НЕБО БЕЗ ЗВЁЗД...

- Ма, па, я пошел! – крикнул из коридора Мишка, одновременно вползая ногами в сапоги, натягивая куртку, обматываясь шарфом и распихивая по карманам шапку, варежки и прочие мелочи. Драгоценные сумки уже вынесены с балкона и ждут своего часа на полу. Он заранее собрал вещи, зарядил все что можно зарядить, подготовил запасные батареи и аккумуляторы. Весь вечер караулил свою семейку, выжидая удобный момент, чтобы улизнуть из дома. Стоило только им засечь его - полночи насмарку. Отец скажет, что сын придурью мается и он то в его годы уже вовсю девчонок по подъездам тискал, а не по крышам в одиночку шастал. И где это видано… Мать опять заведет шарманку – вот, таскается со своими дудулинами, пропадает ночами, а кругом подозрительные личности, и вообще, брал бы пример с Мариванниного Вовчика, тот и на пианино, и в хоре, и при этом будет так выразительно закатывать глаза и поигрывать бровями, что Миша опять начнет полыхать ушами, почувствовав себя последним неудачником и полным ничтожеством. Сестры…Те еще язвы. Но с ними проще. Машу дернуть за косичку, чтоб заревела, Аньке отвесить «комплимент»: «О, сестренка, отлично выглядишь! Наконец на твоих мослах хоть немного мясца наросло!» и демонически захохотать. Та тут же гнусаво затянет: «Мааааам, он опяяять обзываааетсяяя!». Так на него все проорутся и потихоньку от него отстанут. Но сегодня ему определенно повезло – все были заняты разговорами и телевизорами. А как только его услышали и покуда раздумывали, что бы такого ему сказать и как подпортить вылазку, он уже кричал, захлопывая дверь: «Буду рано, меня не ждите!». - Э, нет, Себастьян, ты остаёшься дома, - проворчал он, подхватывая в общем коридоре вездесущего кота под живот и запихивая его в приоткрытую на щелочку дверь. «Фуууууух, вырвался таки!» - подумал парень, прошагав через ступеньку несколько пролетов вверх и, навалившись на перила, решился отдышаться. Сегодня он был сама любезность. В магазин за хлебом? Пожалуйста. Мороженого? Хорошо, тебе какого? Это только в дальнем магазине, да я сбегаю, мне не трудно. А сам в это время потихоньку утаскивал с балкона и переносил в маленький коридорчик наверху свое добро. Все вместе тянуло почти на полсотни килограммов. Теперь шел почти налегке, только с трубой и штативом. Через пару минут Мишка снова начал свой подъем, нарочно растягивая, смакуя предвкушение. Добрался до верхней площадки и притормозил, специально долго копаясь в карманах, перебирая ключи. Хотя комплекта было всего два и он уже успел узнать нужный, ощутить кончиками пальцев желанный глянцевый холодок, отличный от шелковистой домашней связки. «Сим-сим, сезам, откройся!» - подбодрил он себя, закрыл глаза, набрал полную грудь воздуха, щелкнул замком. Открыл дверь и сделал три больших шага вперед. Нога привычно нашарила стык плит с небольшой выбоиной, и он как всегда отшатнулся, на мгновение ощутив себя стоящим на краю бездонной пропасти. Ветер трепал его волосы, холодил разгоряченное побегом и подъемом лицо. По-прежнему не раскрывая глаз, любитель ночных прогулок по крышам аккуратно сгрузил на пол сумки и рюкзак. Запустил обе пятерни в растрепанную голову, взъерошил волосы на затылке, выполаскивая из них домашнюю дрёму и решительно натянул балаклаву. Он себе нужен здоровый и сильный. Как же долго Миша ждал этой ночи! То учеба, то непогода, то какие-то дела, то невнятные разговоры – что-то вечно шныряющее и путающееся под ногами, цепляющееся, не дающее идти дальше. По какой-то причине в его семье именно это называлось «настоящая жизнь». Наконец, медленно и осторожно он распахнул глаза. И тут же с головой нырнул в бездну, нет, не ту, которой боялся под ногами, а ту, которая всматривалась в него с высоты: распахнутую до горизонта, безудержно сияющую и нестерпимо прекрасную. Небо, полное звезд. И пусть звездный небосклон тысячелетиями рассматривали и разгадывали сотни тысяч любопытных умов: ученых мужей, звездочетов, алхимиков, поэтов и жрецов, создавая мифы и сказки, строя теории об устройстве мироздания, делая невероятные открытия, получая премии и прославляя свое имя в веках. Пусть большинство различимых звезд уже кем-то названы. Сегодня, сейчас это только его Небо. И на черной хрустальной сфере есть его замочная скважина в мир Занебесья, дарящий Земле скудные крупицы своего божественного света. Вот Большая Мама снисходительно смотрит на Малышку, которая в вечном круженье пытается ухватить кончик своего хвоста. Вот Дракон, упирающийся головой в северный горизонт, Цефей, Кассиопея, Возничий, а вот и цель его сегодняшних наблюдений – Гиады. Волшебная россыпь полутора сотен бриллиантов, украшающих лоб небесного Быка. Отныне это не просто координаты – восхождение, склонение, это заветный адрес, дом, где живёт его звезда: «Первая любовь» Михаила Светлова. Глаза постепенно привыкали к темноте. Теперь хватало зимнего городского освещения и мягкого мерцания ноутбука чтобы собрать оба телескопа. Его верный Небесный Смотрящий, купленный на заработанные за позапрошлый летний сезон деньги, и внезапный подарок деда. Невероятный, недостижимый Неботворец с экваториальной монтировкой и компьютерной системой слежения, апертуристой трубой и кучей плюшек типа линзы с двукратным увеличением, набором светофильтров и окуляров и прочими чудесами оптической техники. Сегодня по плану шла съемка Ориона для астрономического кружка. Тут как раз сгодится его старый добрый рефракторный телескоп на азимутальной монтировке. Михаил установил на штатив зеркальную камеру с широкоугольным объективом чтобы для начала ролика заснять общий вид созвездия. Благословенны будьте изобретатели интервальной съемки! Так, выдержка 30 секунд – вполне хватит, чтобы накопить достаточно света и не превратить звезды в белые черточки. Для самого Ориона телескоп бесполезен, Небесный Охотник попросту не влезет в кадр. А после красивого ракурса для «полета через вселенную» можно отдельно телескопом