Если хочешь о важном — давай о важном.
Хотя это понятие так двояко.
Одиночество — вовсе не так уж страшно,
Страшно в 21 умереть от рака.
Страшно ночью не спать от грызучей боли,
Что вползает под кожу и ест с корнями,
А ты роешь могилу от слов: "Уволен",
Или "Лучше остаться с тобой друзьями".
Говоришь, как пугающи предпосылки
Неизбежности рока, судьбы, удела?
Страшен выбор — идти собирать бутылки,
Или сразу идти на торговлю телом.
Говоришь, нет квартиры в многоэтажке,
Платежи коммунальные шею душат?
А когда-то хватало малины в чашке
И оладушек бабушкиных на ужин.
Говоришь, что вокруг — дураки и драмы,
Что в кошмарах — тупые пустые лица.
Страшно — в девять ребенку лишиться мамы!
Страшно — маме
Ты знаешь, мама, так все изменилось,
И я не знаю, как мне ночью спать.
Я все давно простила и смирилась,
Но память же не хочет отпускать.
Ты слышишь, мама, помню поцелуи,
Я помню все объятия и смех.
Ох, ты бы знала, как за ним тоскую,
Он даже с минусами лучше всех.
Ты, мама, понимаешь, как мне больно?
Как страшно в даль шагать, идти?
Все позабыть и вновь дышать спокойно?
Как трудно мне от этих глаз уйти.
Ты знаешь, мама, не зажили раны, сложно,
Клянусь, старалась позабыть, не в этом суть...
Мне хоть без памяти вот так вот невозможно,
И без него я потеряла верный путь.
Мне, мама, хоть бы с кем, не пустит,
Он крепче держит, будто бы в тисках.
Таких, как он, желать нельзя, упустит...
Скажи,
На кухне вечером в тиши сидели двое,
И, вдруг, она спросила у него:
"Каким простым поступком или словом
Ты мог бы чувство выразить свое?"
На миг задумавшись, он весело ответил:
"Когда уходишь ты из дома по делам,
Мне кажется - ты в комнате соседней,
Ты рядом, здесь, и будто не ушла".
Она его внимательно прослушав,
Ответила салфетку теребя:
"Когда ты в комнату соседнюю выходишь -
Мне кажется, что больше нет тебя..."
Он заберет тебя после работы,
Где ты всегда до ночи зависаешь.
И в благодарность о его заботе,
Ты позовешь его на чашку чая.
Он сам на кухне чайник разогреет,
И сам заварит чаю с бергамотом.
Нарежет бутерброд тебя ловчее,
Поджарит два вкуснейших антрекота.
А после ужина тебя укутав пледом,
Зажжет ночник у твоего дивана,
И ты ему ответишь напоследок :
"Ты самый лучший, но... "Молчи, я знаю..."
Он знает - ты другим сейчас болеешь,
Его любви совсем не замечая,
И побредет домой в тиши аллеи,
Молясь, что ты со временем оттаешь...
Вы видели, как люди догорают?
Когда сначала подолгу молчат,
Потом перезвонить случайно забывают
И мечутся, ища другой причал.
Когда в глазах вдруг что-то потухает,
Со временем скучать перестают.
Вы видели, как люди догорают?
Не ждите, они больше не придут.
Чужая женщина всегда
Красивее твоей.
Её не портят ни еда,
Ни зеркало в фойе.
Её стремишься обаять,
Любить и украшать.
Чужая дама - не твоя,
А значит - хороша.
Твоя - совсем уже не то,
И в жизни и в сети.
Ты покупаешь ей пальто,
Оно не так сидит,
Нелепо сфоткалась, поёт
Противным голоском.
Она твоя - но не твоё...
Не тёлка, а мяскО.
Чужая! Вот где красота,
И грация, и стать,
Свою попробуй воспитай -
Своей такой не стать.
И жалко для нее теперь
И сердца, и руки.
Твоя не нравится тебе...
Но нравится другим.
Когда не носишь серьги две недели,
То надеваешь снова через кровь.
Прокол души ведет себя как «в теле»-
Ни на секунду не снимай любовь.
А если снял, то положи в местечко…
Для внучки, чтоб однажды под метель
Достать уже винтажные сердечки
И принести капризнице в постель.
Та к зеркалу рванется, чтоб увидеть,
Разбудит маму, чтобы показать…
Но не поймет, что у нее могли быть
И волосы другие, и глаза…
Он холодный, он такой холодный -
На его ресницах снег не тает.
У природы нет плохой погоды,
Но его природа непростая.
То ли я ему совсем чужая,
То ли отключили батареи -
Я с ним постоянно простужаюсь
И потом недели две болею.
Людям очень нужно с кем-то греться…
Все уже себе понаходили.
Только у него другое сердце -
Маленькое сердце-холодильник.
Холодильник - славное местечко,
Чтоб хранить любовь, надежду, веру,
Но, когда его подносишь к печке,
Сильно уменьшается в размерах.
Я и он по-разному ранимы.
Близость не подходит для далеких -
И когда он всё-таки обнимет,
Я умру от воспаленья легких.
Ты колючий, что в сердце, что на лице,
И ты изредка холоден, аж до мурашек.
Я влюбляюсь в царапины, что на щеке,
Ты целуешь так крепко, что боль не унять мне.
Я влюбляюсь в улыбку и солнечный взгляд,
Без возможности резко вернуться обратно,
К той ситуации, где я с тобой, словно яд,
Где готова бороться за то, чтоб быть слабой.
Ты колючий, мне больно бывает от слов,
Что не колют, а режут меня по-живому,
Но с тобой не пишу я несчастных стихов,
Я бросаюсь с разбегу в твой сказочный омут.