Предыдущая публикация
По дороге мама оживленно щебетала.
Как там тетя Лиза? Всё так же любит в карты играть? А соседка-одноклассница Милка, всё женихов ищет? Мама, а почему бы тебе не покрасить волосы? А у нас открыли зеленый театр...
Папа, как обычно, помалкивал, к тому же ему было физически тяжело.
Из разговоров взрослых Женя поняла, что бабушка продала свой дом, и теперь она будет жить по очереди у своих троих детей. Так решили... Деньги за дом – поровну между всеми ними. Правда, они все по разным городам, но ничего, у нее еще хватит сил на переезды, к тому же не такие уж частые они должны быть, по идее...
Дома для Жени продолжилось то же самое нехорошее сновидение, которое следовало смотреть до конца.
Бабушка стала чуть-чуть ближе, когда надела свой бордовый байковый халат, зачесала поредевшие волосы под гребень – привычными Жене движениями. Но что-то изменилось в бабушкином взгляде, манере – не садиться, а присаживаться, мол, я тут на минутку. И как-то не видна стала гордая осанка бабушки…
Она как скромная гостья только притронулась к еде, словно боясь взять лишний кусочек, что также неприятно удивило Женю. Так же, как слезливость… маминой мамы. Еще Женя зорким взглядом отметила, что на руках бабушки, на тыльных сторонах ладоней стали видны вспухшие синие прожилки, а сами руки изменили свою форму, и уже совсем не такие ловкие. И подрагивают...
"А ведь в письме бабушка обещала научить меня вязать – с горечью вспомнила девочка. Как же такими распухшими пальцами петли делать?"
Потом прибывшая стала вынимать подарки из распакованных баулов. Она собирала эти дары давно и с любовью: кедровые орехи, конфетки-тянучки, не-сколько статуэток, носочки-чулочки и отрезы цвет-ной материи – дефицит, постельное белье – еще больший…
Мама ахала, папа молча, но удовлетворенно, по-хозяйски, наблюдал. О, а вот и кукла – та, из детства, целлулоидная Лариса, которая осталась тогда при их отъезде у бабушки. И платье на ней – в красный горох, они его шили вместе… Женя успела убежать в туалет. И там заплакала.
Эта кукла... Зачем она тут, когда бабушки нет? Той бабушки...
А следом ее ошеломила ужасная мысль: а что, если бабушка всё поняла, всё почувствовала? И что же теперь делать ей, Жене?
У нее горела-раскалывалась голова и неровно стучало сердце. Хорошо, что ее послали за хлебом, и она с облечением выскользнула в безлюдный июльский двор.
Вечером бабушку пораньше – с дороги! - уложили на кресло-кровать в той же комнате, где спала и Женя. Комнат всего-то и было две – в их малогабаритке-хрущевке. Бабушка долго охала, видимо, у нее что-то болело, но Женя не могла спросить об этом. Отчего, она и сама не понимала. «Ох, тошно мнеченьки» – бормотала бабушка, скрипя пружинами неудобного ложа. О том, чтобы лечь вместе, обнявшись и пошептаться, как часто бывало в сибирском детстве, не могло быть и речи. И не потому что узко, нет… Просто для Жени это было исключено.
Но и не думать о бабушке она не могла. Заняться своими делами как ни в чем не бывало? Нет, это тоже невозможно. Наверное, надо подождать…
***
Так прошла неделя или больше. Женя не смотрела на бабушку прямо, но видела всё. И замечала, как робко бабушка входит в кухню – там хозяйничал зять, не работающий пенсионер по инвалидности, он взял на себя обязанности повара. И экономия стала его естественным, жестко соблюдаемым принципом.
Ничего не ускользало от внучки: как боится бабушка положить сахар в чай, а ведь всегда любила сладкий – всплывало у Жени. Как сдерживает кашель, чтобы не раздражать зятя, как стесняется включить любимый фильм по телевизору…
Подружки по двору заметили, что Женька "как не в себе". Решили, что влюбилась.
А в ней просто что-то росло и билось клювиком, как будто раскалывая скорлупу яйца. И в какой-то из дней, а точнее, ночей измученную Женю осенила молния: да ведь они с бабушкой просто поменялись местами! Да,да, именно так! И всё до смешного просто: бабушка теперь для Жени маленькая, а Женя – большая. И сильная! И ничего, и никого не боится.
И с этим открытием, поставившим всё на свои новые места, на нее накатила волна блаженной радости – почти такой же, как в раннем детстве, радости от взаимной любви и, главное, заботы…
Едва дождавшись утра, девочка тихонько, на цыпочках подошла к еще дремлющей бабушке и погладила ее по морщинистой руке. С нежностью, с узнаванием… Нашла под кроватью второй тапочек, чтобы бабушка не искала. А потом побежала в кухню (пока мама спит, а отец бреется в ванной - долго, потому что опасной, как он сам ее называет, бритвой) и намешала большую кружку чаю с молоком – любимый напиток бабушки. И сахару в него положила четыре полных ложечки! И бутерброд с маслом и сыром – на самую красивую тарелочку. И свежую телепрограммку с карандашом – ей на столик – вот обрадуется! Чтобы кино заранее подчеркнуть…
А для вечно теряющихся бабушкиных очков, что явно раздражает родителей, Женя купит специальную цепочку - сэкономит на мороженом... И их с бабушкой опять будут накрепко связывать маленькие, но такие важные тайны и секретики.
Которые бывают только у любящих…
Екатерина Щетинина
Следующая публикация
Комментарии 4