Но, вспомнив мудрые слова одного из писателей (трус умирает каждую минуту, каждую секунду и всё время трясётся и с мукой ждёт этого момента, а храбрый человек умирает только один раз и то неожиданно и сразу), брала себя в руки. https://ok.ru/profile/573242809843/statuses/156745406347507
Но, вспомнив мудрые слова одного из писателей (трус умирает каждую минуту, каждую секунду и всё время трясётся и с мукой ждёт этого момента, а храбрый человек умирает только один раз и то неожиданно и сразу), брала себя в руки. С мужем Володей было посложнее, нервы его сдавали: он хватал меня, когда я выбегала к нашей печке, и тянул в подъезд
В конце феврале 1995 г. в нашем районе впервые появились офицеры российских войск. В бронежилетах и с автоматами группами с осторожностью прочёсывали дворы, квартиры, гаражи, подвалы. Мы вздохнули с облегчением. Жива была надежда, что война скоро закончится. Но, как оказалось в дальнейшем, что оптимизм наш был преждевременным (о чём расскажу позже).
Обстановка в Старопромысловском районе стабилизировалась: нас не бомбили и днём практически перестрелок не было. Скинув с себя ярмо страха, в первую очередь все кинулось на поиски воды. В районе ремонтно-механического завода был пробит водопровод, из которого тонкой струйкой текла вода. Старопромысловское шоссе от автобазы до «Берёзки» превратилось в оживлённое место: люди с тачками, вёдрами, канистрами, бутылями передвигались по шоссе. Тары было мало и приходилось ходить за водой несколько раз в день. Очереди были огромные. После 18-00 передвижение транспорта запрещалось, а на скопление мирных людей выпускали пулемётную очередь, оставив на земле трупы. Так что путь набрать воды после 18-00 был заказан. Но были среди населения и «смельчаки». Так случилось с молодым парнем Сергеем Стадницким, сыном моей подруги. Но ему повезло: истекающего кровью его подобрали танкисты, отвезли на Ханкалу, оттуда через Моздок отправили в больницу Железноводска. Никаких сведений о нём не было. И только в сентябре он вернулся инвалидом.
Не могу не рассказать ещё об одном эпизоде, благодаря которому была спасена наша жизнь. Недалеко от нашего дома, вблизи бывшей материально-технической базы за высоким забором метров в 60-ти от дороги расположилась одна из воинских частей. Когда Володя в очередной раз возвращался с водой, его, выйдя на дорогу, остановил солдат, попросил принести что-нибудь из продуктов. Кроме овощных заготовок у нас ничего не было. Я упаковала продукты, которые были доставлены из рук в руки. Солдат был очень молод, лет девятнадцати. Сам был с Урала. Дал свой домашний адрес. Уже, живя в Ессентуках, мы написали ему письмо. Он оказался жив. Дал Володе лимонку для самозащиты, за что Володя получил от меня целую плеяду слов и моё требование немедленно отнести её назад или выбросить. Хранить оружие в домах запрещалось, о чём нам оповещали листовки, сброшенные с самолётов. Как в басне Крылова: «А Васька слушает да ест». Так и мой Володя, пообещав выполнить мой «приказ», сделал всё по своему: спрятал лимонку в шкафу спальни.
Благоустраивали свой быт: если раньше использовали для освещения ватные фитили, вставленные в банку с подсолнечным маслом или в лучшем случае керосиновые лампы при наличии керосина, то теперь «настоящее» освещение. На свалке нашли аккумулятор от машины, к которому подключили 12-ти вольт лампочку, прикрепив её к потолку. Никакой связи с окружающим миром не было.О новостях в стране узнавали по передачам из Москвы по радиоприёмнику, подключенному также к аккумулятору. Как молодогвардейцы, садились с соседями возле приёмника и слушали передачи.
Продолжали пользоваться «печками» у подъезда, в поисках дровишек похаживали в тот же детский сад. Однажды пошли с соседом Аполлоном Павловичем. Были на втором этаже, как появились солдаты на первом. Услышав шорох, они навели на нас автоматы. «Мы свои, мы русские! Не стреляйте!»,- крикнули. Убедившись, что мы мирные люди, опустили автоматы.
И всё же тревога не покидала нас, т.к. в городе оставались боевики, среди которых были и снайперы. Угодить под шальную пулю было просто.
Велась проверка местного чеченского населения. Если находили оружие, расстреливали на месте.
