Взгляни на мир с интересом

Простуда День Пасхальный.Воскресенье. Я лежу с температурой. Это что ж за невезенье?! Словно мумия, фигура В одеяло спелената, Нос разбух и горло давит. Заслужила! Виновата! -- На распашку кто заставил? Так довериться погоде! И, тем более, что -- майской! Дама опытная, вроде; Мало ль, что гуляют в майках. Был бальзам: он -- травок вО сто! Запоздало  сожалею: Не лечилась я по  ГОСТу ... -- А надуло ветром в шею! И теперь -- компот и соки, Морс и всякое такое. Ртуть плывёт, как в водостоке. Градус! Нет! Застынь в покое! Вредоносные микробы, Иль апрельский поздний вирус? Погулять теперь попробуй! -- Понимаю, что не вырвусь. Из гостей в квартире только: Чайник, чашка, телевизор. И ангина ( как жестоко!) Не даёт сегодня визы. Не поесть (не разговеться): Я глотаю снова зелье. Надо ж! Взять и разболеться Мне в Святое Воскресенье! 5.04.2024 Иллюстрация: Микаэль Питер Анкер

Золотой шилоклювый дятел

Стиль принцессы Дианы и Кейт Миддлтон

«Я беден и уродлив. Ищу полнейшего контраста…». Как знакомились и вступали в брак в дореволюционной России. «Москва женского рода, Петербург — мужского. В Москве всё невесты, в Петербурге всё женихи», — писал Николай Гоголь в «Петербургских записках 1836 года». Разумеется, дело было здесь не в какой-то демографической аномалии - провинциалы приезжали в Петербург в надежде построить карьеру, и женщин в городе действительно было заметно меньше, чем мужчин. А вот в Москве ситуация была совсем иной, поэтому со временем у петербуржцев возникло что-то вроде обычая — ездить жениться именно в Москву. Зная это, дворянские и купеческие семьи со всей страны стали привозить туда дочерей на смотрины - так называемые Московские балы. «Москва была сборным местом для всего русского дворянства, которое изо всех провинций съезжалось в неё на зиму, — рассказывает Пушкин в «Путешествии из Москвы в Петербург». — Блестящая гвардейская молодёжь налетала туда из Петербурга. Во всех концах древней столицы гремела музыка, и везде была толпа. В зале Благородного собрания два раза в неделю бывало до пяти тысяч народу. Тут молодые люди знакомились между собою; улаживались свадьбы. Москва славилась невестами, как Вязьма своими пряниками». Поездка в Москву была мероприятием крайне ответственным: от неё зависело будущее не только самой невесты, но зачастую и её родных. Поэтому к выезду тщательно готовились. Девушкам на выданье шили наряды, иногда закладывая для этого часть имущества: «товар» нужно было показать в самом лучшем виде. Выезжали обычно к зиме, и часто путь был долгим (дорога на «ярмарку невест» могла занять 6-7 суток). Ехали, как правило, на дормезах - огромных закрытых каретах, эдаких сундуках на колёсах и с окнами. Там были спальные места, и можно было загрузить много припасов, чтобы в Москве не слишком тратиться, а останавливались в столице либо у родственников, либо снимали дом. Такой вояж в деталях описал Салтыков-Щедрин в романе «Пошехонская старина» (где по сюжету семья отправлялась в Москву, чтобы найти жениха для сестры главного героя, не блиставшей красотой). «Снимались мы целым домом, с большим количеством прислуги, с запасом мороженой провизии и даже с собственными дровами. Для всего этого требовалась целая вереница подвод, которые отправлялись заранее… Заранее нанимали для нас и меблированную квартиру, непременно в одном из арбатских переулков. В этом крохотном помещении, в спёртой, насыщенной миазмами атмосфере (о вентиляции не было и помина, и воздух освежался только во время топки печей), ютилась дворянская семья, часто довольно многочисленная. Спали везде — и на диванах, и вповалку на полу, потому что кроватей при доме сдавалось мало, а какие были, те - назначались для старших. Прислуга и дневала, и ночевала на ларях, в таких миниатюрных конурках, что можно было только дивиться, каким образом такая масса народа там размещается. «Зиму как-нибудь потеснимся; в Москве и Бог простит», — утешали себя наезжие». ⠀ Смотрины происходили на балах в Благородном собрании, в Университетском пансионе и во множестве частных домов. Иногда даты сразу нескольких балов совпадали, так что женихи за один день успевали посмотреть «весь ассортимент» невест. Пока молодые люди танцевали и присматривались друг к другу, родители девушек старались во время светских разговоров побольше выведать о «кандидате» в женихи: из какой он семьи, какое состояние, нет ли за ним долгов или скандалов… Проводились даже «детские балы», где девушки-подростки отрабатывали навыки танцев и светских манер, а парни приглядывали себе будущих жён. Именно на таком балу, устроенном знаменитым танцмейстером Петром Йогелем, Пушкин впервые встретил свою будущую жену, 16-летнюю Наталью Гончарову. ⠀ Заканчивались ярмарки невест с завершением Масленицы перед наступлением Великого поста. Если всё складывалось благополучно, молодой человек начинал приходить в дом, ему разрешали пообщаться с девушкой в присутствии родителей. А те, кому не посчастливилось найти жениха или невесту, уезжали домой, чтобы на следующий год снова приехать на ярмарку невест. Именитые дворянские семьи избегали профессиональных свах: с этой ролью справлялись многочисленные знакомые и родственники, и для многих из них устройство судеб молодого поколения становилось своего рода хобби. Однако для семей и сословий попроще (купцов или мещан, например) сваха была незаменимым человеком. Посредницу можно было найти по рекомендации знакомых или по объявлению в газете, но самые успешные в рекламе не нуждались: их имена и так были на слуху. Свахам сообщали возраст невест и женихов, описывали приданое и брачные условия, а они везде искали подходящих кандидатов. За дополнительную плату одна из сторон могла попросить приукрасить состояние дел (например, скрыть, что указанные в описи имения давно заложены, а семья на грани нищеты). ⠀ У свах были целые реестры женихов и невест, с которыми они ходили по домам клиентов. Среди прочего там указывались и требования к будущим супругам. Примерно такие: «Желает полковника или капитана, но в таком случае (если не полковник, а капитан), то гвардейского, не старше 35 лет, черноволосого, не слишком полного, но и не худощавого, высокого роста, чтобы говорил по-французски». ⠀ Описи приданого тоже составлялись подробнейшим образом и официально заверялись: в них подробно перечисляли всё движимое и недвижимое имущество невесты, включая иконы, одежду, украшения и постельные принадлежности. Работу свах красочно описывает всё тот же Салтыков-Щедрин в «Пошехонской старине»: «Наш дом наполнился свахами. Были и сваты, хотя для мужчин это ремесло считалось несколько зазорным. С раннего утра у нас проходила целая процессия матримониальных дел мастериц. ... Если заочное знакомство всех устраивало, сваха договаривалась с клиентами о первых смотринах. Чаще всего для них выбиралось какое-нибудь общественное место, где жених и невеста могли издали посмотреть друг на друга, не давая при этом опрометчивых обещаний». ⠀ Героиня повести Георгия Полилова «Диван (Исповедь купеческой девушки)» описывает такие смотрины в Летнем саду: «Я скромно опустила глаза и прошла через ворота, где больше всего толпилось мужчин. Медленною лентою двигались вдоль главной аллеи молодые барышни с матерями. Вдоль всей аллеи, по обеим её сторонам, плотными рядами стояли женихи со свахами. Кого тут только не было! И военные, и партикулярные, и молодые, и старые. ... В