Интересные жизненные рассказы

Уехал в другой город к любовнице, а не в командировку - Мама, но нужно ведь что-то делать, - бесновалась Лера, - нужно как-то избавляться от этой Варьки! Сережка после того, как на ней женился, совсем на нас с тобой внимание обращать перестал. Денег, мама, дает мало. Я вчера попросила у него на маникюр, а он мне посоветовал работу найти! *** Варвара за Сергея замуж вышла год назад. Кроткая, спокойная девушка родилась и выросла в деревне, в столицу приехала учиться и так здесь и осталась. С Сергеем Варя познакомилась на работе. Он часто приходил ужинать в кафе, где Варя подрабатывала официанткой. Отношения развивались стремительно, Варя сначала неохотно приняла ухаживания Сергея, а потом поняла, что влюбилась. И даже разница в девять лет ее не испугала. Молодые люди съехались через полгода. О том, что в его трехкомнатной квартире живут мать и сестра, Сергей невесту предупредил сразу: - Варюш, ты только не пугайся. Мама у меня человек своеобразный, сама себе на уме. Ты, главное, внимание на ее болтовню не обращай, и все будет хорошо. - Ладно, - пожала плечами Варя, - я не люблю ругаться и умею, когда нужно, промолчать. Ты не волнуйся Сереж. Уже после переезда Варя узнала истинные причины переезда Маргариты Вячеславовны к сыну. У нее были большие финансовые проблемы. Мать и сестра каждый вечер за ужином по очереди принимались тиранить Сергея, требуя, чтобы тот помог им с приобретением жилья. - Сынок, - откладывая вилку в сторону, произносила Маргарита Вячеславовна, - ну что там? Есть какие-нибудь новости? - Мам, я же уже тебе объяснил: твою квартиру вернуть будет невозможно. Банк ее за долги забрал и уже продал. Нет у тебя квартиры. - Ну как нет? Неужели ничего нельзя сделать? А если в суд пойти? - Мам, ты с чем вообще в суд собралась? Ты без моего ведома взяла в банке кредит под залог недвижимости, так? Займ ты этот погасить не смогла, потому что Лизочкин бизнес, о котором она так мечтала, прогорел, не успев и раскрутиться. Платить тебе за кредит было нечем, банк забрал залоговое имущество. Ты договор подписывала! - Сережа, ну не можем же мы с Лизой вечно жить у тебя! Надо как-то решать этот вопрос! - Мам, не начинай. У меня нет возможности купить и тебе, и Лизе по отдельной квартире. Живите пока здесь до нашей с Варей свадьбы, а там посмотрим. Мне кажется, что вам обеим пора устраиваться на работу. Варя никогда во внутрисемейные конфликты не вмешивалась, предпочитала помалкивать. Она прекрасно видела, как свекровь и золовка к ней относятся. Варе иногда даже казалось, что Маргарита Вячеславовна и Лиза видят в ней соперницу. При Сергее женщины вели себя порядочно, лишний раз с Варей не разговаривали, но хотя бы не ха-мили. Как только мужчина покидал квартиру, в Маргариту Вячеславовну как будто вселялся бес: - Поднимайся, - распахивая дверь в спальню, принималась кричать свекровь, - что разлеглась? Мы с Лизой уже проснулись, есть хотим. Завтрак готовь! Или ждать прикажешь, пока ты, барыня, выспишься? Варя молча вставала с кровати, быстро переодевалась и шла на кухню. Перечить свекрови молодая женщина не хотела, всеми силами старалась как-то выровнять их отношения. Все же планировала всю жизнь прожить с Сергеем и надеялась, что Маргарита Вячеславовна ее рано или поздно примет. Лиза, тридцатидвухлетняя девица, тоже любила помыкать Варей. В отсутствие Сергея золовка мнила себя хозяйкой и вовсю раздавала указания: - Плита плохо помыта, пятна на ней! Немедленно убери! - А почему на балконе до сих пор белье висит? Хотела йогой заняться, в простынях запуталась! - Варя, в моей комнате, на кровати, костюм спортивный лежит. Закинь в стиральную машину. Варя часто испытывала желание поговорить начистоту с супругом, но почему-то боялась. Мысль о том, что она, Варвара, в этой семье на вторых ролях, старательно вбивала ей в голову Маргарита Вячеславовна. Даже после свадьбы, когда Варя стала законной супругой Сергея, при каждом удобном случае твердила: - Ты здесь никто! Для Сережи была, есть и будет настоящая семья – это только мы с Лизочкой. Жен у него может быть сколько угодно, а мама с сестричкой – одни. Я бы на твоем месте не спешила Сереже жаловаться. Кто знает, чью сторону он выберет? Да и не нужно лишний раз сына моего волновать, у него сейчас очень важный этап в карьере. Лишние нервы ему ни к чему. Целый год Сергей и не подозревал, какие страсти кипят внутри его семьи. При нем никогда никаких ссор не возникало, он был уверен, что его супруга смогла найти общий язык с мамой и сестрой. Сергей даже заметил, что мать стала намного реже заводить разговоры о покупке недвижимости. *** На самом деле Маргарита Вячеславовна вместе с дочерью нашли выход из сложившейся ситуации. Женщины, посовещавшись, пришли к выводу, что это Варя во всем виновата: - Мы, Лиза, теперь на вторых ролях. Наверное, даже на третьих… Они ребенка планируют, уже откладывать на приданное начали. - Мама, ты представляешь, что начнется, когда родится младенец? Вообще жизни не станет! Думай, мама, думай, как нам от нее избавиться! И Маргарита Вячеславовна придумала. Что не стерпит женщина? Измены! Вот на этом жадная свекровь и решила сыграть. Только сначала нужно было дождаться удобного момента и рассказать Варе «правду». Случай совсем скоро представился. Сергей уехал в командировку, и Маргарита Вячеславовна решила: пора! О том, что муж ей не верен, свекровь невестке собиралась сообщить вечером, но Лиза неожиданно спутала все планы. Утром Варя, наводя порядок в спальне, с ужасом обнаружила, что ее помолвочное кольцо исчезло. Громко хлопнула дверь, в квартиру вошла Лиза и закричала: - Мама, пойдем в спальню, сейчас тебе такое покажу! «Опять с магазина вернулась, - подумала Варя, - вот у человека ни забот, ни хлопот. Как теперь Сереже сказать, что кольцо пропало? Это ведь память!» Варя, украдкой утирая слезы, вышла из спальни и направилась на кухню, нужно было готовить обед. Краем уха женщина услышала, как Лиза в подробностях описывала поход в ломбард с ее кольцом. Варя рывком открыла в дверь в спальню и нарочито спокойно произнесла: - Я тебе даю срок до вечера. Верни кольцо на место, если не хочешь проблем. С меня хватит, я больше ваши нападки терпеть не буду. Приедет Сережа, я все ему расскажу! Маргарита Вячеславовна поняла: вот он, удобный момент! - Сережа? А ты с чего взяла, что Сережа вообще на твою сторону встанет? К твоему сведению, дорогая моя, сын уехал в другой город к женщине, а не в командировку. И я более чем уверена, что они через пару дней сюда вернутся вместе. Да, дорогая, твой муж тебе изменяет! Да, я об этом прекрасно знаю, Сереженька мне все рассказывает. Прояви женскую гордость и уйди сама. Так будет лучше для всех нас. Варя, разрыдавшись, бросилась в комнату и стала собирать вещи. Она не могла поверить, что ее горячо любимый муж нашел ей замену, они ведь всего год в браке прожили! Лиза стояла в дверном проеме и строго следила, чтобы Варя не прихватила чужого: - Все, что тебе Сережка купил, здесь оставь, это не твое. Забирай только то, с чем ты в нашу квартиру пришла. Варя сняла с руки обручальное кольцо, из ушей вынула серьги, выложила из сумки ноутбук и, как была, в домашних тапочках выскочила из квартиры. Немного успокоившись, вызвала такси и уехала на вокзал. Она намеревалась вернуться к родителям. *** Сергей, подъезжая к дому, вдруг ощутил беспокойство. Два дня подряд Варя не брала трубку и не отвечала ему в мессенджерах. В квартире мужчина застал только сестру и маму. Лиза, едва завидев брата, вскрикнула: - Вернулся? А у меня для тебя очень плохие новости! Сергею продемонстрировали обручальное кольцо и рассказали, что Варя сбежала с лю-бов.ником. Сергей матери не поверил, тогда Маргарита Вячеславовна провела сына в его спальню, продемонстрировала шкаф и произнесла: - Посмотри, сынок, она ничего не взяла, все оставила! Мы рано утром проснулись, а ее в квартире уже нет. Ночью сбежала! Ах да, записку она оставила. Сейчас принесу. Несколько раз перечитав текст, заботливо напечатанный рукой Лизы, Сергей сразу сник: - Так вот почему она трубку не брала… Теперь мне все ясно. Не сложилась моя семейная жизнь, а я думал, что она со мной будет рядом всегда. Неделю Сергей мучился от неизвестности, потом все же решил съездить к родителям Варвары и поговорить с ними насчет дочери. Может быть, они знают что-нибудь о ней. *** Сергей поначалу не поверил своим глазам, когда во дворе деревенского дома тестя и тещи увидел свою жену. Варя, заметив супруга, тут же прошмыгнула в дом. - Здесь она, значит, с лю.бо.в.ником прячется, - психанул Сергей и побежал следом за Варей. Разговаривали супруги долго: - Ну почему ты мне раньше, Варя, не сказала? Почему? - Не знаю, Сереж. Не хотела я, чтобы ты отношения с матерью портил. Она все-таки мама твоя… - Собирайся, поехали домой. Сейчас я им устрою! В тот же вечер Маргарита Вячеславовна и Лиза отправились на съемную квартиру. Занеся чемоданы матери и сестры в подъезд, Сергей сурово произнес: - У вас есть ровно один месяц, чтобы выйти на работу и начать уже наконец-то обеспечивать себя самостоятельно. Больше от меня вы не дождетесь ни рубля! Если через месяц не заплатите за квартиру, окажетесь на улице! *** Сергей с матерью и Лизой не общается. Родительница и сестра мужчину не простили. Маргарита Вячеславовна всем знакомым рассказывает, что сын ее предал, спрятался за юбку жены и во всем идет у нее на поводу. Варвара вернулась к мужу, живут они теперь счастливо. БОЛЬШЕ РАССКАЗОВ: https://dzen.ru/id/5e2d688978125e00b13d5ee4