В соседнем подъезде проживала чеченская семья: женщина и пятеро детей. Семья очень дружная и трудолюбивая. Перед войной выехали, остался старший сын Шамиль «охранять» квартиру. И вот в подъезд вошли солдаты с проверкой. Шамиль был дома и показался солдатам подозрительным, тем более был обросший и походил на боевика. Поставив к стене, навели на него автомат. Моя мама Сергиенко Лидия Гавриловна (ей было тогда 80 лет), проживавшая этажом выше, всё видела. Став на колени, она взмолилась: «Расстреляйте меня, а Шамиля не трогайте. Я знаю эту семью 20 лет. Ничего плохого о них не могу сказать»,- и заплакала. Солдаты ушли. А в другой раз Шамиля так избили, что с трудом добрался домой (ходил менять у солдат вино на продукты). Отвели его в больницу, затем он уехал к матери в село.
В нашем доме к началу войны остались несколько одиноких старых бабушек, которым некуда было уехать и не за что. Проживали они на верхних этажах и «таскать» их во время бомбёжек в подвал детского сада было тяжело. Шамиль предложил свою квартиру (1-й этаж) оборудовать для них: окно плотно завесили тёплым одеялом, чтобы меньшая была слышимость, сделали «печку-буржуйку». Заботился о них в основном Шамиль.
После войны и восстановления полуразрушенного дома эта семья проживает в нём и в настоящее время.
Встречаясь случайно со знакомыми, мы не узнавали друг друга. Так изменила наш облик война. Однажды меня окликнул мужчина. Я не знала кто он, пока не назвал своё имя. Это был Виктор, один из опытнейших механиков завода «Красный молот». Он погиб от пули снайпера. Слёзы на глазах при воспоминании о моих коллегах, друзьях. Ах, война, что ты сделала с нами? Кто за это ответит? Нет ответа.
Хорошим подспорьем для нас была гуманитарная помощь: мука, крупы и мыло, которую выдавали в районе консервного завода. Но очереди были громаднейшие, т.к. приходили со всего города. Миссия получать пайки возлагалась на Володю. Он собирал паспорта (не все в состоянии были идти так далеко) и шёл на консервный завод. Однажды он пришёл домой после 18-00 еле живой и без пайков. Выдать всем пайки до 18-00 не успели. Скопление людей - началась стрельба. Для некоторых этот день стал последним в жизни. Погиб 19-ти летний внук приятельницы моей мамы, надежда и опора пожилой женщины.
Наступила весна. Разбивали участки между домами и узкоколейкой, ведущей на Старые промысла. Делали грядки, сажали овощи. Для полива использовали дождевую воду, собирая её в лужах. С Аполлоном Павловичем придумали привозить воду на дрезине, которая каким-то образом оказалась на рельсах. Особого труда не составляло её толкать по рельсам.
Мысли о заводе меня никогда не покидали. В начале марта я пошла на завод. Северная проходная и забор были разрушены. Вокруг валялось много мин. Переступая их, я прошла к зданию, где располагался наш отдел. По пути никого не встретила. Передо мною открылась такая картина: перекрытие и лестница между этажами сохранились, были выбиты окна и двери, в кабинете главного механика и в конструкторском бюро зияли огромные дыры, на полу валялись документация, осколки и пули. Первым делом я начала приводить в порядок кабинет, где мы работали. На другой день принесла полиэтиленовую плёнку, гвозди и молоток, занавесив окна, чтобы было теплее. А потом взялась за разборку документации.
И вот наступил международный женский день 8-е марта. Этот день остался в памяти на всю оставшуюся жизнь. Из сотрудников отдела ещё никто не вышел на работу и не известно было где они и живы ли. До войны этот праздник отмечали ежегодно, но в этот раз отмечать было не с кем. И неожиданно в отделе появляется главный инженер завода Аркадий Петрович Кузнецов. Коллеги называли его молодым гусаром, т.к. он был молод и носил чёрные усы. Это был удивительный и замечательный человек. Воспитанник детского дома, получив высшее образование, он быстро продвинулся по службе. Узнав, что я вышла на работу, пришёл в отдел поздравить с праздников с бутылкой водки, банкой консервов «Килька в томате» и куском хлеба. Больше у нас ничего не было. Выпили, закусили килечкой и вспоминали коллег. Его несколько раз избивали, угрожали убить, если он не покинет Грозный. Семью он вывез на дачу друга в Георгиевск, а сам остался восстанавливать завод. В настоящее время завода «Красный молот» нет. На этом месте рынок «Беркат».
