Последняя воля Ефросиньи
Когда у Савелия Григорьевича померла жена Евфросиния, жить ему стало невмоготу. Пусто стало не только в старом деревянном доме, где они «терпели друг друга» последние сорок лет, но и в душе.
Кричал он кричал, да никто его не слышал.
Никто больше не ворчал на него целыми днями, никто не называл ласково Савельюшкой перед сном, и…
…любимые его рыбники (пироги с рыбой — прим. автора) тоже больше некому было печь.
Не жизнь, а мучение.
Деревенские его, конечно, поддерживали, как могли. Кто в гости заходил, а кто прямо на улице.
Вот только легче ему не становилось. Что ему эти слова: «Крепись», «Сочувствую», «Духом не падай»?
Никакие слова, даже самые теплые, не заменят ему
Комментарии 5