доснять звезды и другие интересные объекты – Бетельгейзе, Ригель, Беллатрикс, Альнитак, Минтаку, Саиф, Большую туманность и Конскую голову. Ну и ему просто хотелось, чтобы его друг, а он именно так к телескопу и относился после всех проведенных бок о бок бессонных ночей, присутствовал на столь значимом для него событии. Наконец приступил к самому интересному и долгожданному – сборке Неботворца. Перенес и поставил в ряд все три сумки: штатив, монтировка, труба. Это круче чем распаковка подарков от Деда Мороз! Никой гаждет, велосипед не сравнится с этим, этим… Мишка захлебнулся восторгом и вытащил из кармана мобильник. Стащил балаклаву. Для анбоксинга не канон, конечно, но пусть хоть так. Все равно только для себя и для деда на память. «Деда, привет! Все-таки вывел на охоту твой телескоп!» - в кадре мелькнула его довольная мордашка. Медово-карие глаза смотрелись на экране почти черными, а худощавое скуластое лицо казалось еще бледнее, чем в жизни. «Вот упырь!» - промелькнуло у парня в голове, и он тут же растянул в улыбке тонкие губы. Получилось зловеще. Ну а что, упырь он и есть – шастает по ночам и сидит как сыч на крыше, читает книги, ползает по сайтам и изучает матчасть, листает статьи по космологии в Википедии, зависает в Инстаграме, любуясь фотками более удачливых астрофотографов. Даже летом неоткуда взяться пресловутому южному загару, что уж говорить про февраль! Пристроил мобильный телефон на крышу вентиляционной шахты, подперев пока не нужными варежками, и продолжил съемку, объясняя дедушке на камеру что делает, почему, зачем нужны все эти приборы. В искатель полюса нашел Полярную звезду и да, теперь плюс сто к свободе! Эта волшебная штука, экваториальная монтировка с моторами, фактически останавливает движение Земли, вращаясь со скоростью один оборот в сутки. Не нужно больше вручную ловить звезды и планеты, следить за ними, не нужно даже искать – умная машинка все сама сделает, только дай задачу. Вытащил из сумки оптическую трубу. По равнению с изящным корпусом первого телескопа эта выглядела каким-то обрубком. Юноша покачал трубу на руках – тяжелая. Как толстенький котик. Ну все, теперь это не пафосный Неботворец, а Котоскоп! И счастливый Мишка направил собранный телескоп на юго-юго-запад. Рядом со светозарным Альдебараном, альфой Тельца, в звездном скоплении Гиады, его ждал второй за этот фантастический вечер подарок. Его звезда. Ну и пусть все Межгалактические Каталоги Небесных Тел считаются «липой» для серьезных астрономов. Он-то пока просто любитель. И для него сертификат с координатами, его именем и названием звезды не просто бумажка, а пропуск в рай. Вбил на пульте координаты. Моторчики тихо заурчали, настраиваясь на нужную точку. Чирикнул таймер и Миша выключил видео. Сходил к первому телескопу и навел на Бетельгейзе. Все. Пора. Но внезапно парня осенила шальная идея сначала сделать забавные постановочные фото и видео на память. Вытащил старенькую цифровую мыльницу из карманов рюкзака, включил съемку серии на 8 минут и поставил рядом с телефоном. Нет, совсем мало света, добавил малюсенький фонарик, чтобы было и звезды видно и его самого. Состроив зверски серьезную рожу, пафосным голосом забухтел про космические корабли, бесцельно бороздящие просторы Большого театра, в то время как… В то время как у нас тут свои звезды есть! И жестом фокусника вытащил из-за спины сертификат. Встал справа от созвездия и ради смеха еще выставил руку вбок лодочкой – точно также, как обычно фотографируются с закатным солнышком на ладони. - Деда, 10 величина – то что нужно! Только такие же отбитые на все звезды фанатики космоса будет на нее смотреть! Моя прелесссть! Моя любовь! – и погладил рамочку с заветной бумагой. -А знаешь, труба весит, как наш Себастьян – раскабанел за зиму, поэтому и назвал так. Ну, во имя апертуры, светосилы и фокусного расстояния, поехали! – и снял крышку с трубы. Заглянул в видоискатель, вот уж действительно - ВАУ! Даже такая небольшая по площади россыпь звезд не поместилась целиком. Ему еще привыкать и привыкать к такой мощи! Счастливый Миша не мог оторваться от волшебного вида. Это больше, чем прозреть. Это как задыхаться, а потом получить возможность дышать полной грудью. Налюбовавшись, он в телефоне проверил таймер на первый телескоп – не сбежала ли Бетельгейзе. Походя, он окинул взглядом Орион и отметил для себя, что что-то не так. Не увидел, а скорее ощутил, как холодок прокатился вниз по спине. Иной раз только откроешь дверь домой и сразу, замирающим сердцем, понимаешь – случилась беда. Кто-то был тут, прямо в родной обители. Брал вещи, перекладывал их с места на место, трогал, рылся в ящиках. Еще не понятно, что украдено и сколько, и украдено ли. Просто ясно одно – мир уже никогда не будет прежним безопасным местом. Зло уже победило. Все уже произошло, а ты был далеко и ничего не мог поделать, да и был бы рядом – смог бы? Фу ты! Придет же такая ересь в голову! - Мишка стряхнул с себя липкий озноб дурных мыслей. Что там с этим Орионом? Дубинку посеял или меч отвалился? – ухмыльнулся он, прогоняя глупые страхи. Ого! Да это же… Так, все работает нормально? Критично осмотрел камеру – та исправно продолжала снимать. Правда теперь на экране была только черная пустота. Значит он все заснял! Вот это удача! Хотя минуту, может все-таки ошибка? Прости, моя Любовь, сейчас наука важнее! Перенастроил трубу второго телескопа на Бетельгейзе. Которой попросту не было на небосклоне. Неужели она самая? Сверхновая?! Шанс зафиксировать подобное событие — один на десятки, если не сотни миллионов. Это же в разы круче, чем выиграть в межгалактическую лотерею! И эта звезда не прячется в рукаве далекой галактики, она вся здесь, на виду! Ученые уже давно говорили, что она может рвануть и она таки да! Парнишка трясущимися от волнения руками начал снимать новое видео. «Привет всем неравнодушным! С вами снова Ловец Чудес PhoenixCatcher! Сегодня я самый