Предыдущая публикация
- Вы увидите невероятные чудеса, которые ни язык, ни перо не
в состоянии описать с точностью.
Думаете, что сможете заставить
людей поверить в историю ваших переживаний? Да ни за что!
Будьте благодарны, если сами станете обладателем тайной радости, и не пытайтесь передать ее другим - они будут только отталкивать вас и насмехаться над вашими словами.
- Даже своей родственной душе?
- Нет, своей родственной душе, другой половине себя, вы можете
рассказывать все.
Мария Корелли "Роман о двух мирах"
в состоянии описать с точностью.
Думаете, что сможете заставить
людей поверить в историю ваших переживаний? Да ни за что!
Будьте благодарны, если сами станете обладателем тайной радости, и не пытайтесь передать ее другим - они будут только отталкивать вас и насмехаться над вашими словами.
- Даже своей родственной душе?
- Нет, своей родственной душе, другой половине себя, вы можете
рассказывать все.
Мария Корелли "Роман о двух мирах"- Вы сказали, что сочиняете музыку прямо вовремя исполнения.
Вы представляете, как мелодии или созвучия появляются в вашем мозгу?
- Понятия не имею, - ответила я.
- Вам сложно их придумывать? - спросил он.
- Нисколько. Они являются так, словно их за меня придумал кто-то другой.
Мария Корелли "Роман о двух мирах"
Вы представляете, как мелодии или созвучия появляются в вашем мозгу?
- Понятия не имею, - ответила я.
- Вам сложно их придумывать? - спросил он.
- Нисколько. Они являются так, словно их за меня придумал кто-то другой.
Мария Корелли "Роман о двух мирах"– Он был на грани безумия и, чтобы спастись, должен был во что-то поверить. Я просто освободил его
на время, зная, что он гений и сам
все поймет или же погибнет в своих попытках.
Я отпустил его в путешествие, полное открытий, и он вернулся совершенно довольным. Вам его опыт не нужен.
– Откуда вы знаете? – спросила я.
– Вы женщина и хотите быть здоровой
и сильной, ведь здоровье означает красоту, вы хотите любить и быть любимой, носить красивые наряды, вызывать восхищение, у вас есть религия, которой вы довольствуетесь
и в которую верите без всяких доказательств.
Когда он произносил эти слова, в его голосе прозвучала едва заметная насмешка.
Меня охватил бурный порыв чувств. Чистота м
на время, зная, что он гений и сам
все поймет или же погибнет в своих попытках.
Я отпустил его в путешествие, полное открытий, и он вернулся совершенно довольным. Вам его опыт не нужен.
– Откуда вы знаете? – спросила я.
– Вы женщина и хотите быть здоровой
и сильной, ведь здоровье означает красоту, вы хотите любить и быть любимой, носить красивые наряды, вызывать восхищение, у вас есть религия, которой вы довольствуетесь
и в которую верите без всяких доказательств.
Когда он произносил эти слова, в его голосе прозвучала едва заметная насмешка.
Меня охватил бурный порыв чувств. Чистота м
– Я хочу попросить вас об услуге, мадемуазель. Не могли бы вы позировать мне для портрета?
– Позировать для портрета? – изумленно воскликнула я. – Синьор Челлини, даже представить не могу, почему бы вам вдруг захотелось так беспечно тратить свое драгоценное время.
В моем лице нет ничего достойного
и минуты вашего внимания.
– Прошу меня простить, мадемуазель,
– серьезно ответил он, – я посмею
с вами не согласиться.
Мне уже не терпится перенести ваши черты на холст.
Знаю, вы сейчас нездоровы, и лицо ваше утратило привычную округлость и цвет. Только я не поклонник красоты пышных молочниц.
Во всем я ищу ум, вдумчивость и внутреннюю утонченность – в общем, мадемуазель, у вас лицо челов
– Позировать для портрета? – изумленно воскликнула я. – Синьор Челлини, даже представить не могу, почему бы вам вдруг захотелось так беспечно тратить свое драгоценное время.
В моем лице нет ничего достойного
и минуты вашего внимания.
– Прошу меня простить, мадемуазель,
– серьезно ответил он, – я посмею
с вами не согласиться.
Мне уже не терпится перенести ваши черты на холст.
Знаю, вы сейчас нездоровы, и лицо ваше утратило привычную округлость и цвет. Только я не поклонник красоты пышных молочниц.
Во всем я ищу ум, вдумчивость и внутреннюю утонченность – в общем, мадемуазель, у вас лицо челов
– В нашем бренном мире, мадемуазель, не найти двух одинаковых натур, и все же все мы рождаемся с небольшой крупицей Божественности внутри – мы называем ее Душой.
Это лишь тлеющая искра в самом сердце обременяющей нас глиняной оболочки, однако она есть.
Этот зародыш, это семя, необходимо взрастить, если мы действительно того желаем и будем способствовать его росту.
Подобно тому, как интерес ребенка
к искусству или учебе превращают
в будущие великие способности, так
и человеческую Душу можно обратить
в столь высшее существо, что никакие критерии простых смертных не смогут отразить ее великолепия.
У большей части жителей земного
шара искра бессмертия навсегда так
и остается зароды
Это лишь тлеющая искра в самом сердце обременяющей нас глиняной оболочки, однако она есть.
Этот зародыш, это семя, необходимо взрастить, если мы действительно того желаем и будем способствовать его росту.
