Мельник вам расскажет...

— Скажите, поручик, а зачем вы меня пригласили? Могли бы сейчас петь со своими друзьями. — Откровенно? Только не примите за оскорбление. Пожалел и испугался. Представил вдруг, что меня вот так же командование забросит в какую-то дыру, где всех развлечений — кур по лужам гонять. Одного, без общества, без друзей, без женщин, наконец. Туда, где даже поговорить не с кем. Такая тоска меня обуяла — описать вам не могу. — Представьте, поручик, но в жалости я не нуждаюсь. Сабуров только отмахнулся. — Я не хотел вас обидеть, лейтенант. Мой французский не так хорош, как ваш. Мне не всегда удаётся подобрать правильные слова. Давайте лучше выпьем. — Зачем? — У спиртного, друг мой, есть замечательная сп

Бывают писатели, которых Боженька в темечко чмокнул, а мне север лопатой по макушке врезал. Я до того, как в места своего детства приехать, думать не думал, что литературой займусь. Пахал, паял, снимал понемногу. Блог завёл: мемуары пописывал про студенческие годы в Харькове в девяностых. Людям нравилось. Но одно дело писать о том, что было, другое — придумывать то, чего не было. На это, как я твёрдо был уверен, моей фантазии не хватит. Нет, у меня всегда была мечта стать писателем, ещё с тех пор как подростком утонул в прозе Булгакова, но мечта эта из тех мечт, что ни к чему не обязывают. Вроде мечты стать миллиардером или поп-звездой. Так я дожил тоскливо, но спокойно, до сорока шести л

Держа арбалет наготове, Дидерик потянул дверь. Не дверь, а крышку, приставленную к проёму. Эрик подхватил её и приставил к стене, пока Дидерик, ступая на носки, скользнул внутрь.
— Пусто... — сказал он разочарованно.
Эрик зашёл следом. Ничего не изменилось с тех пор, как он был тут последний раз, только потемнело дерево. Длинный стол из распиленного вдоль соснового ствола, грубо сколоченные скамьи. Стул, вырубленный из соснового пня. В углу — печь, сложенная из камней. Дидерик стоял около неё и рассматривал пол.
— Эрик, можешь зажечь фонарь? Посвети мне под ноги.
Эрик запалил фитиль и захлопнул стеклянную дверцу. Он наклонил фонарь, присмотрелся к грязным доскам у сапог командира.
— Вот чёрт