Загубила детство - Я только чуток, доченька, - оправдывалась Евгения, - чтобы заснуть. Совсем спать перестала после пожара. А мне нужно на работу. Этот «чуток» повторялся ежедневно в течение года. В результате бутылка водки стала главным продуктом, который покупался в дом. Марине было около двенадцати лет, когда в ее семье случилось несчастье. Ночью загорелся старенький телевизор. Начался пожар. Отец Марины, Николай, успел вывести семью из дома, а сам вернулся в дом, охваченный огнем. Он надеялся, что успеет выбросить телевизор и потушить пожар. Но не успел... Пока приехала пожарная машина, от здания почти ничего не осталось. Мама Марины, Евгения, была в полном отчаянии. Первые дни после случившегося, она находилась в ступоре. Их с дочерью приютили родственники Николая из соседней деревни. Потом они же нашли ей работу в хозяйстве, которое предоставило ей двухкомнатную квартиру с минимальным набором мебели. Началась у неё с Мариной новая. Очень сложная и тусклая, жизнь. Каждый день в ней был похож на предыдущий. Марина утром собиралась в школу сама, поскольку её мама отправлялась на работу гораздо раньше. Евгения Ивановна сильно тосковала по любимому мужу. Ещё в те времена, когда он был жив, супружеская чета часто коротала вечера с бутылкой. Сейчас, когда её охватило го-ре, спи-ртное стало единственной радостью в жизни женщины. Смышлёная Мариночка, которая хорошо понимала, что образ жизни матери до добра не доведет, просила родительницу не пить. Вскоре у Евгении Ивановны появилась компания, которая всегда была готова разделить с ней вечер. Гости приходили в дом почти каждый день. Иногда Евгения Ивановна уходила в гости и сама, тогда она могла не приходить домой несколько дней подряд. Ещё через пару месяцев, она стала прогуливать работу. Тринадцатилетняя Марина, чтобы маму не выгнали с работы, выходила ухаживать за телятами вместо неё. Ей приходилось прогуливать школу. Отличница, гордость школы, она стала учиться гораздо хуже. Зато была застрахована от голода: когда мать получала зарплату, Марина забирала у неё деньги, оставшиеся после раздачи долгов в магазин и друзьям. Эти средства Евгения отдавала без пререканий. Иногда, в минуты просветления, она даже сама приносила пару купюр домой и говорила: - Доченька, возьми, припрячь, не то через неделю, даже на хлеб не будет. Никогда, даже в пьяном угаре, Евгения не была с дочерью груба. Но с каждым месяцем её зависимость усугублялась. Марина просила: - Мамочка, давай ты закодируешься. - Я обязательно пойду лечиться, Мариночка. Только не на этой неделе. Как я пойду к врачу? Надо же отоспаться. Но отоспаться не получалось по несколько месяцев. В квартиру к ним часто заглядывали социальные службы. Никогда гости из государственных учреждений не заставали в доме беспорядка. Марина с мамой жили очень бедно, но поддерживали чистоту. Секрет этого порядка заключался в природной аккуратности умницы Марины. Она умудрялась даже после пьяных гостей очень быстро убраться. Однако социальный контроль отмечал важный недостаток условий проживания несовершеннолетней: продуктов в доме почти не было. Холодильник был хронически пустым. В шкафчиках на кухне иногда сиротливо прятались по углам пакетики с остатками круп, в хлебнице - кусок хлеба, но никакой другой еды проверяющие в доме не находили. Встал вопрос об изъятии девочки у матери. Но тут на помощь пришла старенькая бабушка, мать покой-ного Николая. Она долгое время не общалась с невесткой, поскольку сын женился на Евгении против воли родителей. Но Николай так любил свою Женечку, что ослушался их. На похоронах свекровь обвинила невестку в том, что сын по-ги-б. Это и было ещё одним толчком к тому, что Женя стала пить. Узнав о том, что внучка может оказаться в детском доме, бабушка согласилась оформить опекунство. Марина переехала в деревню к ней. После этого Евгения стала пить ещё сильнее. Её вскоре уволили с работы. Чтобы иметь возможность выпить, она стала приглашать в дом мужчин, которые спонсировали её выпивкой, а оплату брали ночлегом. Через полгода после того, как дочь Марина стала жить у бабушки, Евгения забеременела. О том, что снова станет матерью, женщина поняла только на четвертом месяце, когда плод начал шевелиться. Марина при любой возможности приезжала к матери, делала в её доме уборку, тайком от бабушки привозила какие-то продукты, готовила матери простейшие блюда и уговаривала её поесть. Поняв, что у неё скоро будет братик или сестричка, девочка стала переживать ещё больше. Она понимала, что малышу сильно вредит алкоголизм матери. Девочка заканчивала базовую школу. Она упросила бабушку отпустить её учиться в кулинарный колледж. Марине было удобно из районного центра ездить в посёлок, где жила мама. Когда начался учебный год, она умудрялась навещать маму по нескольку раз в неделю. Автобусом можно было доехать за 20 минут. Транспортное сообщение было неплохим. В хорошую погоду можно было доехать на попутке. Бабушка знала о том, что Марина навещает мать, но она не запрещала девочке делать этого. Узнав о беременности Евгении, свекровь тоже стала переживать: - Дитя же не виновато ни в чём, хоть бы нормальным родилось. Будущая мать за всю беременность так ни разу и не показалась в женской консультации. Она толком не знала, от кого и когда забеременела, поэтому роды застали её врасплох. Когда появились схватки, Евгения накрывала на стол вместе с собутыльницей Настей, которая практически жила в её квартире. - Настя, слушай, у меня, кажись, началось. Обе женщины ещё не успели похмелиться после вчерашнего. Но пока было и нечем: они ждали в гости мужиков, которые обещали прибыть к обеду с бутылкой и закусью. В связи с этим подруги по несчастью были не в лучшем расположении духа: горели трубы. - Вот ты, Женька, нашла время, - буркнула Настя, поняв, что Евгения не шутит и действительно собралась рожать. - Да тут уже не выберешь особо, - корчась от боли, оправдывалась роженица. Согнувшись в пояснице, она поковыляла из кухни в комнату и легла на кровать. По дороге за ней остался мокрый след вытекающих вод. У Насти не было ни малейшего желания принимать роды, но ещё меньше ей хотелось вызывать скорую помощь. - Мне что делать-то? – недовольно спросила она у подруги. - Да ничего не делать, - простонала Женя. - Найди там в комоде простыни. Надо же ребёнка куда-то укутать. Настя выполнила указания хозяйки дома. Потом вспомнила, что надо приготовить ещё тёплой воды, поставила на плиту кастрюлю воды. Женя попросила её отыскать ещё таз. Принимать роды Настя не умела, но ей и не пришлось. Пока она возилась с кастрюлями и тазиками, в спальне раздался слабый писк новорожденного младенца. Настя вбежала в комнату и увидела, что в ногах у Жени лежит окро-вав-лен-ный ребёнок. Женя попросила: - Принеси но-ж из кухни, перер-ежь пу-по-вину. И воду принеси. Обмоем его и запеленаем. Пока новоиспечённая мамаша с подругой кое-как замывали следы родов и приводили в порядок ребёнка, пришли их долгожданные гости. Увидев в их руках пару бутылок, Настя радостно заулыбалась и сообщила: - А у нас радость: Женя сына родила. - Это дело надо замочить! – радостно поддержали её настроение гости. Быстренько накрыли стол. Сели праздновать. Ослабленная роженица, опрокинув долгожданную рюмку, быстро захмелела и ушла в спальню отдыхать. На следующий день, ближе к обеду, в гости к матери приехала Марина. Она увидела на столе пустые бутылки и остатки закуски, поняла, что в квартире были гости. Зайдя в спальню, девушка вскрикнула: мать лежала на кровати и, как ей показалось, не дышала. Но резкий звук заставил крепко спящую женщину проснуться, она подняла голову, и Марине стало немного легче. - Мама, что с тобой, почему ты до сих пор спишь? – спросила дочь, а потом заметила, что у матери нет живота. – Что с ребёнком? - Ребёнок спит, - проворчала Евгения. - Где он спит? – растерянно окинув комнату взглядом, спросила Марина. А потом заметила в кресле какой-то свёрток из простыней и подошла к нему. Осторожным движением она отодвинула в сторону простыню, но малыш не пошевелился, и девушка потянулась руками, чтобы взять его на руки. Тут она случайно дотронулась ладонью до маленькой щёчки и почувствовала, что тельце совершенно холодное и твёрдое. От неожиданности она даже одернула руку. Ребёнок не реагировал на прикосновения. Марина поняла: кроха... - Мама! – закричала она, - Мама, он ум-ер! Что делать? Дрожащими руками она достала из сумочки телефон, позвонила в скорую, назвала адрес. Евгения всё это время лежала на кровати и молча смотрела на дочь. Врачи приехали быстро. Сразу забрали Евгению вместе с уме-ршим малышом в больницу. Там выяснили, что кроха родился немного раньше срока, был очень ослабленным и нуждался в особом уходе, вместо которого он получил абсолютное забвение: даже не приложив сына к груди, мать... поспешила приложиться к рюмке… Саму Евгению сразу отправили в гинекологию, где срочно начали лечение... Впервые за несколько лет она была трезвой. Её сознание прояснилось, и она поняла, что произошло. Женя уж-аснулась. Ей стало ясно, что она погуб-ила собственное дитя. После выписки из больницы она пришла в отделение полиции, куда её вызвали на допрос. Там она рассказала всё, как было, искренне раскаявшись и выражая согласие понести наказание за то, что произошло. - Ты уже и так наказана, Жена, - сказал её участковый, который хорошо знал женщину. Марина была рядом с матерью. Она гладила её по плечу и просила не плакать и не убиваться так, потому что всё равно уже ничего нельзя изменить. - Всё можно изменить, доченька моя золотая, - сказала, успокоившись, Женя. – Хватит уже тебя мучить. Завтра поедем с тобой вместе к на-ркол-огу. Я хочу вылечиться. Евгения Ивановна согласилась на лечение... и бросила пить навсегда. Она просила у Марины прощения за то, что загубила её детство. Чтобы компенсировать девочке все её страдания, Евгения Ивановна целиком и полностью посвятила себя дочери. Восстановилась на работе, сделала в квартире ремонт, стала покупать Марине одежду, аксессуары, косметику, сладости. Она помогла дочери окончить колледж и поступить в университет. В их маленькую семью наконец пришли взаимопонимание и счастье. БОЛЬШЕ РАССКАЗОВ: https://dzen.ru/id/5e2d688978125e00b13d5ee4