то время как мы, невесты, подвигались одна за одной по аллее, стоящие по её сторонам мужчины осматривали нас с ног до головы, громко толковали между собою и даже называли нередко ту или другую девицу по имени. Хотя я опустила глаза книзу, но всё-таки исподтишка смотрела на женихов. Не доходя до конца аллеи, маменька меня дернула за платье и глазами указала направо. В первом ряду я заметила Захарьевну (сваху) и рядом с нею небольшого роста тучного мужчину лет тридцати. Белесоватый цвет его волос, а равно и всё его лицо с такого же цвета еле заметными усиками и бровями, мне не понравилось. Он уставился пристально на меня, но я прошла мимо, как будто не замечая его». ⠀ Если первые смотрины оказывались удачными, запускались дальнейшие действия. Николай Лейкин в книге «Апраксинцы. Сцены и очерки из быта и нравов петербургских торговцев» описывает их так: как только жених «сойдётся в приданом по росписи, принесённой ему свахой», он просит у отца невесты назначить день последних смотрин. В оговоренный день делегация, состоящая из жениха и его родственников, приходит в дом будущего тестя. Все садятся, начинается разговор о погоде, о церквах и незаметно сворачивается на торговлю. Здесь жених крепись: он должен выказать всё своё знание дела. После этого в комнату впускают невесту в компании матери и свахи, и разговор (во время которого девушка преимущественно молчит) длится еще несколько минут, после чего жених и отец невесты удаляются в другую комнату, где и заключают окончательную «сделку»». ⠀ В дворянских семьях процесс был несколько более изящным, но, в сущности, таким же: жених обращался к будущему тестю, и только после предварительного согласия родителей в зал приглашали невесту; заранее объясняться с девушкой считалось неприличным. Однако такие строгие порядки соблюдались не всегда: уже начиная со второй половины XVIII века молодые люди всё же сначала договаривались между собой (на балу или каком-нибудь другом светском мероприятии). Такие разговоры были неофициальными и не всегда приводили к браку, а вот приезд в дом родителей и официальное предложение уже накладывали на жениха обязательства. Ведь такой визит отпугивал остальных претендентов, а если свадьба всё-таки расстраивалась, давал повод для неприятных слухов о невесте. ⠀ На рубеже XIX и XX веков молодые люди уже могли искать партнёра самостоятельно. Проблема заключалась в том, что институт свах и договорных браков постепенно уходил в прошлое, а мест, где женихи и невесты могли бы знакомиться и общаться, по-прежнему было катастрофически мало. Примерно тогда стали популярны газеты брачных объявлений, которые необычайно расширили матримониальные горизонты: теперь любая девушка на выданье, не выезжая из своего провинциального имения, могла выбирать между лучшими женихами Российской империи. Да и мужчинам больше не нужно было съезжаться со всей страны на Ярмарку невест. ⠀ Подобные газеты, больше напоминающие листовки, издавались во многих регионах, но безусловным лидером была «Брачная газета» Петербурга — первое в России издание, которое специализировалось только на объявлениях о поиске супруга. Вскоре после основания (в 1906 году) она уже продавалась во всех губерниях и даже за границей тиражом более 500 тысяч экземпляров. Редакция газеты гарантировала подписчикам полную конфиденциальность: её присылали по адресу в непрозрачном конверте, а подавшие объявление не указывали ни имён, ни фамилий, ни адресов: люди отправляли друг другу письма до востребования или переписывались через редакцию. В конверты, бывало, вкладывали и фото, но, как правило, с возвратом: фотография в те времена была дорогим удовольствием. ⠀ За объявления нужно было заплатить 25-50 