Моя книжная полка

Захар Прилепин "Обитель" (18+) "Ненавидят ведь не из-за чужой дурноты, а из-за своей пустоты куда чаще…" "На Соловках Артём неожиданно стал понимать, что выживают, наверное, только врождённые чувства, которые выросли внутри, вместе с костями, с жилами, с мясом, – а представления рассыпаются первыми." "Соловки – это отражение России, где всё как в увеличительном стекле – натурально, неприятно, наглядно!" "Человек тёмен и страшен, но мир человечен и тёпел." "Оказалось, что дурная, на износ работа расти не помогает, но, напротив, забивает человека в землю по самую глотку. Человек растёт там, где можно разбежаться, подпрыгнуть, спугнуть птицу с высокой ветки, едва не ухватив её за хвост." (Захар Прилепин "Обитель") «Обитель» – это исторический роман, написанный российским писателем Захаром Прилепиным. В книге описывается жизнь заключённых в советском Соловецком лагере особого назначения в конце 1920-х годов. Роман был опубликован в 2014 году российским издательством «АСТ». За это произведение Захар Прилепин получил национальную литературную премию «Большая книга» 25 ноября того же года. 7 февраля 2017 года автор романа, Захар Прилепин, был награждён премией Правительства Российской Федерации в области культуры за 2016 год. СЮЖЕТ: Соловки, конец 1920-х годов. Здесь разворачивалась заключительная часть драмы Серебряного века. Это произведение можно сравнить с широким полотном, созданным в стиле Босха. На нём — десятки персонажей, отчётливо видны следы прошлого и отблески будущего. Жизнь героев умещается в одну осень. В романе «Обитель» Захар Прилепин описывает величественную природу и человеческие судьбы, где невозможно разделить палачей и жертв. Это трагическая история любви и история всей страны, с её болью, кровью и ненавистью. Она отражена в Соловецком острове, как в зеркале. «Обитель» — это мощный метафизический текст о степени личной свободы и физических возможностей человека. Это самый известный роман Захара Прилепина.