счастливый человек на земле! У меня новый телескоп, своя звезда и, вы не поверите, я заснял как ушла одна из самых ярких звезд Северного полушария! Надеюсь первый! Сейчас она совсем погасла, но, думаю, она просто копит силы перед тем как полыхнуть ярче чем Юпитер! И да, мне необычайно повезло – я снимал ночное небо всем чем мог, подождите немного, я выложу целую кучу видео и фото!» Залил короткое видео на ютуб, в инстаграм и еще на пару сайтов, где у него был аккаунт, просто чтобы «застолбить открытие». Метнулся к ноутбуку, начал лихорадочно перебирать фотографии, которые уже частично перенес с фотоаппарата первого телескопа, подключил старый цифровик, телефон. Понимал, что слишком нагружает старичка, но не мог заставить себя ждать ни минуты! Метнулся к Котоскопу – вдруг что-нибудь еще видно?! Ну же, ну! Нет, ерунда какая-то… Телескоп неисправен? Что-то заслоняет кусок неба? Почему там просто черным-черно? Так не должно быть! И не только Бетельгейзе нет. Такое впечатление, что кто-то просто вгрыз все правое плечо из Небесного Охотника! Ни проблеска звезд, ни лучика. Просто темнота… Это какая-то ошибка, это неправда, успокаивал себя он, а в это время к нему вернулось то же жуткое ощущение неотвратимой трагедии. Глупости! Так, надо собраться. А, точно, срочно позвонить Руслану! Он живет примерно в восьмидесяти километрах по побережью, наверняка тоже снимает, ну или хотя бы не спит. Миша с ума сойдет один на один с этим неправильным небом. Набрал номер, как долго не отвечает, только не спи, пожалуйста! - Привет, Ловец! – привычно прозвучало из трубки. - Привет, Охотник! – с облегчением ответил парень. – Не отвлекаю? - Нет. Сижу во дворе, астероиды на Юпитере караулю. А ты чего такой заполошный? Мишка решил не тянуть и сказать сразу. - Бетельгейзе пропала. Совсем пропала. Без вспышки, без ничего. Просто исчезла, а с ней и куча звезд вокруг. В этом нет никакой логики, так не может быть, да? – и нервно рассмеялся. – Телескопы показывают полную черноту на месте звезды и пространстве вокруг. Там ничего нет, н-и-ч-е-г-о, понимаешь?! - Мальчик мой, не пори горячу! Это, конечно, весьма занимательно и интригующе, но такого не может быть, сам понимаешь. –проговорил далекий друг. – Сейчас поставлю свой второй и тоже посмотрю. - Хорошо, а пока в бинокль. Ну или просто так, глазами. Пожалуйста. – Миша взглянул на небо. Не вернулось ли все на место? Нет. Теперь этот точечный прокол темноты был отчетливо виден без каких-либо оптических приборов. – Ну что? Видишь? Ты видишь Бетельгейзе? И другие звезды? Ну не молчи, Руслан! - Вижу. Вздох облегчения вырвался у парня из груди. А Руслан тем временем продолжил, вызвав у Мишки уже сдавленный хрип. - Вижу, что ничего не вижу. Сплошная чернота. Ну может это какая-то погодная аномалия, не знаю. Надо разбираться. В любом случае события вселенского масштаба так не происходят. Чтобы и Бетельгейзе, и куча других звезд пропала – как ты себе это представляешь? Там же миллионы километров, тысячи световых лет между ними и нашей Землей! Юный астроном засопел в трубку, понемногу успокаиваясь от разумных доводов. Потом снова взглянул на небо с зияющей черной дырой и передернул плечами. - Давай пока не будем пороть горячку. Скинешь мне несколько фото как это происходило? Я бы хотел переслать паре друзей из обсерваторий. Мауна Кеа не обещаю, конечно, но Крым – вполне. - Да, конечно. Посылай, размещай где и как сочтешь нужным. Я сейчас еще немного обработаю и выложу у себя везде. Миша потратил остаток ночи на монтаж роликов, обработку фотографий и к утру настолько выдохся, что был готов заснуть прямо там, на крыше. Хорошо хоть в свое время придумал как решить вопрос с электричеством – прикрутил удлинитель к лампочке под козырьком крыльца. И спасибо, конечно, дворнику, дяде Вове, что дал в свое время ключи от крыши. Дома бы так плотно поработать точно не удалось. Наконец все закончил и выложил где только мог и фото и видео. Ну и для деда тоже видео выложил - с Котоскопом и «Первой любовью». Со следующего дня для всей Вселенной начался обратный отсчет. Утро прошло замечательно – были не просто выходные, а первый день каникул. Родители куда-то уже уехали, Анька увела Маню на танцы и Миша был дома один. Решил немного посибаритствовать: принять ванну, выпить, сидя в ней, чашечку какао с малюсенькими зефирками и огромным запеченным в микроволновке бутербродом с помидорами и сыром. А еще врубить на всю мощь любимую музыку, а не слушать в наушниках, украдкой! И все у него получилось – и ванна, и какао, и продуктов в холодильнике хватило на целых два бутерброда. И любимые песни звучали на весь дом, а он им то подпевал, то уползал с головой под воду, где они звучали глуше и будто вообще из другого измерения, и пускал пузыри. Все вчерашние страхи отступили прочь. Теперь казалось, что ночные события лишь привиделись ему в каком-то диком бреду. Ну и Руслан уже, наверное, что-то выяснил. За десять лет что они с ним знакомы, Мишка привык считать «ученика звездочета», как окрестил того при первой встрече, кем-то вроде гибрида магистра Йоды и Гугла. На все всегда готов ответ, всегда спокоен, собран. Мишка пока не такой. Наплескавшись всласть, парень с усилием выполз из ванны, надел халат, и с томным видом прошлепал в зал. Сгреб Себастьяна в охапку и развалился на кресле. Как же хорошо! Телевизор что ли посмотреть? Взял пульт и начал лениво щелкать с канала на канал. Спорт. Мультики. Экономика. Новости. Старый фильм. Новости. Футбол. Цветочки. Снова новости : «А теперь поговорим о научных открытиях…» Хм, это можно оставить. «Вчера ночью российский школьник из города на берегу Черного моря первым заснял и выложил в сеть удивительные кадры исчезновения одной из самых ярких звезд нашего полушария. Отныне Орион лишился своего главного украшения – красного гиганта Бетельгейзе. Но, похоже, не только его пропажа обеспокоила астрономов по всему миру – в радиусе нескольких