копеек (примерно 300-600 руб по сегодняшнему курсу), правда, некоторые не стеснялись трат и позволяли описание в 2-3 рубля. Самое большое объявление было напечатано в 1907 году купцом Иваном Куржуповым. В нём он не только рассказывал о себе, но и прикладывал опись всего имущества. Этот «крик одинокой души» обошёлся ему по сегодняшним меркам в 30 тысяч рублей. Однако, по всей вероятности, затраты не окупились - спустя полгода это же объявление было опубликовано вновь. По статистике, более 65 % брачных объявлений подавали мужчины, остальные — женщины (иногда, впрочем, в газету писали и родители женихов и невест). И первое, что бросается в глаза при чтении объявлений в «Брачной газете», — с какой бесхитростной откровенностью их авторы (причём, обоих полов) заявляют о своих финансовых интересах. Конечно, и сейчас браки по расчёту тоже не редкость, но вслух в своих корыстных побуждениях признаваться всё-таки не принято. А вот в начале XX века, судя по всему, это вообще не считалось чем-то зазорным. Вот например: «Кинорежиссёр, 26 лет, серьёзный, ищу жену-друга, любящую искусство, с капиталом не менее 40 000 руб. для собственного производства кинематографических лент. Звание и красота безразлично». Девушки не отставали: «20-летняя образованная барышня ищет мужа миллионера, непременно пожилого, во избежание неверности»… ⠀ Любопытно, что эта категория соискателей в общей массе наиболее заметна. Причём такая прямота не считалась зазорной для бесприданниц, и уж тем более никто не стал бы называть мужчину альфонсом. Разорившиеся дворяне в обмен на брак предлагали титул, бедные служащие - доброе имя, благочестивые барышни - свою молодость и расположение… «Я беден. Из достоинств имею добрую душу, честь и титул. Молод, 31 год, образование среднее. Желаю взять в жёны состоятельную особу и выказать благодарность за поддержку» ⠀ Порой надежда на богатое наследство отчетливо читалась между строк: «Желаю выйти замуж за болезненного, обиженного судьбою, старого, но непременно богатого. Я молода и интересна, умею любить и внести в серенькую жизнь много светлого и хорошего, хотя и огорчить иногда тоже могу, но редко». ⠀ Союзы с разницей в 20-30 лет продолжали оставаться обычной практикой. Хотя иногда чаяниям на быструю кончину пожилых мужей не суждено было сбыться. Газеты того времени рассказывали историю жительницы Евпатории, которая в погоне за наследством выскочила замуж за мужчину старше её на 40 лет. Время шло, барышня повзрослела, родила пятерых детей, состарилась и умерла в возрасте 57 лет. «Безутешный» вдовец оставался тем временем в добром здравии. Большинство читательниц газеты имели возраст 20-30 лет. Поэтому многие женихи старались обаять их своей способностью к стихосложению. Или хотя бы цитируя других: «Грустно…Пусто в душе…Наболела она… Моя келья темна, моя ночь холодна…» Барышни же в своих литературных изысканиях предпочитали прозу - с лёгкостью можно было найти романтические описания их терзаний в ожидании супружества. «Жду тебя, мой кумир! протяни мне руку, и пройдём с тобою мы по дороге жизни вместе!» Или вот: «Весна вступает в свои права. И одинокая душа тоскует о любви и счастье…» ⠀ Однако среди милого романтического вздора встречались и вполне деловые предложения. Цель таких объявлений - показать, что заказчик весьма занятый и солидный мужчина, и не намерен тратить свои силы и время впустую. «Брюнет, 35 лет, государственный служащий с жалованием 1700 рублей в год хочет жениться на особе, капитал которой не менее 50 тыс. рублей», «Ищу супругу-компаньонку с капиталом не менее 6 тысяч рублей. Желаю открыть ресторан. Дело обещает громадный успех». ⠀ Были и те, кто не мог похвастаться ни капиталом, ни титулом. Тогда