ЗабНовости

Было утром тихо в доме, Я писала на ладони Имя мамино. Не в тетрадке, на листке, Не на стенке каменной, Я писала на руке Имя мамино. Было утром тихо в доме, Стало шумно среди дня. — Что ты спрятала в ладони — Стали спрашивать меня. Я ладонь разжала: Счастье я держала.

Пятерочка появилась в Чите😊 Дали сдачи сегодня в магазине две редкие купюры, видимо пять рублей только дошли до нас, ранее не встречал. Да и десятки уже забыл когда видел)

За молоденькой роженицей никто не приехал ни через неделю, ни через десять дней Нинка лежала на неудобной больничной койке, вперев в потолок сухие глаза .Слишком сухие и слишком серьезные для шестнадцатилетней девочки. Слез давно уже не было. Они иссякли еще тогда, когда старший брат, узнав о беременности молоденькой сестренки, с криком :" Проститутка, мразь, чтоб ты сдохла, шлюха" - полосовал беззащитное худенькое тельце кожанным кнутом, с которым пас колхозный скот. Нинка сглотнула подступивший к горлу тяжелый ком и тихо, судорожно всхлипнула. Ей хотелось плакать, хотелось позвать умершую перед самой войной маму. Но ни слез, ни слов не было. В палату вошла не молодая уже аккушерка. Она была единственным, за последние полгода человеком, кто проявил к Нине хоть какое-то внимание и жалость. :"Ну, что, горе - мамаша, девку то свою заберешь или как?" Нина отозвалась не сразу. В глубине души тлела мысль :"Оставить. Может в хорошие руки попадет. А я что с ней делать буду? Там сейчас все сродственнички от злости из себя выходят. Никому моя Ленка не нужна." Но уже крепко укоренившееся в девченке чувство материнства, кричало, заглушая трусливый внутренний голос :"Нет, нет, никогда ". Нина так и сказвла аккушерке:"Никогда!" "Ну и дура! кому ты нужна? Парня упустила. Братьям не нужна Снохам тоже. Что ты делать собираешься Сама же говорила, что и тебя - то родственнички голодом морят. А суразку твою вообще придавят". Аккушерка помолчала и тихо проговорила, с жалостью глядя на молоденькую маму - :"Выписали тебя, Нин. Ты и так три лишних дня государственный хлеб ешь. Ты бери свою малютку и иди ко мне, а я вечером приду. Пристроим куда-нибудь Ленку-то. В хорошие руки пристроим". Нина тпрожила у Агриппины, как звали аккушерку, два дня. С утра хозяйка уходила на работу, а вечерами все уговаривала молодую мать отдать дитя в "хорошие руки". Нина безучастно слушала разглагольствования Агриппины и с улыбкой смотрела на милое, сморщенное личико дочки . На третий день, когда хозяйка ушла на работу, Нина быстренько укутала крохотное тельце в старые больничные пеленки, прихватила с собой приличный кус ржаной лепешки, бутылку воды, заткнув её бумажной пробкой и вышла на дорогу. Было ранее майское утро. Нина миновала районный поселок и выбралась на большак, ведущий в сторону её маленькой деревушки Любимовки. От районного поселка Ирменя до Любимовки было более 30км. Это было весной 1947года. Нина шла и шла, прижимая к груди драгоценный сверток с трехкиллограмовой Леночкой, синеглазой доченькой. Каких-то два месяца назад, Нина ненавидела это нерожденное еще дитя, призывая на его головку все возможные и не возмодные кары Перед самыми родами, она твердо решила, родив, сразу же утопить ребенка, которого она вынашивала против своего желания от насильника. А вот сейчас, дороже и роднее её Леночки, никого на свете у бедной шестнадцатилетней девчонки не было. Прошагав километра три, Нина свернула с грунтовой дороги и села на молоденькую майскую траву. Пора было кормить крошку. Маленькие Нинкины грудки раздулись и ощутимо болели. Леночка была слишком еще слаба, чтобы помочь матери избавиться от распирающего грудь молока. Накормив дочку, Нина, следуя совету Агриппины, долго, с мучительной гримассой на лице, сцеживала молоко прямо на землю. Леночка вся промокла. Нина сняла с себя потерявшее всякий вид, не раз перешитое драповое пальтецо и закутала в него малышку, предварительно сняв с неё мокрые пеленки. Развесив эти лоскутки по веткам придорожного кустарника, Нина улеглась прямо на сырую землю, положив на живот сверток с ребенком . Она спала не долго, но достаточно для того, чтобы изрядно застудить придатки. Разбудил молоденькую маму скрип телеги не торопливо катящейся по проселочной дороге. Возницей оказался старичек. До того древний, что казался поросшим мхом. Дед усадил мать с дитем на передок телеги. Он ни о чем не спрашивал, ни чего не говорил И Нинка безмерно благодарна была ему за это. Высоко в безоблачном, не по весеннему , раскаленном небе, звонко заливался жаворонок. Телега немилосердно дребезжала и подскакивала на неровностях дороги. Но Нина была просто счастлива. Ей так повезло! Малочисленная техника, лошади и даже коровы, все было занято на посевных работах. Страна еще не опомнилась от бедствий войны. В колхозах не хватало