 года - 1 ноября 1974 года)

Сегодня День памяти легендарной балерины Майи ПЛИСЕЦКОЙ 2 мая она скончалась в Германии после сердечного приступа. Ей было 89 лет...

7 мая 2001 года ушёл из жизни Борис Рыжий Он не дожил и до 27 лет... ------------------- Мне не хватает нежности в стихах, а я хочу, чтоб получалась нежность — как неизбежность или как небрежность. И я тебя целую впопыхах. О муза бестолковая моя! Ты, отворачиваясь, прячешь слезы. а я реву от этой жалкой прозы, лица не пряча, сердца не тая. Пацанка, я к щеке твоей прилип. Как старики, как ангелы, как дети, мы будем жить одни на целом свете. Ты всхлипываешь, я рифмую «всхлип». ————————————— Пока я спал, повсюду выпал снег - он падал с неба, белый, синеватый, и даже вышел грозный человек с огромной самодельною лопатой и разбудил меня. А снег меня не разбудил, он очень тихо падал. Проснулся я посередине дня, и за стеной ребёнок тихо плакал. Давным-давно я вышел в снегопад без шапки и пальто, до остановки бежал бегом и был до смерти рад подруге милой в заячьей обновке - мы шли ко мне, повсюду снег лежал, и двор был пуст, вдвоём на целом свете мы были с ней, и я поцеловал её тогда, взволнованные дети, мы озирались, я тайком, она открыто. Где теперь мои печали, мои тревоги? Стоя у окна, я слышу плач и вижу снег. Едва ли теперь бы побежал, не столь горяч. (Снег синеват, что простыни от прачек.) Скреби лопатой, человече, плачь, мой мальчик или девочка, мой мальчик... Борис Рыжий --------- Снег за окном торжественный и гладкий, пушистый, тихий. Поужинав, на лестничной площадке курили психи. Стояли и на корточках сидели без разговора. Там, за окном, росли большие ели — деревья бора. План бегства из больницы при пожаре и все такое. …Но мы уже летим в стеклянном шаре. Прощай, земное! Всем всё равно куда, а мне — подавно, куда угодно. Наследственность плюс родовая травма — душа свободна. Так плавно, так спокойно по орбите плывет больница. Любимые, вы только посмотрите на наши лица!... 1997 Борис Рыжий ----- Я усну и вновь тебя увижу девочкою в клетчатом пальто. Не стесняясь, подойду поближе поблагодарить тебя за то, что когда на целом белом свете та зима была белым-бела, той зимой, когда мы были дети, ты не умирала, а жила, и потом, когда тебя не стало, — не всегда, но в самом ярком сне — ты не стала облаком, а стала сниться мне, ты стала сниться мне.... 1999 Борис Рыжий ------- Когда наступит тишина, у тишины в плену налей себе стакан вина и слушай тишину. Гляди рассеянно в окно- там улицы пусты. Ты умер бы давным-давно, когда б не верил ты, что стоит пристальней взглянуть, и все увидят ту, что освещает верный путь, неяркую звезду. Что надо только слух напрячь, и мир услышит вдруг и скрипки жалобу, и плач виолончели, друг.... Борис Рыжий ------- …а когда мы с тобой умрем, старый волк забредет в наш дом хлынут слезы из синих глаз, снимет шкуру, укроет нас. Будет нас на руках носить да по-волчьему петь-бубнить: «Бу-бу-бу. Бу-бу-бу. Бу-бу…», — в кровь клыком раскусив губу... Борис Рыжий (1996)

Пишет Полина Санаева (ВК) Я этого человека запомнила навсегда. Не потому что он есть на знаменитой фотографии корреспондента «Правда» Евгения Халдея, не потому что все в это поверили только в 90-е, а когда он об этом раньше полвека рассказывал не обращали внимания. А потому что в 2000 году я его наивно спросила, часто ли он вспоминает войну. И Абдулхаким Исмаилов ответил спокойно: — Каждый день. Всегда. Всегда перед глазами. И еще сказал: — Никогда не думал, что останусь в живых. Думал, конечно убьют, не сегодня – так завтра, не завтра – так через два дня. Еще: — Когда шел на войну, было немного страшно. Но когда уже воевал - не было. Там про страх забываешь. Там все забываешь. Мать забываешь, жену забываешь. Помнишь только о том, что надо идти вперед. Зажмурил глаза и из-за головы выбросил вперед руки. Это было про тот момент, когда надо вставать из окопа и бежать в атаку. Когда статный дагестанский старик, во всем облике которого