в ход шли ирония и юмор. «Я беден и уродлив. Ищу полнейшего контраста! Женщина, откликнись!», «Три друга-холостяка - живём вместе и, несмотря на дружбу, маемся одиночеством. Хотим разъехаться и устроить собственные гнёзда»… ⠀ Были среди брачных объявлений и предложения, цель которых была далека от замужества. Однако реклама сексуальных услуг для солидной газеты была равна банкротству, поэтому такого рода соискатели старались завуалировать свои мысли, вписав их в рамки брачных объявлений. Вот, например: «Состоятельный шатен 30 лет, желаю познакомиться с весьма привлекательной женщиной, любящей развлечения и путешествия. Имею ввиду поездку в Европу продолжительностью 3 месяца. Прошу приложить фотографию для наглядности. При возможности и обоюдной симпатии вероятен брак». Вот ещё интересное: «Фея 17 лет от роду, стройная, привлекательная шатенка с шикарными формами желает познакомиться с состоятельным мужчиной». Здесь стоит уточнить, что феями в дореволюционной России называли женщин лёгкого поведения… Когда даме было уже под 30, она считалась старой девой. Такие соискательницы вполне трезво оценивали свои шансы, поэтому и их требования были вполне земными. Они не просили титулов и капитала, зато старались привлечь мужчин описанием добродетелей или же вызвать у них сочувствие: «Спета моя песня грустная унылая! Не мелькнёт мне луч радости, промчавшейся весной! Не глянуло солнышко и истекающим летом! Добрый мужчина с отзывчивым сердцем! Жду тебя» ⠀ Но были и те, кто пытался использовать последний шанс. В одном из объявлений можно увидеть крик души: «Не страшитесь моих 28-ми лет! Хотя и устала я в непрерывной битве, но полная надежд смотрю в будущее светлыми очами. Отзовись же мой жизненный спутник! Желательны агрономические познания, любовь к природе, музыке, пению. Только серьёзно». ⠀

"Снимали мы в Крыму — рассказывает Смоктуновский. Съёмки проходили на берегу моря. Жарко было. В обеденный перерыв вся группа бросилась купаться. И я, естественно тоже. Наплавался, нанырялся, слышу — зовут. Ну, я актёр дисциплинированный: зовут — иду. Оператор говорит: "Надо закончить всё, пока солнце не ушло". Надо так надо. Сел я уже на грим и чувствую что–то не то, дискомфорт какой–то. И вдруг, до меня доходит, что челюсти-то во рту нет! Выронил, когда нырял. Я сразу к режиссёру, ору: "Я челюсть потерял!" А он ржёт и все вокруг с ним вместе. Думают — я разыгрываю их. Полчаса доказывал, что не шучу. Ну, а когда до них дошло, что это правда, стало всем та–а–ак грустно-грустно. Снимать не можем. Да ещё предпоследний день месяца, если отснятый материал сегодня вечером в Москву не отправят, то план летит к чёрту, а соответственно и премиальные (примечание: в те годы в кино премиальные были + 40% к зарплате!). Тут уж народ веселиться совсем перестал и на меня так косо посматривать начал... Режиссёр директору говорит: "Ничего не знаю, выкручивайся как хочешь, но чтобы максимум через полчаса у меня Смоктуновский был в кадре!" Директор — к художникам, к бутафорам, а те: "Мы-то при чём? Мы не дантисты." Короче, директор в отчаянии хватает мегафон и орёт на весь пляж, что тому, кто найдёт челюсть Смоктуновского, он лично выкатывает пять бутылок коньяка. После этих слов все дружно бросились в воду (даже те, кто в нашей съёмочной группе не работал). Ныряли, ныряли... долго... А потом, представляете? Одному парнишке – осветителю повезло! Выныривает, рот до ушей, а в руке — челюсть. Ну все сразу бросились готовиться к съёмкам, пока солнце не ушло. Я скорей челюсть схватил, в рот сунул... (Иннокентий Михайлович выдержал мхатовскую паузу, а потом трагическим шёпотом окончил фразу) А она... представляете?.. не моя..." Татьяна Васильева.