Из цикла "Здравствуй, песня!.." КОГДА СМОТРЕЛИ В РЕКУ ОБЛАКА... Эх, молодость-молодость... Если б мы знали тогда, насколько мы были счастливы!.. Простые русские парни... Наивные и неприхотливые, веселые и задумчивые, бесшабашные и практичные... Способные на самые невероятные поступки... Иногда, даже сами того не желая... Например... (Сейчас такое просто невозможно представить даже в самом прекрасном сне, а тогда...) ... 1977 год... Витек, Санька Чернов, Вовка Романыч и я... Вот такая была у нас компания!.. И нам всем по двадцать лет!.. А над нами светит яркое и доброе южноуральское солнце!.. И плывущие по небу облака смотрят с недосягаемой высоты в многочисленные реки и озёра Уральской сторо

По закоулкам памяти... НЕРВ... Мой отец был человеком неоднозначным, надо это признать честно... С одной стороны - он уважал Сталина, а с другой - терпеть не мог коммунистов... С третьей стороны - прошедший послевоенный голод, он был очень экономным и прижимистым, но... С четвертой стороны - свою традиционную "заначку" он тратил не на себя, а на всевозможные шахматные призы для пацанов - победителей в шахматных баталиях... С пятой стороны - он был упёртым и упрямым до мозга костей, а с шестой... С шестой стороны - я не встречал в жизни более мудрого человека, чем он... Грамотный, начитанный, эрудированный - читавший книги до последнего вздоха - с четырьмя(!!!) классами образования, если с

По закоулкам памяти... ВСПОМИНАЙТЕ ИНОГДА... ... Первое августа 1974 года. Сибирь. Небольшой городок с романтическим названием Заозёрный. 19-00 местного времени... В летних солнечных лучах между грядок своих огородов бродят жители, живущие на окраине, (а потому имеющие свои наделы), собирая долгожданные плоды урожая: морковку, лук, горох, огурцы... Во дворах на лавочках сидят старушки, рядом бегают дети, наслаждаясь свободой летних каникул... Обычная летняя атмосфера и... Вдруг!.. На всю округу!.. - Клава-а-а-а, беги скорей домо-о-ой!.. Сашку твоего по телевизору показываю-у-у-ут!.. И моя мама, ничего не понимая, бежит со всех ног через двор, залетает в квартиру, а на экране нашего телевизо

- Исчезни с глаз моих! – на прощание сказала мать... Тамара резко открыла дверь и увидела свою дочь, стоявшую на лестничной площадке и трясущуюся от холода. Мать усмехнулась, лицезрев эту картину, казавшуюся вполне логичным результатом того, как вела себя Ольга. - Я ключ потеряла, - пробормотала Ольга и попыталась войти в квартиру, но мать преградила ей путь. - Откуда пришла, туда и возвращайся! Моду взяла, шлындать по вечерам где попало! А где твоя куртка? Ольга опустила голову, стуча зубами. Слезы текли ручьем по щекам. Она посмотрела исподлобья на мать, стоявшую в дверях, всхлипнула и обхватила себя руками за плечи. - Я не виновата, - едва слышно сказала она. Силы почти покинули ее. Единственное чего хотелось – это спрятаться под одеяло и закутаться в него с головой. Так можно было согреться и хоть немного оградиться от внешнего мира, такого несправедливого и жестокого. - Ты не виновата?! – повторила Тамара и толкнула дочь, которая снова попыталась попасть в квартиру. – Конечно! Ты не виновата! Виноват он! Это от него ты такая пришла? Это у него осталась твоя верхняя одежда? Тебе было весело с ним? На самом деле, весело не было. И да, именно от него пришла Ольга. От своего почти отчима, который совсем недавно расстался с ее матерью из-за ревности к дочери. Ольга просто оказалась жертвой обстоятельств. Желала всего лишь счастья для матери, пока не поняла с кем она связалась. - Исчезни с глаз моих! – на прощание сказала Тамара. Она швырнула на лестничную площадку куртку Ольги и с грохотом захлопнула дверь. Ольга присела на ступеньки и снова тихонько заплакала. Горло болело от рыданий, ноги и руки онемели от холода, а перед глазами летали не то круги, не то мушки. Девушка взяла куртку, валявшуюся на бетонном полу, и надела ее на себя. Стало немного теплее. Откинувшись спиной на стену, она прикрыла глаза и попыталась успокоиться. И почти задремала, когда услышала шаги внизу... Потом кто-то коснулся ее плеча, легонько потряс за него. - Оль! Ты чего? Почему ты тут? Она приоткрыла глаза и невольно улыбнулась. Сашка?! Откуда он тут появился? Как будто по мановению волшебной палочки, именно в тот момент, когда он был так сильно нужен. Может быть, это вообще просто сон? - Меня мать выгнала, - ответила Ольга, - а я так сильно хочу спать. Саша помог ей подняться. Вместе они спустились вниз. Он осторожно усадил ее в машину, в которой было так тепло, так спокойно. И прикосновения Сашкины были такими теплыми и нежными, что даже плакать не хотелось. Может быть, потому что лимит слез закончился? *** Год назад в доме Тамары и Ольги Никифоровых появился мужчина. Тамара, овдовевшая десять лет назад, никак не могла устроить свою личную жизнь, натыкаясь то на женатых и не желавших оставлять своих жен подкаблучников, то на алкоголиков или тунеядцев. А потом появился Анатолий. Он был моложе Тамары на семь лет. Трудился главным механиком в самом крупном автоцентре города, а еще был разведен. В прошлом у Толика были жена и дочь, но они жили в другом городе. Мужчина не скрывал того, что львиную часть заработка отправляет бывшей семье в качестве алиментов. - Мне кажется, я влюбилась! – эти слова произнесла Тамара, придя однажды домой и прижимая к груди букет тюльпанов. Ольга, давно не видевшая свою мать такой счастливой, была не меньше матери рада, что у нее появился возлюбленный. Может быть, теперь мать не будет постоянно злиться на дочь по пустякам. Не будет придираться дело не по делу. Дочка очень надеялась, что характер матери изменится в лучшую сторону. Тамара очень сильно изменилась с тех пор, как не стало супруга. Пока жив был папа, Ольга помнила маму радостной, ласковой, а после - ее словно подменили. Сначала мать впала в отчаяние, не замечая ничего и никого вокруг. Затем лечила свою душевную боль горячительными напитками. Потом как-то смогла взять себя в руки, но это уже была не та мама, которую так хорошо помнила Ольга. Тамара все время срывалась на дочь. Улыбки на ее лице вообще почти никогда не было. Ольге казалось, что своей холодностью и вечным недовольством мать попросту отпугивает от себя мужчин. А потом появился Анатолий... влюбленный и готовый снова превратить Тамару в счастливую и беззаботную женщину. - Толик будет жить с нами, - заявила мать, спустя два месяца после того свидания, с которого вернулась с тюльпанами, - свою квартиру он сдаст, эти деньги пойдут на нас с тобой. Половину зарплаты Толик отправляет бывшей жене. С учетом денег с аренды квартиры, нам хорошее подспорье. Но дело даже не в деньгах! Наконец-то рядом будет настоящий мужчина! Ольга вздохнула с облегчением. Она была готова терпеть на их с матерью территории постороннего мужчину. Убираться за ним, стирать его вещи, готовить ему. В свои восемнадцать - Ольга тянула на себе быт. Тома постоянно пропадала на работе, чтобы они с дочерью ни в чем не нуждались. *** - А у тебя парень-то есть? – поинтересовался Анатолий на следующий день после того, как заселился в их квартиру. - Есть, - ответила она честно, - Саша сейчас в армии, через восемь месяцев вернется. Анатолий нахмурился: - И что? Ждешь его? - Конечно! – Ольга широко улыбнулась. – Я его очень люблю. Это было правдой от и до. С Сашей она начала встречаться, когда училась в девятом классе, а он – в десятом. Они дружили год, прежде чем Саша, после окончания школы, ушел в армию. Редко, но он приезжал домой. Тогда влюбленные обязательно виделись. В остальное время переписывались. - И что? Было у вас уже что-то? – этот вопрос Анатолия заставил улыбку сползти с лица Ольги. Нет, отвечать на него она не собирается. Не его это дело. *** О том, что Анатолий проявляет к ней знаки внимания, Ольга сообразила не сразу. Он будто случайно сталкивался с ней в ванной, то невзначай касался ее руки или ноги. Девушка стала подмечать, как он на нее смотрит. И ей совершенно не нравились ни эти взгляды, ни то, как вел себя сожитель матери. Оля не скрывала в письмах от Саши, что хотела бы поскорее съехать от матери и ее кавалера. Жених обещал, что как только он вернется, то они переберутся в квартиру, которая ему досталась от бабули. Она в силу возраста и по состоянию здоровья, жила у дочери, а свою жилплощадь отписала внуку. Однажды Анатолий напился и позволил себе больше... прижал испуганную Ольгу к себе, попытался поцеловать. Томы дома не было. Девушка закричала. Отчим, не ожидавший такой реакции, отпрянул от нее. И потом еще некоторое время не приближался. - Ты чего на Толика косишься? – спросила Тамара у Ольги, когда они оказались наедине. – Мужик мой понравился? Ольга с недоумением посмотрела на мать: - Ни капли. Тебе показалось. - Я же видела, как ты на него смотрела! Как голодная тигрица! Ольга едва сдержала себя. Максимум, что могло быть в ее взгляде – это стр.