ГАРМОНИЯ ДУШИ.

«Он умер в полной нищете. Когда его хоронили, гроб до кладбища несли на руках, и за гробом шли двадцать тысяч человек. В наше время даже на митинги платные столько народу не собирается, а тут Москва середины ХlX века. Похороны простого врача. Проститься с ним люди шли по зову сердца... В романе Ф. М. Достоевского «Идиот» один из персонажей рассказывает другому: "В Москве жил один «генерал», он всю свою жизнь таскался по острогам и по преступникам; каждая пересыльная партия в Сибирь знала заранее, что на Воробьевых горах ее посетит «старичок генерал». Он делал свое дело в высшей степени серьезно и набожно; он являлся, проходил по рядам ссыльных, которые окружали его, останавливался пред каждым, каждого расспрашивал о его нуждах, наставлений не читал почти никогда никому, звал их всех «голубчиками». Он давал деньги, присылал необходимые вещи — портянки, подвертки, холста, приносил иногда душеспасительные книжки и оделял ими каждого грамотного, с полным убеждением, что они будут их дорогой читать и что грамотный прочтет неграмотному. Про преступление он редко расспрашивал, разве выслушивал, если преступник сам начинал говорить. Все преступники у него были на равной ноге, различия не было. Он говорил с ними как с братьями, но они сами стали считать его под конец за отца. Если замечал какую-нибудь ссыльную женщину с ребенком на руках, он подходил, ласкал ребенка, пощелкивал ему пальцами, чтобы тот засмеялся. Так поступал он множество лет, до самой смерти; дошло до того, что его знали по всей России и по всей Сибири, то есть все преступники. Мне рассказывал один бывший в Сибири, что он сам был свидетелем, как самые закоренелые преступники вспоминали про генерала, а между тем, посещая партии, генерал редко мог раздать более двадцати копеек на брата." ... Этого генерала звали Фёдор Петрович Гааз. Святой доктор. Человек бесконечной доброты. Немец по происхождению, он большую часть своей жизни прожил в России. Приехал сюда в качестве личного врача одного из русских вельмож, и остался на всю жизнь. В Отечественную войну 1812 года он служил хирургом в армии Кутузова. До этого успел исследовать на Кавказе минеральные источники и написал об этом книгу. Позже, став главным врачом московских тюремных больниц и членом московского тюремного комитета, он всю свою жизнь посвятил облегчению участи заключённых и ссыльных. Вериги, которыми сковывали в те годы каждого каторжанина, весили без малого пуд - 16 килограмм. Гааз добился замены прежних пудовых кандалов на облегченные, которые сам разработал, на себе испытал, которые в половину были легче и имели кожаные или суконные подкладки, которые хоть как-то прикрывали металл от соприкосновения с телом. По его инициативе в кандалы перестали заковывать стариков, а заболевших освобождали от оков на время болезни. В московских тюрьмах при отправлении каторжных перестали их приковывать дюжинами к одному стальному пруту. Был в те годы такой способ бороться с побегами - приковывали по шесть человек с каждой стороны к здоровенной железной палке и отправляли пешком в Сибирь. При этом если человек ослабевал в дороге, а то и отдавал Богу душу, то мёртвых и больных приходилось остальным нести на себе, пока не появится на пути кузня, чтобы снять оковы. На свои собственные средства доктор Гааз снабжал лекарствами тех больных, коим не помогали родственники с воли, а также добился открытия больницы и школы для детей заключённых. Он собирал для заключённых одежду, холстину на обмотки и портянки, теплые вещи, а также духовную литературу. Раздавал собранное перед отправкой этапа в каторгу или отправлял за свой счёт в Сибирь. Доктор считал, что многие из преступников стали таковыми в результате отсутствия у них религиозного и нравственного самосознания. Поэтому всегда среди вещей были книги религиозного просвещения и азбуки, чтобы могли обучаться грамоте неграмотные, а