техники, продовольствия, рабочих рук, электричества. Да всего абсолютно. А тут телега свободно по дороге едет. Причем , порожняком. Увидел бы кто из начальства высокого, точно бы дедка - возницу во враги народа записали.. У промежуточного села Чиковского, возница придержал старую, взмыленную лошаденку и впервые подал голос. "Давай, девка, пехом дальше. Не смогу я тебя до хоромин твоих доставить. Там уж брательники твои с батогами дожидаючись стоят" Нина опешила "Откуда вы дядько, меня знаете? И брательников моих?" Дед загадочно усмехнулся и ответил только то, что слухом и земля полнится. Поблагодарив возницу, Нина , перехватив поудобней ребенка отправилась дальше пешком. До Любимовского оставалось верст пять. Солнце уже западало за край горизонта. Становилось заметнее прохладней. Стараясь успеть домой до полной темноты, Нинка почти бежала. Хорошо еще, что местность была открытой. Березовый лесок далекой кромкой чернел на горизонте. А вокруг расстилались такие же черные распаханные поля. Пальтишко, в которое была завернута малютка, хоть и промокло уж насквозь, но оставалось теплым. И это как-то успокаивало бедную девочку - маму. К Любимовскому Нина подошла уже в полной темноте. Она перелезла через прясло окружающее родительский дом, не выпуская из рук малышку. Дверь дома изнутри была заперта на крюк. Нина, с замиранием сердца, постучала кулачком в дверь и тут же услышала слегка гундосящий голос старшей снохи Соньки: "Чавой-то тут. Кому надо чаво?" "Теть Сонь, я это Нина, откройте". "Кака еще така Нина? Шавка ты подколодная. Чаво приперлась? Да еще подикся с суразом нагуленным? Кому ты тута нужна?" Нина и не ожидала ничего лучшего. Зачем шла сюда, к кому, если даже родные братья смотрели на неё брезгливо, как на шелудивую сабоченку. Но тут был её дом .Её, а не Сонькин. В этом доме родилась она. Её четыре брата и сестра Лиза.. Здесь умерли безвременной смертью её родители. Не желая усугублять отношения, Нина прошла в сарай. Здесь было темно и сухо . Корова Белянка, её, Нинкина корова, тихонько вздыхала во тьме, пережевывая свою бесконечную жвачку. Нина ощупью нашарила ясли, в которых лежало сухое сено и положила туда малышку. Затем обняла за шею Белянку и впервые, за последние три - четыре месяца, разрыдалась бурно, с причитаниями. Корова перестала жевать и ласково, с пониманием облизывала Нинкино лицо грубым языком, словно успокаивая бедняжку. Выплакавшись, Нинка опустилась на корточки и , кое-как, обтерев вымя коровы полодом промокшего платьишка, принялась сосать Белянкино молоко так, как не давно сосала её, Нинкину грудь Леночка. Потом, Нина долго ощупывала в темноте все подряд, стараясь найти хоть что-нибудь, во что можно было перевернуть ребенка. В конце концов, она сняла с себя платье а сама укуталась в, насквозь промокшее пальто. Нина совсем было уже устроилась на ночлег в яслях, когда со скрипом отворилась дверь и в глаза ей ударил свет от лампы "Летучая мышь. "Иди в кладовку, шлюха" - послышался голос старшего брата Никиты. Нина, не смея даже пискнуть в собственную защиту, быстренько сгребла в охапку Леночку и не поднимая глаз, прошмыгнула в холодную, дощатую пристройку к родительскому дому. Там стоял деревянный топчан, покрытый соломой. Трясясь от холода, Нина с трудом пережила эту ночь. Все, что можно, она сбросала на тельце малютки, согревая её от холода. Утром брат зашел в кладовую и ни слова не говоря, сгреб в грубый кулак Нинкины роскошные волосы. Втащив её в тепло натопленный дом, он резко швырнул сестренку на лавку. :"Ты чё это своего сураза сюда притащила? Я ж тебе, падле сказал, чтобы в Ирменке бросила. Ты, че, думаешь мы с Сонькой будем твоего ублюдка подзаборного кормить? Завтра же ступай стадо деревенское пасти. Неча тут на моем загривке сидеть, добро мое жрать. А своего выродка притопи где-нибудь в болоте, раз ума не хватило оставить в Ирмене" . И тут, впервые, в Нинку словно бес вселился. Она вдруг завизжала совершенно не свойственным ей голосом. "Ты же брат мой. Мама умерла, папа умер. А они говорили, чтоб я тебя, старшего держалась. А ты Генку с Мишкой в детдом пропер. Лёньку выселил с бабой его,Лизку тетке Зине спихнул. Ты чё делаешь, изверг ? Меня Пашка председателев ссильничал, когда ты уже с войны возвертался. Не было на то моекго согласия. Не виноватая я, совсем не виноватая. А ты, гад заместо того, чтобы заступиться , председателю нашему жопу лизал. По что ты меня в гроб гонишь, гад? И Белянку мою присвоили. Мама мне её завещала. Моя Белянка. Я уйду, у учителки своей жить стану. Но Белянку заберу, понял, гад?". Одуревшая от собственной смелости, Нинка резко замолчала и снова втянула голову в плечи. Но что-то уже стронулось в её запуганной душе. Сонька, не ожидавшая подобной выходки от молоденькой свояченницы, растеряно хлопала