Дамьен Роже "Почётные арийки" (16+) "Париж, январь 1943 года. Сюзанну сводили с ума женщины, мужчины и дети, которые носили значок, пришитый на груди. На улице она не осмеливалась смотреть им в глаза. Как будто боялась, что они поймут всю тяжесть ее вины. Конечно, она была рада, что ей удалось обойти этот несправедливый закон, но при этом испытывала мучительный непроходящий стыд за то, что не могла избавить от этого позора других. Она прекрасно понимала, что такая же участь постигла бы и ее, если бы у нее не было ни богатства, ни связей. Пытаясь распознать среди молчаливой массы союзников и врагов, она исподволь наблюдала за реакцией парижан на это публичное унижение. Некоторые проявляли сдержанные признаки сострадания и выражали свое сочувствие улыбкой. Другие чувствовали себя настолько уверенно, что демонстрировали сарказм или презрение. Большинство же выглядели равнодушными. Они уже привыкли к этим печальным знакам отличия. Изгоям было запрещено посещать рестораны, кафе, библиотеки, театры, кинотеатры и парки. Их пускали только в последний вагон метро. Им больше не разрешалось иметь велосипеды и домашние телефоны. В магазины они могли зайти только с трех до четырех часов дня, когда все продукты уже распроданы. " "«Графиня фон Сован фон Арамон… Какую честь вы мне оказываете, фрау графиня, приехав встретиться со мной», — слащаво добавил он. «Или, возможно, я обязан этим визитом фройляйн Штерн?» — продолжил он язвительно, вглядываясь в лицо собеседницы своим орлиным взором. И без того подавленная перспективой допроса, Сюзанна попыталась собраться с силами. Стараясь держаться холодно и бесстрастно, она кратко и четко отвечала на каждый вопрос. Через полчаса в холле особняка на улице Барбе-де-Жуи зазвонил телефон. Прошел еще час, прежде чем в здание, где располагался отдел гестапо по еврейским вопросам, вошел Бертран. Его провели в небольшую комнату на первом этаже. Он не сразу узнал свою жену, сидящую в полумраке. Ее шляпа лежала рядом, на лице застыло незнакомое выражение. Когда он подошел к ней, она вздрогнула. Ему показалось, что она сейчас закричит. Он взял ее за руку. Она покорно позволила вывести себя из комнаты. Выйдя на улицу, граф и графиня д’Арамон направились вверх по авеню Фош. Ледяной ветер гонял листья по тротуару. Сюзанна по-прежнему молчала. Бертран не решался заговорить. В этой гнетущей тишине они словно стали друг другу чужими. Оба были сбиты с толку, обоих обуревал тупой, неконтролируемый страх. Он привел ее домой. Сюзанна не противилась — она вела себя отрешенно, словно ее тело не принадлежало ей или в нем не осталось жизненных сил. Бертран проводил ее в комнату. Сюзанна попросила его не включать свет и легла на кровать, очертания которой виднелись в полумраке. Граф сел на стул у ее изголовья. Сюзанна не прогнала его. Она приняла его присутствие с безразличием, не глядя на него... Да, именно с безразличием. Он смотрел на нее, не решаясь прикоснуться. Она дышала медленно, как ребенок. Он улавливал запах ее духов, смешанный с ароматом ее кожи. Никто так и не узнал, что произошло в том кабинете и через что она прошла. Они никогда не говорили об этом." (Дамьен Роже "Почётные арийки" ) Это роман о судьбе евреев во время оккупации Франции. В центре сюжета — три богатые еврейки, которые вышли замуж за аристократов. Однако даже их титулы не могли защитить их от опасности. Париж, занятый гитлеровскими войсками, предстаёт перед нами глазами Люси, Марии-Луизы и Сюзанны Штерн. Они родились в богатой еврейской семье и выросли в атмосфере Парижа начала XX века. Выйдя замуж за аристократов и приняв католичество, они стали частью французского высшего общества и старались забыть о своём происхождении. Но с приходом нацистов их мир рухнул. Маркиза, баронесса и графиня перестали быть француженками и даже людьми. В их паспортах появился штамп «еврейка», а вчерашние друзья при встрече отводили взгляд. Их жизни угрожала реальная опасность. Что делать с идентичностью, которую они не выбирали? Доверять ли суждениям близкого друга семьи маршала Петена? Есть ли надежда на статус «почётных ариек», который освободил бы их от дискриминации и ареста? Семейная сага Дамьена Роже, основанная на реальных событиях, предлагает нам взглянуть на оккупированную Францию глазами женщин, которые внезапно оказались чужими для всех. История подана как исследование человека, который в детстве познакомился с одной из главных героинь. Поэтому местами она сильно напоминает документальный роман.

Николай Кун «Легенды и мифы древней Греции» (изначально «Что рассказывали древние греки и римляне о своих богах и героях») Эта книга приглашает читателей в удивительный мир древнегреческой мифологии. Она рассказывает увлекательные и поучительные истории о происхождении мира, богах Олимпа и главных мифических персонажах. Книга состоит из двух частей. В первой части мы узнаем о происхождении мира и познакомимся с отдельными богами и героями. Она основана на поэмах Гесиода «Теогония» и «Труды и дни», а также на поэме Овидия «Метаморфозы». Особое внимание уделено Аполлону, Дионису, Персею, Гераклу и Тесею. Вторая часть книги посвящена древнегреческому эпосу и основана на поэмах Гомера «Илиада» и «Одиссея». Текст книги написан с нарушением привычного порядка слов (инверсия), что иногда затрудняет его быстрое понимание. Первая часть книги была опубликована ещё в дореволюционной России, работу над ней Кун закончил 24 мая 1914 года. В подготовке издания участвовал академик Ф. Е. Корш, а издательство И. Н. Кушнерева выпустило книгу под авторским названием «Что рассказывали греки и римляне о своих богах и героях». Вторая часть книги вышла в свет уже после революции. В 1937 году «Учпедгиз» опубликовал третье издание книги под редакцией А. Д. Удальцова. Издание содержало обе части, но вышло под изменённым названием: «Что рассказывали древние греки о своих богах и героях». Внучка Куна предполагает, что из названия исчезли «римляне» из-за ассоциаций с фашистской Италией и Муссолини. Издание 1937 года хотели запретить из-за обнажённых изображений богов, но книгу удалось опубликовать с оригинальными фотографиями. В 1940 году, за несколько дней до смерти, Кун подписал экземпляр четвёртого издания, в котором он пересмотрел текст книги и подобрал иллюстрации. В 1954 году книга вышла под названием «Легенды и мифы Древней Греции», которое было придумано учениками Куна, и с новым введением А. Г. Бокщанина. В этом издании были сделаны сокращения.