также дети арестантов. Приехав в Россию, Гааз, благодаря своей частной практике среди богатых пациентов, стал состоятельным человеком. У него был собственный дом на Кузнецком мосту, довольно большое имение - деревенька и суконный заводик. Всё своё состояние он потратил на благотворительность. Когда личные сбережения закончились, с молотка пришлось продать имение. Но и это не спасло положения. Доктор стал банкротом. В убогой каморке, заваленной книгами, в которой он доживал абсолютно одинокую жизнь, он и скончался в 1853 году. Похоронили его на Введенском кладбище. Ограду могильную увенчали те самые облегченные кандалы, а на надгробном камне вместо эпитафии начертали призыв апостола Павла: "Спешите делать добро!" На этой могиле всегда горят свечи и лежат свежие цветы...» p.s. В 2011 году римско-католическая церковь начала процесс канонизации доктора Гааза. В мае 2018 года в Москве завершена епархиальная стадия процесса его беатификации (причисления к лику блаженных). Церемония закрытия епархиальной стадии беатификации состоялась в Москве в кафедральном соборе Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии 6 мая. Документы процесса переданы в Ватикан, в Конгрегацию по канонизации святых.

С Добрым утром! Храните бережно и нежно Тепло и Мир в своей Душе...

Это случилось весной 1987 года. Жену Спиридонова Валентину подруга взяла с собой на встречу с астрологом, о котором тогда говорила вся Москва. «Мы приехали. Сидит Павел Глоба. Он сказал, что через два года мы можем расстаться». Валентина Спиридонова. В тот вечер Валентина вернулась домой сама не своя. “Ты тоже должен к нему поехать”, - уговаривала она своего мужа. Вадим долго упирался и отшучивался, но в конце концов сдался. Правда, о чем они говорили с Глобой, жене не сказал. Позже об этой встрече расскажет сам Павел Глоба. “Он сказал: Я чувствую, что умру очень скоро. До пятидесяти лет я не доживу”. Ему тогда было 42 года. Мысли о смерти стали навещать Вадима, когда он был еще молодым. Это всегда удивляло окружающих, ведь среди мужчин актеров он выделялся особой физической силой. С именем этого актера всегда было связано множество мифов. Будто бы приехал он в Москву из глухой сибирской деревни, будто пил запоем, будто был связан с криминальным миром. Его обжигающий, волчий взгляд могли выдержать не все. Были случаи, когда режиссеры боялись выходить с ним на съемочную площадку. Хотя он был человеком очень нежным и сдержанным. Когда его не стало, поклонники долго не могли поверить, что этот мощный харизматичный актер мог так рано уйти из жизни. Но сам Спиридонов заранее предвидел свой уход. На роль Федора в фильме “Вечный зов”, которая станет главной в карьере Спиридонова, он попал чудом. Вадим тогда учился во ВГИКе на курсе Сергея Герасимова, который вовсе не горел желанием отдавать студента другим режиссерам. Он первым разглядел и оценил необычный талант и амплуа будущего актера: одинокий волк. Как раз в то время Герасимов задумал съемки культовой картины “У озера”. Вадиму Спиридонову он предложил роль второго плана, но со сложным психологическим рисунком. Молодой актер блестяще с ней справился. В его работяге Коновалове были и обезоруживающая простота, и дерзость, и рассудительность. В дуэте с Василием Шукшиным они были на равных. Эти съемки запомнились Спиридонову еще и потому, что в них участвовал почти весь их курс: Наталья Аринбасарова, Наталия Белохвостикова, Николай Еременко-младший, Наталья Бондарчук, Наталья Гвоздикова. Это потом они станут звездами. А тогда дурачились в перерывах, устраивали застолья, говорили до утра. В этой компании Спиридонов был самым старшим. До ВГИКа успел поучиться в школе рабочей молодежи, работал слесарем на заводе, где его отец был ведущим инженером. Но все мечты Вадима были связаны только с карьерой артиста. -Мы его взяли и получали удовольствие от работы с ним, от каждого общения, от