Он сидел на дороге, сжавшись и зажмурившись. Открывать глаза было страшно. Оставаться на месте — еще страшнее. Эти звери не только проносились мимо на высокой скорости, но еще и издавали странные громкие звуки, от которых маленьким ушам стало невыносимо больно.
*****
Родился он в подъезде, под лестницей, в помятой картонной коробке из-под новенькой мультиварки, которую любезно предоставила тогда еще беременной кошечке пенсионерка из третьей квартиры: Людмила Абрамовна Гдык. Добрейшей души она была человек. Да что скрывать — ЧЕЛОВЕЧИЩЕ! Так эту одинокую старушку с седыми волосами и в очках с толстыми линзами называли между собой почти все жильцы панельного многоквартирного дома на улице Учительской.
Все, кроме Тимофея Ивановича.
Но у этого ворчливого старикашки была очень уважительная, как он считал, причина.
Дело в том, что барышня эта, пленившая его сердце много лет назад, категорически отказалась выйти за него замуж, когда он сделал ей предложение прямо на пороге её маленькой однокомнатной квартиры.
— На что мне семья, когда чужих детей вагон и маленькая тележка? — резонно ответила ему красивая молодая девушка, стоя в дверях и улыбаясь.
Говорила и улыбалась она по-доброму, безо всякой там насмешливости или не дай бог издевки в голосе.
Нравился ей этот мо́лодец.
Однако в силу сугубо личных убеждений к серьезным отношениям она не была готова.
Сначала нужно было сполна отдать долг Родине, выполнить ту миссию, ради которой Людмила пять лет училась в педагогическом институте.
— Людочка, вы так прекрасны, что я жить без вас уже не смогу. Если не примите моего предложения, выпрыгну из окна, мне терять нечего — продолжал стоять на своем Тимофей, тогда еще красивый и статный парень.
— Ну зачем так категорично? Вы молоды и красивы, встретите еще свою единственную.
Так и не удалось Тимофею добиться руки и сердца той, от одного вида которой у него голова шла кругом. Как после бутылочки крепкого вина.
Долго, часа два, он стоял на подоконнике и смотрел вниз, на изрисованный разноцветными мелками асфальт.
Голова кружилась, ноги дрожали, а перед глазами он видел Людочку в красивом платье и с очаровательной улыбкой на лице. Сдержать свое обещание, значит, никогда больше Люду не увидеть. В тот момент для него это было страшнее смерти.
Стал тогда Тимофей Иванович жить дальше. Но обиду затаил в душе. Не здоровался и не разговаривал.
Просто смотрел молча, как Людмила Абрамовна взрослела, а про себя думал: «Ну и живи со своей странной фамилией. Гдык. Это кто же такое придумал? Вышла бы за меня, стала бы тогда Морозовой».
Всю жизнь Людмила Абрамовна проработала учительницей младших классов в городской школе и многих деток из своего подъезда, которые по счастливой случайности учились в её классе, научила уму-разуму.
Она не просто давала им знания из школьной программы, а на пальцах объясняла, как устроен этот мир. Важные истины доносила учительница до детей.
Благодаря своей доброй душе, любви необъятной и умению не только слышать, но и слушать она заменила им родителей, которые с утра до вечера пропадали на работе.
Восполнила собой тот пробел, который был в их сердце. Дети были безмерно благодарны ей за это. Родители детей тоже.
Собрались они однажды у подъезда, спустя много лет, поговорили, сбросились, кто сколько может, и купили учительнице на День рождения мультиварку. Юбилей все-таки. В этом же году Людмила Абрамовна вышла на пенсию. Она не хотела, но здоровье было уже совсем не то, что раньше. Да и молодым дорогу надо уступать.
Пользоваться мультиваркой она пока еще не научилась, так и стояла эта чудо-машина на кухне в качестве украшения.
А коробку картонную Людмила Абрамовна давно хотела выбросить на мусорку, чтобы места не занимала на балконе. Взяла она её как-то в руки, повертела немного, думая, не пригодится ли, и со спокойной душой понесла на свалку: «Нет, не пригодится». Да только не донесла коробку эту. Самую малость не донесла.
