Объявления в Балахне

"Черная аристократия", Карл Габсбург и другие: кто поджег Украину? Один из авторов монографии Украинство Андрей Берсенев рассказал о роли плотных сообществ в мировой истории и, в частности, в формировании украинской идентичности. «Отель Ламбер», иезуиты, орден василиан, прометеизм, нацистские структуры – являются ли они только лишь достоянием прошлого или действуют и сегодня? Берсенев рассказал о «черной аристократии» и влиянии таких ее представителей как Карл Габсбург (наследник известной династии) в эскалации украинского конфликта? А еще о старых связях габсбургов с такими структурами, собиравшими нацистов после поражения Третьего рейха, как Антибольшевистский блок народов, руко

Коловрат и Чёрное солнце: как российские нацики пошли дружить с украинскими В передаче на радио «Комсомольская правда» один из соавторов коллективной монографии «Украинство» Андрей Берсенев рассказывает об истоках украинской идентичности, о том, кто и как ее конструировал. Он настаивает на искусственном характере общности «украинцы», изначально создававшейся как специальное оружие, направленное против России – отсюда и взращенная ненависть к "москалям". Берсенев раскрывает, насколько сегодняшний украинский фашизм преемственен бандеровщине времен Великой Отечественной войны и насколько он связан с современными западными ультраправыми. Также — о связях русских нацистов с украинск

Ирано-израильский конфликт: идет запутанная игра в условиях, когда эскалация процесса неизбежна Тегеран не желает войны. Произошедшее в ночь на 14 апреля - это первый эпизод в истории Ирана, когда он нанес стратегический удар по Израилю с открытым забралом, уведомил об этом всех. И вот что тут важно. На отражение иранской атаки Тель-Авив потратил миллиард долларов в «ракетном» эквиваленте – в 50 раз больше, чем Иран в тот момент. И при этом Иран использовал лишь небольшую часть своего ракетно-ударного потенциала. Что это значит с точки зрения дальнейшего развития ирано-израильского противостояния? Да - это перчатка, брошенная Западу после того, как долго-долго терпеливо молчали. А