ЛЮДИ.ЖИЗНИ.СУДЬБЫ

Один из друзей Чехова вспоминает такой случай: — Однажды мы разговорились о «Степи». Почему-то вспомнилась в самом начале фраза, на которой я запнулся, читая впервые рассказ: «Она была жива, пока не умерла…» Что-то в этом роде. — Быть не может! — воскликнул Чехов и сейчас же достал с полки книгу и нашел место: «До своей смерти она была жива и носила с базара мягкие бублики», — Чехов рассмеялся. — Действительно, как это я так не доглядел. А впрочем, нынешняя публика не такие еще фрукты кушает. Нехай! Эта фраза так и осталась в рассказе. Мы собрали неустаревающие высказывания писателя, чье природное остроумие, парадоксальность мышления и лаконичность до сих пор остаются непревзойденными. Дело не в пессимизме и не в оптимизме, а в том, что у девяноста девяти из ста нет ума. Если человек не курит и не пьёт, поневоле задумаешься, уж не сволочь ли он? Ехать с женой в Париж все равно, что ехать в Тулу со своим самоваром. Бывают люди, которые всегда говорят только умные и хорошие слова, но чувствуешь, что они тупые люди. Если жена тебе изменила, то радуйся, что она изменила тебе, а не отечеству. Университет развивает все способности, в том числе — глупость. Говорят: в конце концов правда восторжествует, но это неправда. Здоровы и нормальны только заурядные, стадные люди. Для того, чтобы ощущать в себе счастье без перерыва, даже в минуты скорби и печали, нужно: а) уметь довольствоваться настоящим и б) радоваться сознанию, что могло бы быть и хуже. Когда в твой палец попадает заноза, радуйся: «Хорошо, что не в глаз!» У очень хорошего человека такая физиономия, что его принимают за сыщика; думают, что он украл запонки. Замечательный день сегодня. То ли чай пойти выпить, то ли повеситься. Всё знают и всё понимают только дураки да шарлатаны. Тот, кому чужда жизнь, кто неспособен к ней, тому ничего больше не остается, как стать чиновником. Одна боль всегда уменьшает другую. Наступите вы на хвост кошке, у которой болят зубы, и ей станет легче. Нельзя ставить на сцене заряженное ружье, если никто не имеет в виду выстрелить из него. Сотни верст пустынной, однообразной, выгоревшей степи не могут нагнать такого уныния, как один человек, когда он сидит, говорит и неизвестно, когда он уйдет. Если хочешь, чтобы у тебя было мало времени, — ничего не делай. Нужно по капле выдавливать из себя раба. Никто не хочет любить в нас обыкновенного человека. Если против какой-нибудь болезни предлагается очень много средств, то это значит, что болезнь неизлечима. Не стоит мешать людям сходить с ума. «Циник» — слово греческое, в переводе на твой язык значащее: свинья, желающая, чтобы весь свет знал, что она свинья. Эти умники все такие глупые, что не с кем поговорить. Если бы все люди сговорились и стали вдруг искренни, то всё бы у них пошло к чёрту прахом. Талантливый человек в России не может быть чистеньким. Если твой поступок огорчает кого-нибудь, то это еще не значит, что он дурен. Стать писателем очень нетрудно. Нет того урода, который не нашел бы себе пары, и нет той чепухи, которая не нашла бы себе подходящего читателя. Нельзя требовать от грязи, чтобы она не была грязью. «Познай самого себя» — прекрасный и полезный совет; жаль только, что древние не догадались указать способ, как пользоваться этим советом. Уходить от людей — это самоубийство. На земле нет ничего хорошего, что в своём первоисточнике не имело бы гадости. …за почтовым отделением давно уже установилась репутация учреждения, в котором страшно бывать. На боль я отвечаю криком и слезами, на подлость — негодованием, на мерзость — отвращением. По-моему, это, собственно, и называется жизнью. Жизнь, по сути, очень простая штука и человеку нужно приложить много усилий, чтобы её испортить. Антон Павлович Чехов