В один из осенних дней молодые парень с девушкой принесли нам письмо (треугольный конвертик) от Аркадия Петровича. Он писал о заводе, интересовался, как мы устроились в Ессентуках. Передать ответ невозможно было: парень с девушкой в Грозный не возвращались, т.к. там шла вторая, более жестокая война. Встречались мы с Аркадием Петровичем ещё один раз в мае 1997, когда ездила в Грозный на могилку внука Владислава. Собрав огромную сумку продуктов, на нескольких видах транспорта добралась до Грозного. Было опасно, но желание увидеть родной город было несравнимо с никакой опасностью. Сразу пошла на завод. Узнав, что я приехала, пришли в отдел все работающие в то время на заводе мои коллеги. Накрыли стол, вспоминали погибших. Своим приездом я внушила им надежду на лучшее. Ах, как я их понимала! Мне запомнились их глаза: радость встречи и в то же время печаль, тоска и отчаяние.
Инициативу дать в квартиры домов газ взяла на себя главный инженер горгаза (не помню фамилию), оставшаяся в Грозном. Специалист высокой квалификации, эрудированная, бесстрашная, она собрала бригаду слесарей и сварщиков. Пригласила и Володю. Раздобыв где-то сварочный агрегат, машину для перевозки материалов, с утра до темноты (часто под обстрелами, бескорыстно) «латали» газопроводы, где это было возможно. Появился голубой огонёк в некоторых домах, в том числе и в нашем.
Отопления в доме не было. Использовали газовые горелки инфракрасного излучения, подсоединив их шлангами к горелкам газовых плит.
У соседей на первом этаже хорошо работала духовка газовой плиты. Получив муку, решили спечь хлеб. В кухне был подвальчик, в котором хранилось охотничье ружьё, о чём нам было известно. Вдруг заходят солдаты с проверкой (возможно, их привлёк запах свежевыпеченного хлеба). Произведя обыск в комнатах, зашли в кухню и их взор пал на крышку подвала. Что нас ожидало? Расстрел за хранение оружия. Не растерявшись, я предложила им буханку хлеба, за что они искренне поблагодарили и ушли.
В комендатуре узнали о бригаде добровольцев по ремонту газовых сетей. Надо было отремонтировать газопровод на коньячном заводе. Завод был частично разрушен, но остались не повреждёнными несколько цистерн с коньяком. Разрешили набрать по канистре, но тары не было. На следующий день Володя выпросил у соседа две канистры с условием, что одну отдаст ему. Под вечер наполнили канистры коньяком. И вдруг на первом этаже появились солдаты и офицеры. Междуэтажное перекрытие было из рифлёной стали, всё просматривалось. Майор крикнул: «Отец, отдай канистры!» Володя объяснил, что канистры не его, должен отдать соседу. Последовало: «Отдай! Ты ещё наберёшь себе, а мы уходим» и навёл автомат на Володю. Пришлось коньяк отдать, а от соседа получить «благодарность».
Бывали случаи, когда им везло. Восстанавливали газопровод в районе Катаямы. Там находился дом родственника Дудаева («президента» Чечни). К удивлению дом не был повреждён и охранялся. Разрешили зайти в подвал: бочки с маслом, осетрина, красная и чёрная икра и т.п. Вначале наелись досыта, но взять с собою разрешили только по куску солёной осетрины и масла. Поделившись с соседями, блаженствовали.
Постепенно жизнь налаживалась: работали, изредка получали зарплату, вместо зарплаты выдавали продукты, на грядках созревали овощи.
В феврале-марте 1995г. тела погибших жителей, собранные на улицах и извлечённые из развалин, похоронные команды вывозили на центральное кладбище и хоронили в специально вырытых рвах. Были установлены трафареты с номерными знаками. Зловонный запах надолго сохранялся в воздухе. Как-то на кладбище, где был захоронен мой пятилетний внук Владислав, ко мне подошла полуслепая старушка. Узнав в администрации, что её муж, погибший во время бомбёжки, захоронен под таким-то номером, попросила помочь найти его могилу. Я с ней долго ходила по кладбищу, чтобы не разочаровать её, чтобы она поверила, что нашла могилу дорогого ей человека.