разбора роли, от разбора ситуации. Валерий Усков. Режиссер фильма “Вечный зов”. Перед исполнителями ролей в этом фильме стояла сложная задача. Сюжет охватывал почти полвека истории нашей страны. Серии снимали вразнобой. И нужно было играть одного героя по-разному. То в образе 16-летнего паренька, то в образе 40-летнего мужчины. Спиридонов порой поражал видавших виды режиссеров своим искусством перевоплощения. -Еще он был ценен тем, что он понимал, что кино требует усилий, формы от актера. Когда нужно было быть толстым и сытым, через неделю он превращался в толстого и сытого. Когда нужно было быть худым, изможденным и дерганым, он превращался в такого человека. Валерий Усков. Режиссер фильма “Вечный зов”. Роль Федора Савельева была одной из самых важных в фильме, если не ключевой. Это был не просто сильный человек, а человек мечущийся, никому не доверяющий, постоянно находящийся в поисках собственной правды. Сегодня он воюет на одной стороне, завтра на другой. В годы Гражданской войны таких людей в стране были миллионы. Сериал снимался трудно. 10 лет. Нередко в течении нескольких месяцев актерам приходилось жить буквально в походных условиях. Спиридонов, казалось, вообще не обращал внимания на бытовые трудности. Он просто жил своей ролью. И часто поражал партнеров тем, что легко рисковал ради нее своим здоровьем. Мог, не задумываясь, прыгнуть в ледяную воду, отказаться от дублера, чтобы проверить, как в кадре взрывается на его одежде пиротехника. Роль Федора была отрицательной, но он достиг в отрицательных ролях такого перевоплощения, что создавал абсолютно достоверные образы. Спиридонов с горечью вспоминал, что после фильма “Судьба”, где он сыграл полицая, снискал всеобщую ненависть как среди фронтовиков и работников тыла, так и у молодежи. -Однажды он опоздал на озвучание. А он в этом плане был очень аккуратный человек. А тут ждем его, ждем. Нет его. Всю картину был аккуратен, а тут не идет. Когда он пришел, я говорю: -Ну что ты, Вадик, с тебя брали пример. Я на тебя всегда ссылался. А тут сидим, уже час целый тебя ждем. -Валерий Иванович, Вы знаете, что произошло? Я еду в такси. Таксист на меня смотрит, смотрит. Потом вдруг останавливает машину и говорит:“За что ты сволочь, Ваньку-то в тюрьму посадил? А ну, сволочь, вылезай из машины. Не повезу”. Валерий Усков. Режиссер фильма “Вечный зов”. За роль Федора Спиридонова удостоили Государственной премии СССР. Это был практически единственный случай, когда власти поощрили актера за роль предателя. Но сам Спиридонов, казалось, разделял чувства рассерженных зрителей и не раз с горечью рассказывал с друзьям, что режиссеры поставили на нем штамп отрицательного героя. “-Как мне больно и трудно, когда меня расстреливают как предателя. Человек продал душу дьяволу, продал родину. Ради чего? Это так низко. Вот таких людей я терпеть не могу играть”, - говорил он. Это его мучило, причем он настолько искренне об этом говорил. Александр Панкратов-Черный. Не спасала даже бешеная популярность у женщин, которые сразу оценили отрицательное обаяние актера. Был случай, когда на встречу с поклонницами актера привели в буквальном смысле под конвоем. В одной из командировок в его гостиничном номере раздался телефонный звонок. На том конце провода кокетливый женский голос сказал: -Вадим Семенович. По вас плачет тюрьма. Это говорит начальник тюрьмы. По вас плачет женская тюрьма. Женщины очень хотят, чтобы вы выступили. Позже он рассказывал жене: - Когда я вышел на сцену, а на меня смотрели голодные, влюбленные, женские глаза, я растерялся. Я и пел, и плясал, и играл. Что я там только не творил на этой сцене. Выводили его из тюрьмы с охраной. Для жены Валентины такая популярность мужа часто становилась испытанием. Тем более работа часто сводила Вадима с красивыми актрисами и на съемочной площадке. Причем в откровенных сценах. Валентине, которая часто приезжала к