ах и отвращение, но никак не влечение. После того как он поступил с Ольгой, иного отношения к нему быть не могло. Но мать придерживалась другого мнения, поэтому усилила наблюдение за дочерью и своим сожителем. *** Зря Оля надеялась, что Толик больше к ней не приблизится. Вернувшись как-то с гулянки, он снова взялся за старое. Несмотря на яростное сопротивление девушки, Толик все же сжал ее в своих объятиях . Конечно, сил у Оли не хватало, чтобы дать отпор взрослому мужчине. Кто знает, что могло бы случиться, если бы не внезапный приход домой Тамары. - Пошел вон! – кричала она, гоняя своего сожителя по квартире кухонной тяпкой. – Ме.рза.вец! *** Тамара выставила сожителя. Но легче Ольге не стало. Мать ополчилась на свою дочь. Считала ее зачинщицей всего произошедшего. - Это ты ему на шею кидалась? – спрашивала она с ревностью в голосе. – Сама на моего мужика повелась. Не знала я, что ты такое га.дина! И никакие оправдания дочери она не принимала во внимание. Тамара считала, что Оля разрушила ее счастье. В один из вечеров, когда Ольга возвращалась от подруги, она столкнулась с Анатолием. Злой и пьяный подкараулил ее. Он хотел довести начатое до конца. - Зря меня что ли Томка тряпкой лупила? – шептал на ухо падчерице, затаскивая ее в подъезд своего дома. Но и на этот раз ангел-хранитель уберег ее от поползновений бывшего сожителя матери. Сосед с большой собакой проходил мимо, а Ольге удалось вырваться, оставив в руках Толика куртку, и сбежать. Только вот мать ее домой не впустила. И даже выслушать не захотела. *** Появление Сашки было похоже на сказку. Наутро, проснувшись в его квартире, Ольга взахлеб рассказала обо всем. Ей уже не было холодно и страшно. Она жаждала, чтобы справедливость восторжествовала. Вместе с Сашей они отправились к его дядьке, работавшем в милиции. Тот допросил Ольгу, на руках у нее были синяки и ссадины. Сосед с собакой вполне мог оказаться свидетелем. - Теперь все будет хорошо, - Саша поцеловал невесту, когда они вышли из отделения. - А мама? – Ольга всхлипнула. – Она ведь так и считает меня виноватой во всем. - Дай ей время, - успокоил ее Саша, - будет суд, Анатолия привлекут, скорее всего, осудят. Твоя мать рано или поздно все поймет. - Надеюсь, что не слишком поздно, - сказала Ольга и уткнулась носом в Сашино плечо, - как вовремя ты появился в моей жизни! И как долго я тебя ждала! БОЛЬШЕ РАССКАЗОВ: https://dzen.ru/id/5e2d688978125e00b13d5ee4

- Догадался, кто моя мама? - Раз меня все равно уволят, то хотя бы уйду красиво, - обреченно решил Арсений. – Ну, может не так красиво, как в кино, - а Арсений предполагал грандиозный скандал, - но хотя бы с чистой совестью. Он поднял трубку городского телефона, набрал номер и сказал только одно слово: - Вези! И сразу же бросил трубку на рычаг, будто она могла его укусить. *** - Как бы я хотел сойти с ума, - проговорил он стенам кабинета, - а может, уже? Он, будучи неврологом, предположил у своей дочери СМА, а когда обследование подтвердило диагноз, Арсений впал в состояние легкого помешательства на сутки. Он до последнего момента молился, чтобы его подозрения оказались ложными. Клялся и божился, зарекался и обещал всем силам все, что бы они не попросили. Но диагноз, как приговор, практически его уничтожил. - Сенечка! Сеня! – пробивалась к его сознанию Лида. – Сенечка, что это значит? Жена Арсения не разбиралась в медицине, поэтому не знала уж.аса этих трех букв. - Это плохо, - говорил Арсений не своим голосом, - это очень и очень плохо. - Но ты же ее вылечишь? – с надеждой смотрела Лида в глаза мужа. – Ты же хороший врач! Слезы хлынули сами. Да, Арсений был хорошим врачом. Даже очень хорошим, поэтому его и позвали в частную клинику и сразу на должность заведующего неврологическим отделением. Но будь он хоть трижды хорошим врачом, Богом ему не стать. Или Рокфеллером. - Лидочка, - глотая слезы, говорил он, - все, что зависит от меня, я сделаю. Но лекарство… - Дорогое? – спросила Лида. Слезы продолжали течь, но Арсений попытался улыбнуться: - Сто шестьдесят миллионов… *** Продавать и закладывать молодой семье было нечего. Они и так жили на съемной квартире. Родители взяли кредиты под залог своих квартир, но это были капли в море. Арсений с Лидой тоже взяли кредиты. Еще пару капель. Они писали во все фонды, вставали на учеты во все очереди, запустили сбор средств в интернете. Кап-кап-кап. Как в бездонный сосуд, название которому жизнь маленькой Оли. Лиде Арсений один раз сказал, но больше к этому вопросу не возвращался. Просто время тоже играло немаловажную роль. Каждый день приближал момент, когда даже это дорогое лекарство не поможет. - Сейчас ей три года, - делился он своей бедой с коллегами, когда они накачивали его дармовым спиртом, чтобы чуть отвлечь, - еще два, ну, максимум три года, и все! Если бы не алкогольные перезагрузки, Арсений точно сошел бы с ума. Однажды от отчаяния после работы он встал у метро и просил милостыню. Респектабельный врач с именем и должностью. Его постовая медсестра заметила, когда с дежурства шла. Увела. *** - Арсений Николаевич, - Глеб Кириллович в конце планерки остановил его у двери, - я вас в последний раз предупреждаю, мы не занимаемся благотворительностью! У нас коммерческая организация! Наша цель – прибыль! - Но у нас же есть государственные дотации, квоты, - растерянно отвечал Арсений. - И ими распоряжаюсь я, а не вы! – рассвирепев от вольностей врача, проговорил Глеб Кириллович. – У меня эти квоты лежат для рекламной акции, чтобы привлечь больше денежных пациентов! Так что, вы это мне прекратите! А то, знаете ли, неврологи в этом городе в очереди стоят, чтобы на ваше место прийти работать! - Глеб Кириллович, а как же клятва Гиппократа? – прибегнул Арсений к последнему аргументу. А Глеб Кириллович врачом не был, хотя и носил гордое звание главного врача клиники. Но он был менеджером, задача которого была получение прибыли. Его совет учредителей посадил на эту должность. - Я никому ни в чем не клялся, - рассмеялся он, - а если вам так принципиальна клятва, так идите в районную поликлинику! Так таких ду.рак.ов хватает! *** Ходил Арсений под последним китайским предупреждением, хотя уже знал, что дни его в этой клинике сочтены. Как не очернял его Глеб Кириллович на собрании совета учредителей, а верность делу и профессиональные качества, только повышали авторитет молодого невролога. - Он меня все равно уволит, - говорил он коллегам, с фатальной обреченностью, - а еще характеристику испортит. Учредители тоже не ду.раки, просто отсутствие медицинского образования у нашего главного пока никому глаз не намозолило. - А ты что, так спокойно уйдешь? – удивлялись коллеги. - Боюсь, что я так и так уйду, - говорил Арсений грустно. – После того как, - он сглотнул, - я врачом работать не смогу… *** Финальный аккорд напросился сам. - Сеня, у меня образовался интересный случай по твоему профилю! Костя, институтский приятель, иногда приглашал Арсения для частных консультаций. Костя пошел в терапию, и случаи узких направлений не тянул. - Сильно интересный? – спросил Арсений. - Закачаешься! Короче так, пациентка от шестидесяти до семидесяти лет… - Не понял, - проговорил Арсений. - Ты дослушай! – Костя фыркнул в трубку. – Пациентка в нашем приюте. После ДТП потеряла память. Мы ее собрали, подлатали. А тут странное случилось. Не смогла встать, ноги отказали. Ну, решили, что и возраст и травма, короче, выдали ей кресло, чтобы по коридорам кататься. Нормально все. А тут мне ее приводят, а она спокойненько своими ногами топает. - Это как? – не понял Арсений. – Приходящий паралич? - Я все справочники перелопатил, и весь интернет перерыл, чуть голову не сломал. А она, два дня походила, а потом снова на кресле. Снова отказались ноги ходить. Я, блин, иголку в руки и давай чувствительность проверять. А ее нет! Понимаешь? Как самый обычный паралич. Три дня проходит, опять она топает и чувствительность в норме! - Если это шутка, то мне не смешно, - ответил Арсений. - Какая к такой-то матери шутка?! – Костя не мог сдержать эмоции. – Я чуть не свихнулся! Мы ее просветили и в парализованном состоянии и в ходячем, а разницы нет! Но ты же знаешь, что у нас за техника? - А от меня ты что хочешь? – спросил Арсений. - Тебе не стало интересно? – ответил вопросом на вопрос Костя. - Вообще, занятно. - Так и займись! Бабка она классная, только не помнит ничего. Она, когда на ногах, так у нас всем помогает, живенькая бабка. Просто, если ты ее проблему решишь, так и ей лучше будет, да и нам тоже. Такая активистка! Полы моет, пыль метет! - Я подумаю, - ответил Арсений, - перезвоню. *** Денег на лекарство катастрофически не хватало. Арсений, к своему ужасу, начал смиряться, что они так и не соберутся. Оставалось уповать лишь на чудо. - Может в зачет пойдет? – спросил он с надеждой. Тряхнул головой и решился. *** Через три недели Арсений позвонил Косте: - Приезжай и забирай свою Анну Ивановну! – сообщил он. – Мало того, что ходит, так она еще и бегать пытается! - Какую Анну Ивановну? – не понял Костя. - Ту, что с плавающим параличом привез! - Так она – Маргарита Семеновна, - проговорил Костя, - но ей это имя в больнице дали. - Не знаю, - Арсений хмыкнул, - от наркоза отошла и представилась Анной Ивановной. - Вспоминать, что ли, начала? – удивился Костя. – Ты волшебник! Отослали лечить одно, а ты все сразу вылечил. А что с ней было? - Я сопроводительные бумаги оформил, прости, без печатей. Сам почитаешь. Может, и связано было. - Ладно, скоро машину пришлю! Спасибо! - Быстрее только! Чтобы главный мой ее не заметил! И да, она уже на троллейбус рвется! *** - Арсений Николаевич! – этот голос, как трубный глас, не узнать было невозможно. – Ты