своими красивыми, но глупыми глазами. Опомнившись пикнула :"Гони ей Никит. А то еще взапаправду Белянку уведет " "Х... янку ей, а не Белянку . Мать и моя была, не только её. Короче так: Завтра же ступай коров пасти. Своего поганца с собой таскай" "Дочка у меня, братик. Ты даже этого не знаешь " "А мне по хрену, дочка али сыночка. Нам суразы не к чему. Тут и весь сказ мой тебе" Жизнь Нины покатилась, как та случайная телега, что встретилась ей по пути из Ирменки, дребезжа и подкидывая её на многочисленных ухабах. Каждое раннее утро, молоденькая мама одевала все то же тощенькое выношенное пальтецо, поверх него - грубый брезентовый плащ и отправлялась в конец деревни, собирать личный скот колхозников в один гурт. Леночку забирала младшая сестренка 12 ти летняя Лиза. Два старших брата Никита и Алексей, вернувшись почти одновременно с войны, так же, почти одновременно поженились. Взяли самых красивых девок из соседних сел. Привели в отцовский, большой дом. С первых же дней снохи не поладили меж собой. Каждой хотелось быть хозяйкой. Безконфликтный Алексей, не долго думая, перебралвся в соседний поселок, в малюсенький пустующий домик. Два самых маленьких братика Никиты и Алексея, Мишка и Генка с первых дней, после смерти матери, находились в детском доме в городе Новосибирске. А две сестрички Нина и Лиза, всю войну прожили в родительском доме под присмотром родной сестры их мамы, тетки Зины. Зинаида , потерявшая на войне и мужа, и сына, забрала к себе младшую племянницу. Глубоко ушедшая в себя от собственного двойного горя, Зинаида не особо баловала Лизу. Но и не обижала. Она просто не замечала девочку, жила машинально, безропотно ожидая спасительной смерти Но смерть пятидесятилетней женщине в скором времени не грозила. А вот председатель колхоза Демьянов, мог и пригрозить. Зинаида ходила за колхозными новорожденными телятами. Выпаивала их материнским молозивом, чистила, лечила травами поносы. Лиза постоянно помогала тетке и считалась при деле. Ей, как несовершеннолетней, полагался такой же трудодень, как и взрослому человеку. Только на этот трудодень зерна выдавали на треть меньше, чем взрослым работникам. Но Лиза и тому была рада. Не совсем чужой хлеб ела . По договоренности со старшей сестрой, Лиза , часов в 11 утра, управившись с телятами, бежала к Нинкиному дому, чтобы унести из хододной кладовки ребенка в теткин дом. Никита так и не позволил сестре с маленькой племянницей перебраться в просторный и теплый родительский дом. Лиза приносила молозиво для Леночки, пряча стеклянную четвертиночку, закупоренную жеванной бумагой, под мышкой. Ведь Нина могла кормить ребенка только три раза в день. Рано утром, в обед, когда многие хозяйки с подойниками наведывались на выпаса и вечером, после работы. Не было для кормящих матерей никаких поблажек. Никаких декретных, больничных и прочего. А Нина для всего села была "сучкой". В те времена, родить без мужа, да еще и в таком возрасте, считалось верхом позора . Мало кто сочувствовал бедной девочке "Сучка не захочет, кобель не заскочет" - так рассуждали и бабы деревенские, и мужики, и молодежь. Лиза тоже стыдилась старшей сестры, поддавшись мнению большинства. И только не угасшие воспоминания о том, как в тяжелое военное время, старшая сестренка согревала младшую своим телом, как зачастую, отдавала почти полностью Лизе свои скудный паек, не позволял младшей отказаться от ухода за Леночкой . Однажды, дождавшись сестру после работы, Лиза не побежала сразу домой, где её ждала горячая картошка и кружка парного молока. Она уселась против сестры на чурку, служащую в кладовке вместо стула и глядя, как сестра кормит жадно сосущую грудь дочку, спросила : "Нин, а Нин, а зачем она тебе нужна? Ты чё её не оставила в больнице? Никишка же тебе говорил. Нет, правда, зачем она нужна. Ведь самим жрать нечего. А этой вон молозиво таскать приходится . А как попадусь? Засудят ведь." Чувствовалось, что девочка рассуждает не со своего голоса. " Не засудят, Лизка, не бойся . Демьянов не допустит. Ты бы знала, как он меня уговаривал, чтобы я на его Ваську не показывала, что это он меня ссильничал! И уговаривал, и грозил гад. Боялся, что я в "партком" пойду. Обещался помогать. Я то ведь не понимала, что Ленка у меня получится. Долго не понимала, пока та ногами в живот не стала стучать. А потом уже поздно было. " Нина разоткровенничалась, чего давно уже не делала. Не прошенные слезы потекли на сонное личико дочки. Та нахмурилась во сне и громко чихнула. Нина укутала девочку и уложила на топчан. "Ты иди Лиза, а то тетка ругать будет. А я к Иудихе. Она мне сегодня молоко должна." Выпас частного скота ценился в деревне дешевле всего. Хозяева скота должны были по очереди рассчитываться с пастухом молоком от своих буренышек . Пол литра молока в обед