Книга, за которую автор мог поплатиться жизнью Роман «Гаргантюа и Пантагрюэль» Франсуа Рабле можно сравнить с «Божественной комедией» Данте. В своём произведении Рабле смело критикует общественный строй, церковь, судей, власть имущих. Он знает, как балансировать на грани дозволенного. В его время за такую книгу можно было поплатиться жизнью. Этим романом восхищались разные писатели, такие как Гюго, Бальзак, Проспер Мериме, Анатоль Франс. Его влияние заметно в творчестве Расина, Лафонтена, Мольера. Его иллюстрировал Гюстав Доре, им вдохновлялся Оноре Домье. Корни фантастической истории о короле-великане Гаргантюа и его сыне Пантагрюэле лежат в средневековом французском фольклоре. Оттуда Рабле позаимствовал многие черты стиля своего романа: преувеличения, сказочные повороты сюжета, буйство народной фантазии и грубоватый юмор. Однако сквозь карнавальную стихию романа проступает жёсткая социальная сатира, критика церкви, судебной системы, педагогики и многого другого. Также в романе присутствует гуманистический нравственный посыл, который воспевает свободу и независимость личности, любовь к жизни и простые радости существования. В своём романе Франсуа Рабле критикует политику грубой силы и создаёт утопическое Телемское аббатство, где нет системы принуждения или ограничения прав и свобод.

Ярослав Гашек "Похождения бравого солдата Швейка" "В сумасшедшем доме каждый мог говорить все, что взбредет ему в голову, словно в парламенте." "Военно-юридический аппарат был великолепен. Такой судебный аппарат есть у каждого государства, стоящего перед общим политическим, экономическим и моральным крахом. Ореол былого могущества и славы оберегался судами, полицией, жандармерией и продажной сворой доносчиков." "От стен полицейского управления веяло духом чуждой народу власти." "Если бы все люди заботились только о благополучии других, то еще скорее передрались бы между собой." «…У правительства пушки, у депутатов – органы речи» (Ярослав Гашек "Похождения бравого солдата Швейка") Самое популярное произведение чешской литературы, роман Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны», переведено на многие языки мира. Герой романа, маленький человечек, попавший в водоворот европейской бойни, в плохонькой шинели и разваливающихся сапогах, браво несет службу, постоянно попадая в нелепые ситуации. Наивный простак и мудрый острослов, рядовой Швейк лучше всяких политических прокламаций и общественных протестов разоблачает абсурд и хаос, бессмысленность и бездушность войны. Это великолепное произведение чешского писателя Ярослава Гашека, ставшее классикой. Юмор и позитив на каждой странице. Читается легко и не хочется останавливаться.

Юрий Дмитриев "Большая книга леса" Эта чудесная "лесная энциклопедия" состоит из небольших познавательных и в то же время поэтических рассказов, героями которых являются растения и животные. Издание относится к научно-художественной литературе. Для детей младшего школьного возраста. Содержит фотоиллюстрации.

Елена Фёдорова «Императорский Рим в лицах». Тема этой книги – люди императорского Рима, как они выглядели и что собой представляли: римский скульптурный портрет дан в соединении с тем повествовательным материалом, который содержится в произведениях античных писателей и в надписях; таким образом, искусство скульптуры и искусство слова взаимно дополняют друг друга. Римский скульптурный портрет является в высшей степени ценным психологическим документом мировой истории, так как виртуозная техника ваятеля сочетается в нем с беспощадным реализмом. Римский портрет, как и античная литература, убеждает нас в том, что античный мир был миром очень энергичных людей с чрезвычайно богатым разнообразием характеров и интеллекта, был миром людей, психология которых во многом перекликается с психологией современного человека: у древних римлян были иные социально-экономические условия, иной исторический опыт, но в принципе они были такими же людьми, как и мы. Книга рассказывает о римских императорах и их окружении. Так воссоздается один из ярчайших периодов истории культуры – история императорского Рима. Книга предназначена для самого широкого круга читателей, интересующихся историей и искусством. Подготовлено главным библиотекарем отдела компьютерных технологий Центральной библиотеки г. Анапа И.А. Павловой

