ДУРОЛОМЫ
Зима, зима,
Где прыть твоя былая?
Поблёкла ты,
Снегами отмела.
Я помню, как сугробы наметая,
Кипела ты на улицах села.
Отцовский дом от школы отдаляя,
Партийный "умник", выпучив глаза,
Правление колхозное ругая,
Кричал,
Что школу строить здесь,
Нельзя! --
"Село неперспективное,
Глухое". -
Не соглашались с этим старики.
Но спорить с властью,
Дело ведь пустое,
Не принято такое на Руси.
Ну, и пошло.
Поехало, поплыло:
Сбежала юность в город из села.
Не там работала,
Не то учила,
В разлад с душой тоскующей жила.
Реке не быть,
Коль родники иссохли!
Обречены, естественно, моря.
В селе без конюхов,
Лошадки сдохли.
Без трактористов - стали трактора.
А доброту от золота соломы,
С
* * *
Золотою листвою усыпан
Тихий двор у родного крыльца.
По подмерзшей дороге копытом
Простучит пегий мерин отца.
В нетерпении дверь я открою,
Поспешу к дорогому коню,
Круп попоной от ветра укрою,
Подогретой водой напою.
Возьму хлеба краюху украдкой -
Всю до крохи с ладони отдам!
Так приятно быть рядом с лошадкой
Протянув руки к теплым губам!
Гладить шею крутую и гриву,
Терпким запахом сбруи дыша.
До сих пор я, как лошадь увижу, -
В ком сжимается с болью душа!
О, далекое сельское детство,
Когда плохо - тебя я маню,
Чтоб у отчего дома согреться,
Сбросив годы - прижаться к коню!
Чтоб увидеть любимые лица
Нет на свете которых родней!
Без стеснения там прослезиться, -
В доброте и в
ЕВДОКИЯ
Ты всю жизнь, Евдокия, работала
И в почете у власти была,
Когда к ферме, послушная, топала
Предрассветной порой вдоль села.
Предвоенное время тяжелое,
Довелось тебе перетерпеть.
Детство горькое и невеселое:
Ни поесть, ни обуть, ни одеть.
Перемены в стране - кардинальные.
В то же время шли на "Соловки",
Земляки твои, многострадальные,
За подобранные колоски.
Безоружное воинство, бравое -
С портбилетом на танк и не трусь!
Когда Гитлер стальною армадою,
Навалился на нищую Русь.
Сколько воинов не упокоенных,
По которым проехал металл?
Сколько судеб в стране не устроенных? -
Никогда и никто не считал!
Похвалялась Держава героями.
В коммунизм папуасов звала...
А моя Евдокия - с
ПАМЯТЬ
Укрыли годы синью мглистой даль,
Но память высветляет до сих пор:
Разьезд родной и крохотный вокзал,
И необьятный родины простор!
Там липы в два обхвата у крыльца
И грусть навек закрывшихся дверей,
Подруг былых не слышны голоса,
Не видно их встречающих друзей.
Все безвозвратно в прошлое ушло.
Вспять не вернуть мне лет прошедших бега!
Как встарь, в осиротевшее село,
Не подвезет попутная телега.
И лишь во сне исхоженным путем
Я торопливо с радостью шагаю
Восторженным, счастливым пареньком
В дом, о котором с болью вспоминаю!
Его уж нет, проснувшись - сожалею.
Но памяти страницы вороша,
Угадываю барскую аллею,
Которою бежит моя душа!
Аллея та, тенистая, прямая,
По ней я, торопливост
Из цикла стихов
Я СЧАСТЛИВ, ЧТО РОДИНА ЧАСТО МНЕ СНИТСЯ
ОСЕНЬ
Утренние, влажные туманы,
К лесу потянулись от реки.
На отаву вымокшей поляны,
Грузди вышли и боровики.
Росами промоченные шляпки,
Манят на заветные места,
Ворошить оранжевые грядки
Палочкою, срезанной с куста.
Кланяюсь я, ахая, берёзке,
Видя подосиновик под ней.
Вспыхивают радостные блёстки,
В сини глаз у спутницы моей.
И с приятной тяжестью корзины,
Я, за щедрость, лес благодарю!
Режу гроздь алеющей рябины,
И на бусы спутнице дарю.
А в ответ мне, зорькой в Бабьем лете,
Вспыхивают радости огни!
Господи, продли подольше эти,
Золотом наполненные дни!
30 сентя
* * *
Присяду под черемухой на брёвнышко,
В родимой, дорогой мне стороне!
Пылает за деревней бывшей, солнышко,
И клонится, как я душой, к Земле!
В траве цветы, почувствовали влагу.
Знакомое кричат перепела.
Поднявшись, я, с ведром иду к оврагу,
Где под горой упругая струя
Сквозь толщу глины вырвавшись наружу,
К речушке образует ручеек.
До края наполняя его стужу,
Несу живую воду на чаек.
От дома, где в кустах копались куры,
В отверстия плетня вдоль нижних слег,
Большой петух, оранжево-каурый,
К сараю вел гарем свой на ночлег.
Я, отыскав таган оборжавевший,
На разожженный ставлю костерок.
Лишь засвистел мой чайник закипевший,
Кладу в него смородинный листок.
Пусть не слышна гармони