и пол литра вечером, после дойки. Кроме того, после окончания летних выпасов, каждый хозяин скотинки должен был доставить пастуху по небольшой копешке сена. В зависимости от того, сколько каждый имел личного скота. А скота много не держали Государство требовало не малых налогов на каждую животину. Нужно было кормить голодную страну. Село было не большое. Скотины держали еще меньше. Так, что осеннего рассчета сеном, едва бы хватило и на половину зимы для Нинкиной Белянки. Но Алексей, работавший в соседнем селе трактористом, скота пока не нажил, а сено от колхоза получал на трудодни. Вот на это сено и надеялась семья Шуваевых. Дневное молоко Нинка выпивала прямо на пастбище, а вечернее делила с малюткой . Девочка росла быстро, была на удивление спокойной. Как будто бы понимая, что она не желанная гостья в доме её покойных бабушки с дедушкой. Леночка почти никогда не плакала. Только радостно гукала и пускала пузыри при виде матери . Устроившись на жестком топчане, Нина долго не могла заснуть Разговор с младшей сестрой всколыхнул слегка примолкшую, душевную боль. Перед глазами встало незабываемо родное лицо матери , у которой Нина была любимицей . Отец большого семействы Шуваевых, Семен, прошел гражданскую, получил серьезное ранение и вернулся в родное Любимово израненным, но не потерявшим внешний лоск, бравым отставным офицером в каком-то не большом чине. Надо ли сказать, что девки липли на красивого парня, как мухи на мед. Семен выбрал в жены чероволосую, кареглазую красавицу Катерину , моложе себя на 8 лет. Свадьба молодых состоялась в самый тяжелый для россии 1918 год. Семен был не обыкновенно добрым и даже, каким-то застенчивым. И это герой войны. ! Он мог подарить молоденькой, не в пример ему, практичной жене, букет цветов. Чего сроду не позволяли себе сельские мужики, даже в период ухаживания за будущими женами. Не Катерина за Семеном, а Семен за Катериной был, как за каменной стеной. Он радостно, с гордостью встречал рождение каждого своего ребенка. Катя ворчала, что муж только и способен, что детей делать. Но сама любила мужа, так, как может любить только русская женщина . Самозабвенно, искренне и преданно. Раз и на всю жизнь. Катерина была женщиной с твердым и даже жестковатым характером. Детей держала в строгости, мужа тоже. Но её не напрасно в селе считали и справедливой так же. Никому зря не перепадало Если мать отодрала ремнем своевольного непослушного Никиту, не смотря на его уже 15 лет, значит заслужил. Так и прожила бы семья, пусть не в большом достатке, но и не хуже других . Но случилось страшное. Отец умер! Умер как-то вдруг, неожиданно. Вчера только обихаживал скотинку, играл с двухлетним Мишкой, ползая по полу. А сегодня его не стало . И только спустя несколько лет, Нина узнала от матери причину смерти отца . Открылись военные раны от непосильной колхозной работы. Вытаскивал на себе застрявший возок и порвал какую-то важную жилу в животе. Умер, по выражению матери, "от заразной крови в животе". Катерина замкнулась в себе. Односельчан даже пугали её сухо горящие глаза и невероятная бледность. Не известно, что стало бы с семьей, но не отличавшийся особой добротой, председатель колхоза, Петр Иванович Демьянов, вдруг проявил к сиротам необыкновенную заботу. Он под личную ответственность выделил семье Шуваевых и муки, и зерна и сена. А главное, он подарил детям трехмесячного беленького теленочка, правда хромого и очень исхудалого . Это и была Нинина нынешняя Белянка. Спустя месяца три после смерти мужа, Катерина произвела на свет шестого ребенка Генку. Мальчик был совершенно не желанным. Да к тому же больным, слабеньким и Катерина тайно надеялась, что ребенок умрет, как умерли у нее уже двое деток в голодные тридцатые годы . Две девочки, родившиеся следом за Алексеем. И ведь большенькие уже были. Но слабенький горластый Генка и не думал умирать. С трех месяцев уже глотал, давясь картофельные жовки, орал по ночам от боли во вздутом животике, но цеплялся за жизнь, как клещ. Ребенку не сравнялось и пол года, как грянула Великая Отечественная. По всей России стоял бабий вой. Провожали мужей, сыновей, братьев, сестер. Сибирскую глубинку пока еще не трогали Нужен был хлеб, мясо, сырье для одежды. Товарищ Сталин самоуверенно надеялся расправиться с фашистами за год - полтора. Люди в городах и селах работали за троих, так, что кости трещали. Девятилетняя Нина работала наравне с матерью. Шестилетняя Лиза оставалась дома за равноправную няньку двум младшим братишкам. Про Никиту и Алексея и говорить было нечего. Совершеннолетние парни безвылазно трудились на посевных, потом на прополке, лущении . А уж к осени и на уборке хлеба. Так прошла зима 41 - 42 года. Враг пер на СССР, почти не задерживаясь. По всей стране прошла новая волна демобилизации. Оба