Город был полностью разрушен. Ориентироваться в нём было сложно. Нашего Грозного уже не стало. Мы ходили по городу и не плакали, а рыдали. Везде передвигались танки, бронетранспортёры и другая военная техника, к чему мы привыкли, не обращая на это внимание. Как-то остановился танк. Танкисты подозвали нас и из своих пайков дали нам консервы. У нас был такой убогий вид, что они, видимо, пожалели нас. Мы с удовольствием взяли и пожелали им удачи. Из нашей памяти не забываются такие моменты.
Кто остался жив и не уехал, вышли на работу. Работали с энтузиазмом.
Несмотря на то, что к весне 1995 г. российская армия установила контроль над Грозным, боевые действия продолжались. Часть боевиков смогла вырваться из Грозного. Боевики перешли к партизанской войне. Шли бои за сёла, за маленькие посёлки и небольшие города. В апреле российскими войсками была занята почти вся равнинная территория Чечни. Мы радовались, что война скоро закончится. Но события развивались в неблагоприятную для нас сторону. Российская сторона объявила о приостановке боевых действий со своей стороны с 28 апреля по 11 мая.
Наступление российских войск возобновилось только 12 мая. Боевики воспользовались «перемирием», перебросили значительную часть своих сил в горные районы, где хорошо ориентировались и пользовались поддержкой значительной части местного населения. С каждым днём наше положение было всё тревожнее. Опять стали слышны орудийные выстрелы. 14 мая 1995г. Грозный обстреливали 14 раз. То, что восстанавливали на заводе днём, разрушалось ночью.
Потеряв веру в будущее, многие стали уезжать уже только с узелками.
В августе 1995 года в Старопромысловском районе орудовала чеченская банда «Народные мстители». Вырезали в домах и квартирах мирное русское население. В районах «Нефтянки» и « Берёзки» за короткий период от рук палачей бесчеловечно погибло 15 семей. Очевидцами были и мы, когда по ул. Заветы Ильича (рядом с нашим домом) два дня не выходили на улицу соседи, а свет в квартире горел. Когда зашли, увидели такую картину: в гостиной сидел на диване с перерезанным горлом в луже крови хозяин, а в спальне его жена. Обратились в комендатуру. Приехали, отвезли трупы на кладбище. Сказали, чтобы мы сами защищались кто как может. Помощи по защите населения никакой не было.
Мстили беспомощным и невинным, а не тем, кто развязал эту войну, хотя имена их были известны.
Вот и к нам пришла беда: в ночь на Рождество Христово (с 6-го на 7-е января 1996 г. ) к нам в квартиру ворвались два бандита ( оба молоды, красивы, элегантно одеты). Один- с двумя финками (видимо, наркоман), другой-с пистолетами.
На шум в прихожую выбежал Володя. Ему не удалось их выдворить. Порезали ему руки, текла кровь. Мне не дали перевязать раны и смыть кровь на полу. Володя окоченел, стал как белое полотно. Я не из робкого десятка, старалась выиграть в беседе с бандитами время, чтобы принять решение как спасти нашу жизнь. Вот когда нам пригодилась лимонка, которую мужу дал солдат Игорь с Урала. Бандиты окружили нас, не давали шагу шагнуть в сторону. Я увидела, что Володя на что-то намекает глазами, а что не понимала. Надо вырваться из окружения и звать на помощь - созрела мысль. Когда бандиты приказали садиться нам на диван, чтобы нас связать и резать горло, я резко вырвалась, чего бандиты не ожидали, и побежала на балкон. Бандиты растерялись: был момент действовать. Они бросились за мной на балкон, где я кричала, звала на помощь и отбивалась от них. Но…. В результате была выброшена из балкона на асфальт. Потеряла сознание. Результат, как выяснилось в больнице, был таков: перелом тазобедренного сустава, правой руки и повреждение левой почки. Путь в спальню был открыт. Володя взял лимонку и, когда бандиты вернулись с балкона, он, держа её в руках, сказал: «Погибнем все». Бандиты испугались (не желали, сволочи, умирать), выбежали из квартиры. На улице поджидала их машина, на которой они уехали. Володя пытался догнать бандитов, чтобы бросить в них лимонку, но они быстро скрылись, и пошёл к своему товарищу по работе (жил в частном доме недалеко от нас), чтобы отвезти меня в больницу. Но т.к. после 18-00 запрещалось передвижение транспорта, отвезли меня в полуразрушенную больницу №9 только утром.