только благородство и достоинство делает такой жест, сразу все становится понятно про войну. А про начало войны он говорить не хотел. Сказал - месяцы непрерывного отступления. Плохое оружие. Плохая еда. Плохая одежда. Обмотки вместо обуви. Кругом смерть... Что еще вспоминать? К моменту интервью он 50 лет отработал «объездчиком воды» или, правильнее, контролером управления оросительных систем. И жил все это время у себя в селении Чагар-отар. Помню, в окно было видно, как по двору ходят индюки, бычок жует солому, где-то в селе слышен звук двигателя одной-единственной машины. А у него война перед глазами. В 2000 году. А еще он был высокий, широкоплечий, ясноглазый. И улыбка у него была широкая, красивая, кинозвездная. "Одна из фотографий впоследствии подверглась ретушированию по причине того, что на обоих запястьях Абдулхакима Исмаилова, который поддерживал Алексея Ковалёва, водружающего флаг, виднелись циферблаты. В редакции посчитали, что это может послужить основанием для обвинения советских солдат в мародёрстве, и фотограф перед публикацией удалил одни часы при помощи иглы". (Из воспоминаний Евгения Халдея) — Мы не думали о трофеях. До последнего ведь не знали, останемся ли живы, - сказал Абдулхаким Исмаилов. Часы? Да поверженный Берлин был полон разными ценностями. По городу стояло множество брошенных немецких легковых машин, и все дома нараспашку. Есть у тебя вагон – увози вагон. Некоторые чины, конечно, так и поступали. Почему нет? А трофеев было много. И золотых часов было много. Однажды мы никак не могли выдавить из здания засевших в подвале немцев. И тогда какой-то старый берлинец посоветовал открыть канализационные шлюзы , показал где. Подвал стало затапливать. Фашисты поторопились выползти на свет божий. Сплошные офицеры. Они бросали оружие в одну развернутую плащ-палатку, часы – в другую. Эти часы сплошь золотые, мы потом вешали на стену и стреляли по ним, соревнуясь в меткости. Те трое часов, о которых пишет Халдей, наверное, оттуда же. У нас в роте был свой сын полка. Так он потом эти золотые часы выменял на мотоцикл и гонял на нем по Берлину... В 70-х выяснилось, что кроме Егорова и Кантарии флаги над Рейхстагом устанавливали еще много кто. А конце 90-х , что на знаменитой фотографии Евгения Халдея запечатлен в том числе и дагестанец Абдулхаким Исмаилов. То есть он-то всегда об этом знал и изредка рассказывал в кругу семьи и друзей, только ему никто не верил. А фотографию он предъявить не мог, да и сам не видел. И только в связи с наступающим в 1995 году 50-летием Победы Николай Сванидзе снял передачу, в которой общался с полными кавалерами орденов Славы. В их числе оказался и Алексей Ковалев, забиравшийся вместе с Исмаиловым на башенку Рейхстага в мае 1945-го. Ковалев не только рассказал всю историю, не забыв фотографа Халдея, но и прямо назвал с экрана тех, с кем запечатлен на фотографии. И вот тогда у нас все поверили в историческую роль Исмаилова. И присвоили ему звание Героя России. А он даже не запомнил лучше других этот день, 29 апреля. И не считал водружение флага самой опасной и героической операцией своей разведроты. Это была еще одна разведка боем. — 28 апреля наша 83-я гвардейская разведрота 82-й гвардейской стрелковой дивизии выходит к Рейхстагу. Плотность войск огромная, артобстрел ведется нещадный, но Рейхстаг для немцев - святыня и символ, и сопротивляются они в тысячу раз упорнее обычного. Четыре раза в этот день войска штурмуют рейхстаг. С огромными потерями и безуспешно. Находясь в непосредственной близости от дворца германского парламента, мы не можем продвинуться ни на метр. Командир нашей разведроты Шевченко получает приказ выслать разведку и, в свою очередь, поручает это задание трем разведчикам - мне и двум моим друзьям: украинцу Алексею Ковалеву и белорусу Алексею Горячеву. Подошли ко дворцу. Проскочили первый этаж здания, полный немцев - безумных, пьяных. Поднялись на второй. Я чуть не погиб там. Спасла случайность. Задержавшись