Нинкиных брата были призваны на фронт. Но страшная война была где-то очень далеко. И в Сибири воспринималась не так страшно, как за Уралом. К своим 10 годам, Нинка очень повзрослела. Она уже все отлично понимала и замечала, не нормально частые посещения их дома председателем Демьяновым. У него еще три года назад при вторых родах умерла жена. Председатель один ростил сына Ваську. Тот был старше Нины года на четыре. Петр Иванович приходил всегда на потемках, приносил какой-нибудь гостинец . То кулечек муки, то пластинку жмыха, то палочку настоящих дрожжей, а то и головку сахара. Нина видела, как хмурилась не довольно мама, но гостинцы брала. Детей надо было кормить. А в ямке под полом остатки проросшей картошки и квашеной капусты на донышке деревянной бочки. Пришла весна и картошку эту надо посадить, а то зимой с голоду умрешь. На фронте дела не очень... Представители от Крайкома Партии, разные уполномоченные, чуть не каждую неделю наезжают, все народ стращают санкциями за сокрытие зерна от фронта. Какое там зерно, если сам председатель жмых ест. Катерине приходилось принимать помощь от председателя, хотя и знала, чем придется расплачиваться. И расплата не заставила себя ждать. По тусклому, виноватому виду матери, Нина поняла, что случилось. Она была слишком мудрой для своих лет, чтобы осуждать мать. Лишь бы Никита с Лешкой живыми вернулись. А там, может и обойдется все. А может и женится на мамке председатель. Чего ему одному-то?. Беда пришла оттуда, откуда её и не ждали. Как бы не оберегалась опытная уже женщина, но природа взяла свое. Катерина забеременела. Надеясь на то, что пусть хоть и не очень желанный, но все-таки мужик, да еще и председатель, узнав о беременности вдовы, женится на ней, Катерина призналась Петру в своей проблеме . Еще далеко не поблекшая и достаточно молодая вдова нравилась Демьянову. Но взвалить на себя кучу оборванных, сопливых детишек, он не собирался. Узнав о беременности женщины, трусливый мужиченка просто стал её банально избегать. Время шло, живот рос и вот на четырехмесячном сроке, бедная женщина, наслушавшись советов сестры Зинаиды, сама, подручными средствами задумала избавиться от не нужного плода. После трех суток не выносимых болей, плод вышел наконец-то наружу. Но плацента не отслаивалась и женщина умерла от потери крови, на руках у обезумевшей от страшного горя старшей дочери Нины, которой на тот момент шел всего одиннадцатый год. После похорон, Демьянов, трусливо пряча от сирот бегающие глаза, развил бурную деятельность, после которой четырехлетний Миша и годовалый Гена оказались в детском доме. А у крыльца дома Шуваевых появилась внушительная куча березовых дров. В кладовке мешок ржаной муки, а в яме под полом, несколько ведер картошки и моркови . Даже трехкиллограмовый проржавевший насквозь, шмот соленого сала откуда-то взялся. Односельчане прекрасно понимали "чья кошка сметану съела", но, пряча глаза, молчали Никто не посмел напрямую обвинить Петра Ивановича в смерти матери шестерых детей. Но все проходит. Прежили девчонки с Божьей и людской помощью страшную войну, дождались родных своих братьев, целых и невредимых Счастье-то какое У многих война по три - четыре мужика из одного только двора позабирала. А тут - оба вернулись Живи и радуйся Но радость сестер оказалась очень уж короткой. Старший Никитка и до войны добротой не отличался. Бывало и поколачивал в семье всех, кто слабее его был. А тут вообще с ума сдвинулся. И жену себе под стать привел. Очень уж хотелось ему единолично в отцовском доме жить. Лаской молодой жены наслаждаться. Вот и выжил сначала Лизку, а потом и брата Лешку с женой. Нина продолжала жить с Никитой . Как и сейчас, она пасла скот. Старалась не попадаться на глаза брату со снохой. Часто уходила ночевать к тетке Зинаиде. И осталась бы у неё. Но слишком уж Белянку жалко было . Брат и думать ей запретиол, чтобы корову с собой уводила. Белянку Нина чуть ли не на руках вынянчила Да и куда в деревне без коровы в такое голодное время И мама, умирая, все твердила "Телку сохрани ,дочушка. пропадете без коровы. Твоя телка. так и братьям скажешь, как вернутся." Срывая зло на младшей сестре, Никишка во всем потакал красивой, пышнотелой жене. А Сонька хоть и бросалась в глаза пышными формами, но умишка не нажила особого. Два класса образования, а чванливости и злобы, хоть отбавляй. Подросший сын Председателя Васька, с некоторых пор все чаще стал появляться на глаза расцветающей Нины. Он гоголем ходил перед девушкой, всячески пытаясь обратить на себя её внимание. Но Нина на всю жизнь запомнила, кто стал причиной смерти её мамы. Из-за кого распалась их, некогда дружная семья. Она невзлюбила Василия и не скрывала этого. Парня просто бесило равнодушное презрение строптивой красавицы. Как это так? Ведь