В эти дни бомбили сёла вокруг Грозного. Погибали и мирные жители, а раненых перевозили в грозненские больницы. Были и без рук, и без ног. Страшная картина! Выжила я благодаря друзьям , которые оказывали мне посильную помощь, и врачу по имени Иса. Он был очень внимательным, переживал за нас. Никогда его не забуду. Ну, а я лежала как «оловянный солдатик», днём «бодрствовала», а по ночам плакала в подушку. Не оставляли меня без внимания коллеги по работе русские и чеченцы. Сидели возле меня часами. Но, как выяснилось позже, не надеялись, что я выживу.
А в это время в почтовый ящик нашей квартиры бросали угрожающие записки: уезжайте из Грозного.
В конце февраля врач Иса сказал, что скоро будет учить меня ходить с костылями. Но где их взять? Проблема. Клич по заводу. Костыли нашли. Превозмогая боль, слабость, головокружение, потихоньку делаю два первых шага. В это время заходит Иса и с улыбкой мне говорит, что я буду ходить. В этот момент я обожествляла его, но благодарить было нечем. Где вы сейчас, мой дорогой доктор? Выписалась я из больницы 3-го марта 1996года. Решили немедленно уезжать, т.к. оставаться в Грозном было опасно. И вот я с костылями, а Володя с двумя узелками 5 марта едем поездом Грозный-Москва (поезда тогда ходили) в Ессентуки. Рано утром 6-го марта в день своего рождения с железнодорожного вокзала Ессентуков по парку идём к знакомым, где тепло нас встречают и предоставляют возможность пожить у них сколько потребуется, хотя нас было шестеро в маленькой 2-х комнатной квартире.
Позже мы узнали, что 6 марта 1996 г. несколько отрядов боевиков атаковали с различных направлений российские войска Грозного. Боевики захватили Старопромысловский район города (где мы жили), блокировали КПП и блокпосты. Движение поездов было прервано (мы вовремя уехали).
А что нас ждало в России? Что пришлось нам пережить в своей стране?
ПЕРЕЕЗД В ЕССЕНТУКИ.
6 марта 1996 …..
Более 200 тысяч русских мирных жителей были изгнаны из городов и сёл Чечни. Они стали беженцами в своей стране, превратились в никому не нужный балласт. Пришлось оставить дома, квартиры и всё накопленное многолетним трудом имущество. К потере имущества мы относились философски, т.к. остались живы (жизнь дороже всего). Многие из нас потеряли близких людей, друзей, коллег по работе. Война разбросала нас по всей России. Беженцы были просто выброшены из жизни: у них не было крыши над головой, работы
До сих пор всё вспоминается как сумбурный и страшный сон.
Приехав в Ессентуки, мы оказались «чужими» среди «своих». Неравноправное положение беженцев ощущалось здесь сполна. Некоторые местные жители не признавали нас, т.к. мы были из Чечни. Особенно предвзято к нам относились местные чиновники.
Но жизнь продолжалась. Надо было с чего-то начинать. Жилья не было, прописки не было, работы не было, денег не было. У меня было только два костыля, опираясь на которые я едва передвигалась по комнате. Обратившись в поликлинику продолжить лечение от полученных травм в Чечне, сразу получила отказ: нет местной прописки. Это бесчеловечье продолжалось несколько дней, пока я добивалась возможности попасть к врачу.
Получить статус вынужденного переселенца было непросто. В Миграционной службе Ессентуков работали тогда чиновники, которые чинили всякие препятствия, чтобы меньше было беженцев из Чечни. Чтобы попасть на приём, люди, перенёсшие горе в Чечне, простаивали по несколько дней. Многие не выдерживали: падали в обморок. Кроме того, некоторые документы, объясняющие права вынужденных переселенцев, чиновники прятали «под сукно». На этой почве возникали конфликты с работниками миграционной службы. Иногда люди доходили до отчаяния. Однажды даже хотели спустить вместе с креслом с 3-го этажа руководителя службы. Удостоверение вынужденного переселенца давало право беженцам, безвозвратно покинувшим ЧР, получить по 120 тыс. рублей на семью за утраченное жильё согласно постановлению правительства РФ от 30.04. 1997 г. №510. Стоимость квартир в России возросла в несколько раз и купить за эти деньги, если бы они были получены вовремя, можно было только сарай.