Спустившись осторожно по ступеням и уже открывая дверь подъезда, увидела старушка молоденькую кошечку, которая под лестницей лежала и к чему-то готовилась.
К чему-то очень важному. Особенному.
Женщины друг друга понимают, даже если они на разных языках говорят, и когда мяукнула кошка еле слышно, будто трудно ей давалось это мяуканье, поняла Людмила Абрамовна, что та готовится стать мамой.
Вот и поставила она коробку эту прямо под лестницей. Потом кошечку аккуратно поместила внутрь.
Жильцы дома, в особенности Тимофей Иванович, не очень обрадовались, когда узнали, что их подъезд готовится стать родильным домом.
Но увидев коробку из-под мультиварки, которую они подарили учительнице, поняли, чьих рук это дело. Поняли и коробку вместе с кошкой они трогать не стали.
Через несколько дней кошка стала мамой. Первый раз в жизни. Радовалась ли она, как обычно радуемся мы, люди, неизвестно.
Неделю кормила своего малыша, вылизывала. А потом пропала. Исчезла. Или, может, ушла по-английски?
Котенок остался один-одинешенек.
Людмила Абрамовна не сразу обратила на это внимание. Не стала она бить тревогу, когда шла из магазина домой и увидела, что кошки нет в коробке. Она и не лежала там целыми днями, а пропадала где-то на улице. Это нормально.
Только на второй день, когда пришла налить мамочке свежего молочка и увидела, что вчерашнее молоко в миске осталось не тронуто, задумалась.
А на третий день убедилась в том окончательно: ушла. Или пропала. Взяла тогда учительница малыша к себе, не пропадать же котенку!
Стала обзванивать соседей, спрашивала, не имеет ли кто опыта по кормлению котят.
Стали тогда соседи искать информацию в интернете и добытой информацией делились с Людмилой Абрамовной.
А потом к ней в гости зашел Дмитрий Федорович, папа Мишки, который был в её классе отличником. Причем круглым.
По профессии Мишин папа был ветеринаром и в кошках понимал лучше Людмилы Абрамовны.
Котенка он внимательно осмотрел, послушал, пощупал, после чего бодрым голосом сказал: «Здоров». Рассказал, что нужно делать и чем кормить. Потом сам привез молочную смесь и бутылочку со специальной соской. А еще резиновую грелку: «Будете наливать в неё теплую воду, чтобы котенок не замёрз».
С Божьей помощью и с помощью своих соседей бабушка смогла поставить котенка на ноги.
У нее никогда не было своих детей. Но она никогда не жалела об этом. Чужих она чужими не считала.
Котенка тоже чужим не считала. Правда, относилась к нему чуть с большей теплотой и любовью.
Котенок свою новую маму тоже полюбил. Помогал ей распутывать мотки пряжи, которые сам же и запутал, согревал её своим теплом ночью, как когда-то она согревала его грелкой с теплой водой. Был веселым и жизнерадостным. А еще очень любопытным.
Открытые дверцы шкафов и выдвинутые ящики комода манили его точно так же, как в свое время Гарри Поттера манила тайная комната.
Вроде бы ничего страшного в этом нет.
Обычная исследовательская деятельность, присущая в той или иной мере всем котятам.
Нужно было лишь соблюдать осторожность, чтобы не запереть малыша в шкафу или случайно не прищемить ему что-нибудь.
В плане придумывания имен Людмила Абрамовна Гдык не была столь искусной, как в обучении детей, поэтому назвала своего пушистика Колобком.
Это вовсе не потому, что сказка ей вдруг вспомнилась родом из детства, просто малыш очень любил катать по полу ее мотки пряжи, когда она вечерами вязала себе и соседям своим теплые носочки на зиму, которая была уже не за горами, всматриваясь в холодные окна дрожащими деревьями, сбрасывающими с себя последние листья.
«Моток — клубок — колобок».
Ассоциации в её голове выстроились в одну ровную цепочку и последний вариант показался бабушке наиболее подходящим.
Не учла бывшая учительница (хотя бывших учителей, как и офицеров не бывает) только одного: как корабль назовешь, так оно, это корыто, и поплывет. Почему корыто? Да потому что такого мнения придерживался сосед сверху, моряк дальнего плавания:
«Корабли, Людмила Абрамовна, ходят, а плавает всё то, что кораблями не является. Корыто, например».
