Предыдущая публикация
СПАСИТЕЛЬ
Жена весело щебетала всю обратную дорогу домой. Строила планы, вспоминая приятные моменты сегодняшней встречи с Галиной, смеялась без повода. Николай с трудом сдерживал раздражение, у него болела голова, но это не было поводом скрывать правду. Вот сейчас, еще минута...и он расскажет жене все.
И тогда сразу слетит с ее лица, как от порыва холодного ветра, веселая беззаботная улыбка, погаснет свет в глазах. А растерянное выражение лица сменится на презрение и ненависть. Так будет, он точно знает. Но как хочется оттянуть этот страшный момент... А пока он слушал счастливую жену, молча кивая в ответ в нужных местах, и вспоминал...
Детей они с Валюшей хотели давно, вот только врожденная болезнь сердца любимой женщины отняла у них такую возможность. Тогда-то, без минуты сомнения, было принято общее решение усыновить ребенка из детского дома, подарить семью и нормальное детство хотя бы одному малышу.
Николай отчетливо помнил их с женой первый поход в это угрюмое серое здание на окраине города. Помнил шумную стайку детей всех возрастов, облепивших их с Валентиной со всех сторон. Их обнимали, ощупывали, дергали за все части тела, пытаясь привлечь внимание именно к себе. Со всех сторон раздавались вопросы: «А вы пришли за мной? Вы теперь мои родители? Заберете меня?..» И растерянное лицо жены, с глазами, полными слез. Вот тогда-то он и заприметил «их» Галинку.
То, что это именно их ребенок, их доченька, он понял сразу. Сердце подсказало, пропустив удар... Она стояла отдельно от других детей, такая маленькая и худенькая, с нелепыми тонкими косичками и...улыбалась. Просто смотрела на них и улыбалась. И улыбка эта была настолько живая, открытая, что Николай молча подошел к девочке и протянул ей руку. Она уверенно вложила свою крохотную ладошку в его огромную мужскую лапу и пошла за ним доверчиво, как будто всю жизнь ждала только его... Жена посмотрела на них обоих, и, кивнув, смахнула слезы.
* * *
А потом было несколько месяцев беготни по инстанциям, оформление документов... Бюрократия и бесконечное ожидание просто выматывали. Радовало лишь регулярное общение с их дочкой. Она каждый раз ждала их, выглядывая в окно, а увидев, бежала изо всех сил, чтобы обнять крепко-крепко, прижаться всем худеньким свои тельцем... Она уже называла их мамой и папой, была у них дома в гостях, помогала выбирать обои и мебель в свою новую комнату...Так много было сделано, а, главное, она уже жила в их сердцах, поселившись там навсегда и бесповоротно, заняв все свободное местечко, забрав всю любовь, что там была, до последней крупицы...
И вот теперь предстоял этот неизбежный разговор. Николай поморщился, решаясь. Увидев свободную лавку в парке, потянул за собой Валентину, заставив сесть.
— Валюш, тут такое дело... — Николай с трудом подбирал слова. — Нам отказали.
— Подожди, я не поняла...Кто отказал, в чем отказали? — В глазах Валентины стало постепенно проявляться понимание того, о чем он только что сказал. — Нам...отказали? Но почему?
— Это моя вина, отказали из-за меня, — Николай отвел глаза, ставшие вдруг влажными. И как ныряя в ледяную прорубь с головой добавил. — Я был условно судим...
— Что?! Как?! — Валентина почти кричала, привстав с лавки и пытаясь поймать взгляд мужа. — Ты, вообще, о чем? И ведь никогда не говорил! Ты с ума сошел что ли? Почему я совершенно ничего про это не знаю?
— Понимаешь, я был тогда еще школьником, столько лет прошло, я думал, что все забыто и не всплывет уже! — Поспешно оправдывался Николай.
— Господи, как же так? А как же Галинка? Она верит в нас! Как ты мог? — Взгляд жены растерянно блуждал, она явно искала выход из ситуации...И не находила его. Вдруг ее голос приобрел стальные нотки. — Я все равно не брошу Галинку...Слышишь? Мы ее не бросим, мы будем ее навещать, дарить подарки, общаться... Она же нас любит и ждет...