мужу на съемки, стоило немало усилий наблюдать, как развивался его роман с Анфисой. -Валя это наблюдала. И рыдала, и ревновала. А Вадим ей говорит: “Да брось ты, ей Богу. О чем ты говоришь. Вот приедем в Москву, познакомимся с Володей. Будем дружить семьями”. Так оно и произошло. Тамара Семина. (Роль Анфисы в “Вечном зове”) Валентина и Вадим знали друг друга с детства. Жили на одной улице в московском районе Сокольники. Учились в разных школах. Ухаживал за Валей Вадим оригинально. То портфель из рук выбьет, то за косу дернет. Отойдет в сторонку и улыбается. Но подействовало. Они поженились вскоре после того, как Вадиму исполнилось 18 лет. -Для него в жизни только Валя и существовала. Однолюбы. Верные друг другу, как два лебедя. Тамара Семина. Поэтому, когда Валентина Спиридонова на встрече с Павлом Глобой узнала, что через два года они с мужем могут расстаться, она рассмеялась и сказала астрологу, что скорее небо с землей сойдется, чем это произойдет. Но Павел Глоба говорил Валентине совершенно о другом. Вадим Спиридонов всегда любил цифру семь. У него даже номера на машинах были с семерками. И почему-то именно семерку Вадим разглядел в дате своей кончины. Предчувствуя, что его жизнь окажется короткой, актер дорожил каждой ролью. Но амплуа отрицательного героя исчерпало себя, а других ролей не предлагали. Спиридонов все чаще становился мрачен и не скрывал своего раздражения по отношению к режиссерам. Начались конфликты с руководством "Мосфильма", которая актера и раньше не очень жаловала. Он был довольно закрытым человеком и не демонстрировал свои чувства на людях. И только жена и самые близкие друзья знали, как тяжело ему временами приходилось. -Мы сидели на кухне и шутили. Вдруг он говорит: -Господи, как все это надоело. Сдохнуть бы от этой жизни. И чтобы не стухнуть, сдохнул бы зимой. 7 ноября, например. Я говорю: -Здрасьте. У людей праздник, а ты помирать собрался. Он говорит: -Тогда 7 декабря. Я говорю: -Еще лучше. 8 декабря у меня день рождения. А он смотрит на меня и говорит: -Вот и сделаю тебе подарок. Валентина Спиридонова. За некоторое время до этого разговора актеру наконец поступило предложение сыграть главную роль в экранизации классического романа. И, хотя он давно мечтал именно о чем-то подобном, радости предложение не принесло. -Это была очень трагическая история. Не буду называть имя этого режиссера. Его довели жуткие издевательства одного режиссера. Вадиму предложили главную роль по старинному роману. Потом режиссер стал сомневаться и говорить, что лучше сам сыграет эту роль, а Спиридонова ему не надо. А когда Вадим получал такие роли, он все бросал и погружался только в этот материал. Очень ответственный человек. Он был погружен в эту роль. Прошел сентябрь, октябрь, ноябрь. А с ролью все тянули и тянули. В начале декабря он сказал: “Да пошли вы все к чертовой матери вообще!” Через неделю ему позвали и сказали, что 7 числа он должен быть на съемке. Тамара Семина. -Это было как раз 7 декабря. На 23:45 у него был билет на поезд Москва-Минск. Он мне говорит: -Какая я свинья, что уезжаю накануне твоего дня рождения. -Да ладно, ты мне позвонишь, поздравишь. -Я тебе куплю в Минске подарок. -Конечно. Без подарка не приму, - мы еще шутили. Он сказал: -Что-то я так устал, сердце покалывает. Пойду, прилягу. Выключил свет, лег. Я пошла на кухню. В какое-то время меня как будто кто-то поднял. Я пошла, включила свет и сразу к нему и стала будить. А он не реагирует и стал синеть. Валентина Спиридонова. Вот так семерка-судьба настигла Вадима Спиридонова. Он думал, что уйдет из жизни в 47, а умер в 45. 7 декабря. Как потом выяснилось, он умер во сне от приступа острой сердечной недостаточности. Иногда говорят, что кладбище точный показатель народной любви к актеру. Прошло много лет, но редко кто из посетителей равнодушно проходит мимо могилы Вадима Спиридонова на Ваганьковском кладбище.

