Предыдущая публикация
Отфильтровaлa жeстко круг общeния,
Кaк бaбушкa сквозь мaрлю молоко.
И появилось в сeрдцe ощущeниe,
Что мнe тeпeрь спокойно и лeгко.
И вырвaлa стрaницы eжeднeвника,
И стeрлa в тeлeфонe номeрa.
Xоть нaчинaют люди с понeдeльникa,
Но кaжeтся, срeдa былa вчeрa.
Я помeнялa чувствa и мышлeниe,
И отмeнилa много «вaжныx» встрeч.
Всe соxрaняют в бaнкax сбeрeжeния,
A я xочу сaму сeбя сбeрeчь!
Сбeрeчь от днeй прожитыx бeз жeлaния,
От рeвности свой рaзум огрaдить,
И убeрeчь свой мозг от понимaния
По сути мнe нe нужной eрунды…
Остaлись eдиницы в полe зрeния
И сузился нaстолько этот круг,
Что чувствуeт душa прикосновeния
Тaкиx родныx и сaмыx тёплыx рук…
Юлия Олефир
Кaк бaбушкa сквозь мaрлю молоко.
И появилось в сeрдцe ощущeниe,
Что мнe тeпeрь спокойно и лeгко.
И вырвaлa стрaницы eжeднeвника,
И стeрлa в тeлeфонe номeрa.
Xоть нaчинaют люди с понeдeльникa,
Но кaжeтся, срeдa былa вчeрa.
Я помeнялa чувствa и мышлeниe,
И отмeнилa много «вaжныx» встрeч.
Всe соxрaняют в бaнкax сбeрeжeния,
A я xочу сaму сeбя сбeрeчь!
Сбeрeчь от днeй прожитыx бeз жeлaния,
От рeвности свой рaзум огрaдить,
И убeрeчь свой мозг от понимaния
По сути мнe нe нужной eрунды…
Остaлись eдиницы в полe зрeния
И сузился нaстолько этот круг,
Что чувствуeт душa прикосновeния
Тaкиx родныx и сaмыx тёплыx рук…
Юлия Олефир
В шкафу угрюмом, в тихом зале
На полках КНИГИ умирали…
Нет, не плохими они были,
А просто люди их забыли.
Забившись в «интернета» дали,
Их просто больше не читали…
Желтели тихие страницы,
Где мудрость всех веков хранится,
И без людской любви, заботы
Дышали пылью переплёты.
Добры, наивны книги были —
Не знали, что их разлюбили.
Они всё ждали, ждали, ждали…
Людские руки вспоминали…
И в час ночной им снились лица,
Те, что склонялись над страницей.
Уютной лампы свет высоко
И капли яблочного сока,
Что брызнули на лист раскрытый,
Цветок засушенный, забытый,
Билет в театр, что был закладкой,
След пальца от конфеты сладкой…
И стаи галочек-пометок —
Следы раздумий, тайных меток,
Оставленных каранд
На полках КНИГИ умирали…
Нет, не плохими они были,
А просто люди их забыли.
Забившись в «интернета» дали,
Их просто больше не читали…
Желтели тихие страницы,
Где мудрость всех веков хранится,
И без людской любви, заботы
Дышали пылью переплёты.
Добры, наивны книги были —
Не знали, что их разлюбили.
Они всё ждали, ждали, ждали…
Людские руки вспоминали…
И в час ночной им снились лица,
Те, что склонялись над страницей.
Уютной лампы свет высоко
И капли яблочного сока,
Что брызнули на лист раскрытый,
Цветок засушенный, забытый,
Билет в театр, что был закладкой,
След пальца от конфеты сладкой…
И стаи галочек-пометок —
Следы раздумий, тайных меток,
Оставленных каранд
МАМА - АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ.
(Мистическая история.
)
Осиротевшая Лиза ни с кем не делилась своей тайной. Она понимала: любой, кто узнает секрет, примет ее за девушку с чересчур богатой фантазией.
Но Лиза-то знала, что это не иллюзии, это правда – ее мама совсем близко. Дома, а Лиза осталась одна в просторной квартире в Москве, она часто ощущала ее присутствие.
Порой до нее доносился тихий, мелодичный мамин смех. Нет, она не бежала в соседнюю комнату, чтобы увидеть невозможное. Она замирала и впитывала волшебные звуки. А иногда, заглянув в ванную, улавливала в воздухе легкий аромат маминого шампуня.
Случалось, что утром, почти проснувшись, Лиза ощущала, как, едва касаясь, нежная мамина рука убир
)
Осиротевшая Лиза ни с кем не делилась своей тайной. Она понимала: любой, кто узнает секрет, примет ее за девушку с чересчур богатой фантазией.
Но Лиза-то знала, что это не иллюзии, это правда – ее мама совсем близко. Дома, а Лиза осталась одна в просторной квартире в Москве, она часто ощущала ее присутствие.
Порой до нее доносился тихий, мелодичный мамин смех. Нет, она не бежала в соседнюю комнату, чтобы увидеть невозможное. Она замирала и впитывала волшебные звуки. А иногда, заглянув в ванную, улавливала в воздухе легкий аромат маминого шампуня.
Случалось, что утром, почти проснувшись, Лиза ощущала, как, едва касаясь, нежная мамина рука убирРАЗВОД С РЕБЁНКОМ...
Сын Ирины Алексеевны развёлся. Давно. Внук остался без папы в три года. Они не виделись, не общались, отец не интересовался ребёнком. Забыл его, как забывают в электричке скучную газету с рекламой очередного чудодейственного средства. Какая боль для Ирины Алексеевны!..
- Как же так, Вов, а? - вновь и вновь заводила она по телефону разговор с сыном, с глазу на глаз ведь не переговоришь - новая жена не даст, сразу вопли и скандал, ооох... - Это же твой родной сын, растили растили до трёх лет, а потом он - бац - и чужой тебе? Поставил его на дальнюю полку, как бесполезный подарок, и предал забвению? Ведь это же живой человек, он всё понимает..
- Мам, вот что ты лезешь?
Сын Ирины Алексеевны развёлся. Давно. Внук остался без папы в три года. Они не виделись, не общались, отец не интересовался ребёнком. Забыл его, как забывают в электричке скучную газету с рекламой очередного чудодейственного средства. Какая боль для Ирины Алексеевны!..
- Как же так, Вов, а? - вновь и вновь заводила она по телефону разговор с сыном, с глазу на глаз ведь не переговоришь - новая жена не даст, сразу вопли и скандал, ооох... - Это же твой родной сын, растили растили до трёх лет, а потом он - бац - и чужой тебе? Поставил его на дальнюю полку, как бесполезный подарок, и предал забвению? Ведь это же живой человек, он всё понимает..
- Мам, вот что ты лезешь?загрузка
Показать ещё