Прихожанин Армянского храма в Москве Карен Енгибарян по зову сердца приехал в горящий "Крокус", откликнувшись на просьбу друга. Отдал свою куртку человеку на улице и ,зайдя в здание, стал помогать людям эвакуироваться, рассказал сотрудник Ново-Нахичеванской и Российской епархии Армянской апостольской церкви Ованес Минасян. "Когда произошел теракт, ему позвонил друг, сказал, что там находится его (друга) мама, попросил помощи. Мама друга, к сожалению, умерла. Когда Карен приехал в "Крокус", начал помогать уже всем, по ситуации: куртку отдал человеку, который мерз на улице - и бросился в само здание, помогал людям выходить из помещений. Он там долго находился, наглотался дыма, там уже пожар начался. А когда вышел без куртки - простудился", - сказал Ованес Минасян. По его словам, когда Карен приехал домой, ему стало хуже, а на второй день жена позвонила в "скорую". "Он умер в больнице. Врачи сказали, из-за того, что надышался дымом на пожаре и от недомогания на фоне простуды. Ему было 35 лет, он был такой добряк...., любил пошутить, душа компании, очень скромный", - вспоминает Ованес. Он рассказал, что Карен был прихожанином Армянского храмового комплекса на Олимпийском проспекте, а также членом армянского молодежного союза, который действовал при храме. "Женился он на прихожанке храма, девушка тоже входила молодежный союз. Счастливая пара, очень любили друг друга. Поженились недавно, даже не успели оставить детей", - добавил Ованес. "То, что сделал Карен – это зов сердца. Людям нужно помогать. Он увидел, что происходит трагедия, много детей, женщин. Он как мужчина, естественно, посчитал своим долгом, что нужно помочь женщинам и детям спастись". РИА Новости.

Великая Отечественная - время беспримерного непрекращающегося подвига всего советского народа - воинов и тружеников тыла, партизан и медиков, старых и малых.... каждый день, каждый час - мужество, преодоление и отвага. Однако даже на фоне этого подвиг гвардии лейтенанта Александра Мамкина, уроженца Воронежской области заслуживает того, чтобы о нём знали и помнили всегда. О нём не рассказывали в школе, как и о многих других, выполнивших свой долг , несмотря ни на что. Зимой 1943 года в белорусской деревне Бельчицы, месте базирования крупного немецкого гарнизона, местными партизанами было обнаружено большое количество детей. Как выяснилось, это были воспитанники детского дома №1 г. Полоцка. Детский дом был переведён в Бельчицы для дальнейшей переброски детей в Германию и использования их в качестве доноров для раненых немецких солдат - такая информация просочилась к воспитателям, а от них и к партизанам. Однако детей при этом никто не думал кормить - добывать пищу они должны были самостоятельно. Конечно, дети были до предела истощены и на роли доноров не годились. К тому же детдом постоянно пополнялся детьми, чьих родителей уничтожали как сочувствующих или помогающих партизанам. Обозлённые неудачами на фронте гитлеровцы способны были просто уничтожить малышей. Жизни детей были в опасности. Тщательно подготовленная операция позволила вывести детей из Бельчиц - само здание не охранялось, а на подходе к деревне ждали готовые к бою партизаны. Около 200 человек , детей и воспитателей, вышли цепочкой в ту ночь из деревни. Старшие несли малышей. Сложно даже представить, как дети ночью зимой шли в кромешной тьме, измученные, истощённые и напуганные...У кромки леса их ожидал санный поезд - и детей благополучно довезли до партизанского отряда. Очень помогли лётчики - зная о предстоящей операции, они кружили над Бельчицами, отвлекая на себя внимание. До отряда добрались все. Какое-то время дети пробыли в глубоком тылу ,у местных жителей. Но в 1944 году немецкое командование принимает решение о полном уничтожении партизанских отрядов, для чего перебрасывает части с фронта. Детей необходимо было вывезти в тыл. И вновь помогает авиация. Несколько самолётов, в том числе Р-5 Александра Мамкина, начинают эвакуацию детей . По понятным причинам все полёты проходили в ночное время, в обстановке усиления боевых