Под ногами пациентов скрипят полы. Денег на капитальный ремонт не дают. Да и зачем? Здесь, в основном, не лечатся. Здесь – умирают.
Лечатся в другом отделении - с классным ремонтом, чистыми палатами.
Медсестры там похожи на моделей, сошедших с подиумов Милана или Парижа.
А в этом терапевтическом отделении медсестры не похожи на моделей. Но, глядя на них, понимаешь: ангелы на земле существуют.
Утро. Санитарка Мальвина (имя изменено, но и в реальной жизни оно специфическое) моет пол в коридоре. Дверь 25-ой палаты открыта. Из нее доносятся крики вперемешку с рыданиями: от рака желудка умирает старичок. Он кричит страшно, чем пугает соседей по палате. А после толкает себе в рот угол одеяла и прикусывает его остатками зубов. И мычит, мычит от боли.
Его привезли сюда умирать. Чтобы дома не пугал детей. Чтобы не будил по ночам своими истошными воплями. Его привезли и бросили. Скорее всего, тело пойдет как невостребованное.
По коридору идет бабушка в голубом халате. Ромашки на нем давно выцвели. Дрожащими руками она прижимает к груди чашечку – именно туда просит насыпать пару ложек каши. Буфетчица насыпает кашу и дает бабульке кусочек хлеба. Говорит, что сейчас дойдет до ее палаты и нальет чай.
Бабуля протягивает ей карамельку и возвращается в свою палату. Руки не слушаются, и она из последних сил прижимает к груди чашечку с кашей. Останавливается у палаты кричащего деда и крестится.
В палате она сядет на кровать и приступит к завтраку. Дрожь в руках не утихает, и не вся каша попадет к ней в рот. Хлеб. Его так тяжело прожевать в силу отсутствия зубов. И она размачивает его. И ест мокрый хлеб.
Начинается обход. Заведующий лично заходит в палату к каждому пациенту. В палате кричащего деда он садится на краешек кровати и берет того за руку.
- Сильно болит?
Дед, безумно вращая глазами, хватается за руку врача:
- Болит! Сколько еще?
Врач сильнее сжимает руку. Молчаливое понимание, что помочь деду нельзя. Но и на вопрос о продолжительности мучений он не может ответить.
Он заходит в палату к бабушке.
- Как вы себя чувствуете?
Но бабушка как-то не хочет отвечать на этот вопрос. Вместо этого она рассказывает, какую вкусную кашу давали на завтрак. Она держит руку врача двумя руками и подносит ее к щеке.
Дальше следует вопрос, разрывающий в клочья душу:
- Надежде Викторовне, - указывает бабушка на соседку по палате, - регулярно носят передачи. И дети приходят. Может… и мой пакет где-то завалялся, а?
Врач опускает вниз глаза, но в этот момент в палату заходит медсестра: деду из 25-ой палаты совсем плохо. Он отпускает руку бабушки и заверяет ее, что лично проверит все передачи. Тем временем деда из 25-ой палаты спускают в реанимацию. Безрезультатно.
Его тело в этот же день доставят в морг, и, вопреки всем ожиданиям, придут его дети. Они заберут справку и дотошно расспросят о диагнозе. Закажут не самый дешевый гроб со словами «чтобы достойно проводить отца в последний путь». Как по мне, их отцу уже все равно. Ведь уходил в одиночестве, в адских муках. И за пару недель пребывания в больнице никто из родственников не удосужился даже позвонить. Зато похороны должны быть достойными. Это так… по-людски.
Терапевт вернется из морга в свое отделение. В коридоре он обнаружит сидящую на скамеечке бабушку. Своими дрожащими ручками она будет теребить платочек.
- Ну, что? Нет передачи от моих? А не звонили?
- Еще не смотрели. Вы идите… идите в палату. Я вам лично все сообщу.
Бабушка еле доковыляет до своей палаты, а заведующий зайдет в кабинет.
Он наберёт родственников бабушки и спросит, нет у них желания прийти, навестить старушку? И, услышав в ответ «Нет. А зачем?», положит трубку. Затем он полезет в карман и пересчитает деньги. Тяжело вдохнув, спустится в буфет, что на первом этаже. Там купит фрукты и маленький тортик. А на оставшиеся деньги в местном магазинчике приобретет теплые носки.
И все это упакует в пакет, который после презентует бабушке. Якобы затерялся, и не сразу нашли.
Он почистит апельсин и поможет надеть бабушке теплые носки. В его ладони окажется карамелька, и из последних сил он посмотрит в глаза бабушки, наполненные слезами. Они без слов поймут друг друга.
А бабушка уйдет через неделю. В ее палату въедет другая пациентка, и все начнется заново: тот же скрипучий пол, та же санитарка будет его мыть. Те же крики, но уже из другой палаты, и уже другая бабушка, смотрящая в темноту и ждущая кого-то к себе в гости.
И врач с большим сердцем снова и снова, изо дня в день, будет держать кого-то за руку и смотреть в чьи-то глаза, наполненные слезами.
А я… А я буду слушать эти истории и объяснять диагноз тем, кто пришел только когда все закончилось. Они оправдывают свое отсутствие тяжелыми отношениями в семье, детскими травмами. Многие, кстати, просто врут, дабы оправдать свой эгоизм. Правильно это? Не уверена. Но опять же… Каждый выбирает для себя.
Но пока есть такие врачи, которые будут держать за руку в самый страшный момент в жизни, уходящим будет не так страшно.
Я это точно знаю!
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 1