на пороге огромного зала, в котором залегли отстреливавшиеся фашисты, увидел в большом дворцовом зеркале притаившихся за дверью двух немецких автоматчиков. Убил их. Побежал дальше, надо было выполнять разведывательную работу. В конце концов мы втроем с товарищами оказались на крыше. Внизу шел бой. Перестрелка. Грохот артиллерии. Такого задания - водрузить флаг - нам не давали. Но у всех, кто штурмовал Рейхстаг, на всякий случай флаг с собой имелся. Был и у нас. Вот мы его и установили. Не на главном куполе, а на одной из башенок. Хорошо бы, конечно, сказать: этот-то момент и был запечатлен на известной фотографии, которую вы видите. Но, чтобы газета «Правда» могла отразить на своих страницах торжество победителей, сначала командир дивизии вызвал к себе командира разведроты, после чего троим разведчикам, теперь уже в сопровождении прилетевшего из Москвы фотокора Халдея, пришлось повторить восхождение на рейхстаг. Хоть это и было 2 мая, все четверо здорово рисковали. Уже на крыше Халдей вытащил из сумки новехонькое, привезенное с собой из столицы красное знамя, разведчики подготовили флагшток и затем только несколько раз сфотографировались, встав каждый туда, куда им указал опытный фотограф. Поэтому у снимка несколько вариантов: знамя свисает то на улицу, то на крышу. Самое интересное, что в 1945 году фото в «Правде» не появилось. Почему - Исмаилов никогда не задумывался. Связка Егоров-Кантария, символизирующая связку победительницы России и ее вождя - грузина, известна всему миру. А союз украинца, белоруса и дагестанца показался кому-то, видимо, не столь идеологически выдержанным. Но в эту подоплеку Абдулхаким Исакович тоже не углублялся. Махнув рукой, объяснял все так: - Кто нами, простыми солдатами, будет заниматься? В 1998 году умер Алексей Ковалев. Третий разведчик со знаменитой фотографии - Алексей Горячев умер еще раньше, лет через 40 после войны. Не стало и фотографа Халдея. Абдулхаким Исакович Исмаилов умер в 2010 году. И еще правда войны в прямой речи солдата: — За 4 года войны у меня было 9 ранений. Все сквозные. Лечился и снова возвращался к своим, в разведроту. Кругом гибли люди. Их бесперебойно сменяло пополнение Был момент, когда в течении двух месяцев я два раза из всей роты оставался один. Значит, в роте два раза за два месяца погибли или были ранены все, кроме меня. А рота – это под сто человек. — Молодые, только присланные на фронт лейтенанты иногда просили старожилов прострелить им руку – и подставляли обычно левую. Иногда простреливали себе сами. Если об этом узнавало начальство - штрафбата было не миновать. А вообще, штрафбат – это не самая страшное. За серьезные проступки расстреливали на месте. — Выслали нас в разведку. Где-то на территории Белоруссии. Зима. Морозная ночь. Пришлось идти в село, занятое немцами. Вошли удачно – никого не встретили. В одном из огородов заметили фигуру, про которую сначала подумали, что это пугало. Подошли поближе и увидели, что это женщина, привязанная к шесту. Оказалась – живая. Привели ее в чувство, и она рассказала, что в ее доме расположилось несколько немецких офицеров и сейчас они как раз веселятся. Мы радовались удаче. Заскочили в дом. Немцы находились сразу в нескольких комнатах. Одного взяли, остальных постреляли. Этот пленный потом много чего ценного рассказал. — После 43-го в связи с поставками по ленд-лизу улучшили снабжение, солдатам впервые стали выдавать сапоги, банки с тушенкой. Воевать стало легче и потому, что получше стало оружие (винтовки со штыками заменили на автоматы). Когда в кино показывают солдат в начале войны в начищенных сапогах и с ППШ я всегда очень удивляюсь, смеюсь и вспоминаю об обмотках. — Освобождение польского города Познань, отбили тогда большой военный аэродром и 350 немецких самолетов. К вечеру наткнулись на спиртзавод. Целые цистерны с вином и водкой! Вы, наверное, в кино такое видели: мы действительно стреляли в них и подставляли кружки под струи. Но, правда, на следующий