Действительно, многое в поведении котенка очень было похоже на поведение сказочного героя.
Смотрел Колобок в окно, смотрел, и чем дольше смотрел, тем больше ему хотелось оказаться по ту сторону окна. Много чего было там неизведанного, неизнюханного и лапами нетроганного.
Да вот только не знал он, как воплотить свою мечту в жизнь. Много раз пытался открыть окно, да ничего не получалось.
Но однажды Людмила Абрамовна забыла про кашу на плите, от чего та пригорела и квартира её наполнилась запахом гари. Нужно было срочно проветрить помещение.
Открыла бабушка окна на распашку, а сама побежала на кухню кастрюлю мыть.
Колобок запрыгнула на подоконник и завороженно глядел на новый мир.
Мир, в котором он никогда не был. Но так мечтал там оказаться. Вдох-выдох.
Он посмотрел на ветку дерева, что протягивала к нему свои корявые тощие «пальцы», посмотрел на пустое кресло и мотки пряжи на полу, после чего оценил расстояние и прыгнул.
Глазомер не подвел.
Ухватившись обеими лапами за ветку, он стал карабкаться по ней по направлению к стволу, а потом, не зная, как спуститься, просто спрыгнул.
Высота его совсем не пугала. Первый этаж — разве это высота для юного исследователя, который научился ловко спрыгивать с двухметрового холодильника?
Единственное, что котенок не мог предусмотреть, это свою растерянность.
Вокруг было столько простору, что он растерялся. Куда идти?
Как истинный представитель мужицкого роду, маленький Колобок пошел налево. Да, именно пошел, а не покатился, потому что то история уже о другом Колобке, у которого не было лапок, хвоста и длинных усов на морде. А у шерстяного Колобка лапки были и он мог ходить. Еще мог ими трогать. Как тела людей, так и их души.
И ему сейчас больше всего на свете хотелось потрогать странное животное, очень похожее на него, только выше раза в 3-4.
Бесшумно подойдя к немецкой овчарке, которая увлеченно рыла яму в земле, котенок сначала принюхался, потом осторожно поднял одну лапу, протянул ее вперед, сам немного вытянулся вслед за ней и коснулся лохматого хвоста.
Собака от неожиданности подпрыгнула в воздух, став выше еще в 3 раза, а когда приземлилась на все четыре лапы, как гавкнула на котенка, что если бы не когти, которыми он вцепился в землю, сдуло бы его, прямо как того муравья-путешественника ветром.
Однажды Колобок смотрел с хозяйкой мультик по телевизору, поэтому он знал, с чем сравнить.
Несмотря на возраст, малыш сразу понял, что если прямо сейчас не убежать, домой он вряд ли вернется.
Поэтому он побежал. Сначала до угла дома, потом по тропинке и оказался на детской площадке.
На улице было холодно, но детей это досадное обстоятельство не пугало.
Они бегали, прыгали, кричали.
И стало Колобку интересно, почему им так весело. Немного веселья ему сейчас бы не помешало, а то страху он уже натерпелся.
Котенок подошел поближе, уселся на скамейку и стал наблюдать за детьми.
Да так увлекся, что не заметил, как чьи-то руки схватили его. «Эй, смотрите, кого я поймала» — закричала вдруг девочка лет восьми.
Вмиг подбежали к нему все те, кто находился в тот момент на детской площадке, и стали такое вытворять с ним, что он уже сто раз пожалел, что не прошел мимо. Его больно тянули за хвост, дергали за усы, подбрасывали в воздух, щекотали пузико. Чудом спасся. Бежал Колобок от этого места куда подальше.
Бежал, пока не оказался на проезжей части.
Сразу с двух сторон на него летели какие-то невиданные доселе звери со странными круглыми ногами и горящими глазами.
Он сидел на дороге, сжавшись и зажмурившись. Открывать глаза было страшно.
Оставаться на месте — еще страшнее. Эти звери не только проносились мимо на высокой скорости, но еще и издавали странные громкие звуки, от которых маленьким ушам стало невыносимо больно. Так же, как и хвосту, когда он был на площадке.