Подобно тому, как интерес ребенка
к искусству или учебе превращают
в будущие великие способности, так
и человеческую Душу можно обратить
в столь высшее существо, что никакие критерии простых смертных не смогут отразить ее великолепия.
У большей части жителей земного
шара искра бессмертия навсегда так
и остается зароды
Сегодняшние чудеса незаметны
и происходят только в сердце и разуме человека.
Неверие теперь возведено в крайнюю степень.
Даже если посреди большой и людной площади с небес спустится ангел, народ решит, он проделал это с помощью блоков и веревок, и попытается раскрыть его устройство. А если ангел в гневе станет истреблять людей, пронзая пламенем своих крыл и умерщвляя тысячу одним взмахом длани, то выжившие заявят, что произошел взрыв большой бомбы или что площадь была построена на спящем вулкане, который неожиданно пробудился.
Все что угодно, только не ангелы: девятнадцатый век протестует против любого свидетельства их существования. Он не видит чуда и не придает значения никаким попы
и происходят только в сердце и разуме человека.
Неверие теперь возведено в крайнюю степень.
Даже если посреди большой и людной площади с небес спустится ангел, народ решит, он проделал это с помощью блоков и веревок, и попытается раскрыть его устройство. А если ангел в гневе станет истреблять людей, пронзая пламенем своих крыл и умерщвляя тысячу одним взмахом длани, то выжившие заявят, что произошел взрыв большой бомбы или что площадь была построена на спящем вулкане, который неожиданно пробудился.
Все что угодно, только не ангелы: девятнадцатый век протестует против любого свидетельства их существования. Он не видит чуда и не придает значения никаким попы
Мы живем в эпоху всеобщего просвещения, а следовательно,
и всеобщего скептицизма.
Каждый день в жизнь воплощаются пророчества поэтов, мечты философов
и ученых: все то, что когда-то считалось сказками, становится частью нашего бытия.
Однако, несмотря на чудеса, которые мы ежечасно наблюдаем благодаря своей эрудиции и науке, человечество ко всему относится с недоверием.
"Бога нет! – кричит один ученый муж.
– А если и есть, мне не получить доказательств Его существования!"
"Нет никакого Создателя! – заявляет второй. – Вселенная – лишь поток атомов".
"Бессмертие невозможно, – вторит ему третий. – Ибо мы прах и в прах возвратимся".
"То, что идеалисты называют душой, – утверждает ещ
и всеобщего скептицизма.
Каждый день в жизнь воплощаются пророчества поэтов, мечты философов
и ученых: все то, что когда-то считалось сказками, становится частью нашего бытия.
Однако, несмотря на чудеса, которые мы ежечасно наблюдаем благодаря своей эрудиции и науке, человечество ко всему относится с недоверием.
"Бога нет! – кричит один ученый муж.
– А если и есть, мне не получить доказательств Его существования!"
"Нет никакого Создателя! – заявляет второй. – Вселенная – лишь поток атомов".
"Бессмертие невозможно, – вторит ему третий. – Ибо мы прах и в прах возвратимся".
"То, что идеалисты называют душой, – утверждает ещ
Молодая и талантливая пианистка, страдающая от тяжелой депрессии, по совету врача решает сменить обстановку и отправиться с друзьями
в Канны.
Там она заводит знакомство
с итальянским художником Рафаэлло Челлини.
Он видит, что девушке не становится лучше, и предлагает обратиться к своему другу в Париже, практикующему крайне экстравагантный метод лечения при помощи электричества.
Кто же он - этот загадочный человек, кому она готова доверить свою жизнь?
Искусный и циничный шарлатан - или могущественный целитель, которому открыто многое, не известное простым смертным?
ЧИТАЛИ?- А ты знаешь, почему Ван Гог отрезал себе ухо? - спросил бомж, обратившись ко мне по-японски.
- Я думаю... что у Ван Гога раз
и навсегда запечатлелся образ собственного гения на том уровне, которого он достиг своими первыми работами.
Он был не в силах вынести того,
что ему уже не достичь этого уровня.
Потому-то и стремился без конца наказывать себя.
Он рассмеялся. Соглашаясь, похлопал меня по плечу.
Рю Мураками "Экстаз"
- Я думаю... что у Ван Гога раз
и навсегда запечатлелся образ собственного гения на том уровне, которого он достиг своими первыми работами.
Он был не в силах вынести того,
что ему уже не достичь этого уровня.
Потому-то и стремился без конца наказывать себя.
Он рассмеялся. Соглашаясь, похлопал меня по плечу.
Рю Мураками "Экстаз" 
"Экстаз" - это первый том трилогии "Монологи о наслаждении, апатии и смерти". Это размышления о природе личности, сексуальности, страсти и душевных мучениях.
Но настоящие страдания, как впрочем,
и блаженство, возможны, по мысли автора, лишь в собственном воображении.
MukaruЕсли и начинать читать "Монологи о наслаждении, апатии, и смерти", то необходимо прочитать все три истории.
История первая, как первый урок послушания. Мощный аккорд. Одним залпом и на поражение. Здесь много намешано - секса, наркотиков и унижения. Как раз ощущение унижения
и остается у читателя.
Читатель еще не понимает, что подсел
на крючок, что нет никакой важности в повторяющихся и повторяющихся одн
загрузка
Показать ещё