сотен световых лет от Бетельгейзе пропали все видимые в телескоп звезды. Ученые сейчас пытаются решить эту загадку и проводят исследования в микроволновом и инфракрасном диапазонах. Именно так можно увидеть удаленные от нас холодные объекты. Теперь…» Миша выключил телевизор. Почти все время, пока шел репортаж, на экране мелькали его фотографии и видеоролики. Нет, не звезды, планеты и их спутники, которые были всегда целью фотографий, а его фотки! И со вчерашнего видео с сертификатом в руках, и в обнимку с Котоскопом, и какие-то детские. Невежливо перекинув кота на диван, Мишка побежал, поскальзываясь на мокром полу, в свою комнату, к ноутбуку. Новостные ленты пестрели заголовками: «Российский школьник увидел начало конца света», «Куда пропал красный гигант и кто за это ответит», «Главной звезды Ориона больше нет – чтобы узнать как действовать, когда его смертоносные лучи достигнут Земли, надо…» и опять везде, везде его, Мишины, фотографии! Откуда? Кто слил в сеть это безобразие?! Мишка выдохнул. Лааааадно, со своей жизнью он как-нибудь разберется в процессе, но что со звездами происходит? И полез по ссылкам. Выходило так, что около 23 часов исчезла Бетельгейзе, в 2 и в 3 ночи в южном полушарии пропали Хадар и Миаплацидус. Ничего их не заслоняло, никаких испытаний на околоземной орбите не происходило. Звезды располагаются в разных частях неба, на разном расстоянии от Земли. Что бы с ними не случилось, это не может происходить так быстро. И еще эта чернота вокруг… Все попросту антинаучно. Все встреченные им рассуждения ученых тоже пока ничего не дали – слишком мало данных для того чтобы сделать какие-то определенные выводы. К вечеру стало известно, что пропали Маркаб и Шеат из Пегаса. А общее число его подписчиков на разных аккаунтах перевалило за двести тысяч. Ой дураааак! Вчера по запаре просто сбил все настройки приватности. Все его фото и видео стали «для всех». Как ни странно, семья восприняла новость о его сомнительной славе весьма спокойно. Наш сын в телевизоре и фриказоид – вот максимум, что он услышал. В чем-то он с сестрой даже согласен. Пора собираться на крышу. Очередное видео Миша начинал в привычно натянутой на лицо балаклаве. «Привет, с вами снова Ловец Чудес PhoenixCatcher. Да-да, тот самый мальчик, который увидел. Простите, я не буду отвечать на большинство ваших сообщений и комментариев. Не потому, что мне лень или я вдруг зазнался. Просто все что я вижу на небе, пугает меня. Я пытаюсь разораться и понять, что нас ждет в ближайшем будущем. Для этого мне нужно все мое время, все силы, все внимание. И да, раз уж это никакой не секрет, продолжу без маски». Михаил стянул балаклаву, и продолжал смотреть в пол. Пожевал губы, прошелся нервной пятерной по волосам. Наконец поднял глаза в объектив и сказал. «Здравствуйте. Я Михаил Светлов. Вчера я первым заснял исчезновение с небосклона Бетельгейзе, а с нею и части других звезд. За прошедшие – короткий взгляд на часы –двадцать два часа с земного небосклона пропало в общей сумме 5 значимых звезд: АльфаОриона, Хадар, Миаплацидус, Маркаб и Шеат. Причем пропали вместе с ближайшим видимым окружением. Я хочу создать вот такой хештег, - он поднял листок с заранее написанным текстом, - #starlightchase, погоня за звездным светом. Обращаюсь ко всем тем, у кого есть телескопы, цифровые аппараты, бинокли, просто телефоны. Если вам позволяет погода, потратьте несколько минут своей жизни и запечатлейте небо. Так мы сможем составить актуальную карту изменений, происходящих в настоящий момент. Сейчас я немного расскажу о лучших настойках для ваших телефонов и фотоаппаратов, чтобы получить хорошие снимки ночного неба…» На следующий день Миша первым делом полез на астрономические и новостные сайты. Минус десять звезд и несколько областей пустоты. В этих местах не было созвездий как таковых. Невооруженным глазом там не различалось ничего, но в телескопах явно были видны светящиеся точки. Теперь там поселилась темнота. Полная, непроницаемая, абсолютная. Парень начал отсматривать фотографии по хештегу. Многие, очень многие откликнулись, тысячи фото. Люди из разных концов земли фотографировали пропадающие звезды и задавали себе одни и те же вопросы: что происходит, почему, как это остановить и что теперь будет. Пятьсот тысяч фоловеров в соцсетях. Миллион глаз, прикованных к небу, пораженному звездной чумой. Новости не успокаивали. Злили. Высоколобые ученые мужи, привыкшие в своих рассуждениях оперировать миллиардами световых лет, мегапарсеками, весами и объемами, в значительной мере превосходящими здравый смысл и вообще то, что может вместить в себя человеческий разум, оказались абсолютно бессильны перед этой стремительной бедой. В один голос лишь твердили: этого нет, так не бывает, потому что в принципе не может быть. А если есть, то это какая-то ошибка, давайте подождем, может что поймем или оно само остановится или рассосется. Но катастрофа лишь набирала обороты. С каждым днем, с каждым часом. Отныне его жизнь превратилась в беспросветные сумерки – все ночи он безвылазно проводил на крыше, спал допоздна, закрывал к себе дверь, занавешивал окна чтобы сосредоточиться на информации, читал новости. Каждый день подводил статистику исчезнувших звезд и заносил новые все имена на мемориальную доску. Вел дневник. Минус 30. Первый рубец на Млечном пути. Данные с орбитальных телескопов подтверждают картинку с Земли. Нужно больше данных. Минус 90. Студенты по всему миру уходят в отрыв – да здравствует конец свет! Костры на площадях. Вино и свободная любовь. Углеводная кома. Ролик с танцующим планетами. По городу местами салют. Данных все больше, понимания не было и нет. Минус 320. Церкви провозгласили близкий конец света. Грядет Апокалипсис – «и сделается безмолвие на небе и затмится третья часть звезд». Он, Миша – ангел, вострубивший о грядущем, первый вестник Апокалипсиса. Службы, шествия. Правители просят всех успокоиться и сплотиться