Предыдущая публикация
Как можно выжить, падая со 100-этажного дома?
Не знаю, видно, очень сильный ангел-хранитель у меня»
28 июля 2002 года во время набора высоты при взлёте из Шереметьево на землю рухнул пассажирский самолёт Ил-86 авиакомпании «Пулково». Рейс был перегоночным — из Сочи был чартерный рейс в Москву, а обратно борт летел пустым.
В самолете были только 16 членов экипажа — двое из них, стюардессы Арина Виноградова и Татьяна Моисеева, чудом выжили. При этом Виноградова, упав с 300 метров, не получила никаких серьёзных травм.
Остальные 14 членов экипажа погибли.
Эксперты назовут причиной авиакатастрофы техническую неисправность, а именно смещение стабилизатора лайнера в крайнее положение, что привело к его выходу на закритический угол атаки.
Спустя 18 лет после трагедии Арина Виноградова вспоминает о последних минутах перед падением, спасении Татьяны и возвращении в профессию.
Был обыкновенный день. Мы вылетели из Сочи до Шереметьева. У нас был чартерный рейс, везли много известных людей, потому что пивной фестиваль был в Сочи. А обратно вылетали пустыми, только члены экипажа.
Вылет был в три часа дня, и в 15:05 после взлёта у ближнего привода в Шереметьево наш самолёт потерпел авиакатастрофу.
Ничего не предвещало, самолёт начал быстро набирать высоту и после отрыва сильно вибрировать, это длилось несколько секунд — и падение, всё вместе. Я сгруппировалась, я была пристёгнута. И всё — тишина и чернота. Я очнулась от удара подбородка об обломки фюзеляжа. Скорее всего, я так думаю.
Я сознание теряла только на секунду, пока мы падали. Всё-таки 300 метров — высота, и падать в металлической коробке, сами понимаете. На этот момент мозг отключается. И никаких картинок про жизнь прошлую — ничего такого, я вас уверяю.
Я подумала, что это случилось только со мной. Что все живы. Когда до меня начало доходить потом, что это падение самолёта и что носа как такового нет — только хвост, где я сидела, носа не было совсем.
И я поняла, что жива я, напротив Татьяна сидела, её нет. Но я поняла, что она жива — потому что служебное кресло, где она сидела, выбросило на землю.
Абсолютное непонимание. Потом ты начинаешь понимать, что происходит. После падения самолёт будет взрываться — баллоны кислородные, огнетушители. Ты не понимаешь, где ты упала. Хорошо, что это близко было — ближний привод. Пожарные оперативно сработали.
Начинают взрываться баллоны, гореть самолёт. Мне никак невозможно выбраться. Я сидела в первом ряду третьего салона, за мной 15 рядов кресел, и все они упали на меня, мне на спину. Я пристёгнута и в таком капкане оказалась. Я поняла, что если что-то загорится — я могу умереть.
И я пытаюсь дотянуться до подлокотника, плевала на него и так дышала. Стучала об фюзеляж и кричала. Пожарные быстро приехали, а до них на место падения успела прибежать дачница — она была на грядках и пришла прямо босиком — и говорила пожарным, что там кто-то есть живой. Ребята не могли поверить, что кто-то может выжить.
Спасатели меня нашли, ребята были в большом шоке. Я ими даже руководила, чтобы принесли ножницы, чтобы перерезать ремень. А у них тряслись руки, пока они резали ремень.
Я хотела даже выйти сама, хотя была без обуви, но меня вынесли. Когда поднесли к скорой, я попросила сигарету. За две затяжки я её выкурила. Ещё ребята шутили: «Что, мало огня тебе?»
Татьяна оказалась живая, что меня радовало. Я ей кричала: «Не теряй сознание, только не теряй сознание». Ей оказалось похуже, потому что там внизу уже горело, и у неё были серьёзные травмы.
Я думала, что есть кто-то ещё живой, но оказалось, что только Татьяна. У скорой спасатели говорили друг другу, что пора нести мешки для погибших коллег.
Как можно выжить, падая с высоты 100-этажного дома? Не знаю, видно, очень сильный ангел-хранитель. Честно, не могу сказать, все говорят: описанию не подлежит. Иногда я думаю, ведь люди с 9-этажного дома падают и погибают, и со второго можно так упасть.
Травм у меня не было никаких — конечно, врачи ставили сотрясение. С такой высоты упасть. И плюс, когда я пыталась вылезти, об обшивку самолёта металлическую я порезала руку. А когда мне зашивали руку, я потеряла сознание. И очень доктор был изумлён, что при падении я не потеряла сознание, а здесь потеряла.
Восстановление проходило хорошо, у меня был великолепный психолог, врач от Бога. Друзья и муж, сейчас уже бывший, помогали. Реабилитация была лёгкой.
После этого я ещё летала 13 лет, абсолютно нормально. Спасла человека на борту, которому плохо было с сердцем.
Сейчас у нас другие типы самолётов. Они намного безопаснее — очень защищённые, компьютеры везде — «аэробусы», «боинги». Я успела полетать на таких самолетах.
Сейчас я работаю в авиакомпании «Россия» в службе комплектовки и доставки мягкого инвентаря на борт воздушного судна — это то, чем пользуются пассажиры бизнес-класса во время полёта.
Авиакатастрофа не повлияла ни на что. Наверное, не было такого страха, я не видела того страшного — как гибнут люди.
Следующая публикация
Комментарии 15
И то, что продолжила ещё летать, после такого, кое-чего о ней говорит.
Вот эта катастрофа и была последней для типа ИЛ-86.
Вообще, они тарахтели до 2011г.
Случилось так, что была возможность установки на самолёт высокоэкономичных двигателей, что позволило бы увеличить дальность полёта с 350 пассажирами до 6400 км (Москва-Чита, условно)
Но пошли русским путём,. КБ Ильюшина из практических соображений не стало доводить до конца ремоторизацию Ил-86.
Итог: в массовую серию не пошёл ни Ил-96, ни ремоторизованный Ил-86.
Эту нишу в момент заняли бывшие в употреблении по 20 лет Airbus А310, Boeing 747, Boeing 767 в нулевые годы, наплодившиеся авиакомпании
Аминь