Валентина пустилась на лавку, закрыла лицо руками и разрыдалась. Николай молча стоял рядом, не решаясь подойти и обнять ее.
— Садись! Садись и быстро рассказывай! Уж теперь-то я должна знать все! — Жена подняла на Николая заплаканные глаза и приготовилась слушать.
А что рассказывать? Молодой был, глупый... Так хотелось быть авторитетом в компании таких же молодых ребят. И понимать того, что это была компания малолетних преступников он не хотел. Главное, что их уважали на районе и боялись. Их, а значит и его тоже. Он тогда даже курить начал и пить пробовал. Мать ругалась с ним каждый вечер, жалея, что воспитывает его без жесткой мужской руки.
В тот вечер Санек и его самые ближайшие друзья решили «пойти на дело». Планировалось обнести богатую квартиру на другом краю города. По достоверным сведениям, дома не должно было быть никого. Николая взяли с собой, это должно было стать его пропуском, изменить его статус, сделать его «своим» в компании ребят.
Сначала все шло четко по плану, дверь смогли открыть без шума и ребята быстро разбежались по пустым комнатам большой квартиры. Николай растерянно стоял в прихожей, не зная, как поступить дальше. Воровать ему было противно, но все же он уже тут, со всеми...
Поначалу он решил, что слабые звуки со стороны ванной ему лишь показались. Он прислушался, пытаясь отделить шуршание в соседних комнатах и шаги своих подельников от остальных звуков чужого жилья. Нет, ему не показалось...
Николай осторожно приоткрыл дверь в ванную комнату, да так и застыл на пороге. На полу, неловко подогнув под себя руку, лежала тучная старуха. Веки ее были полуприкрыты, виднелись белки глаз, дышала она тяжело и хрипло. Николай подошел, присел на корточки и попытался подложить полотенце под голову пожилой женщины, осторожно приподняв ее над холодным кафелем.
— Эй, ты чего тут завис? — Раздался за спиной громкий шепот Санька. И сразу же следом возмущенные слова. — Ты чего? Спасать ее решил? Валим отсюда быстро, а то старая кошелка сейчас доползет и милицию вызовет. Бросай ее, Колян!
— Сань, да ты чего? Как же так? Ты не видишь, что ей совсем плохо? — Николай нерешительно обернулся на старушку. — Она же тут одна просто пропадет!
— Ни фига! Такие бабки они знаешь какие живучие? Кидай ее и сваливаем! Эй, ребята! Шухер! Все на выход! — Санек развернулся к выходу и еще раз спросил у Николая. — Ну, ты идешь?
— Нет, Санек, я останусь. Я просто так не могу. — Коля решительно присел рядом с женщиной, уже пытавшейся открыть глаза.
— Ну, оставайся! Но если нас сдашь...Ты меня знаешь! — Зло прошипел Санька сквозь зубы. И отвесив Коле звонкий подзатыльник, он с ребятами покинул квартиру.
В первую же очередь Николай вызвал скорую, с трудом расписав возраст и симптомы пострадавшей. Потом было почти бесконечное ожидание врачей, отпаивание старушки водой и ее таблетками, которые оказались тут же, в кармане халата... Женщина уже пришла в себя и жалобно, почти по-детски смотрела на Николая, по щекам ее текли скупые слезы. Николай неловко пытался успокоить ее, разговорами стараясь снять свое и ее нервное напряжение, осторожно стирал слезы с морщинистых щек полотенцем.
Приехавшие врачи констатировали инсульт и... вызвали милицию. А что они еще должны были сделать? Да, юный вор помог старушке, но вор все же вор. И должен сидеть в тюрьме. А дальше был суд, на котором Коля взял всю вину на себя, условный срок, слезы матери и обещание исправиться и стать хорошим человеком. И у него почти получилось. Почти... Если бы не всплыла эта его прошлая ошибка...
Николай, окончив свой рассказ, замолчал. Молчала и жена. Они долго сидели, глядя, как загораются фонари, как последние прохожие спешат по дорожкам к выходу из парка...
