Тихий вечер

Была в моём детстве такая история... 1943 год. Чита. От нас до Маньчжурии всего четыреста километров. Город на осадном положении. Стрельбы нет. Японцы вели себя довольно корректно по отношению к Советскому Союзу. Но мы, дети, страх испытывали. Как-то вечером бабушка, приоткрыв дверцу печки, где играли рыжие огоньки, посадила нас троих малолеток рядом с собой – меня, Витальку и нашего двоюродного брата и стала читать чеховскую «Каштанку». Помню, как будто вчера, и даже слышу бабушкину интонацию: «Молодая рыжая собака ‒ помесь такса с дворняжкой ‒ очень похожая мордой на лисицу, бегала взад и вперёд по тротуару и беспокойно оглядывалась по сторонам. Изредка она останавливалась и, плача, приподнимая то одну озябшую лапу, то другую, старалась дать себе отчёт: как это могло случиться, что она заблудилась?... Если бы она была человеком, то, наверное, подумала бы: «Нет, так жить невозможно! Нужно застрелиться!». Тот вечер… Он остался во мне... Как и любовь к животным, особенно к собакам… <...> Мой дом всегда населяет ватага приблудных кошек и собак. Они дают мне и утешение, и покой, и разговариваю я с ними, как с людьми. Иногда мне даже кажется, что они понимают больше нас… И, более того, я учусь у них мастерству артиста! И студентам своим, и молодым артистам я советую самым внимательным образом наблюдать за повадками кошек и собак — это очень помогает в нашем ремесле. Никто из актеров Малого театра никогда не пройдет мимо брошенного котенка или щенка, я глубоко убежден, что милосердие и умение сострадать — это не только свойство души, но и неотъемлемая часть актерской профессии. ⠀ Юрий Соломин