Сам процесс получения компенсации был не простым и долгим. Документы сдавали в миграционную службу Ессентуков и согласно очереди отправляли в Ставрополь, а затем в Москву. И здесь случались изъяны: документы в Ессентуках «терялись» и люди в конце концов оставались ни с чем. По неизвестным нам причинам некоторые документы отправляли в Ставрополь вне очереди. Поэтому многие вынуждены были отвозить их в Ставрополь самостоятельно, в т.ч. и я. Из-за больших очередей в миграционной службе Ставрополя мне пришлось ездить туда четыре раза. А для меня это было сложно как материально, так и физически. Документы сданы! Осталось только ждать, а ждать пришлось 4 года. Компенсационных денег хватало только на приобретение небольшой комнаты без удобств (в Грозном у нас была благоустроенная 3-х комнатная квартира). Купить жильё администрация города нам не разрешила, ссылаясь на то, что у нас нет местной прописки. Пришлось квартиру оформить на племянницу, которая была прописана в Ессентуках, а потом перекупать у неё. И здесь не обошлось без дополнительных затрат и переживаний.
А для прописки в собственное жильё паспортный стол потребовал ехать в Грозный выписываться. Я просила начальника паспортного стала выписать меня заочно, т.к. ещё плохо себя чувствовала после полученных травм в Чечне. И только через месяц он отреагировал на мою просьбу. Мужа выписать заочно категорически отказались. После поездки в Грозный Володя впал ещё в большую депрессию: на ночь в прихожей клал топор возле входной двери, объясняя это тем, что к нам придут и убьют.
Мы не жили, а выживали. С переводом пенсии в Ессентуки также были проблемы. В Грозном мы её не получали более 2-х лет по неизвестным нам причинам, также как и зарплату. И хотя я пробыла на бюллетене около 7 месяцев, я не получила ни копейки. Никакой помощи от государства не было. Полученное тяжёлое увечье во время войны в Грозном давало право получить 1000 руб. Но получить эти деньги можно было только через суд. Ждала судебное заседание месяц. И стояла перед судом как «попрошайка» (очень унизительно).
Но мир не без добрых людей: проходя мимо ВДПО, заключила временный договор на выполнение ряда работ с директором этой организации Карельской Раисой Ивановной.
Муж так и не смог найти работу, несмотря на огромный опыт работы в Уфе на заводе «Синтезспирт» и в дальнейшем в Грозном на химкомбинате.
И я начала искать работу ему и себе. Один молодой человек, увидев меня на улице, и не знаю, чем я привлекла его внимание, посоветовал мне походить по санаториям для поиска работы мужу, а для меня поискать работу в кафе (как он мне сказал, что там не будешь голодным). Приняв его советы, я так и сделала. Решив, что военные люди меня поймут, обратилась в военный санаторий МО. Зашла к заместителю начальника санатория по материально-техническому снабжению Сергею Николаевичу Локтеву. Обаятельный и очень простой в общении, он сразу мне понравился. Я объяснила цель моего прихода, что мы из Грозного, прошли войну. Разговорились. Оказалось, что он тоже воевал. Мы понимали друг друга с полуслова. Спросил, а где же сам муж. Я объяснила, что он в депрессии, валяется в постели. Он рассмеялся и сказал, чтобы на следующий день пришёл Володя для оформления его на работу в котельную по обслуживанию коммуникаций и газопроводов. Сразу позвонил начальнику теплового хозяйства санатория Александру Константиновичу Федулову (ему особая благодарность за чуткость и внимание к нам) и в отдел кадров. Коллектив оказался очень дружным. Работу, доверенную ему, Володя знал хорошо, пользовался авторитетом среди сотрудников. Проработал там 16 лет. Уволился по состоянию здоровья: инсульт, потом серьёзная операция. Но до настоящего времени связь с сотрудниками продолжается. Я очень благодарна этому коллективу за тёплые дружеские отношения.