действий. До 10 апреля Александр в максимально перегруженном испуганными детьми самолёте совершил восемь успешных перелётов через линию фронта. В ночь на 11 апреля 1944 года Мамкину предстояло вывезти на Большую землю 10 детей, их воспитательницу и двух тяжелораненых партизан. Во время подлёта к линии фронта Р-5 был подбит огнём зенитной батареи, а следом атакован истребителем и вновь подбит. Линию фронта Александр Мамкин, получивший ранение в глаз, пересёк на горящем самолёте. От мотора пламя добралось до кабины пилота. Превозмогая боль, 28-летний Саша Мамкин, смог найти место для посадки близ расположения советских частей. К этому времени у него практически до костей обуглились ноги, расплавился шлемофон , вплавились в лицо лётные очки, сгорела перегородка, отделявшая кабину, на некоторых детях начала тлеть одежда. Александр потерял сознание, только услышав на свой вопрос" Дети живы?" голосок одного из мальчиков - "Дяденька лётчик, все живы". Даже видавшие виды фронтовые медики не понимали, каким образом и какими силами лётчик вёл горящий самолёт, сам сгорая заживо, как смог он посадить горящую машину и своими обугленными до костей ногами шагнуть из кабины.. Через шесть дней , 17 апреля 1944 года, Александр Мамкин от полученных ожогов скончался. Похоронен близ деревни, возле которой совершил посадку. В 70-х годах перезахоронен на воинском мемориальном кладбище. Саша Мамкин в этой операции спас 90 жизней. Он - по всем инструкциям - мог прыгнуть из горящего самолёта. Парашют у него был. Но ,имея на борту перепуганных малышей и раненых партизан, не сделал этого, отдав свою жизнь за то, чтобы жили они. И они не забыли, кому обязаны жизнью. Много лет те дети, ставшие уже бабушками и дедушками, пытаются добиться присвоения Александру Мамкину звания Героя. По непонятным причинам им по-прежнему в этом отказывают с формулировкой "дважды за совершённый подвиг не награждают"...

УШЕЛ АЛЕКСАНДР АНАТОЛЬЕВИЧ ШИРВИНДТ. Есть люди,которые воспринимаются как хорошо знакомые - хотя никогда с ними не встречался ...своими ролями,песнями, стихами,прозой они настолько врастают в нашу жизнь,что становятся символами отечественной культуры. И терять их очень больно...с их уходом возникает пустота... Царствие небесное,светлая память....

Невысокий, лысый, пожилой, Александр Ефремович Яблочкин был веселым, заводным и очень нравился женщинам. И, пока не встретил свою голубоглазую Лору, слыл известным сердцеедом. Лору Яблочкин боготворил и, когда говорил о ней, -- светился. Лора тоже любила Сашеньку (так она его называла), и жили они хорошо и дружно. Супруги Яблочкины были людьми хлебосольными, я часто бывал у них в гостях в доме напротив Мосфильма. В малюсенькую комнатку, которую они называли гостиной (из однокомнатной квартиры Яблочкин сделал двухкомнатную), набивалось так много народу, что сейчас я не могу понять, как мы все умудрялись там разместиться. Помню только, что было очень весело. Умер Саша на проходной, в тот день, когда мы должны были сдавать картину Сизову. Предъявил пропуск и упал. Ему было 59 лет. Хоронили Александра Ефремовича на Востряковском кладбище. Яблочкина любили, попрощаться с ним пришло много народу. Режиссеры, с которыми работал Яблочкин, пробили и оркестр. Гроб поставили возле могилы на специальные подставки. Рядом стояли близкие, родные и раввин. Мосфильм был против раввина, но родные настояли. Раввин был маленький, очень старенький, лет под девяносто, в черной шляпе и легоньком потрепанном черном пальто, в круглых очках в металлической оправе, с сизым носом. Был конец ноября, дул холодный ветер, выпал даже снег. Ребе посинел и дрожал. Я предложил ему свой шарф, он отказался, сказал, что не положено. Люди рассредоточились вокруг могил, а оркестр расположился чуть поодаль, у забора. Зампрофорга студии Савелий Ивасков, который распоряжался этими похоронами, договорился с дирижером оркестра, что даст ему знак