от него без ума все вдовы и молодки. Не одну уже осчастливил полутайными визитами. А эта уперлась, как баран и все тут. Отец в трактористы произвел, грамоту выправил, чтобы в армию не забирали, как очень нужного колхозу специалиста. В этом году Ваське уж 19 минуло. Все девки его, а эта дурища из себя строит, оборванка. Ну погоди, будет тебе небо в цветочек.! Нина не любила предаваться воспоминаниям. Сама еще совсем ребенок, она подсознательно гнала от себя все плохие мысли. Но младшая сестра все чаще заводила неприятный для Нины разговор, убеждая ту отдать дочку в детский дом. Нина сердилась на глупую девчонку, пытаясь втолковать той, что нельзя родных детей отдавать в детские дома. "Разве хорошо это, что у нас Мишка с Генкой в детдоме? Никишка обещал забрать, а сам и меня то вот гонит" . Горькая , не заслуженная обида не оставляла Нину почти ни на миг. Обида не только на проклятого насильника, но и на брата. А тут еще и Лизка, глупышка подпевает Соньке, не иначе. Васька силой взял изнуренную полуголодной жизнью и не посильной работой девчонку средь бела дня, прямо на пастбище , где она пасла коров. Выскочил из кустарника, как дьявол, налетел на девчонку, свалил сразу, безо всяких подходов. Нина весь голос покричала, всю морду насильнику ногтями попортила. Да куда там! Где ей, худышке пятнадцатилетней было справиться со здоровым, откормленным самцом, у которого дурь гуляла, заглушая совесть и ум. Он ушел, похохатывая, а растерзанная, изгаженная девочка каталась по измятой траве, воя, как по покойнику. Дождавшись темноты, Нина прибежала к тетке Зине и рыдая, поведала той о своем горе. Но услышала совсем не то, что хотела услышать от тетки. "Подолом меньше крутить надо было. Глазки вон, так и бегают. Молчи уж теперь. Не сказывай никому. Не позорь семью - то нашу. А то вон и матерь твоя опозоренная лежит в могиле и ты тут еще." Теткино разглагольствование повергли Нину в шок. Она хватала ртом воздух, задыхаясь и хрипя. Тетка испугавшись не на шутку, убежала за Никитой. Брат не замедлил явиться Еще по дороге Зинаида рассказала ему о горе, произошедшем с Ниной. Но и от брата бедняжка не дождалась жалости "Добегалась, сучка! Довертела хвостом . Убью паскуду, если кто узнает, да глаза мне колоть будет". Он не тронул на сей раз Нинку и Соне своей ничего не сказал. Но вечером следующего дня, Никита подкараулил Ваську , возвращающегося домой с поля. Нина не знала о чем говорил её брат с председательским отпрыском, но Васька очень быстро сбежал в город. А после, как ей говорили, ушел в армию. Как ни странно, но в маленьком селе, где все на виду, никто не узнал о Нинкиной беде. Никита совсем озверел. Он изводил сестру издевками и оскорблениями. Но не желая выносить "сор" из дому, при жене прямо не высказывался. Становилось все холоднее. Осень уже вовсю завладевала землей. Нина страшно мерзла на пастбище в своем тоненьком зипунишке, оставшемся еще от матери. Никита тоже пас скот. Но только колхозный. Ему положен был брезентовый дождевик, сапоги и лошадь. Кроме того, Сонька съездив к матери в соседнее село, привезла большую, теплую фуфайку . И Никита одевал ее под дождевик на выпаса. Было уже начало октября. В этот день Никите дали единственный положенный за целый месяц выходной Он спал с женой в теплой постели, когда Нина ушла на работу, тайно прихватив вожделенную фуфайку. В этот день ей было тепло и она впервые улыбалась, глядя на мелкий моросящий дождь. О своем поступке и о том, что будет вечером, девочка старадась не думать. И вдруг она увидела брата, скачущего в её сторону на лошади. Нинку даже в пот кинуло от страха. Торопливо стащив с себя фуфайку, Нина мелко посеменила навстречу брату, протягивая ему злосчастную одежину . То, что произошло дальше, Нина на протяжении многих последующих лет, не могла вспоминать без слез. Брат, сбив несчастную "преступницу" лошадью, принялся с плеча, во всю мужицкую силу хлестать сестренку длинным жгучим бичем. Опомнился только тогда, когда не выдержав дикой , рвущей тело боли, Нина тоненько, по заячьи закричала: "Мама" !, мамочка моя, спаси меня!" Никита словно очнулся. Он смотрел на лежащую в грязи крохотную фигурку и медленно приходил в себя. Что с ним случилось не понятно? Только он вдруг соскочил с лошали и тихо пробормотал :"Нин, Нина, ты чё? Нин, вставай. " Он поднял её мокрую грязную, с бордовым рубцом на щеке ( попал в запарке по лицу). Никита с леденящим душу ужасом несколько минут смотрел на сестру и вдруг заплакал. Громко и страшно. Нина испуганно смотрела на брата, ничего не понимая. А он, укутывая её в мокрую фуфайку, бормотал что-то о Соньке ведьме, о проклятой жизни. Потом , вскочив на лошадь, уехал . А Нинку вдруг начало неудержимо рвать . Она еще не понимала, что беременна . С этого дня, Никита запретил