Даниил Андреев "Роза мира" "У Бога всеобъемлющая любовь и неиссякающее творчество слиты в одно. Все живое, и человек в том числе, приближается к Богу через три божественных свойства, врожденных ему: свободу, любовь и Богосотворчество. Богосотворчество – цель, любовь – путь, свобода – условие." "Творчество человека превращается в Бого-сотворчество с той минуты и в той мере, в какой его непреодолимый творческий импульс направляется усилием его воли и веры не на достижение тех или иных эгоистических целей – славы, удовольствия, материального успеха, служения жестоким и низменным учениям, но на служение Богу любви. Именно три слова – свобода, любовь и Богосотворчество – определяют отношение Розы Мира к искусству, науке, воспитанию, браку, семье, природе и даже к таким, всеми религиями пренебрегавшимся элементам жизни, как ее благоустройство и благолепие." "Большего счастья, чем полное раскрытие внутреннего зрения, слуха и глубинной памяти, на Земле нет." Это самый известный труд русского поэта и философа-мистика Даниила Андреева. Его судьба удивительна и трагична, как и вся история XX века: сын писателя Леонида Андреева рано остался фактически сиротой, работал художником, занимался литературной деятельностью, в военные годы был призван в армию, видел чудовищные последствия блокады Ленинграда, после войны был арестован по доносу на десять лет… Как и многим людям трудной судьбы, Даниилу Андрееву открывались вещи, не видимые и не сознаваемые большинством. Поразительно то, что он создал "Розу мира", книгу, полную света и надежды. В ней Вселенная предстает многослойной развивающейся структурой, где наш осязаемый земной мир - это пересечение, перекресток многих миров, которые зависят друг от друга и от нашего мира, наших земных поступков, мыслей и намерений. Особое место отведено истории России и ее будущему. Совершенно очевидно, что Андреев видел многое из того, чего не могли предугадать ни историки, ни фантасты, поэтому "Роза мира", как книга и образ Вселенной, обозначенный этим названием, является одной из самых интересных, полных и в то же время живых и образных философско-теософических концепций нашего времени. Книга «Роза мира» не даёт чётких ответов на вопросы: кто создал этот наш материальный мир? когда? каким образом? зачем? В рамках своего учения Даниил Андреев описывает те изначальные процессы, которые происходили в нашей Вселенной на её заре. Это не плод его фантазии, а та информация, которую он получил от своих «друзей сердца», как он их называет. Он пишет: «Может быть, читающий эту книгу упрекнёт меня в недостатке воображения..., но ведь именно игру воображения я стремлюсь изгнать с этих страниц, и чем беднее они фантазией – тем лучше. Здесь остаётся не то, что лично я предпочёл бы, но то, что получило подтверждение в моём духовном опыте».

