В свободное от работы время московский IT-инженер и композитор Алексей Тихомиров ловит котов, которые живут в подвалах домов, идущих под снос по программе реновации.
Из-за любви к животным он стал фигурантом уголовного дела и чуть не попал в колонию, зачем расставлять охотничьи видеокамеры и котоловки в домах, готовых к сносу, почему пойманных животных обязательно стерилизовать, и что дальше происходит с дикими котами и кошками, которые отказываются социализироваться. Ниже — его монолог.
Началось всё с того, что больше десяти лет назад, году в 2012-м, мы с женой завели кота. К сожалению, он погиб — не успели мы сетку поставить, выпал из окна. С тех пор мы стали помогать кошкам, чем можем: нескольких поселили у себя дома, уличных во дворе начали кормить и стерилизовать.
Про замурованные продухи в подвалах.
С 2016-2017 годах началась такая нехорошая «мода» — стали повально замуровывать продухи в подвалах. При этом по проекту они должны быть открыты. И почти всегда в подвале оставались замурованные кошки. Их просто оставляли там на мучительную смерть без еды и без воды.
И я, сначала один, потом с единомышленниками, ездил, вскрывал подвалы, открывал продухи, чтобы выпустить кошек. Они вылезали истощёнными, мы их лечили, каких могли — стерилизовали.
Пошло сарафанное радио, нам звонили, и мы ездили. Нас было мало — несколько человек на всю Москву и Московскую область.
Меня на этой почве один раз очень сильно подставили — сфабриковали уголовное дело.
В тот раз меня вызвала девушка, которой по сарафанному радио передали мой телефон. Она позвонила и сказала, что в пятиэтажке в районе Вешняки замуровали все продухи. И после этого пропали многие кошки, которых она кормила, так что скорее всего они остались в этом подвале. Вроде бы она даже слышала, как они там мяукали.
Я приехал и пошёл вскрывать эти продухи. Попробовал электропилой, но не справился — очень толстыми листами там все заварили, нарушая все существующие нормы. Тогда я пошёл, принёс лом. Вышел жилец этого дома, стал меня провоцировать, ругаться, а потом напал на меня, стал отнимать лом.
Мне пришлось у него лом вырвать, я в процессе оттолкнул его, но не было ни драки, ни синяков. А он собрал лжесвидетелей, которые сказали, что я якобы угрожал ему убийством и при этом замахнулся ломом.
Это был 2018 год, и, включая адвокатов, пришлось заплатить больше 300 тысяч рублей. Сама компенсация составила 160 тысяч рублей.
Волонтёры помогли мне денег собрать, больше никакого понимания не было, ни от кого. Я тогда работал в театре у Безрукова — он палец о палец не ударил. Не то что не заступился, даже ни разу слова не сказал об этом.
Мотивирует меня эмпатия. В русском языке, к сожалению, аналога этому слову нет. Сострадание похоже по значению, но оно отражает другое состояние. В этом специфичность российского менталитета — у нас почему-то традиционно всё направлено на то, чтобы страдать вместе с кем-то.
А эмпатия — это про желание помочь кому-то, не получая выгоды. Заступиться, когда бьют слабого, грабят, убивают.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 116