перед лицом опасности. На Красной площади выложили из свечек контуры созвездий. Котята в шапочках с лучиками. Из винного ларька соседа ночью все вынесли. Плавно заключив наше мироздание в смертоносные объятья, Ничто шарит внутри жадно извивающимися длинными щупальцами. Пронзая плоть бытия и выпивая и него весь свет до последнего фотона. Словно гигантская амеба, она все время меняет свою форму, втягиваясь, удлиняясь без какой-либо системы. Оплетая, всасывая в себя все новые галактики, звездные скопления, ясли, квазары и пульсары, нейтрино и кварки, выпивая до дна черные дыры. Минус 540. Первые жертвы. Нападения, ограбления, перестрелки. Больше всего пострадавших в магазинных распродажах. Миллионы картинок со звездочками и призывы «Спасем наше Солнце силой любви!». Бункеры. Оружие. Триумф выживальщиков. У нас взлетели цены. Ночью кто-то стрелял, далеко били стекла. Единственное что осталось – осознавать, что у нас нет и никогда не было никаких шансов. Ни улететь, ни уйти под землю, ни скрыться на дне океана. Безумцы, мы вкладывали деньги в разработку все более смертоносного оружия, планировали колонизировать соседние планеты, но не подумали, как сохранить жизнь человечеству при опасности извне. Минус 630. Многомиллионные стаи птиц сбились с курсов привычных миграций. Тысячи утонули в морях, не имея сил и возможности достигнуть берега. Метались по едва засеянным полям. Воды отравлены. Горят склады продовольствия. Гуляй, рванина. Локальные теракты. Многие страны ввели чрезвычайный режим. В городе пропал сахар, картошка, цены ползут. Внезапными провидцами оказались все те, кто видел странное сходство между изящным рисунком нервных клеток мозга и тонкими нитями галактических скоплений. Кто искал в пылевых скоплениях волоконца мышц или очертания клеток крови. Зрячие безумцы оказались правы. Минус 700. Чрезвычайное положение по всей планете. Беспорядочные миграции. Тысячи машин и пешеходов заполонили дороги во всех направлениях. Эпидемии, драки за еду, перестрелки. Давки. Пожары в покинутых людьми городах. Киты и дельфины устилают побережья. Из города уехало больше половины людей. Папа принес кучу консервов, крупы, овощи и фрукты. Молчит откуда. Цены выросли еще. Первые настоящие контакты цивилизаций. Небо в разные стороны прорезают караваны космических кораблей. Тарелки, блюдца, сигары, какие-то причудливые ежи, невесомые прозрачнокрылые бабочки, которые должны сломаться при одном только приближении к плотной атмосфере Земли, но тем ни менее легко парили над континентами. Ни у кого не осталось сомнений – одни ли мы во Вселенной. Да, не одни, но что нам теперь с этих знаний?... Нашей общей бедой оказалась не цивилизация извне, переросшая собственную Вселенную. Не было злого гения, руководящего армадами несущих тьму и страх космических кораблей. Никаких многоходовых стратегий захвата. Ни переговоров, ни возможности защититься, спасти, отстоять своё. Наш дом, нашу прекрасную Вселенную, полную света и жизни, пожирало Великое Ничто. Ведомое не разумом, но инстинктами. Оно просто хотело поглощать. Минус 850. По миру прокатывается волна самоубийств. Часть стран перешла на военное положение. Взрываются и горят химические заводы. Нет людей чтобы следить за всем. Дым и гарь. Встала металлургия. Вспомнили что пропустили праздник. Гуманоид и человек – братья навек! Готовится корабль «Ноев ковчег», банк генного материала, на орбиту Земли. Миллиардеры выкупают места на шаттлах. Правительство рассекретило бункеры. Давка. Наш город практически опустел. Бросают дома и магазины. Папа принес муку, сахар, конфеты, консервы, чипсы. Не спрашиваем откуда. Часть землян получило приглашения на корабли пришельцев. Этот враг не покоился в пучинах мирового океана, не пришел из звездных скоплений или через врата иных миров. Он был на порядок выше всех ужасов, которые в состоянии себе представить не только человечество, но и большинство цивилизаций нашей вселенной. Великому Ничто не приносили кровавых жертв и жрецы забытых богов не совершали святотатственных обрядов. Все было проще и страшнее. Минус 1200. Последняя надежда землян – экватор. Все дороги ведут на юг. У нас тишина. Почти все покинули город. Остались старики и дураки. Так везде. Мама боится, что папа не вернется. Еще до смерти смерть. Хаос везде. У кого были машины, уехали в города побольше. У нас здесь и железной дороги нет для связи с большой землей. Засыплет снегом шоссе, заледенеет перевал и все, мы полностью отрезаны от всего мира. Только пешком по льду в Турцию. Не хочу об этом думать. Интернет пока работает. С водой и электричеством перебои. Не могу ничего читать. Непостижим для тихоходки гигантский слон, тревожащий покой ее убогой лужи. Для букашки, присевшей на шпиль готовой устремиться в космос ракеты, никогда не станут ясны цели и задачи человечества, пославшие эту груду металла и огня в холодную пустоту. Только лишь равные способны постичь законы бытия, действующие на их уровне взаимодействия». Минус 1600. Корабли готовы к старту. Все больше стран вводит военное положение. Папа перенес часть вещей к деду. Туда же инструменты. Забил погреб. Бензин есть, есть и дрова. Принес маме на разбор кучу зимней одежды. Мама плачет. Не понимаю, зачем это все? Максимум что он выгадает – месяц существования. Океаны скует многокилометровая корка льда. Влага из атмосферы будет опадать бесконечным снегом, скрывая под собой и их горы, и Бурдж Халифа, и Эверест, пока не превратит поверхность планеты в безжизненную белую пустыню. Хельхейм. Зацвел кизил. Я устал. В первичном бульоне мирового океана нашей Земли связки аминокислот формировали еще только прототипы, прообразы возможных существ. Но даже тогда, не обладая и зачатками разума, они поглощали друг друга. На каждом новом витке эволюции всегда были жертвы и хищники. На каждом новом уровне мироздания, в каждой цепочке питания. Большие небесные тела разрывают и поглощают малые. Сливаются