доигрался в своем народном театре! Собирай манатки и прошу на выход! Я предупреждал! По-хорошему предупреждал! Уговаривал и упрашивал! Но если ты такой умный, то добрые дела делай за свой счет, а не за счет клиники! - Глеб Кириллович, - протянул Арсений. - Я даже слушать ничего не буду! Уволен! Или ты думал, я про твою бабку не узнаю? Черт с тем, что ты провел ей обследование на самом дорогом оборудовании, я даже закрою глаза, что она харчевалась и восстанавливалась у нас три недели. И даже операцию, что ты провел, я могу не заметить. Но, прости, друг мой, лекарства можно было выбрать и подешевле! Ты чем руководствовался? Чем дороже, тем лучше? - Эффективностью, - опустив голову, проговорил Арсений. - Я бы с тебя высчитал бы за это все, если бы не дочка твоя! А так, достал ты меня! Все, лавочка добрых докторов прикрыта! Вон с моих глаз! *** Глеб Кириллович был чрезвычайно доволен собой. Он с таким скандалом уволил этого невролога, что все остальные врачи, мало того, что присмирели, так еще в точности начали исполнять его указания. А он же каждую неделю на общем собрании говорил: - Мы медицинское учреждение! Но мы учреждение частное! То есть, государство нам зарплату не платит. А чтобы получать деньги, их нам надо зарабатывать самим! Наша первостепенная задача распознать в клиенте, черт, в пациенте его платежеспособность. Если денег особых нет, то вылечить на все, что у него есть и отправить к такой-то матери. А если кошелек тугой, надо лечить его до тех пор, пока мы все не будем ездить на такой же машине, что и он сам! Обследования назначаем по максимуму! Общаемся сдержанно, но завуалировано! Терминами кройте! Процедуры назначайте осторожно, чтобы не сорвался! Лекарства назначаем, но дозировку занижаем, чтобы богатый человек мог лечиться долго и счастливо! И еще раз напоминаю об уволенном неврологе! Мы не благотворительная организация! Мы продаем здоровье, а не дарим его! Всем все понятно? Тогда за работу! *** Речь была отрепетирована и ею Глеб Кириллович гордился. Классическая менеджерская накачка. В том или ином виде она есть в любой коммерческой организации. А клинику, где руководил Глеб Кириллович, он иначе и не воспринимал. - Деньги, деньги, дребеденьги! Потеряв, покой и сон… - напевал он песенку из старого мультфильма, - делай деньги, делай деньги, а остальное все дребедень! По итогам месяца, после увольнения доброго невролога клиника показала хороший плюс. И еще наметился рост прибыли, потому что пошли сезонные болячки. Состоятельные люди возвращаются с курортов, везя заморские болезни, с которыми в районных поликлиниках никогда не разберутся. - А придут к нам! – похихикивал Глеб Кириллович. – А мы их за их же денежки и вылечим! Не сразу, но обязательно! Дверь чуть с петель не слетела, так ее кто-то толкнул. Глеб Кириллович взвизгнул и спрятался под стол. И уже оттуда: - Что это за хамство! Я принимаю по записи! - Вылези оттуда сначала, - произнес уверенный женский голос. - Ой, - воскликнул Глеб Кириллович, - Валерия Аркадьевна! Как я рад вас видеть! А у меня, знаете ли, булавка от галстука упала! Ну, да Бог с ней! Присаживайтесь! – он указал на кресло для посетителей. – Чем обязан? Лебезить и унижаться перед ликом сильных мира сего, было прямой обязанностью Глеба Кирилловича, потому он гостье и ручку подал, и кресло пододвинул. А как не поухаживать за посетительницей, если Валерия Аркадьевна была богатейшей женщиной столицы? Она не единожды жертвовала клинике деньги и одаривала дорогостоящим оборудованием. - Чем обязан визиту столько прекрасной дамы? – повторил Глеб Кириллович, усаживаясь в свое кресло. - Есть у меня мама, - с улыбкой начала посетительница. – Только не приемлет она денег и комфорта. Представляете, так и живет в своей квартирке в панельном доме. И пошла она как-то за хлебушком. А ее какой-то недостойный человек сбил на пешеходном переходе! - Так привозите вашу маму! – просиял главврач. – Мы ее скоренько вылечим! - А из-за аварии, - продолжала посетительница, - приключилась у нее амнезия, а она позабыла дома документы, когда в магазин пошла. И определили ее в приют, после того, как подлечили. - Какая незадача! – посетовал Глеб Кириллович. - А меня в тот момент как раз в городе не оказалось. Так мамочка моя в приюте и жила. Так вот же проблема, памяти у нее не было, так и ноги стали отказывать! - Везите ее скорее к нам! Поставим вашу маму на ноги! - И тут случилась неувязка, - покачала она головой, - нашелся хороший доктор, который не посмотрел, что у мамочки у моей ни денежек, ни родственников нет. А взял, да и вылечил! А лечение дорогое! Серьезное! - Какой хороший доктор! – проговорил Глеб Кириллович. - А совпало так, что он мамочке не только ножки вернул, а и память стала возвращаться. И захотели мы с мамой доктора того отблагодарить… - Да-да… - А его, оказывается, уволили. И как раз за то, что он мамочке моей помог. А еще характеристику написали, что его в фельдшерский пункт в глухой деревне на работу не возьмут... Догадался, кто моя мама? Вот тут до Глеба Кирилловича начало доходить. Он покраснел, а на лице выступила испарина. - Кстати, можете меня поздравить, - Валерия Аркадьевна улыбнулась, - я возглавила совет учредителей этой клиники. Стоит объяснять? *** Глеба Кирилловича выгнали с таким скандалом, что он предпочел уйти на заслуженную пенсию еще до пятидесяти лет. Он себе накопил. А главврачом назначили Арсения, хотя он стеснялся и даже отказывался. Сбор на лекарство для его дочери Валерия Аркадьевна закрыла единым платежом. За что Арсений благодарил ее, стоя на коленях. - Встаньте, Арсений Николаевич! – потребовала она. – Говорят, что нельзя прославиться добрыми делами, а я скажу, что доброму человеку слава не нужна. Он счастлив тем, что делает добро! *** Укол сделали вовремя, Оленька шла на поправку. Арсений и Лида с радостными лицами наблюдали, как она играет в песочнице, и они были счастливы. Добрыми делами прославиться нельзя Соавтор: Захаренко Виталий БОЛЬШЕ РАССКАЗОВ: https://dzen.ru/id/5e2d688978125e00b13d5ee4

Не дождалась - На свободу с чистой совестью? – с кривой улыбкой спросил конвоир. - Угу, - буркнул Виктор. - Желаю больше сюда не возвращаться, но если что, - конвоир рассмеялся, - двери на вход – всегда открыты! Виктор переступил порог проходной, обернулся и сказал: - Я вышел, а ты тут так и останешься. - Злой ты, Витя, - конвоир не обиделся, - но я тебя понимаю. Отсюда добрые не выходят, их, обычно, выносят! Солнечный свет и свежий воздух навалились непосильным грузом на плечи и голову. Виктор ссутулился и как-то сжался. Отвык он за восемь лет от открытого пространства. Много от чего отвык. Но надо как-то жить дальше. - Витька! – услышал он окрик. К Виктору подбежал ей старинный приятель, обнял. Виктор чуть не врезал ему от неожиданности. Там за забором такие объятия добром не заканчивались. Сдержался. Сам обнял. - Андрюха, - осипшим голосом проговорил Виктор. - Все! Все закончилось! - Блин, я не верил, что доживу до этого дня… - Все-все! Успокойся! Сейчас едем домой. *** Маленькая двушка в спальном районе – единственное жилье, которое было у Виктора. Хотя и его бы не было, если бы брат не стал претендовать на квартиру матери после ее смерти. - Витя, мы вчера с Машкой приезжали, навели тут порядок, - начал он воодушевленно, но к концу фразы голос стал глохнуть и угасать, - продуктов привезли, постельное. - Спасибо, - лаконично ответил Виктор, присаживаясь на видавшие виды диван. - Я в кранах прокладки поменял, - опустив глаза, продолжал бубнить Андрей, - лампочки вкрутил. В антресоли в коридоре оставил запас. - Не куксись, - проговорил Виктор, - я понимаю. - Оно как-то само вышло, - попытался оправдаться Андрей, - ты сел, а она… - Говорю же, - Виктор повысил голос, - понимаю я все. Успокойся. Восемь лет – это большой срок. - Ну, ты это, отдыхай, - невпопад сказал Андрей. – Я денег немного оставил на кухне. На первое время. А машина в моем гараже. Все нормально. Заправлена, на ходу. Ключи на конверте с деньгами. - Угу, спасибо, - кивнул Виктор. - Ты на Машку зла не держи, - не унимался Андрей, - она два года честно тебя ждала… - Все, закрыли тему, - оборвал приятеля Виктор. – Мне бы одному тут. - Ладно, пойду я, - проговорил Андрей растерянно, - ты заходи, если что. *** Виктор прекрасно понимал замешательство Андрея, да и его услужливость. Он за собой вину чувствовал, потому из кожи вон лез, а причина проста – Маша. - Витенька! Милый мой! Любимый! Я тебя ждать буду! Я дождусь! – клялась Маша, после оглашения приговора. - Я тоже тебя очень люблю! – отвечал Виктор. Если бы не суд и срок, они бы уже поженились. Долго присматривались, притирались, а как решение было принято, Виктора под белы рученьки и в СИЗО, а оттуда, через полгода, отправили в колонию. Один только раз она приехала на свидание, дважды прислала посылки, несколько писем, а потом тишина. А потом приехал Андрей: - Витька, ты прости нас, если сможешь, но полюбили мы друг друга. Как-то сблизились, как тебя посадили. Ей помощь нужна была, я помог по знакомству. А потом… Оно как-то само. - Ясно, - ответил Виктор. Да, это было тяжело и горько, только на фоне реальности колонии это выглядело сущей мелочью и чем-то потусторонним. А Андрей с той поры тоже не появлялся. Посылки слал. Иногда письма. Но Маши в них не касался. О том, что они женятся, Виктор узнал из письма матери: «Витенька, а я тебя говорила, что она тебя недостойна! Если бы она тебя любила, так дождалась бы, как русские женщины своих мужей ждали. А эта, походила для вида с грустной физиономией, а потом за приятеля твоего