9 СОВЕТОВ АКАДЕМИКА АМОСОВА 1. В большинстве болезней виноваты не природа, не общество, а только сам человек. Чаще всего он болеет от лени и жадности, но иногда и от неразумности. 2. Не надейтесь на медицину. Она неплохо лечит многие болезни, но не может сделать человека здоровым. Пока она даже не может научить человека, как стать здоровым. Более того: бойтесь попасть в плен к врачам! Порой они склонны преувеличивать слабости человека и могущество своей науки, создают у людей мнимые болезни и выдают векселя, которые не могут оплатить. 3. Чтобы стать здоровым, нужны собственные усилия, постоянные и значительные. Заменить их нельзя ничем. К счастью, человек столь совершенен, что вернуть здоровье можно почти всегда. Только необходимые усилия возрастают по мере старости и углубления болезней. 4. Величина любых усилий определяется мотивами, мотивы —значимостью цели, временем и вероятностью ее достижения. И очень жаль, но еще и характером! К сожалению, здоровье, как важная цель, встает перед человеком, когда смерть становится близкой реальностью. Однако слабого человека даже призрак смерти не может надолго напугать: он свыкается с мыслью о ней, сдается и покорно идет к концу. (А может, это и хорошо? «Не трать, кума, силы, иди ко дну!» Конец-то один и тот же: раньше, позже...) 5. Для здоровья одинаково необходимы четыре условия: физические нагрузки, ограничения в питании, закаливание, время и умение отдыхать. И еще пятое — счастливая жизнь! К сожалению, без первых условий она здоровья не обеспечивает. Но если нет счастья в жизни, то где найти стимулы для усилий, чтобы напрягаться и голодать? Увы! 6. Природа милостива: достаточно 20–30 минут физкультуры в день, но такой, чтобы задохнуться, вспотеть и чтобы пульс участился вдвое. Если это время удвоить, то будет вообще отлично. 7. Нужно ограничивать себя в пище. Поддерживайте вес рост (в см) минус как минимум 100. 8. Уметь расслабляться — наука, но к ней нужен еще и характер. Если бы он был! 9. О счастливой жизни. Говорят, что здоровье — счастье уже само по себе. Это неверно: к здоровью легко привыкнуть и перестать его замечать. Однако оно помогает добиться счастья в семье и в работе. Помогает, но не определяет. Правда, болезнь — она уж точно — несчастье. Я не претендую ни на полноту, ни на бесспорность в своих советах, изложенных в этой книге. И этот маленький раздел написан исключительно для общей ориентировки. • Люди должны знать, что переедание, физическая детренированность, психические перенапряжения и отсутствие закаливания служат главными причинами их болезней. • Что во всем виноваты они сами, а вовсе не внешняя среда, не общество, не слабость человеческой природы. • Для лечения болезней нужно прежде всего ликвидировать эти факторы, то есть тренироваться, жить впроголодь и есть сырые овощи, не кутаться и спать сколько хочется и уж, разумеется, не курить. • Лекарства, к которым эти люди так привязаны, будут при этом действовать гораздо эффективнее. • Если техника освободила человека от полезных нагрузок, их нужно компенсировать «бесполезными» — физкультурой. Всего один час! • Ешьте больше овощей и фруктов. • Строго держите вес. • Доверяйте своей природе и не бегайте зря к докторам.