галактики, смешиваются потоки энергий, черные дыры затягивают в свои бездонные утробы всё попавшее на их горизонт. Теория мультивселенных верна. Но лишь в том, что Вселенных много. Характер их взаимодействия сказался чудовищнее. Пожирай, нападай первым или будешь уничтожен сам. И кто знает, возможно и эти хищные вселенные лишь убогие примитивные амебы в раздутых кишках бьющегося в предсмертных судорогах, захлебывающегося в мутной луже собственной блевотины, мелкого падальщика, подыхающего на мерзостных окраинах своего примитивного мирка… Свету во вселенной пришел конец. Вечер снова шел по накатанной. Строили бредовые планы по спасению в грядущем конце света. Какое спасение?! Когда погаснет Солнце, Земля протянет от силы неделю, ну месяц. Бред, бред! Хватит. Надо выйти на воздух. На крышу сбежал налегке, с одним биноклем. Но смотреть на происходящее в небе было невыносимо. В холодных лилово-синих сумерках черные рубцы выделялись особенно ярко. Парень привалился плечами к высокой вентиляционной шахте, запрокинул голову и закрыл глаза. Еще вчера в небе сверкали россыпи звезд. Их имена звучали музыкой когда-то, словами из волшебных заклинаний, рождая в голове картины сказочных миров. Арктур, Канопус, Вега, Ахинар, Муфрид, Денеб, Регул, Процион, Сириус и Спика… Его взгляд метался под сомкнутыми веками, обшаривая карту воспоминаний. С каждой секундой Михаил осознавал, что чем больше он вызывает в памяти знакомые с раннего детства очертания созвездий, чем настойчивее ищет яркие небесные маяки, тем сильнее истончаются их образы в голове, становясь привидениями. Хотелось бежать, кричать, рвать на себе волосы и кожу, лишь бы заглушить раздирающую душу боль, спрятаться от этого всепоглощающего кошмара. Парень скривил губы - можно сменить страну, континент, планету, звездную систему, Галактику. Но не вселенную. Из этой ловушки нет выхода. А ведь он даже еще не целовался. Зло растер лицо вконец окоченевшими ладонями. Они все мертворожденные. Не успевшие и никогда более не смогущие понять, зачем они здесь, чего-то достичь, добиться, доказать.. Не успевшие полюбить. Но кое-что я все-таки успею. Миша поднялся, вытер опять незаметно набежавшие слезы, отдышался и побежал вниз. - Пойдемте, я покажу вам наши звезды. После вечерней бури все притихли. Наверное, после того как он сорвался и наорал на них, убежав на крышу, они все пришли к какому-то решению. Он почувствовал, что стена отчуждения, выросшая между ними, дала робкую трещину. Значит не все потеряно. Он сам старательно, по кирпичику, возводил стену много лет. Из обид, недомолвок, захлопнутых перед носом дверей, неуместных шуток, несказанных «спасибо» и «я тоже тебя люблю». Сам лишил и себя и их нормальных разговоров в последние дни. Слишком больно и страшно терять. Но еще страшнее не успеть сказать, что для него они значат. Он успеет. Должен успеть. В этот вечер семья действительно была с ним. Впервые они были по-настоящему вместе, рядом. Все устали бояться и вздрагивать от шума на улице. Шутя и тихо переговариваясь, они собрали вещи - пледы, подушки, подстилки, теплую одежду, мобильники. Мама щедро выдала вкусностей для пикника в конце Вселенной. В коридоре громоздились горы барахла. В итоге решили сделать несколько ходок. Как заговорщики сновали они по лестнице между квартирой и крышей, сваливая вещи уже наверху. Мелкая первая вылезла наверх. Вытребовала себе маленький бинокль и носилась кругами, то приставляя его к глазам другой стороной и натыкаясь на родных, то вдруг замирая, рассматривая далекие огоньки. По пустому городу летали пустые пакеты, валялись чьи-то сломанные и забытые вещи. От центра разносился вой брошенных хозяевами собак. Старшая задумчиво ходила вдоль перил, периодически застывая с устремленным вдаль взглядом. Мишка так привык видеть ее уткнувшейся в мобильный телефон, с вечно сведенными в кривую горку бровями, что попросту забыл, какого цвета у нее глаза. Зеленые, мамины. Анна наконец остановила свое круженье и спросила, чем ему помочь. Вот уж воистину, небо должно было упасть на землю для того чтобы его сестра предложила ему помощь! Миша молча дал ей штатив от маленького телескопа и показал, как тот раскладывается. Аня улыбнулась и кивнула. Мать с отцом вили гнездо. Настоящее, гигантское круглое гнездо из ковров, пледов, накидок, одеял и подушек. Куда можно было забраться всей семьей, и, тесно прижавшись друг к другу, пережить все, даже конец света. Растрепанная, раскрасневшаяся, с горящими глазами, его мама выглядела сегодня красавицей. Какой же все-таки он был трус, эгоист, зазнайка… Досадливо отвернулся и тут же получил в ухо от мамы подушкой. - Эй, поосторожнее! – проворчал он, подбирая маленькую подушечку с котятами. «Думка. Бабушка вышивала», - вспомнил Мишук, и провел пальцами по умильным мордочкам, в компании которых так любил засыпать в детстве. Миша подумал и сбегал вниз за простыней, дисками с фотографиями и «проектором» для телефона из обувной коробки и парочки старых линз. Приладил белое полотно на большую и широкую вентиляционную шахту. Отличный выйдет экран. Дедушка к тому времени уже сам полностью собрал Котоскоп. Не зря-таки видео для дедули писал. Дед ни разу не снаряжал с нуля телескоп, а руки как будто сами знают, что куда ставить и что с чем соединять. Равнение на Полярную звезду, отлично. Сам справляется. Боевой! Пошел проверить как дела у Ани. - Давай помогу, - мягко сказал Миша старшей сестренке. – Смотри, это крепится вот сюда, вот так. Повторишь сама? Наконец с лица его сестры сползло растерянно-надменное выражение, обнажив то, что он так любил, любуясь как когда-то в детстве переменчивым выражением ее личика. Робкое, но пылкое любопытство, блики теснящихся мыслей, заставлявших ее то хмуриться, то кривовато улыбаться одним уголком рта, плутоватые взгляды, искоса бросаемые на него, порывистые, птичьи движения. Родная. Сестричка. - Ёжик! – ласково потрепала его по