взбешенной Соньке травить Нину, велел жене постелить ей на печи и кормить сестренку нормально. Тем, что ели сами. Вскоре скотину перестали гонять на пастбища. Наступили холода. Нина ходила на поденщину. Чаще всего, чистить навоз из под колхозного скота. Она все еще не понимала, отчего ей так хочется постоянно спать и есть. Но все открылось, когда ребенок уже зашевелился . Нина, сообразив наконец, от чего так округлился её живот, решила открыться брату, надеясь, что их едва установившиеся отношения, не позволят ему взяться за старое. Но она горько ошиблась. Никита отхлестал сестру бичем до крови и выгнал жить к Зинаиде . Правда, после этого он сходил к председателю. И тот прибежал в дом к Зинаиде, чтобы уговорить Нину не заявлять на Ваську. Снова в ход пошла мука, лишний, кроме трудодней, мешок гречихи и даже глинянный горшок меда. Никита вроде бы как одумавшись, забрал Нинку домой, но скорее всего, он это сделал ради продуктов . Как прошли эти несколько зимних месяцев беременности, Нине вспоминать не хотелось. Нина с трудом уснула в эту ночь . Наутро, она, как всегда, отправилась пасти скот . Как всегда, к Леночке пришла Лиза. Девочке было уже четыре с небольшим месяца. Она росла на удивление спокойной и здоровенькой. Её васильковые ( в дедушку) глаза, осмысленно и радостно смотрели на мир. В этот день, Нина не могла найти себе места. Она металась по пастбищу. Отчего-то невыносимо болело сердце, ныло в груди и вообще, было плохо и страшно. Наконец, не понятная сила сорвала молодую мать с места. Бросив стадо, Нина бросилась по тропинке в сторону деревни. Неделю назад, побоявшись видно людского суда, Никита разрешил Нине перебраться из кладовки в дом. И даже разрешил Лизе не таскать каждый раз девочку к Зинаиде "Пущай растет. Черт с ней Не орет особо и ладно. Сонька родить скоро должна. За двумя доглядит. А Нинка пашет пусть, раз мозги хвостом прокрутила, паскуда". Нина понимала, как не нравилось это решение брата Соньке. Но та все-таки побаивалась неуравновешенного мужа. Нина ворвалась в дом и уже чувствуя, что произошло что-то страшное, застыла на пороге, обшаривая глазами помещение. Леночка, странно вытянувшись лежала на лавке перед печью. Рядом на табурете сидела Сонька с совершенно равнодушным, тупым каким-то лицом. Лиза стояла у порога и увидев вошедшую сестру, с громким ревом протиснулась мимо неё и выбежала на улицу . "Леночка, Леночка, Леночка" - Нина без конца повторяла имя дочери , уже с ужасом понимая, что дочь мертва. "Бог дал, Бог взял" - пронудила равнодушно Сонька. - Родимчик приключился. У суразов завсегда родимчики бывают, мамка говорила, Бог таких нехристей на свет не пускает" Дико вскрикнув, Нина не помня себя, вцепилась в волосы снохи. И если бы не брат, в ту минуту вернувшийся с работы, неизвестно у кого приключился бы следующий родимчик. С трудом отттащив сестру от беременной жены, Никита отвесил Нинке крепкую оплеуху и тут увидел на лавке мертвого ребенка. "Чего это она? Вроде здоровая была? Че тут такое -то?". Сонька визгливо рыдала гладя живот ; "Чокнутая она. Я тебе говорила. Сама поди отравила, а теперь на честных людей кидается. Родимчик у суразки приключился. Забилась вся да и померла. Бог прибрал. Пусть спасибо скажет, что избавилась" Нина уже не в состоянии была что-то отвечать. Все события последних лет : смерть родителей, холод, голод , насилие Васьки, унижения и побои от брата, смерть единственно любимого ею человечика, навалились на несчастную девочку таким грузом, что Нина потеряла сознание. Три дня она металась в горячке, бредила, звала без конца маму. Сонька тайно надеялась, что Нинка умрет, дай Бог, освободит их от лишнего рта. Но Нина выжила. Едва оправившись, она сходила на могилку дочери, которую похоронила тетка Зина с Лизой. Постояла тихо, без слез, а наутро пропала. Никита струхнул не на шутку, побоявшись за рассудок сестры. Но его успокоил председатель, который самолично отвез Нину в город. там ка раз открылся лимит на сельских рабочиз даже койки в общежитии дают Прошло много лет. Нина несколько раз выходила замуж, но мужья хотели детей Рожать Нина больше не могла. Застудилась еще тогда, по дороге из Ирменки. Да и пеленки в ледяной весенней воде полоскала постоянно. Уже в возрасте 40 лет, она встретила наконец-то мужчину с сыном. С ними и жила , пока не умер муж. Еще с молодости, Нина виртуозно овладела игрой на гитаре. Она хорошо пела и всегда была в центре внимания, чему и легкий, не злобливый характер способствовал. Никита со временем тоже перебрался в город. У него родились три дочери и сын. Жизнь у самого вроде и не плохо сложилась А вот у дочерей счастья не было. У старшей сын погиб. Уже взрослым. Застрелили в 90 годы. Говорят , бандитом был отъявленным. У средней Антонины, муж полностью обежножил, после