БЕЗ ТЕБЯ...

Смеется даль умытая дождями,
И ясен майский молодой денек...
А я тоскую - пропасть между нами,
Мне бы тебя хоть каплю, хоть чуток....
Мне бы тебя, да сотни долгих милей...
И путь так труден, мне не долететь,
Ошибки мы друг другу не простили...
И что теперь о прошлом сожалеть...
К тебе прилипла фиговым листочком
До сумасшествия, до глупой простоты,
И надо бы поставить в жизни точку,
Но страшно мне от этой пустоты...
Забыть объятья, шепот твой и руки
Смогу потом, но только не теперь,
Ложится на судьбу такая мука,
И рвет меня на части словно зверь...

Дорогие друзья! Со светлым праздником Пасхи вас всех!

ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ
Он по-детски робок и доверчив
и далёк от века скоростей...
Для меня Христос - как
                человече, -
тот, что принял смерть за всех
                людей!
Преданный Иудою в застолье
ровно с третьим криком петухов,
он наполнен искренней любовью,
искупая груз людских грехов.
Разве христианские Скрижали
смогут все, что было, утаить?
И на мУки на кресте распяли
и подАли уксуса испить...
Жёны-мироносицы омыли,
положив в пещеру Веры Свет...
Но пришли и камень отвалили ,
убедившись, что его там нет.
Нет беды для христианства пуще,
ведь три дня лежал в пещере той
Тот, Кто принял смерть за всех живущих,-
Бог-Отец, Бо

ПЯТЬ МИНУТ ДО НАЧАЛА ЖИЗНИ...

Удивительная штука - человеческая память!..
Иной раз мы не можем вспомнить, что было неделю или две тому назад, а иной раз...
...
Сибирь...
Маленький захолустный городок...
Последний день 1963 года, последние его часы...
Мама с папкой собираются на Новогодний Карнавал в Дом культуры, наряжаются, упаковывают мамин новогодний костюм "Валентины Терешковой": макет ракеты, (величиной до потолка!), с буквами СССР, почти настоящий скафандр космонавта, шлем с целофановой пленкой, специальные ботинки...
Все это сделал папка своими золотыми руками, проводя за этим занятием все декабрьские вечера и ночи...
Помогает им дядя Вася, мамин брат, приехавший к нам в гости, я рядо

Васькина мама

Мама у Васьки была доброй и очень любила его. И Васька её тоже любил. Она часто гладила его по головке и приговаривала:
- Ах, ты, мой хороший, Васенька.
И Ваське это нравилось, он замирал от удовольствия, закрывал глаза и, устроившись удобнее у неё на коленях, мурлыкая, засыпал. Во сне он видел, как над ним кружились тёплые слова, сотканные из маминого голоса, они касались его, и от их прикосновения становилось так хорошо и приятно, что Васька начинал во сне петь.
Мама была уже довольно пожилой женщиной, нет, не старой, у Васьки язык не повернулся бы, её так назвать, а именно пожилой. И он это понимал так: что жила она на свете давно, даже тогда, когда его, Васьки, ещё не было.