волосам. - Пфф! – привычно фыркнул Мишка. Брат и сестра обнялись уже по-настоящему. Тут откуда-то сбоку на них налетело сопящее нечто. - Обнимашкиии! – завопила мелкая, ввинчиваясь лицом между животами. Ухватилась за курткизадрала мордашку и прошептала, глядя невинными глазами: «А я в твою сумку с ноутбуком Себастьяна затолкала». Аня и Миша метнулись к груде вещей, сваленных у выхода на крышу. Извлеченный из-под завала пакетов с едой, пледов и теплых курток, рюкзак выглядел помятым и обреченно неподвижным. Судя по тому, что нашли его на самом дне, рюкзак принесли сюда в числе первых сумок. Сколько он уже тут, придавленный, без воздуха? Ребята замерли рядом с сумкой, не решаясь открыть ее. Тут в рюкзаке яростно закопошилось, натянуло буграми ткань сверху, вспучило один угол, потом другой и наконец из щели между бегунками молнии показался розоватый нос. Нос втянулся обратно, зато в глубине блеснул глаз. А потом из расширяющегося просвета вывинтился весь взъерошенный кот. - Бастик, жив, курилка! – парень подхватил бедолагу на руки и ощупал на предмет повреждений. Целый и невредимый зверь вскоре деловито оглядывал новые владения с высоты Мишиного плеча, куда по привычке уселся, как только его перестали тормошить и гладить сестры. Себастьян так и поехал на нем к родителям. - О, какая прелесть! Мигель, ты просто вылитый пират! Кот, ты у нас за попугая, скажи: «Йо-хо-хо, и бутылка рому!» - попросила мама. - Ррмоу, - ответил тот, спрыгивая к ней. Миша окинул взглядом небо. Засвеченное снизу городом, оно очень удачно подернулось легкой дымкой облаков, прикрывая длинные рваные раны. Огоньки звезд, тут и там проглядывающие через прорехи в сумеречной завесе, создавали иллюзию привычного, нормального неба. А то что вдруг какая-то звезда погасла – это кажется, просто за тучкой спряталась. Ну что ж, начнем. Пока еще есть на что смотреть. Навел Котоскоп и рассказал своей семье историю его названия. Мама оценила и в шутку попыталась направить «дуло» кота, сидящего у нее на руках, в небо. Интересно, что она там рассчитывала увидеть через такой своеобразный фильтр? Черт, и эта звезда уже потухла. Перенавелся. Первая смотрела Маша. Малышка намертво вцепилась в окуляр. Охи, ахи, восторги. Умница. Следующая звезда. Дедуля. Еще одна – для старшей сестренки. Еще. Мама. Последняя из видимых – папа. Возможно, что-то еще оставалось, но тучи затянули небо плотнее, светлыми повязками скрывая расползающиеся во все стороны чернильно-черные раны. Вот тут-то и пригодился самодельный проектор – в ход пошли все его фотографии и видеоролики. От первых, совсем детских, до сертификата на звезду. Самые лучшие кадры планет, Луны, звезд, туманностей - все его сокровища. Показал и сохраненные чужие фото – Млечный путь, сверкающей рекой делящий небо пополам, целый и невредимый Орион, все созвездия, которые так любил. И почувствовал, что его память, измученная бесплотными попытками вспомнить хоть что-то, вновь потихоньку наполняется. Потом был пикник – шумный, долгий и сытный. Звучали тосты «Гори-гори ясно, чтобы не погасло!», «Да пребудет с нами свет!», «Пусть всегда будет наше светило!». Нелепые, бессмысленные, но парню впервые не хотелось их обрывать и спорить, что ничего этого уже не будет. Никогда. Он сам отчаянно хотел в это верить. Сегодня, в эту ночь, он живет не где-то там, в глубинах космоса, а на родной Земле. Он здесь и сейчас с самыми дорогими и близкими людьми. Теми, кто дышит с ним одним небом, родными по крови и ставшими близкими по духу. Его семьей. И его звездами. Все угомонились только к утру. Мама разрешила не умываться и не чистить зубы – вот счастье! Телефон пиликнул о сообщении. Руслан. «Меня и нескольких других подобрали переселенцы. Чума добралась до Солнца. Береги себя». Мир сузился ровно до границ, очерченных прямоугольником крыши. Они одни во всей вселенной. После трех ночи небо развиднелось, на город лег низкий туман. Окутал улицы плотным белым саваном, растворяя в себе свет редких фонарей, витрин, одиноких машин. Заглушив все звуки спящего города. Горы на северо-востоке растворились во тьме. Близкое море лишь угадывалось по мерному дыханию волн. Миша решился наконец посмотреть вверх. Темнота, застилающая небо, лишь усиливалась от мертвенно-бледного света, стелящегося над землей. Сомнений нет– Вселенная доживала свои последние часы. Не осталось ни сил, ни желания наблюдать за агонией Солнца. Заголовки новостей пестрели «эксклюзивными онлайн-трансляциями из лучшей обсерватории мира Мауна Кеа». Что ж, раз у Котоскопа был Первый свет, может будет и последний. Парень медленно встал, растирая затекшие ноги. Снял с телескопа чехол, крышку. Выбрал из списка координат самые первые, адрес своей любви. Моторчики заурчали. Мишка все медлил, мучительно желая и жутко боясь взглянуть в окуляр. Наконец решился и… Прохладный голубоватый свет все еще был там. Не затмеваемая никакими конкурентами, его звезда светила непривычно ярко. Миша быстро присоединил астрокамеру и пошел ко второму телескопу. Навелся, привычно подсоединил и настроил зеркальную камеру. Включил телефон, выставил цифровик на серию кадров. Пора. «Привет, с вами Ловец Чудес Phoenix Catcher. Михаил Светлов. Это моя последняя запись. Больше не будет никаких чудес. В моей видимой части неба осталась всего одна звезда. Угадайте какая? Да, моя «Первая любовь». Парень растер лоб рукой, отводя глаза. Помолчал. «И сейчас я снимаю, скорее всего ее последние лучи. Моя первая любовь стала последней». Он уже видел на экране камеры на Котоскопе, что маленькая точка ужалась почти в два раза, охваченная по краям мраком. Последний проблеск света мелькнул на мгновение, а в следующем кадре угас и он. «Прощай…» Поднял глаза и на него взглянуло Великое Ничто. Черная, бездушная, без единого намека на свет абсолютная бездна. Небо без звезд. Одинокий, раздавленный пустотой и страхом, мальчик сидел на вершине темной башни, возвышающейся над едва заметным