день собрать людей оказывалось очень трудно. — Польша наши войска встречала без особого энтузиазма. Это не Болгария, где все свои. Даже наоборот, именно на территории Польши стали происходить жуткие инциденты. Красивые польки уводили советских офицеров на свидания, с которых те не возвращались, - потом их находили сброшенными в колодцы. Явление это стало таким массовым, что даже был издан приказ: «Группами меньше чем по трое не ходить». — Во встрече на Эльбе тоже принимал участие. Зная, что от американцев отделяет только река, не дожидаясь соответствующего разрешения командира, я и Ковалев вплавь преодолели препятствие и самостоятельно воссоединились с союзниками. Назад вплавь уже не пустили. Довезли полураздетых солдат до КПП на мосту на джипе. — Американцы – это вольные люди. Какие хорошие у них были шнурованные ботинки! А у нас тяжелые сапоги, да и то с недавних пор. И форма красивая – не то, что наши галифе. Вели они себя спокойно, свободно, сидели развалясь на своих джипах, курили «Camel». — Перед встречей с американцами вдруг, в первый раз за всю войну, выдали «Казбек» вместо махорки, новую форму и строго предупредили: « Об СССР чтобы ни одного критического замечания! На провокации не поддаваться». Американцы просили продать мой Орден Отечественной войны. Торговались, обещали за орден даже машину. Я отказался, сказал: «У меня и без вас много денег». А у самого мать и жена в голодном селе. — Мне показалось, что немцы живут как в раю! Я был поражен – в сельских районах везде порядок, чистота, ухоженные сады, подметенные дорожки, вылизанные до блеска фермы. А на фермах (это в 1945 году!) были такие доильные установки, каких у нас я до сих пор не видел. И какой только техники эти немцы не напридумали: одна машина косит, другая картошку сажает, третья по часам коров поит. Нам говорили – буржуазные излишки все это. Родное село Абдулхакима Исмаилова Чагар-отар располагается в нескольких километрах от дагестано-чеченской границы. "Вон те тополя уже чеченские". И как во всякой приграничной зоне, отзвуки войны в прямом и переносном смысле были слышны здесь особенно хорошо. Людей и скот воровали интенсивно. Однажды увели бычка и со двора Исмаиловых. Так как Абдулхаким Исакович - личность видная, авторитетная и уважаемая, причем по обе стороны дагестано-чеченской границы, обращались к нему за помощью родственники взятых в заложники людей. Ветеран сделал все, что смог. Проехал по окрестным селам, кинул клич и попросил лично от себя: "Если где-то у вас держат пленных - пусть отпустят". И сработало. Нескольких ребят-заложников отдали без выкупа. А однажды, еще после первой чеченской войны, герой войны Отечественной очень напугал своих детей - уехал с представителями Аслана Масхадова в Грозный. Чеченцы, правда, обещали вернуть его час в час через сутки. Решили дожидаться. Те обещание свое сдержали. Потом оказалось, что Масхадов принял его со всеми почестями у себя в доме в Новых Атагах, а потом повез в разбомбленный Грозный. Показывал на руины и спрашивал: "Похоже на Сталинград после бомбежек?" В ответ он услышал какие бедствия терпит простой народ Дагестана от тревожного соседства со свободной Чечней, о грабежах и разбоях, торговле людьми. И о том бычке, которого увели у самого ветерана. На все обвинения Масхадов ничего не ответил и только с этой пропажей обещал разобраться. Недели через две какие-то люди пригнали ко двору Исмаиловых чуть ли не целое стадо. Но Абдулхаким Исакович отказался: "Моего тут нет, а чужих мне не нужно". И ради восстановления еще одной исторической справедливости стоит отметить, что Абдулхаким Исмаилов - был самый настоящий дагестанец, сын кумыкского народа. (Для «Независимой газеты», 2000 г. С тех пор публикую почти ежегодно). Через несколько лет после публикации в Махачкале именем Абдулхакима Исмаилова называли улицу, где я родилась и выросла и школу &28, в которой я училась. И мы подружились с его внучкой. Такая связь времен.

Александр Филипенко