трех всего лишь, лет совместной жизни. Антонина успела дочь родить и на всю жизнь оказалась в няньках у мужа инвалида. У третьей дочери Тамары, муж умер от рака в возрасте 38 лет Самый мдладший сын Саша сначала в гору пошел, разбогател . Характером парень в отца удался. Сестер даже на порог не пускал. Но не долго в богатеньких проходил Саша, любимец Сонькин. Подставил его напарник по бизнесу. По крупному подставил. Оставил нищим, как голь перекатную. Нина давно забыла все обиды. И даже подружилась с Сонькой. Та сильно постарела, похудела и при каждой встрече плакала навзрыд, жалуясь своячнице на несчастия детей "Господи и за что? За какие грехи? Бедные мои дочушки Вдовами пооставались в такие-то годы". Нина откровенно жалела родственников и даже написала завещание на свою квартиру на младшую племянницу. У Лизы выросли два сына. Старший Максим чуть ли не с детства пошел по тюрьмам. Едва отбыв срок, совершал еще более серьезное преступление и снова попадал в тюрьму . А младший Павлик влюбился а красавицу журналистку. Девчонка долго морочила Павлу голову. Но в конце концов бросила размазню - ухажора . Павлик не пережив "измены, " попробовал выкинуться из окна, но переломал все, что можно было переломать и остался инвалидом на всю жизнь. С детьми остальных братьев, Нина встречалась крайне редко. Жил они далеко. Слышала, что все у них вроде бы, нормально. Никита умер от гипертонии в 70 лет, оставив детям большую квартиру . Лиза от переживаний за детей сохла на глазах и вскоре у неё прзнали онкологию. Лечение не помогло и бедняжка скончалась в возрасте 55 лет. Но за день до смерти, она позвонила сестре и умолила её приехать. Нина, предчувствуя беду, вызвала такси и через пол часа была у сестры. Лизин муж Владимир, не плохой в общем-то мужичек, растеянно суетился у постели умирающей супруги. Обрадовшись Нине, он выскочил из квартиры, как свегда залить горе бутылочкой "красненького". Нина поправила постель под Лизой , подивившись худобе сестры . Лиза открыла глаза и тихо прошелестела :" Сядь Нинушка. Выслушай меня, несчастную. " Нина попробовала остановить сестру, понимая, как той трудно говорить Но Лиза продолжала тихое свое бормотание:" Ты слушай, сестра моя милая, слушай. Не хочу с таким грузом к маме отходить. Это я ведь Леночку твою тогда подушкой удушила. " Нине показалось, что её сильно ударили по голове. Она всю жизнь подозревала, что не просто так умерла ее крохотулечка. Подозревала, что Сонька там руку приложила. Но чтобы сестра, милая её маленькая Лизонька, которую как мать, обнимала она ночами в военные годы, согревая своим телом, для которой собирала клубнику по лугам, где пасла скот, чтобы это она...... Нет, нет! Этого быть не может! Это бредит она. Нина склониоась к самому лицу сестры :"Что ты сказала Лиза? Что? повтори!". "Я это, Нина, я твою доченьку убила. Прости ты меня, если сможешь!" "Нина чувствовала, что как тогда, когда увидела мертвую доченьку, может сейчас потерять сознание. Она глубоко вдохнула несколько раз и снова склонилась к Лизе спросив резко и почти с ненавистью; "За что?" Затаила дыхание, пытаясь услышать ответ умирающей. И услышала: "Сонька заставила. Сказала, что ты сама решиться не можешь. Я думала тогда, что тебе жизнь облегчу. Сонька сказала, что если я не положу ей подушку на лицо и не сяду на неё, то она меня сама ночью придушит" Нина с глухим стоном откинулась на кресле Она тихо скулила, раскачиваясь из стороны в сторону. Лиза вдруг села и тут же упала. Лицо ее перекосилось. Она хрипела что-то . Глаза её выкатились из орбит. И пена хлынула изо рта. Сестра умирала и Нина это понимала: "Прощаю, прощаю, прощаю" - повторила оа трижды и перекрестила, уже ничего не видящую и не слышащую сестру. После похорон, Нина съездила к нотариусу и переписала завещание на квартиру в пользу детей приемного сына. Переселив взрослых уже мальчишек в свою квартиру, Нина уехала в село Чиковское, где живы были еще кое-кто из её родственников. Там она заняла не большой брошенный домик и прожила еще долгих 20 лет . Перед смертью Нина сняла со стены гитару и долго играла красивые звучные мелодии, собирая у дома под окнами народ. Она так и умерла с улыбкой на лице и гитарой в руках. Валентина Сараева

Подставка кот манул в моём исполнении)) На сегодняшний день самая популярная среди тех что я делаю!) Наверное потому как многие любят кошек, ну и не мало людей считают, и я в том числе, манула символом Забайкалья. В Чите есть клуб автомобилистов под названием Манул, а также хоккейный клуб-Манул. Но и не только, кот манул изображён на гербе Сретенского района! Этим летом ассортимент подставок расширяю, обязательно будут фото в этой группе, кому нужно приобрести пишите.

Девушка с мячом в привокзальном сквере в Чите. На заднем плане - стадион "Труд".