маревом города. В его мире никогда не наступит рассвет. Нет верха. Нет низа. Нет сторон света. Ничего нет. Отсмотрел отснятое видео. Прикрепил фотографии. Выложил. Нет, он хочет запомниться иначе. И начал монтировать свой последний ролик. На экране ноутбука вновь зажглась его звезда, за ней Гиады, Альдебаран, Бетельгейзе, Поллукс и Кастор, Капелла, Алголь, Мира, Сириус и дальше, дальше, воссоздавая карту его воспоминаний, вновь наполняя мироздание смыслом и светом. Привычные созвездия были там, где им и положено. Загрузить. Миша вернулся на островок из теплых одеял и откинулся на спину. В черное небо смотреть было невыносимо, но под закрытыми веками тьма вновь озарялась лишь редкими проблесками. Где же вы, солнца далеких планет? - И я пытаюсь вспомнить свое небо полным звезд, - произнес беззвучный голос в его голове. На смену словам пришла картинка: сияющий небесный океан с совсем иным плетением узоров. Другие россыпи драгоценных камней, слагающиеся в незнакомые, не существующие более созвездия. Оставшиеся лишь в осколках чужих воспоминаний. – Мне жаль что так вышло со всеми нами. - Мне тоже, - искренне ответил парень. - Я знаю твою историю. На своей планете я тоже был первый, грустно усмехнулся другой голос. – Мне сначала никто не поверил, а потом прокляли все десять верховных религий Небесного Союза, - продолжил невидимый собеседник. - И я. И я. И нас, – ответило еще несколько голосов. - Я не видел, но, как ученый, предсказывал подобный вариант развития событий задолго до того, как он случился. – вернулся первый, уставший голос. – Пытался как-то предупредить моих соотечественников, убедить Альянс обезопасить себя, но им было интереснее слушать новости о прибылях. А потом, как вы сами знаете, наша Вселенная была поглощена другой. До кого-то из вас та беда докатилась раньше, до кого-то чуть позже. Я перемещаюсь по уцелевшим мирам и подбираю Первых. Не ученых, не правителей и гениев. Именно тех, кто первым заметил исчезновение звезд и забил тревогу. В большинстве своем вы не ученые, а просто люди, влюбленные в небо и готовые часами в него смотреть. И моя мысль такова, что, быть, может, кому-то из вас удастся усмотреть в нашем небе проблеск первой звезды. Голос помолчал и наконец продолжил. - Вы согласны пойти с нами? Мишка задумался о спящей за его спиной семье. Ели он скажет нет, они все умрут в первой волне. Если скажет да, то умрут лишь они, а он будет остаток жизни будет проклинать себя за подобную низость. Нет. Предвосхищая его ответ, в голове прозвучало: - Ваша семья может пойти вместе с вами. - Да, конечно да! - уже вслух прокричал Мишка, распахивая счастливые глаза. Ма, па, нам пора! Разоспавшиеся родные сонно потягивались и щурились в темноте. Но остатки дремы тут же слетели с них, стоило вынырнуть из-за бортика крыши полупрозрачным контурам огромного веретенообразного космического корабля. - Добро пожаловать на борт! Первым в новый дом рванул Себастьян. Он пушистой ракетой взлетел на тихо мерцающий мост, гордо задрал хвост и прошествовал внутрь. Вторым шел дедушка. Кряхтя и ругаясь, залез по ограждению на мостик и лихо прошел несколько шагов, отделяющие его от двери. Папа сначала бережно провел маму, подсадив на дорожку и держа, сколько дотягивался. Потом из рук на руки передал маме сонную и ничего еще не соображающую Машу. Помог Ане подняться и пройти до протянутой маминой ладони. Легко заскочил на мостик сам и лихо прошел до шлюза. Парень в последний раз взглянул на небо. Беспросветно темное и немое. Назло ему он смог спасти свою семью. Наверное, именно так становятся мужчиной. Он все делал по-своему. Жил, как считал нужным. Любил как умел. Пусть через боль и страх. Но в итоге у него получилось то, что привело именно к таким, правильным последствиям. Миша закрыл глаза и тут же голове вспыхнули тысячи нестерпимо ярких звезд, слагаясь в родные с детства фигуры. Звезды живы, пока есть те, кто помнит, как прекрасен их свет. Пока память хранит их имена и надеется на их возвращение. Мишка распахнул глаза и шагнул к мосту в новую жизнь… Он не сдастся. Не опустит руки, не перестанет искать пути спасения. Сколько сможет. Сколько получится. Сколько выдержит. Да, вокруг миллионы световых лет неба без звезд. Неба, пожранного Великим Ничто. Не важно. В его душе горит свой свет. Корабль продолжал свой путь в темные и пустые глубины безмолвной Вселенной. Они держали курс куда-то в сторону их бывшей Полярной Звезды. Судно плавно набирало скорость. Мостик был наполнен молчаливыми существами с разных планет, которые напряженно всматривались вперед, надеясь увидеть хоть малейший проблеск света. И лишь серый как предутренние сумерки Себастьян валялся на столике у заднего иллюминатора. Кот лениво щурился на рассеянное сияние от двигателей. Вдруг какая-то маленькая точка, неуверенно помаргивающая над маревом в задней части корпуса корабля, привлекла его внимание. Себастьян подобрался, приподнялся на локте и всмотрелся пристальнее. Зрачки его хищно расширились, усы пучками торчали вперед – точно, на стекле сидела вкусная белая мошка. Он покрутил головой, ища удобный угол для атаки и ловко прихлопнул насекомое лапой. И тут же рассерженно зафыркал. Обман! Мошка с той стороны окна! Стеклоу холооудное, мяаау! Миша оглянулся на кота. Все шерстяному дурню нипочем! Валяется и преспокойно барабанит лапой по иллюминатору. Не понимает из какого ада спасся. Не думает о завтра, не ведает вчера. Юноша подошел к Себастьяну и начал перебирать пальцами мягкую шерсть, вновь повернувшись к окну по курсу корабля. А кот довольно щурился на мошку, которая моргала уже не так заполошно. Он точно знал, что когда-нибудь доберется до нее. Не знал только, что это ожили потухшие одними из последних Гиады. Что в пустом и холодном мраке Вселенной все увереннее разгорался восход новой эры, озаряемый первыми лучами «Последней Любви» Михаила Светлова. Тьма насытилась и отступала. Автор: Яна Татоки