С Добрым утром! Радостных выходных! Мы не знаем, что с нами будет завтра. Наше дело - быть счастливыми сегодня!

Он тратил на работу час времени туда и час обратно. На троллейбусе. Как говорится, с конечной до конечной. Это еще тогда, когда в городе пробок не было. Сначала – это примерно с полгода – он тупо смотрел в окно. А потом подумал, что зря время теряет. И начал почему-то учить французский язык. Почему именно французский? А он и сам не знал. Достал самоучитель. Затем записи фонетических упражнений. На пленке. Жил в одном районе, а работал в другом. Это позже метро появилось. А раньше троллейбус и только троллейбус. Сядешь на скамейку, чтобы тебя не толкали, и едешь. Скучно ехать. До противного. А когда учишь – быстрее время идет. Проездил двадцать лет – как один день. И уволился. Потому что пенсия. Дома не было скучно: появился интернет. И можно было совершенствовать французский. Затем они с женой перебрались в деревню. Надоело в городе. Квартиру - женатому сыну. А сами туда – на природу. Дом хороший. Две комнаты с одного крыльца. И почему-то еще одна комната – с другого. Так предки их захотели. Может, и специально – отдельную горенку сделали. Завели огород. И он, бывший городской служащий, был похож на простого деревенского мужика. Он брился раз в три-четыре дня. Носил старые штаны, заправленные в сапоги, иногда черные калоши на босу ногу, на плечах выцветшие рубашки. Ведь в деревне некуда наряжаться. В доме газ. И летний водопровод во дворе. Грядки и грядки, небольшое куриное семейство – жить можно. Скучать не приходится. Потому что разумный адекватный человек всегда себе занятие найдет. Никогда не станет без дела сидеть. Только иногда, когда устанет. Или после бани. Из города знакомые позвонили. Попросили горенку сдать для своих друзей. Супружеская пара из Москвы. Очень интеллигентные. Он согласился. Появились квартиранты. Вежливые, воспитанные люди. Горенка им понравилась. И деревня тоже понравилась. Мужчина выходил во двор с компьютером и что-то писал. Часа два или три. На траве – пара каких-то справочников. А его жена рисовала. Акварелью. И деревенскую улицу, и куриное семейство, и заросли травы рядом с забором. Он что-то писал, она рисовала. Вечерами отправлялись гулять. С хозяевами дома не общались. Так, иногда – по быту что-нибудь. Очень приветливые и воспитанные люди. На них смотреть – удовольствие. Потому что культура, потому что изысканность, потому что утонченность. Как-то он с улицы выкашивал крапиву. А жильцы вышли посидеть на скамейке. Вдруг услышал французскую речь. У него сразу все опустилось внутри, а затем снова поднялось - от восторга. И он нарочно придвинулся к говорящим ближе, чтобы послушать и насладиться. И пообщаться – непременно пообщаться! Дама-художница говорит: «Посмотри на этого мужичка. Всю жизнь косит крапиву, а зимой у окна зевает. И ничего ему не надо. Примитивный деревенский тип. Ты посмотри: щетина, старая рубаха и сапоги. На нем время остановилось. С девятнадцатого века, наверное». А муж-писатель отвечает: «Да, а мы всё о духовных проблемах. Всё о них. Вечные поиски смысла, который ускользает». Хозяин дома положил косу, вытер руки о старые штаны. И по-французски сказал: «Не там смысл ищете. Его в высокомерии и в гордости нет. Не было и не будет». У него хорошее произношение. И ошибок в речи нет. Он знал, что нет. Не хотел видеть, как они побледнели, как вытянулись их лица. Побежали за ним, засуетились. И вопросы, вопросы: «Кто вы такой? Что вы за человек»? А он повернулся и сказал. Снова по-французски: «А я сосланный декабрист. Государь Николай сослал. За участие в восстании. Так вот с девятнадцатого века – тут. Летом крапиву кошу. А зимой у окна зеваю». Георгий Жаркой