Вдруг чьи-то руки обхватили его тело и подняли.
Колобок открыл глаза и увидел молодого мужчину, который отнес его на тротуар и там отпустил.
«Пожалуй, приключений на сегодня хватит» — твердо решил Колобок и направился в сторону дома.
Точнее хотел это сделать, но вдруг понял, что представления не имеет, куда идти.
Маленький котенок потерялся в большом городе.
Улицы быстро погружались в непроглядную темноту и сверху стали вдруг падать белые хлопья, очень похожие на хлопья овсянки, которую Людмила Абрамовна варила себе по утрам.
Хлопья эти были холодные и попадая на шерсть, превращались в воду, которую котенок не любил.
Он долго бродил по улицам, потом увидел пустую детскую площадку, освещенную фонарями, и старался вспомнить маршрут, по которому шел от дома. Земля была вся белая и очень холодная — шел первый в декабре снег.
Тем временем Людмила Абрамовна не находила себе места в своей однокомнатной квартире.
Когда она поняла, что Колобок выпрыгнул в окно, в глазах сразу потемнело и пришлось сесть, чтобы не упасть.
«Как же я могла такое допустить?» — корила она себя.
Потом она стала звонить соседям, спрашивала, не видели ли они рыжего котенка и просила, если увидят, сообщить ей. Дошла даже до квартиры Тимофея Ивановича, долго стояла у двери, не решаясь постучать, но он сам открыл, будто почувствовал, что она пришла. Будто ждал её.
Ворчливый старикашка действительно ждал. Всю жизнь.
Но в тот момент просто проходил мимо и решил посмотреть в глазок, привычка у него такая была.
Он сначала очень обрадовался. Но, узнав, зачем она пришла, сказал, что никакого котенка не видел и захлопнул дверь.
Людмила Абрамовна всю ночь молилась Богу, чтобы он котенка её вернул домой. Потому что она, бывшая учительница, детей своих никогда не имевшая, полюбила его всем сердцем и уже не представляет, как будет жить без него.
*****
Утром Тимофей Иванович, как обычно, выносил мусор. Выбросив непрозрачный черный пакет в мусорный бак, он повернул к дому, но увидел нечто рыжее на земле.
Ни глаз, ни ушей. Просто рыжее пятно на белом снегу.
Подойдя ближе, он увидел котенка. По описанию сразу понял, что это именно тот, которого потеряла Людочка.
Усмехнувшись, старичок ткнул котенка тростью, отчего тот поднял голову, и убедившись, что рыжий жив, пошел домой. «Сама потеряла, сама пущай и ищет».
Вот только...
Чем дальше он удалялся, тем сильнее щемило его сердце. Не хотело оно уходить. Звало его обратно. Тимофей Иванович вернулся. Взял малыша в руки, донес до самой квартиры и позвонил.
Дверь открылась почти сразу. На него смотрело уставшее лицо с мешками под глазами. Смотрело и молчало.
Он протянул ей котенка. Она взяла Колобка дрожащими руками и прижала к груди. А в глазах заблестели слезы.
— Спасибо тебе!
— Ты это, не теряй его больше, — ответил Тимофей и стал подниматься по ступенькам в свою квартиру.
А вечером он стоял у её двери с букетом цветом в руках и в костюме. В том самом, в котором он когда-то давно делал ей предложение. Он хотел позвонить, но что-то мешало ему сделать это. Обида, злость, страх. Он не знал, не понял еще.
А потом дверь открылась. На пороге стояла Людочка. В платье. Том самом...
Постаревшая снаружи, но молодая внутри, и улыбалась той же лучезарной улыбкой, как в молодости.
— Заходи, я чай заварила и пирог испекла.
Тимофей Иванович, не ожидавший такого развития событий, неуверенно сделал шаг вперед и протянул своей возлюбленной букет. Сидя на кухне, они вспоминали молодость, а Колобок спал рядом с мотками пряжи на полу.
На подоконник он уже не забирался, потому что по ту сторону окна ему совсем не понравилось. Дома лучше.
ЗАМЕТКИ О ЖИВОТНЫХ.
Комментарии 2