— Я знаю, что делать! — Валентина решительно поднялась и, не оборачиваясь быстро поспешила в сторону дома.
— Валь, ты о чем? Что ты знаешь? — Еле поспевая за ней, Николай расспрашивал жену на ходу.
— Коль, ты помнишь тетю Катю? Ну, соседку нашу, которой я уколы делаю и давление меряю?
— Ну, конечно...У нее еще пирожки вкусные. — В животе Николая раздалось голодное урчание.
— Пирожки не главное ее достоинство. У нее есть сын. И ты знаешь, кто у нее сын? — Валентина остановилась и повернулась к мужу.
— Нет, конечно. — Николай даже растерялся от такого вопроса. — А кто у нее сын?
— Адвокат, Коль! Ее сын — адвокат! Ты улавливаешь мою мысль? Сейчас идем сразу к ним, и ты там все подробно рассказываешь. Почему-то мне кажется, что он сможет нам помочь.
В зале суда стояла напряженная тишина, дело об усыновлении оказалось на удивление непростым. Ждали главного свидетеля со стороны истца. И вот, наконец-то, он прибыл. Еще издалека раздалось тихое поскрипывание колес и судебный пристав ввез инвалидную коляску с пожилой женщиной. Та оглядела всех присутствующих, остановила свой взгляд на Николае и тепло улыбнулась ему.
— Вероника Матвеевна, это правда, что истец когда-то пытался вас ограбить? Именно он одиннадцать лет назад вломился в вашу квартиру?
— Да, именно этот молодой человек когда-то проник в мой дом, чтобы ограбить меня. Это так.
— Тогда что вы хотели бы нам сообщить? Вы же в курсе, что он подал иск об отмене отказа опеки на усыновление им и его женой ребенка из детского дома? Опека считает, что он недостоин быть отцом. Вот и вы говорите, что истец преступник, но вы заняли позицию со стороны истца. В чем же причина?
— Этот молодой человек вполне достоин стать отцом, несмотря на то, что когда-то нарушил закон. — Старушка немного помолчала и добавила. — Он вырастит ребенка достойным человеком.
— Хотелось бы поподробнее. У вас есть основания так считать? Отчего вы оправдываете его?
И Вероника Матвеевна начала свой обстоятельный, подробный рассказ. Как уже почти распрощалась с жизнью, особенно когда поняла, что в ее квартиру проникли воры. Как худенький парнишка остался с ней, не бросил, как отпаивал ее водой, ждал скорую. Как отвлекал ее от страшных мыслей разговорами.... К концу ее повествования многие женщины в зале откровенно плакали, а глаза судьи подозрительно блестели.
— Вы понимаете теперь? Понимаете? —Тихо добавила Вероника Матвеевна. — Николай не струсил, не сбежал, не бросил меня одну! Он для меня — спаситель! Человек, который спас мне жизнь!
— И если кто-то еще сомневается в том, что он достоин стать родителем... — старушка сверкнула глазами в сторону стушевавшейся представительницы опеки. — То я могу вас уверить — он достоин! И у меня есть основания и право так считать!
Был солнечный осенний день, когда Галинка с родителями в последний раз покидала ворота детского дома. Она крепко держалась за руки мамы и папы, боясь отпустить их. А вдруг ей все только кажется? Вдруг родители исчезнут? Она была счастлива и боялась поверить в это свое такое неожиданное счастье...
— Мам, а мы точно идем домой?
— Точно, Галинка, мы идем домой, — ответила, рассмеявшись, Валентина.
— Пап, а вы всегда будете? Вы не оставите меня никогда? — Детские глазенки с надеждой смотрят снизу вверх на Николая. На губах робкая улыбка.
— Нет, дочь, мы больше никогда тебя не оставим. Мы тебя любим и вместе идем домой. А знаешь, как сильно мы тебя любим? Вот так, до самого неба! — Николай подхватывает невесомую Галинку на руки, подбрасывает вверх и сажает на плечи...
Автор ИРИШКИНЫ КНИЖКИ
Следующая публикация
Комментарии 4