- Софочка, я тебе ещё нужен? - Не поняла! Ты хочешь съехать? - Куда? - А я знаю! - Я не в том смысле. - А в каком? - Можно я выйду погулять? - На кухню. - На кухне я уже погулял, посуду помыл. - А куда ты хочешь погулять? - Та, пройдусь по бульвару. - И шо там на бульваре? Опять домино? - Нет, сегодня шахматы. - Кто играет? - Лёва хочет отыграться. - Пива много не пей. - Сегодня непивной день. Сегодня у нас битва филологов. Они пива не пьют, только коньяк. Напиток интеллигентов. - А ты к ним с какого боку? - А я контроль качества. - В спорном вопросе? - Скорее в коньяке. - И какая суть спора? - Ой, Софочка, ты не представляешь! Они такие умные, аж не по себе становится. Спорят о запятых, о тире, об ударениях. А в прошлый раз схлестнулись, не на шутку, в правильном употреблении "многоточий". - Откуда такие раритетные личности? - Один с факультета английского языка, а другой с романо- германского. - И кто побеждает? Институт физкультуры? - Та не. Побеждает дружба - Коньяк сколько звёздочек? - Обычно три. - Лучше, конечно , пять. Возьми в карман шоколадку. Марина Гарник Ирина Бабиченко

Как это было: тайны, которые скрывают средневековые замки

Пасхальный стол. Смотрим на картины русских мастеров. Пасха - главный праздник, «праздников праздник и торжество из торжеств». К нему долго готовились как духовно, так и телесно. И вот наступал долгожданный день. По традици, на праздничный стол выставляют куличи и творожную паску. Давайте посмотрим, что было на столе в этот радостный день сто и более лет назад. А помогут нам картины русских художников. 1. Богданов-Бельский Н. П. Пасха. 2. Жуковский С. Ю. Пасхальный натюрморт. 1915 г 3. .Кустодиев Б.М. Христосование. 1916 г. 4. Творожная паска.Дореволюционная открытка 5. Сычков Ф. Пасхальное утро в семье. 6. Жуковский С. Ю. Пасхальный стол у окна. 1911 г 7.Эдуард Панов «Светлая Пасха» 8..Илья Каверзнев. "Светлая Пасха" 9. Евгений Муковнин. Пасхальный натюрморт

Пасхальные открытки Бориса Зворыкина Борис Васильевич Зворыкин (1872—1942) - русский художник, график-орнаменталист, иконописец, иллюстратор. Один из учредителей «Общества возрождения художественной Руси» в 1915 г. Родился Борис Зворыкин 13 октября 1872 г. в Москве. В 1892-1893 гг. учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. "Русской темой" увлёкся ещё в юности. Любовь к русской старине – истории, легендам и фольклору, декоративно-прикладному искусству, иконописи и деревянному зодчеству, древней каллиграфии, орнаментике и книжной миниатюре - стала стержнем, на котором строилась творческая судьба Зворыкина. С 1898 г. Борис Зворыкин иллюстрировал и оформлял книги для лучших российских издательств — И. Н. Кнебеля, А. И. Мамонтова, И. Д. Сытина в Москве, А. А. Левинсона и А. Ф. Маркса в Петербурге. Борис Зворыкин - один из самых заметных авторов рождественских и пасхальных поздравительных карточек. Также он получил известность и как художник открытых писем, выполнив акварелью серии открыток на темы "Смутное время", "Нашествие Наполеона 1812 года", "Русские дети", "Русские былины", "Охота", а в годы Первой Мировой войны – на патриотические темы. В 1919 г. он занимался оформлением обложек журнала «Красноармеец» и создал политические плакаты «Бой красного рыцаря с тёмной силой», «Красный пахарь». Эти работы стали последними, вышедшими на родине. В 1921 г. Зворыкин покинул Страну Советов. Следующие 20 лет, прожитые изгнанником в Париже, были заполнены неустанным творчеством. Здесь для издательства Н. Пьяцца Зворыкин создал такие шедевры, как «Борис Годунов», «Сказки Пушкина», «Москва и деревня в гравюрах и литографиях Г. К. Лукомского», «Исповедь» М. А. Бакунина, «Поэмы» А. де Мюссе. В конце 1930-х годов Борис Зворыкин перевёл на французский язык русские сказки "Снегурочка", "Василиса Прекрасная", "Марья Моревна" и "Жар-Птица", сопроводив собственными иллюстрациями стилизованный рукописный текст. Этот альбом из четырех сказок Зворыкин подарил своему работодателю и покровителю Л. Фрикателли. Однако при жизни художника их издать не получилось. Впервые альбом был издан в 1978 г. на английском языке при содействии вдовы президента США Жаклин Кеннеди-Онасис. Умер Борис Зворыкин в начале 1942 г. в оккупированном немцами Париже.

Есть праздники, которые имеют свой запах. На Пасху, Троицу и на Рождество в воздухе пахнет чем-то особенным. Даже неверующие любят эти праздники. Мой брат, например, толкует, что Бога нет, а на Пасху первый бежит к заутрене. Антон Павлович Чехов, «На пути»