Андрюху замуж выскочила! Нет таким людям веры! Что ей, что ему – не верю!» Виктор не держал зла ни на Машу, ни на Андрея. Жизнь свободного человека и жизнь заключенного – совершенно разные вещи. - Восемь лет - это слишком много, чтобы отдать их ожиданию, - рассуждал сам с собой Виктор бессонными ночами, - особенно, когда вокруг полно соблазнов, да и жизнь сама не стоит на месте. *** А вот то, что не давало сойти с ума и удерживало от опрометчивых поступков – были письма матери. Она писала постоянно. Спрашивала, как у Виктора дела, как он справляется с трудностями. Но больше рассказывала. Про себя, брата Костю, жену его. Про внуков, которых ей иногда привозят. Рассказывала сплетни о соседях, знакомых. Писала даже то, как ходила в магазин и что там покупала. Со слезами Виктор читал письма матери. Будто разговаривая с нею, как разговаривал бы по телефону, если бы был на свободе. Обычный бытовой разговор ни о чем. *** Не дождалась она его. Не смогла. Изо всех сил старалась, крепилась. Но нервы и возраст подточили здоровье Натальи Ивановны. Больница, небольшая передышка дома и снова больница. Из нее она уже не вышла. - Брат, - первое письмо от Кости, - похоронили мы маму на кладбище в ее родной деревне. С папой рядом. Там и дедушка с бабушкой недалеко. Мы с Лерой памятник заказали, а поставим, как полагается, через год. К твоему освобождению и поставим. И больше ничего. Ни рассказов о себе, семье или детях. Никаких вопросов, «как ты там» и «как у тебя дела». Просто короткое сообщение, будто смс в телефоне. Без писем, без посылок, без контакта с волей. Последний год был так же тяжел, как и первый. *** Слово «свобода» не было сладким. Больше отдавало горечью на вкус. Кофе был непривычно горьким, диван слишком мягким, воздух головокружительно свежим. - С ним бы я в разведку не пошел, - проговорил Виктор, сидя на кухне. Это касалось Андрея. - Друг бы не стал жениться на невесте друга. А если бы и стал, то уехал бы за тридевять земель, чтобы не знал никто. Ему теперь и не доверишься. На расстоянии держать придется. Тяжелый вздох. - Я бы понял, если бы она сама сказала, - это уже касалось Маши, - а так, прислала Андрея. А сама в кусты, как нашкодивший кот. С ней понятно, а другие, вряд ли, лучше. Такие же, как под копирку. К брату были вопросы. И много. Но их Виктор решил отложить. - К матери сначала съезжу. Горечь захлестывала. Если бы не эти восемь лет, она, может быть, еще бы пожила и прожила. А так… - А мы еще разберемся, кто прав, а кто виноват! – уверенно проговорил Виктор и пошел спать. На пол. Не мог уснуть на диване. *** - Прости меня, мамочка! – Виктор не стеснялся своих слез. – Прости, что тебе пришлось это вынести! Не смог я доказать свою невиновность, но ты же видишь оттуда, что я не виноват! Прости меня, пожалуйста! Я смою с нашей фамилии клеймо вора. Обязательно найду виноватых! Обязательно! Сколько он просидел у могилки? Час? Два? Может, больше. - Витька! – знакомый голос донесся из-за спины. Слезы высохли моментально, а маска горя сменилась звериным оскалом. - Ты!!! – вскричал Виктор и бросился на брата. Костя не был ни хорошим бегуном, ни умелым драчуном, но сбежать попробовал. Минуты не прошло, как Виктор его нагнал, ухватил за ворот куртки и поволок к воротам кладбища. На святой земле делать то, что собирался делать Виктор, было нельзя. Костя валялся в пыли у забора кладбища, практически не уворачиваясь от ударов брата. Только скулил, что он не виноват, что его заставили. - Витенька! Пожалуйста! Не надо! От стоянки бежала Валерия, Костина жена. - Витенька! Пожалуйста! А когда добежала, то рухнула на колени перед Виктором, вцепившись в него руками: - Не бей его, пожалуйста! Это все партнер твой! Артур! Он к нам пришел, когда следствие было и угрожать начал. Если Костя не расскажет, что ты говорился сбежать из страны, прихватив все деньги, он наших деток выловит и в реке утопит! - Он бы так не сделал, - прорычал Виктор. - Витенька, - плакала Валерия, - а если бы сделал? Мы же не могли рисковать. Мы просто детей наших защищали! Костя все сказал, что твой Артур требовал. Он не мог не сказать. Это же дети! Виктор отпихнул Валерию, но бить брата перестал. - Ты бы сам так сделал, - рыдала Валерия, лежа рядом с мужем. - Не уверен, - проговорил Виктор, отступая. - Это потому что у тебя детей нет, - ответила Валерия, помогая Косте встать на ноги. – Если бы у тебя были дети, ты бы на все пошел, только бы их защитить! - Ну, благодаря вам, трусливым скунсам, - зло отвечал Виктор, - с моей биографией и после восьми лет отсидки, мне сейчас самое время семью заводить и детей рожать! - Тебе всего тридцать пять, - проговорил Костя, сплевывая красным, - все еще у тебя будет! - Я посмотрел бы, что б ты запел, проведя время в том же санатории, что и я, - жестко ответил Виктор. – У вас только один способ есть, чтобы хоть немного уменьшить свою вину. Когда время придет, надеюсь, вы дадите правильные показания, чтобы уже мне не пришлось угрожать вам жизнями ваших детей! - Ты Артура решил прижать? – ужаснулся Костя. – Он большой человек! Тебе на него управы не найти! - На любого можно найти управу, главное, чтобы ты не дал заднюю, когда будет надо. - Витенька, - Валерия посмотрела в глаза брату мужа, - он все расскажет и все подпишет. Только дай мне две недели, чтобы я детей к родне завезла! Там их никто не достанет! - У вас есть две недели, - жестко ответил Виктор, - но не дай вам Бог спрятаться вместе с ними. Я вас и на том свете достану! *** Вернувшись в квартирку матери, Виктор долго не мог успокоиться. «Брат, родная кровь, а предал. Тогда он что-то не додумался детей спрятать. Дал показания, что меня утопили окончательно и с улыбкой продолжил жить. Счастье строить». Мать, конечно, писала, что Костя не оставляет ее, помогает. Почти все посылки оплачивает. Но откупиться от предательства не так-то и легко. - Не было бы предательства – не пришлось бы на посылки тратиться! Пусть Костя и остается братом, и сделает то, что от него требуется, но доверять ему Виктор никогда не сможет. Ни ему, ни жене его, ни племянникам. - Долой гнилую веточку! Долой! *** - Артурчик! Друг мой нежный! Партнер мой незабвенный! Здравствуй дорогой! Виктор озарял сумерки хищной улыбкой! - Витя… брат… - Мне интересно, ты думал я не выйду? Или тебя не найду? - Ты это… ну, это… - Что, штанишки к земле тянут? А ты не бойся, мне с тобой сначала поговорить охота! Соскучился я за восемь-то лет! - Ружье убери! – Артур покосился на обрез. – Потом поговорим. - Э-э, нет! – сказал Виктор. – Это аргумент! А еще сыворотка правды. Ты не волнуйся, дробь утиная. Я тебе в пузо шмальну, и ты еще очень долго сможешь разговаривать. У меня такие учителя были все это время, столько всего интересного рассказали, как можно правды добиться. - Витя, брат, - Артура трясло, - давай по-честному поделим! Я тогда все провернул, но я хотел поделиться. Не успел просто. - Хоте-ел? Вот оно как? А я и не заметил, что ты хотел. Только деньги тендерные пришли, так со счета моментом испарились. И ты следом! А потом и за мной пришли. Где твои желания поделиться? - Витя, мне садиться вообще нельзя было, а я тебе за все полновесными заплачу! - Ну, давай посчитаем, - Виктор улыбнулся. – Восемь лет жизни, это раз. Моя невеста меня не дождалась. Два. Мать моя не дожила до моей свободы. Это три, четыре и даже пять! Потом, ты заставил моего брата меня оклеветать – это шесть. А как ты его заставил? Жизнью детей пригрозил. Это, я даже не знаю, сразу десять, двадцать и тридцать. Как тебе такая бухгалтерия? - Витя, брат, ты скажи сколько! - Деньгами, Артурчик, тут не расплатишься, - проговорил Виктор, изобразив досаду. – Ты мне всю жизнь поломал. Даже с большими деньгами мне нормальной жизни не будет. Так что я предложу тебе такой вариант: ты чистосердечно пишешь признание, что это ты украл деньги, а потом угрозами вынудил моего брата дать ложные показания. И обязательно напишешь, каким образом ты это сделал. - Витя, брат, так меня же до конца жизни закроют! - Нет, если тебе такое не нравится, тогда другой вариант, - Виктор облизнул губы, - я тебе прострелю обе ноги, да-да, утиной дробью, после которой их только на ампутацию, а потом войду в твой большой и красивый дом и при.стр.елю к чертовой матери твою жену и детей. Артур побледнел. - Выбирай! - Признание буду писать, - прошептал он. *** Через полгода с Виктора сняли судимость, вернули конфискованное имущество, а вот поломанную жизнь исправить не мог никто. - Вот, мамочка, я доказал свою невиновность. Поздно, но это лучше, чем никогда. Буду жить, - говорил он на могиле матери, беседуя с памятью о ней. – Не знаю еще как, но буду. Но одно я понял, людям доверять – последнее дело. Каждый предаст, вопрос только в цене. Людям верить – последнее дело Соавтор: Захаренко Виталий БОЛЬШЕ РАССКАЗОВ: https://dzen.ru/id/5e2d688978125e00b13d5ee4