Мужу работу нашла. А как мне быть? Без работы я не представляла себя. Зашла в одно из кафе в курортной зоне (сейчас там ресторан). Заведующей оказалась молодая женщина. Она приняла меня на работу без оформления в трудовой книжке. Оклад в месяц 200 руб., работа без выходных. С 6 часов утра до 11 часов -уборка помещения, с 17-00 до 24-00 работа в раздевалке и по необходимости (как поведут себя гости) уборка. В 24-00 нас развозили по домам. Но иногда машины не было и приходилось идти ночью пешком через весь парк. Было страшновато, но…. Как мне говорил встретившийся ранее молодой мужчина, что в кафе не будешь голодным. Но т.к. мне никогда не приходилось ранее работать в сфере обслуживания, тем более с продуктами, я стеснялась пользоваться этими благами, с собою брала термос с чаем и кусок хлеба. Увидев меня за этой трапезой, повар пригласил меня на кухню и угостил ухой из осетрины, отбивной и пирожным. Эти деликатесы я давно не ела. К тому же повар сказал, чтобы я заходила в кухню кушать. Но совесть не позволяла мне это делать.
Конечно, это была не моя работа. Ведь мы «технари», я инженер-механик нефтехимического оборудования. Заводов в Ессентуках нет. Из предприятий более подходящим для моей профессии было предприятие ОАО «Ессентукигоргаз». Директором был тогда Истомин Виталий Ильич (закончил тоже наш ГНИ), которому было поручено возглавить в 1960 г. это предприятие и дать газ городу. В Ессентуках ОАО «Ессентукигоргаз» считали самым престижным предприятием (в Грозном престижны были нефтеперерабатывающие и нефтехимические заводы). Опыт работы и знания у меня были, но без протеже устроиться на работу в горгаз было сложно.
Но мне повезло. Я часто проходила мимо горгаза, даже заходила в отдел кадров. Но мне отказывали в приёме, ссылаясь на то, что нет вакансий. Но однажды уже поздней осенью возле здания горгаза обратила внимание на высокого стройного человека. Разговорились. Это был начальник аварийно-диспетчерской службы, Юрий Васильевич Ермоленко. Он спросил меня кто я по специальности, что умею делать. Как он выразился, ему требовался такой специалист в отдел. По всей вероятности здесь сыграла и его человечность. Это был специалист высокой категории, большую лепту внёс в работу горгаза и в то же время справедливо и с душевной теплотой относился к своим подчинённым. Такое сочетание в одном человеке редко встречается. Юрий Васильевич сейчас не работает в связи с состоянием здоровья. Но я всегда его помню.Он помог мне открыть дорогу в новую жизнь. С 15 октября 1996 г. я приступила к своим служебным обязанностям.
Постепенно всё уладилось. Жизнь набрала свои обороты и продолжается.
Мы перенесли страдания, боль. Но мы выжили. Вечный покой и память о погибших!
ПОСЛЕСЛОВИЕ.
Прошло уже столько лет, а я не могу забыть и простить.
О войне в Чечне уже столько сказано, что всей жизни не хватит докопаться до истины. Это маскировалось под «наведением конституционного порядка». Но уже тот факт, что солдат твоей страны пришёл убивать тебя в собственном доме, вызывает ужас и омерзение. На нас направляли танки, бомбили, расстреливали многоэтажки из вертолётов, травили газом, испытывали какие-то гранаты. Всё это называлось «точечными ударами», как будто ракета может отличить боевика от мирного жителя. Кто понёс за это наказание? Кто ответил за загубленные жизни, за поруганные могилы, за голодное существование, за детство в обносках сирот и за скитание сотен тысяч людей, потерявших веру в справедливость и даже в Бога?
P.S. После событий в Чечне я долго собирала информацию об однокурсниках, разбежавшихся по стране. Многих нашла. Оказалось, что я единственная из нашего курса, кто находился в Грозном во время войны. В своё время нашими однокурсниками были написаны книги о студенческих годах и событиях 1956-1958 г. в Грозном. Мне посоветовали продолжить эту тему, рассказать о последних днях нашего Грозного, которого уже никогда не будет. Нашим детям и внукам это будет интересно. Мы не вечные, но наша история сохранится в них.
В.И. Белоусова
ДНЕВНИК ВАЛЕНТИНЫ ИВАНОВНЫ БЕЛОУСОВОЙ (Она жила на остановке "Нефтянка" по Сквозному переулку.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Вторая_чеченская_война
https://ru.wikipedia.org/wiki/Первая_чеченская_война а
https://dzen.ru/video/watch/64fac6d0acd4aa0fb636fba6?f=d2d
https://news.rambler.ru/world/51307730-oni-kopili-zlobu-na-chechentsev-65-let-nazad-pyanaya-draka-v-groznom-pererosla-v-massovye-besporyadki-kak-eto-bylo/
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев