Старый одесский дворик…

Дядя Фима вышел на скрипучий балкончик, явить миру своё хрупкое телосложение и небывалую стать. Вышел как есть: в кудрявом темпераменте, выбивающемся из-под майки и синих трениках модели «мешочком» — шоб дышало… В руках чашечка с кофеём… Дядя Фима таки знает толк в изумительности этого утра… А утро, не тронутое автомобильными сигналами, уже давно расхаживает по крикливому дворику… Из окон клубятся ароматные и не очень пары, окутывая верёвки с белым и не очень бельём. Кот неопределённой национальности кусает себя за подмышку. Где-то вдали крайне художественно мучают фортепьяно… Композицию двора нарушает тётя Соня. Она неспешно, поминая чуму и холеру, передвигаетс

— Изя! Какая встреча!

Ты знаешь, я недавно видел твою очаровательную жену, твою сносшибательную Сонечку Марковну. И вот шо я тебе хочу сказать, со всей ответственностью… Чем ты кормишь свою Сонечку…это же не фигура, это песня… Её тухес — это твой нахес… Я в шоке… Она идёт так, шо у приличных мужчин дух захватывает… — Ай, Моня… када я увидел Сонечку в юности…я потерял дар речи, но мозги соображали. Я решил, шо надо обязательно познакомиться с её мамой… Када я увидел Серафиму Гершовну я потерял мозги, но када я попробовал её пирожки…я потерял дар соображения… Так вот….о чем это я? Аааа, о фигуре моей Сонечки… На таких котлетках фигуры другой быть не может… Када котлеты… божественные, фигура