рукой, когда начинать играть. Потом встал в торце могилы и сказал раввину: — Приступай, батюшка. — Ребе, -- поправила его сестра Яблочкина. — Ну, ребе. Раввин наклонился к сестре и начал по бумажке что-то уточнять. — Ладно, отец, начинай! Холодно, народ замерз, -- недовольно сказал Ивасков. (Он более других возражал против еврейского священника.) Раввин посмотрел на него, вздохнул и начал читать на идиш заупокойную молитву. А когда дошел до родственников, пропел на русском: — И сестра Мария, и сын его Гриша, и дочь его Лора (Лора была намного моложе мужа)… — Отец! — прервал его Ивасков и отрицательно помахал рукой. И тут же грянул гимн Советского Союза. От неожиданности ребе вздрогнул, поскользнулся и чуть не упал — я успел подхватить его. Земля заледенела, и было очень скользко. — Стоп, стоп! — закричал Ивасков. — Кто там поближе — остановите их! .Оркестр замолк. — Рубен Артемович, сигнал был не вам! — крикнул Ивасков дирижеру. И сказал сестре, чтобы она объяснила товарищу, кто есть кто. Мария сказала раввину, что Гриша не сын, а племянник, а Лора не дочка, а жена. Тот кивнул и начал петь сначала. И когда дошел до родственников, пропел, что сестра Мария, племянник Гриша и дочь Гриши — Лора. — Ну, стоп, стоп! — Ивасков опять махнул рукой. — Сколько можно?!. И снова грянул гимн. — Прекратите! Остановите музыку! -- заорал Ивасков. Оркестр замолк. — Рубен Артемович, для вас сигнал будет двумя руками! — крикнул Ивасков дирижеру. — Двумя! — И повернулся к раввину. — Отец, вы, я извиняюсь, по-русски понимаете? Вы можете сказать по-человечески, что гражданка Лора Яблочкина не дочка, а жена?! Супруга, понимаете?! — Понимаю. — Ну и давайте внимательней! А то некрасиво получается, похороны все-таки! Раввин начал снова и, когда дошел до опасного места, сделал паузу и пропел очень четко: — Сестра -- Мария, племянник -- Гриша. И не дочь! -- он поверх очков победно посмотрел на Иваскова. -- А жена племянника Гриши — гражданка Лора Яблочкина! — У, ё........! — взревел Ивасков. Поскользнулся и полетел в могилу. Падая, он взмахнул двумя руками. И снова грянул гимн Советского Союза. И тут уже мы не смогли сдержаться. Саша, прости меня! Но я тоже ржал. Ты говорил, что твой любимый жанр трагикомедия. В этом жанре и прошли твои похороны. Когда придет время и мне уходить, я очень хочу уйти так же. Не болея и внезапно, никого не мучая. И чтобы на моих похоронах тоже плакали и смеялись. Георгий Данелия.

После успеха мультфильма «Малыш и Карлсон» на киностудии «Союзмультфильм» решили делать продолжение — «Карлсон вернулся». Режиссер Боря Степанцев почему-то вбил себе в голову, что персонаж домоправительницы фрекен Бокк должен говорить только голосом Фаины Георгиевны Раневской. Даже настоял, чтобы художник Юра Бутырин изобразил домоправительницу максимально похожей на знаменитую актрису. Но одно дело захотеть, а совсем другое — заполучить согласие Раневской на работу в мультфильме, особенно когда выяснилось, что актриса никогда в такого рода творчестве участия не принимала. Теперь успех зависел только от «переговорщицы»! Эта нелегкая задача выпала на редактора фильма Раечку Фричинскую. Оказалось, что Фаина Георгиевна «Малыша и Карлсона» уже видела на телеэкране и особенно отметила мою актерскую работу. Дальше Раечка пустила в ход свое очарование, и в результате было назначено совершенно конкретное время озвучания, а именно «завтра, в два часа дня». Это «завтра» застало режиссера Бориса Степанцева врасплох. Боря вышел в режиссеры из художников совершенно самостоятельно, режиссерские навыки постигал опытным путем, а работу с актерами строил на полном взаимном доверии. Но тут — Раневская! Нельзя же ей сказать: ты, мол, давай, а я по ходу дела скажу, что мне понравилось, а что не понравилось. Боря впал в панику. Он бросился в театральную библиотеку, записался на абонемент и набрал домой книг, о которых раньше знал только понаслышке: «Работа актера над собой» К. С. Станиславского, «В. И. Немирович-Данченко на репетиции», «Театр Вс. Мейерхольда» и черт знает что еще. Всю ночь, не смыкая глаз и поддерживая себя крепчайшим кофе, Боря штудировал труды патриархов и корифеев театральной режиссуры, выписывая на бумажку наиболее поразившие его профессиональные откровения, и продолжал делать это и утром, пока не наступило время ехать на студию. В общем, Боря оказался в положении закоренелого двоечника, который сидит за учебниками в последнюю ночь перед государственным экзаменом и молит Бога о том, чтобы вытащить самый легкий билет. Но билет-то был всего один и совсем не легкий — Раневская. И вот пробил назначенный час, и в просторное помещение тон-ателье вплыла, покачиваясь, монументальная фигура прославленной актрисы. Раечка, пользуясь телефонным знакомством, представила собравшихся. Собственно, собравшихся было двое: я и Боря Степанцев — режиссер. Да еще звукооператор, отгороженный толстым витринным стеклом, через которое было видно, что он вежливо привстал со стула. Когда звуконепроницаемая дверь тон-ателье за Раечкой закрылась, Фаина Георгиевна величественно наклонила голову в сторону режиссера (Степанцев был невысокого роста) и протяжно произнесла: — Ну-у-у… И тут Боря ударил фонтаном. Кто видел, как запускают фонтан в действие после долгого зимнего перерыва, когда вода со свистом ударяет ржавой струей на немыслимую высоту, тот сможет оценить сравнение. Все сведения, которыми Боря набивал свою переутомленную голову всю ночь и большую часть утра, теперь вырвались на свободу, немыслимо перепутавшись в еще никем не слыханную теорию работы с актером. Боря от природы слегка закашивал одним глазом, а тут зрачки его совершенно разъехались по обе стороны лица, и было заметно, что Раневская пытается поймать его взгляд, но ей это никак не удается. — Ну вот что, — вдруг произнесла Фаина Георгиевна, когда фонтан несколько иссяк, — мне карманный Немирович-Данченко не нужен! Идите вот туда, — ее палец указал в сторону звукооператорской рубки, — и смотрите на нас из этого аквариума. А мы с Василием Борисовичем начнем работать. Режиссер Степанцев безропотно отправился в «аквариум», и я видел через стекло, как он достал из кармана какую-то бумажку, украдкой заглянул в нее и быстро сунул обратно в карман. Понял, что шпаргалка не поможет. Партнерский контакт между мной и Фаиной Георгиевной установился мгновенно. — Это вы сами придумали «день варенья»? Я сразу поняла — импровизация. Шалунишка… Через некоторое время режиссер пришел в себя и стал выкрикивать в микрофон: «Прекрасно!» или «Замечательно!» Наверное, искал способы профессионально реабилитироваться. Когда дошли до единственной реплики фрекен Бокк о возможном приезде к ней телевидения, Фаина Георгиевна призналась, что на работников телевидения за что-то сердита и хотела бы их немного «уесть». Придумали так: Раневская: «Сейчас ко мне должны приехать телевизионные деятели искусств. Что же я им буду показывать?» Я: «А я? А меня? Ведь я красивый, в меру упитанный мужчина, в полном расцвете сил!» Раневская: «Но на телевидении этого добра хватает!» Я: «Но я же еще и талантливый!» Озвучание закончили довольные друг другом. Режиссер Степанцев вынырнул из своего «аквариума» и попросил Раневскую завершить роль словами «Милый… милый». — Это еще зачем? — строго вопросила Фаина Георгиевна. — Я же это уже говорила, давно и в другом фильме. Не буду! — И потребовала у Бори Степанцева принести ей лист бумаги, на котором написала: «Милому Василию Борисовичу от его партнерши, с большой искренней симпатией и с ожиданием новой встречи! Ф. Раневская. Весна 70-го года». В финале мультфильма Фаина Георгиевна все-таки говорит: «Милый… милый…» Эти слова после долгих уговоров талантливо сымитировала «под Раневскую» редактор Раечка Фричинская. Говорили, что Фаина Георгиевна, посмотрев мультфильм, подделки «не заметила».