Больной испробовал все способы лечения, обошел всех видных врачей, но болезнь упорно подтачивает организм. И вот он в кабинете хирурга. Сюда он пришел с последней надеждой и страхом. Больной удручен, само слово хирург звучит для него устрашающе: будут резать живое тело, будет боль... Хирург осматривает больного, качает головой. Он просит зайти к нему кого-нибудь из родственников больного. Только им он может сообщить безотрадный вывод — операцию нельзя делать потому, что состояние здоровья больного не позволит применить к нему общий наркоз. Он может умереть на операционном столе — не выдержит сердце. Больной в отчаянии. Рухнула последняя надежда — впереди только смерть. Он сетует на науку, которая бессильна спасти его. Он обвиняет ее в косности... А в этот час именно о нем, об этом безнадежном больном, думает один из хирургов. Он тоже видит, что хирургия, как наука, еще несовершенна, и это тревожит его больно, ежечасно,—это боль любви к человеку. Спасая человека, хирург подвергает его наркозу, а наркоз отравляет больного. Где же выход? День и ночь думает об этом хирург Александр Васильевич Вишневский, научный сотрудник Казанского университета. Проходят годы в этих поисках. Это годы непрерывной хирургической практики и глубокой теоретической работы. И вот выход найден. Безнадежный больной попадает к Вишневскому. Его кладут на операционный стол. Он с ужасом ожидает прикосновения к лицу удушливой маски, пахнущей хлороформом. Но нет никакой маски, не слышно сладковатого запаха хлороформа. Хирург Вишневский заменил ее обыкновенным шприцем. Больному впрыскивают раствор новокаина возле того места, которое должно подвергнуться операции. — И это все? — спрашивает он удивленно, совершенно не чувствуя, что в этот момент нож уже делает свое дело в искусных руках хирурга. Больному долбят кость, но он ничего не чувствует — ни малейшей боли. В 1922 году на хирургическом съезде А. В. Вишневский выступил с докладом о своем методе местного обезболивания при операциях печени. — Что вы мне говорите о местном обезболивании при операции печени, когда я простую грыжу не могу оперировать без общего наркоза! — возмущенно воскликнул крупный хирург, имевший большой научный авторитет. Но ничто уже не могло поколебать А. В. Вишневского, — в его пользу говорила богатая практика, в его пользу говорили больные, спасенные от смерти. Метод местного обезболивания А. В. Вишневского особенно незаменимым оказался в условиях войны. Ранения на фронте часто сопровождаются обескровливанием организма и нервным шоком, который еще более осложняет положение раненого. Ранения часто бывают сложными, затрагивающими все части организма, — и в этих случаях общий наркоз привел бы к гибели раненого. На Халхин-голе сын А. В. Вишневского — хирург, профессор А. А. Вишневский, и ближайший помощник его профессор В. И. Пшеничников впервые в фронтовой обстановке применили метод местного обезболивания при всевозможных операциях. Были случаи, когда кишечник был пробит в 37 местах, но раненый легко переносил операцию, смертельную для него при общем наркозе. Но это было только исходным моментом большой научной работы профессора А. В. Вишневского, которую он начал с 1898 года. Практика показала, что сам новокаиновый раствор, применяющийся при местном обезболивании, обладает лечебным действием. Было установлено, что даже в тяжелых случаях у раненых в живот гнойный процесс протекает благополучно, а часто и совершенно ликвидируется благодаря тому, что применялся новокаиновый раствор. Таким образом через проблему местного обезболивания профессор А. В. Вишневский пришел к выводу, что новокаиновый раствор улучшает общее состояние организма, воздействуя на нервную систему больного. В результате своих работ он подошел, к известному в медицине положению, что нервная система играет ведущую роль в различного рода заболеваниях. Так был разработан и применен на практике в массовом масштабе метод блокады нервной системы — метод А. В. Вишневского, давший поразительные результаты. Сам термин «блокада» взят из военного словаря не случайно. Болезнь — это та же война организма человека: борьба его с разрушительной силой микробов. Эти разрушительные силы, сосредоточившись на одном участке тела, ведут наступление на весь организм и, побеждая его, приводят к смерти. Нужно изолировать пораженный участок, очаг болезни, блокировать его и здесь наносить удар враждебным организму силам болезни. Это достигается путем блокады нервной системы, то-есть частичного функционального выключения определенных участков нервной системы, проводимого с помощью новокаинного блока. Новокаиновый раствор, введенный в организм, является тем барьером, через который не могут перешагнуть разрушительные силы. Иначе говоря, главный механизм этого метода сводится к полному временному обезнервливанию очага болезни. Так, например, фурункул после такой короткой блокады, путем однократного или повторного обезнервливания быстро излечивается. Рана, даже сильно запущенная, быстро заживает. Спонтанная гангрена — страшный враг человеческого организма. Обычные операции не могут нанести ей решающего удара. Но при новокаинной блокаде профессора А. В. Вишневского и эта гангрена оказывается побежденной. Из 240 больных такой гангреной, большинство которых должно было превратиться в калек после ампутации, было спасено 234 человека — им были сохранены ноги и руки именно благодаря применению блокады профессора А. В. Вишневского. Теперь уже на практике доказано, что блокада нервной системы дает прекрасные результаты при укусах ядовитых животных и насекомых: змей, скорпионов, тарантулов и пр. При вскрытии трупов нередки случаи трупного заражения. Оно сопровождается мучительными болями и неизбежно заканчивалось смертью. Но в Москве пять прозекторов, поранивших себя при вскрытии трупов и зараженных этим ядом, были спасены именно применением блокады нервной системы. А кто из раненых на фронте не знает о бальзамической мази Вишневского! Эта мазь ускоряет заживление огнестрельных ран, ликвидирует боль, позволяет делать редкие перевязки, что особенно важно в фронтовой обстановке. Повязка Вишневского не высыхает летом, поэтому не причиняет боли. Она не замерзает зимой. При этой повязке исчезает запах и гибнут личинки мух. Профессор А. В. Вишневский поистине друг раненых. Своим методом он сохранил многим ноги и руки, избавил от мучительной боли, спас жизнь многим защитникам родины. Всюду и везде работают теперь тысячи врачей по методу Вишневского. Этот метод общедоступен, прост, человечен. И тысячи раненых, героев боев с немецкими фашистами, испытавшие на себе этот чудесный метод, будут приветствовать своего друга, лауреата Сталинской премии А. В. Вишневского.

В календаре святая дата, А в сердце память о былом. Встречайте! Вот они, солдаты Военных грозовых времён. Встречайте их, конечно,стоя, Как в храме стоя при свечах. Вот эти славные герои Несли победу на плечах. Они четыре долгих года У смерти были на краю. Они-история народа, И до сих пор ещё в строю. Родные наши ветераны, Вы-гимн победной той весне! Всё чаще ноют Ваши раны, Напоминая о войне. Ночами часто Вам не спится, От тяжких дум уходят сны. Мы до земли Вам поклониться Сегодня, милые, должны. Сегодня праздник у народа, Особый день для всей страны… Ведь это Вы четыре года Шли по дорогам той войны. Светлана Комогорцева

День Победы - Праздник Со Слезами На Глазах...в душевных фотографиях, того самого 1945…

Доброе утро! Улыбайтесь чаще! С каждой новой улыбкой в мире рождается частичка добра..