Находясь в роддоме, невестка узнала, что свекровь переехала к ним – Как хорошо, что у вас будет сыночек. Я давно мечтала сына назвать Карпом! Вот хоть вы так мне внука назовете! – радостно щебетала в трубку свекровь Кристины. – Вера Николаевна, мы уже придумали ему имя. Будет Сергеем. Сергей Андреевич отлично звучит, – попыталась объяснить удивленная предложенным именем Кристина. – Опять ты меня даже слушать не хочешь! Какой Сергей? Их же просто пруд пруди. Я внуку такое сильное и красивое имя придумала, а ты нос воротишь? Все с тобой понятно. Эгоистка ты, – разозлилась свекровь и бросила трубку. «Своих сыновей, главное, Андреем и Алексеем назвала! А для внука ничего лучше Карпа не нашлось», – раздосадовано рассуждала про себя Кристина. Когда она рассказала мужу об этом разговоре с его матерью, Андрей лишь засмеялся: «А помнишь про твой вещий сон? Какую ты там рыбу увидела?» *** Кристина и Андрей были женаты уже более десяти лет, но вот детей у пары все еще не было. Сначала они были заняты собственными карьерами и покупкой квартиры, потом путешествовали. Когда ближе к тридцати годам задумались о ребенке, оказалось, что все не так уж и просто. Начались длительные хождения по врачам, обследования и лечение. Казалось, все должно быть хорошо, но беременность никак не наступала. Отмечая двенадцатую годовщину их брака, супруги с грустью признали, что, видимо, останутся бездетными. Андрей, спешно утерев набежавшую слезу, произнес: «Не судьба нам быть родителями. Но я тебя люблю и хочу с тобой встретить старость, несмотря ни на что». Ровно месяц спустя Кристина увидела необычайно яркий и странный сон. Ей снилось, что она заходит в ванную комнату и видит в полной воды ванне огромного карпа. «Андрей, Андрей! Посмотри, кто у нас тут завелся! Как же это так получилось? Ты ведь никогда не ходил на рыбалку!» – закричала Кристина мужу… и проснулась. Было уже утро. Спешно собравшись на работу, Кристина поделилась с Андреем своим ярким сном. Тот лишь усмехнулся: «Может и правда рыбалкой увлечься? Раз тебе уже рыба снится!» На работе за чаем Кристина поделилась с парой коллег своим необычным сном. Тамара Александровна загадочно заулыбалась и, подмигнув Кристине, сказала: – Ух, Кристинка! Поймаешь, значит, ты себе рыбку! На всю жизнь. – Это как? – Это сон к беременности. Помянешь еще мои слова! Кристина лишь вздохнула. Последний месяц она уже ни на что не рассчитывала. Но когда прикинула сроки, поняла, что идет пятый день задержки. На следующее утро она ошарашенно смотрела на тест с двумя яркими полосками. Беременность развивалась достаточно благополучно, и будущую маму мучила лишь умеренная тошнота первые три месяца. Затем ее стала мучить исключительно свекровь. *** Вера Николаевна была женщиной деятельной и давно ожидавшей внуков. Как только она узнала, что ее невестка забеременела, сразу принялась активно поучать Кристину. – Тебе нужно не меньше пятидесяти пеленок. Фланелевых и тонких. Утюг, я надеюсь, у тебя в порядке? Их нужно будет постирать и гладить при самой высокой температуре с двух сторон! – Вообще-то, я не думала пеленать. Сейчас можно просто купить распашонки и бодики с подгузниками. – О чем ты? У тебя ведь будет мальчик! Никаких подгузников из пластика! Там как в теплице! Только марлевые! Я тебя всему научу, а то испортишь внучку моему здоровье с младенчества! – Хорошо, только я тогда хочу хотя бы выбрать цвет и рисунок этих пеленок, – сдалась Кристина. – А то не люблю слишком яркие с принтами. – Выберем, не переживай, – с готовностью сообщила свекровь. Ровно через неделю Вера Николаевна с улыбкой поставила перед удивленной Кристиной объемный пакет пеленок: «Я подумала, чего ты будешь по магазинам ходить, бациллы всякие цеплять! Я без тебя не справлюсь, что ли? Смотри, какая фланелька качественная!» Кристина разочарованно разворачивала одну пеленку за другой: все ярких цветов и с огромными утятами, медвежатами и пучеглазыми машинками. «Ладно уж, раз купила, так купила. Не скандалить же с ней по этому поводу». Уже находясь в роддоме, невестка узнала, что свекровь переехала к ним пожить «на недельку-другую, чтобы с новорожденным помочь». Слишком уставшая от нелегко давшихся родов, Кристина не нашла в себе сил возражать. «Помощь и правда в первое время пригодится», – рассудила она. «Ой, как ты его держишь-то странно! Дай, скорее дай сюда, покажу хоть, как правильно держать», – с такими словами встречала свекровь Кристину на выписке. Молодые родители были мгновенно оттеснены новоиспеченной бабушкой от собственного сына. Уже дома Кристина заметила, что купленная ею горка для купания и упаковка подгузников были выдворены на балкон. – Я вас купать хоть правильно ребенка научу! На дно ванночки нужно пленку положить, а не эти ваши непонятные горки ставить! А то точно все конечности вывихните Карпуше моему. – Его Сергей зовут, – напомнил Андрей. – Ну уж для себя назвали, как назвали, а для меня он – Карпуша! Пойдем куп-куп, Карп! Только нужно, чтобы ванна была распарена. А то вы и простудите еще! – суетилась свекровь, включая максимально горячую воду. Когда ванна была приготовлена, Вера Николаевна, подхватив ребенка и покрикивая на сына, чтобы не держал дверь в ванную долго открытой, удалилась мыть младенца. Мальчик плакал, а бабушка быстро намыливала его детским мылом. После купания туго запеленала в две пеленки разом. – У нас ведь тепло дома, – попыталась протестовать Кристина. – Это вам тепло. А он маленький, ему холодно будет. Чепчик не снимай и не разворачивай, пускай так спит! Ночь для Кристины и ее мужа выдалась беспокойная. Ребенок не мог спать на мокрых марлевых подгузниках и постоянно будил их плачем. Приходилось вставать, распеленывать, менять и запеленывать заново. Все эти подъемы и постоянные тормошения не давали спать ни родителям, ни младенцу. К утру в ведре для стирки громоздилась гора пеленок, а Кристина и Андрей могли соревноваться, чьи круги под глазами темнее. У маленького Сережи от предписанного бабушкой пеленания потеплее вскочила потница. – Да не потница это! – решительно заявляла Вера Николаевна, смотря на сыпь. – Это ты чего-то съела, вот моего хорошего и сыпет! – Да я и так уже на одной гречке с курятиной сижу! – возмутилась Кристина. – Может, твое молоко ему вовсе и не подходит! Я бы лучше смесью его кормила, – стояла на своем свекровь. – Ну уж нет! Буду кормить сама, – не сдавалась Кристина. Свекровь, пренебрежительно цокнув языком, удалилась. Но с той поры ежедневно ранним утром, едва заслышав писк младенца, Вера Николаевна врывалась в спальню молодых родителей и забирала сына у Кристины: «Мама не знает, как тебя успокоить! Давай хоть бабушка поносит своего Карпушу. А вот у меня соска есть!» Ребенок выплевывал предложенное, но бабушка, несмотря на протесты Кристины, снова и снова пыталась приучить его к соске. Первое же взвешивание показало, что младенец теряет в весе. «Это все потому, что свекровь вечно его у меня от груди отрывает. Мол, она лучше с ним понянькается, чем он будет мою якобы пустую грудь мучить!» – осознала Кристина и принялась отстаивать свое материнство. На следующее утро свекровь привычно распахнула дверь спальни Кристины и Андрея со словами: – Иди лучше еды приготовь да постирай, а я с внучком понянчусь! Что толку ему на твоей пустой груди висеть! – Нет, спасибо! Он еще ест, – решительно ответила Кристина, прижав к себе сына. – Было бы, что там есть! – процедила свекровь, недовольно сверкнув глазами. – Дай лучше я его поношу! – Найдет! – спокойно ответила Кристина. – Когда наестся, тогда и поносите. Как только Кристина категорически запретила свекрови забирать у нее сына, тот сразу принялся прибавлять в весе. Вера Николаевна лишь раздраженно вздыхала и сетовала на то, что Кристина только мучит мальчика. «Хватит с нас бабушкиного присмотра», – решила Кристина и попросила мужа сказать матери, что они уже отлично справляются с родительскими обязанностями и пора бы ей уехать домой. После разговора с сыном Верна Николаевна обиделась: – А я хотела у вас еще пару месяцев пожить! Как же мой Карпуша без меня? – Будем приходить к тебе в гости, – утешил мать Андрей. Они действительно почти каждые выходные приходили к Вере Николаевне. Та с порога выхватывала внука из рук невестки и радостно целовала в губы. «Ай, отдохните там сами, пока мы с внучком пообщаемся!» – раздраженно отмахивалась она от невестки и сына. Когда наступал момент прощания, она прижимала внука к себе и говорила: – Вы езжайте, а внучок у меня останется. Ему со мной хорошо! – А кормить-то, чем будете? – однажды в шутку спросила Кристина. – Я найду ему самое лучшее молочко! – обрадованно заявила свекровь. – Не то, что твое синепупочное! – Ладно, мам, нам пора, – вмешался в этот разговор Андрей, предчувствуя, что ничем хорошим общение его жены со свекровью не закончится. Выходя на улицу, Кристина сказала мужу: – Я так понимаю, что она с тобой и твоим братом не нанянчилась? – Да мы почти все время у бабушки с дедушкой жили, – признался Андрей. – Оно и видно. Только мы не для нее сына рожали. Придется ей смириться с тем, что она бабушка, а не мать. БОЛЬШЕ РАССКАЗОВ: https://dzen.ru/id/5e2d688978125e00b13d5ee4