Детективы на все времена Коварные преступники и блистательные сыщики, сложнейшие загадки и колоритные герои — что может быть увлекательнее? 1. «Тайна отца Брауна» — Гилберт Кийт Честертон Знаете ли вы, чем джентльмен отличается от лакея? Вопрос не риторический. Потому что по сути - ничем. И Честертон великолепно продемонстрировал нам, что по сути наличие чековой книжки и дорогих сигарет еще не делают человека джентльменом, равно как и умение нести поднос не низводит его до положения лакея. В элитном клубе "Двенадцать верных рыболовов" было ровно двенадцать членов и прислуживали им ровно 15 расторопных лакеев. Лакеев поставлял отель "Вернон" и.... Гораздо легче было стать членом парламента, чем лакеем в этом отеле. Каждый из них прошел курс молчания и был вышколен не хуже, чем личный камердинер истого джентльмена. В начале званого вечера по традиции двенадцать джентльменов выстраивались в ряд, а рядом пятнадцать лакеев. Все в прекрасно сшитых черных смокингах, все выглядели безупречно. Только одни были хозяевами жизни, а другие выполняли любой их каприз. И вот однажды... Мудрый отец Браун смог предотвратить похищение дорогущего столового прибора, состоящего из двенадцати серебряных вилок и ножей, украшенных жемчужинами, и о том, что разобраться в этом ему помогло внимание к обыкновенным шагам, то вальяжным и неторопливым, то быстрым и суетливым. Но заметим, что такое преступление возможно только в насквозь высокомерном обществе, в котором на прислугу смотрят как на часть интерьера, а вернее сказать - не смотрят вообще. Наши снобы получили хороший щелчок по носу и как результат теперь на свои ежегодные ужины приезжают исключительно в зеленых смокингах... Пусть кому-то это покажется нелепым, но именно такие клубы формируют светское мнение, а потому общество примет и не такое. И чем радуют истории про отца Брауна - он не жаждет мщения и кары преступнику. Раскаявшийся преступник куда полезнее для общества. чем преступник наказанный. А отношения, связавшие Фламбо и отца Брауна, а ведь это не первая их встреча, станут куда более крепкими в следующих рассказах.

Веркор «Молчание моря» " Эта борьба - великая битва между Преходящим и Вечным!" "Дух никогда не умирает, дух - тот видал виды. Он возникает из собственного пепла." "У англичан есть Шекспир, у итальянцев - Данте, у испанцев - Сервантес, у нас, конечно, есть Гете. Остальных нужно искать в памяти. А у французов? Кто первый приходит на ум? Мольер? Расин? Гюго? Вольтер? Рабле? Кто еще? Они теснятся, подобно толпе у входа в театр, - не знаешь, кого впустить первым." "Я понял в тот день, что для тех, кто умеет видеть, руки могут выражать чувства так же, как и лицо, и даже сильнее: они меньше контролируются волей..." Этот роман, написан французским писателем Жаном Марселем Брюллером под псевдонимом «Веркор». Опубликованный тайно в оккупированном немцами Париже, роман быстро стал символом французского Сопротивления против немецких оккупантов, представляя собой аллегорию Сопротивления как молчание моря, под поверхностью которого бурлят скрытые чувства и мысли. Один из главных героев произведения - Вернер фон Эбреннак, офицер фашистской армии, композитор по призванию, который романтизировал оккупацию Франции, ждав некого союза, дружбы и мира между Германией и Францией, пока его друзья не объяснили ему доходчиво, что политика далека от поэзии, что они несут другую миссию, а миссия фашизма такова: что все вокруг яд, что нужно выпустить яд из животного! «Они теперь в великом страхе, да-да . Они дрожат за свои карманы и свою жизнь за свою промышленность и торговлю. Только об этом они и думают! А тех, кто является редким исключением, мы усыпим лестью, ха-ха!.. Это совсем не трудно! Мы купим их душу за чечевичную похлебку. Дело идет о жизни и смерти. Чтобы победить, достаточно силы; но чтобы властвовать - нет!" Вот это и уготовлено было Франции, отсюда и народные сопротивления, коими встретили французы немцев, - в экранизации это явно показано. В конечном итоге Вернер осознаёт то, что его родина машина для уничтожения, и он в ней активный участник. Вернер ищет свою дорогу - свою правильную, только эта дорога ведет не к светлым вершинам, а вниз, в зловещую ложбину, в душную тьму. Он просит всевышнего указать, где его долг?.. А его родина указала присоединиться к боевой дивизии. "Ему оказали наконец эту милость. Завтра он может двинуться в путь. Жанне и старику Андре почудилось, что на губах его мелькнула неуловимая усмешка, когда он уточнил: - Путь в АД, - его рука указала на восток - в сторону огромных полей, где будущий хлеб взойдет на трупах". Жан Марсель Брюллер стоит в одном ряду с Бальзаком, Барресом, Бодлером, Бомарше, Буало, Бюффоном, Шатобрианом, Корнелем, Декартом, Флобером, Лафонтен, Готье, Гюго... и другими великими французскими писателями. Книга вошла в список 100 лучших книг XX века, по версии французской газеты Le Monde в 1999 году. Роман был экранизирован три раза. Источник: livelib.ru, labirint.ru, vk.ru