- Ты мне не сестра, а воровка чужого счастья Сестры были совершенно разными, несмотря на небольшую разницу в возрасте (два года) и внешнее сходство. - Я буду актрисой! – заявила Кира, когда ей едва исполнилось пять лет. Девочка крутилась перед зеркалом, примеряла бусы матери, красила губы. Она кривлялась и улыбалась, пытаясь походить на какую-то актрису из очередного бразильского сериала, от которого была без ума их бабуля. И не пропускала не одной серии по вечерам. - Да уж, у тебя талант! – усмехнулся отец и снова погрузился в чтение газеты. Аня с интересом наблюдала за сестрой. Ну откуда у малявки было столько уверенности в себе? Даже ей в свои семь, первокласснице и умнице, было непонятно, для чего нужны были эти кривляния?! Да, сериалы порой было смотреть интересно, но все актрисы в них казались какими-то одинаковыми, без изюминки. - Ба, а ты зачем это смотришь? – однажды поинтересовалась Аня, обратившись к бабушке Зое, которая с упоением смотрела очередную мыльную оперу. Как раз был перерыв на рекламную паузу, и бабушку можно было побеспокоить вопросом. - А где же еще брать впечатления? – усмехнулась она. – У нас во дворе тишь да гладь. Все по домам сидят и делают вид, что у них все хорошо. А тут такие стр.асти! У меня с вашим дедом Толиком никогда такого и в помине не было. И ведь как красиво живут люди! - Красиво! – поддакнула Кира, нарисовавшаяся перед экраном телевизора и снова принявшаяся позировать непонятно кому. – Я тоже так хочу! - Отойди от телевизора, сейчас реклама кончится, - бабушка прикрикнула на младшую внучку, - взяли ваши родители моду приводить вас по вечерам. Тут у меня сразу два сериала идут, один за другим, а мне приходится с вами возиться! Аня промолчала, а Кира состроила обиженную физиономию. Да уж, актриса из нее отличная, даже в раннем детстве был очевиден талант. А как она умело обводила вокруг пальца родителей. Имитировала боль в животе, если не хотела идти в сад. Могла сделать вид, что подавилась кашей, если не хотела есть. А еще так правдоподобно плакала, чтобы родители наказали ее обидчика. Аня все видела и прекрасно понимала. Кира, с детства уяснила, что только старшая сестра не ведется на ее игру. Ее так просто не проведешь. Поэтому на Ане не тренировалась. Зато оттачивала свое актерское мастерство на бабушке, родителях и прочих родственниках. Благодаря своему артистическому таланту, Кира получала желаемое - понравившуюся игрушку, любые сладости, иногда даже деньги. Ане иногда смешно было наблюдать за младшей сестрой, которая с полной отдачей тратила свою энергию, чтобы получить то, чего ей хотелось. - А ведь из Кирки и вправду может выйти актриса, - как-то сказала мать отцу, когда младшая дочь уже собиралась спать, а старшая делала уроки на кухне. Отец только лоб наморщил: - Ну что за профессия – актриса? Им и платят немного, и чтобы хорошо устроиться, нужно пройти огонь, воду и медные трубы. В шоу-бизнесе такая гр.язь творится, все время про это в газетах пишут. - А ты меньше свои газеты читай, - с недовольством сказала Ирина, - лучше телевизор смотри. Там сейчас много чего интересного показывают. Не то, что в твоих газетах. Николай нахмурился: - Ср.ам один там показывают. Для таких вот домохозяек как ты и твоя мать. Ирина после слов мужа, очень тогда обиделась на него. Аня стала замечать, что родители много ругаются, в основном, по пустякам. Как будто в их отношениях появилась большая трещина. Со стороны казалось, а может и нет, что пропасть между мамой и отцом становится больше день ото дня. Когда Ане исполнилось пятнадцать лет, родители развелись. Тогда и стало известна причина частых ссор между ними. У Николая некогда была люб.овница, родившая ему сына. Сначала Ирина мужа простила. Она пыталась сохранить семью. Но переступить через себя не получилось. Обида за предательство, за ребенка на стороне - съедали Ирину. Кира отреагировала на развод родителей показной истерикой. Плакала, билась головой о стену, размазывала слезы по лицу, выкрикивала проклятия. - Вы сломали мое представление об идеальной семье! – кричала она. – Я думала, что вы любите друг друга, а вы… Вы просто предатели! Она переехала к бабушке, а Аня осталась с матерью. Отец ушел из семьи, только не к той, что родила ему сына, а, можно было сказать, в никуда. Сначала жил у приятеля, а потом уехал из города в поселок, в котором жил его собственный отец. С дочерями он продолжал общаться, по крайней мере, пытался. Младшая дочь не захотела знаться с отцом, а вот старшая - общалась с отцом, даже в некоторой степени сочувствовала ему и жалела. После окончания школы Аня поступила в институт на юридический факультет, где полностью погрузилась в учебу, и постаралась выкинуть из головы все семейные неурядицы. Николай предпринимал отчаянные попытки вернуться к жене, но Ирина была непреклонна. Анна металась между матерью и отцом. С одной стороны, жалея о том, что семья распалась и восстановлению не подлежит. С другой стороны, переживая о том, как близко к сердцу принимала мать попытки отца вернуться. - Мам, ну ведь любишь его, - говорила Аня, глядя на Ирину, в очередной раз выставившую бывшего мужа за дверь, - прости его, будьте вместе. Ты ведь знаешь, что все равно такого мужчины больше не встретишь. - Может быть, - задумчиво ответила мать, - но у меня еще есть гордость. У меня есть еще и самоуважение, я люблю себя больше, чем его. Пока ты сама не обожглась, и, дай Бог, не обожжешься, ты меня не поймешь. Аня пообещала себе, что никогда не влюбится. Будет грызть гранит науки. Однако, на втором курсе встретила Игоря и поняла, что пропала. Погрузилась с головой в чувства, осознав, что такое настоящая любовь. - И что, замуж выйдешь за своего Игорька? – усмехнулась Кира. – Такая прям любовь? До гро.ба типа? - Тебе не понять, - ответила старшая сестра, - когда полюбишь – тогда поймешь. Сказала и про себя улыбнулась. Говорила она уже как их мама, а ведь было ей всего двадцать лет. Младшая сестра тем временем активно готовилась к поступлению. Она вернулась от бабушки домой. - Как ты думаешь, может быть, нам пожениться? – спросил Игорь у Ани. У той внутри словно бабочки запорхали. Неужели так бывает? С первого раза полюбила и сразу все настолько серьезно? Почти как у родителей. Только вот Аня не позволит своему мужу так с собой поступить. - Я подумаю, - ответила она. В июле пытавшаяся поступить в театральное училище Кира с треском провалилась. Не смогла доказать свой актерский талант, после чего снова начались слезы и истерики. - Они там как будто слепые! – кричала Кира, кусая губы и бегая по квартире. – Там сидят одни бездарные люди, которые просто не видят очевидного! Поэтому в нашем театре играют такие мелкие сошки, которые никогда не попадут в большое кино. В следующем году я сделаю ставку посерьезней – поеду в Москву. А пока будут готовиться, репетировать, слушать и смотреть выступления настоящих актеров. - Может быть, это просто не твое, - осторожно заметила Аня, а потом поймала на себе уничтожающий взгляд сестры, - может быть, ты могла бы стать хорошим врачом, учителем, специалистом в другой сфере? Ты не думала об этом? Кира сверкнула глазами: - Хочешь сказать, что я – плохая актриса? А ты, типа, такая вся правильная? Тьфу! Юристка какая-то! Будешь пахать за гроши, на тебя без слез не взглянешь. А я свой талант еще докажу. Ты еще пожалеешь о том, что усомнилась во мне. - Я не сомневалась в твоих актерских способностях, Кира, - пыталась объяснить свои слова Аня, - просто предложила тебе рассмотреть более реальные варианты… - Я буду актрисой! Точка! И не лезь в мою жизнь со своими никчемными советами. Выходи замуж и ползай с тряпкой по квартире, вытирая пыль и носы своим будущим отпрыскам. Аня решила, что больше сестре ничего не скажет. А через несколько недель она вернулась домой, а там… Игорь в по.ст.ели с ее младшей сестрой. Они занимались... люб.овью. В ее, Аниной, комнате, на ее кровати! Аню замутило, хотелось подбежать к окну, распахнуть его, а потом… Она бросилась к выходу, ловя на себе испуганный и виноватый взгляд Игоря. Вечером, когда старшая сестра вернулась, Кира встретила ее с улыбкой на губах: - Что? Убедилась? Аня, выплакавшая в тот день не один литр слез, устало посмотрела на Киру: - В чем я убедилась? В том, что ты сп.ала с моим женихом? Выглядело и вправду убедительно. Ты мне не сестра, а воровка чужого счастья! - Нет! Мне не нужно твое счастье, забирай его! Я доказала тебе, что потрясающая актриса! У меня талант! Аня непонимающе смотрела на сестру: - И в чем же заключался твой талант? В том, как умело ты крутила за***цей перед чужим парнем? - В том, как умело смогла убедить твоего Игоря, что влюбилась в него. Ты думаешь, что этот остолоп просто так лег бы со мной? Я несколько недель играла роль влюбленной в него ду***ки, пока ты раздумывала над его предложением. Я справилась со своей ролью, а ты свою - даже сыграть не успела. - Единственное, в чем я убедилась, - сквозь зубы ответила Аня, - так это в том, что ты – под.лая и лживая. Актриса, может быть, ты и хорошая, но если даже в нашем городском училище тебе отказали, значит, лучше меня разобрались в том, что ты не столько актриса, сколько дешевая др.янь! Кира хотела ударить сестру, но не успела. Аня перехватила ее руку и оттолкнула от себя. На следующий день Кира снова съехала к бабушке, а Аня погрузилась в депрессию. Лежала в комнате матери, смотрела в потолок, ничего не ела. - Я не могу находиться в своей комнате, - сказала Аня матери, - там они лежали на моей... постели и… Господи! Как это гря.зно! А я нафантазировала себе прекрасное будущее рядом с этим человеком. - Все еще будет хорошо, - убеждала Аню Ирина, - просто Игорь – не твой человек. - Я не хочу ничего о нем слышать. - Ну и правильно! И убиваться из-за него не нужно! Через несколько дней в доме появился Николай. Вместе с бывшей женой они, что было сил, пытались вытащить Аню из глубочайшей депрессии. Вскоре Аня согласилась поехать с родителями к морю, благо, что в институте были каникулы. Проведя не один час на берегу моря в размышлениях, вдыхая свежий морской воздух, Аня словно перезагрузилась. В один из дней на отдыхе она заметила, как на пляже, недалеко от нее, сидят счастливые родители. Отец осторожно обнимал мать за плечи. А Ирина, не сводя взгляда с дочери, положила свою голову ему на плечо. Аня улыбнулась впервые за несколько недель, что провела в заточении, переживая из-за какого-то пустяка. Ну были чувства, ну и что? Будут еще! Просто Игорь не ее человек. И предательство можно пережить, главное, суметь перешагнуть через боль и идти дальше. У родителей же получилось, и у нее тоже обязательно получится! БОЛЬШЕ РАССКАЗОВ: https://dzen.ru/id/5e2d688978125e00b13d5ee4