Вы в какое время живете?Какая милиция-полиция,проснитесь?Детей пропавших найти не могут.Не работает структура,не хотят...З/пл налогоплательщиков получают и все чудненько.Никому мы не нужны.Пропал и ладно...
Вы о каких лайках говорите? Что вы тут языком своим мелите. Вас что то не устраивает. Прочла иди мимо. Ставь лайки своим друзьям. Человек пропал. И идёт официальный поиск. И группа Лиза Алерт не занимается ерундой. Прежде чем писать. Умница и имеющая мозги то Яндекс в помощь. Прежде чем писать так проверь информацию. А желаешь узнать деятельность поисков и для чего дают информацию в сети. Ознакомься с группой поиска Лизы Алерт. Прими участия. От тебя больше пользы будет. Чем умничаешь на диване.
Нам часто пишут люди, обеспокоенные тем, что не видят процесса поиска. Они взволнованы, им кажется, будто ничего не делается, будто их родных, близких «отложили» в сторону ради каких-то других людей.
Конечно, такого не происходит. Все заявки обрабатываются в порядке поступления, делятся между группами поисковиков. У нас нет «важных» и «неважных» поисков, нет деления на опасные и безопасные ситуации. Никогда нельзя знать заранее, насколько ситуация безопасна.
Просто поиск — это не только та часть, что на виду: ориентировки, работа волонтёров на местности. Поиск — это в первую очередь очень, очень много информации, собираемой нашими инфоргами.
Один из первых этапов — обзвон медицинских учреждений. Да, это могут сделать и родственники пропавшего, однако их меньше, чем волонтёров, у них нет списков с номерами телефонов больниц и бюро регистрации несчастных случаев, и зачастую они слишком растеряны и напуганы, чтобы заняться обзвоном самостоятельно. ...Ещё• Поиск не всегда заметен.
Нам часто пишут люди, обеспокоенные тем, что не видят процесса поиска. Они взволнованы, им кажется, будто ничего не делается, будто их родных, близких «отложили» в сторону ради каких-то других людей.
Конечно, такого не происходит. Все заявки обрабатываются в порядке поступления, делятся между группами поисковиков. У нас нет «важных» и «неважных» поисков, нет деления на опасные и безопасные ситуации. Никогда нельзя знать заранее, насколько ситуация безопасна.
Просто поиск — это не только та часть, что на виду: ориентировки, работа волонтёров на местности. Поиск — это в первую очередь очень, очень много информации, собираемой нашими инфоргами.
Один из первых этапов — обзвон медицинских учреждений. Да, это могут сделать и родственники пропавшего, однако их меньше, чем волонтёров, у них нет списков с номерами телефонов больниц и бюро регистрации несчастных случаев, и зачастую они слишком растеряны и напуганы, чтобы заняться обзвоном самостоятельно. К тому же прозвоном больниц в отряде занимается команда специально обученных людей, которые знают и умеют это делать.
А ещё вклад родственников пропавшего будет ценнее, если вместо обзвона больниц они будут отвечать на вопросы поисковиков, чтобы мы могли грамотно спланировать поиск без вести пропавшего.
Также волонтёры координируют свои действия с сотрудниками полиции, ведь без правовой поддержки некоторые вещи сделать попросту невозможно.
И только после сбора максимально полной информации о вероятных обстоятельствах пропажи человека, после подробных опросов родственников, друзей, коллег, соседей, после обзвона медицинских учреждений начнутся «видимые» действия — расклейка ориентировок, работа на местности. А может быть, будет принято решение о «невидимом», информационном поиске.
Если у вас пропал близкий, знайте — работа ведётся с той самой минуты, когда вы оставили заявку. Вы в любой момент можете связаться с инфоргом и узнать, на какой стадии сейчас находится поиск. А также можете принять участие — информационное, физическое, помочь с печатью ориентировок, если у вас есть выходы на типографии, помочь оборудованием для поиска на местности, если оно у вас есть, или отправиться вместе с нашими волонтёрами клеить ориентировки, обходить соседей, искать пропавшего в лесу.
А Вы думаете что полиция не может искать? У них другой опыт работы с потерянными людьми и каждого потерянного человека судьба разная. Я считаю что полиция вовсе не виновата даже. У меня есть идея как наоборот полиции с поисками людей облегчить работу. Я сейчас наоборот в городе Москва, этим занимаюсь.
Прежде чем осудить и выдвинуть свои версии по поводу кто собирает лайки и классы. Вы хорошо подумайте что пишите. Возможно вы спасли б чью то жизнь ЕСЛИ ПОСТАВИЛИ Б КЛАСС ИЛИ ПОДЕЛИТЬСЯ. ТАК КАК МНОГИЕ И ДРУГИЕ УВИДЕЛИ Б ЧТО ЧЕЛОВЕК В ВАС НУЖДАЛСЯ. Будьте добрее и беригите себя и своих близких.
Комментарии 40
Нам часто пишут люди, обеспокоенные тем, что не видят процесса поиска. Они взволнованы, им кажется, будто ничего не делается, будто их родных, близких «отложили» в сторону ради каких-то других людей.
Конечно, такого не происходит. Все заявки обрабатываются в порядке поступления, делятся между группами поисковиков. У нас нет «важных» и «неважных» поисков, нет деления на опасные и безопасные ситуации. Никогда нельзя знать заранее, насколько ситуация безопасна.
Просто поиск — это не только та часть, что на виду: ориентировки, работа волонтёров на местности. Поиск — это в первую очередь очень, очень много информации, собираемой нашими инфоргами.
Один из первых этапов — обзвон медицинских учреждений. Да, это могут сделать и родственники пропавшего, однако их меньше, чем волонтёров, у них нет списков с номерами телефонов больниц и бюро регистрации несчастных случаев, и зачастую они слишком растеряны и напуганы, чтобы заняться обзвоном самостоятельно.
...Ещё• Поиск не всегда заметен.
Нам часто пишут люди, обеспокоенные тем, что не видят процесса поиска. Они взволнованы, им кажется, будто ничего не делается, будто их родных, близких «отложили» в сторону ради каких-то других людей.
Конечно, такого не происходит. Все заявки обрабатываются в порядке поступления, делятся между группами поисковиков. У нас нет «важных» и «неважных» поисков, нет деления на опасные и безопасные ситуации. Никогда нельзя знать заранее, насколько ситуация безопасна.
Просто поиск — это не только та часть, что на виду: ориентировки, работа волонтёров на местности. Поиск — это в первую очередь очень, очень много информации, собираемой нашими инфоргами.
Один из первых этапов — обзвон медицинских учреждений. Да, это могут сделать и родственники пропавшего, однако их меньше, чем волонтёров, у них нет списков с номерами телефонов больниц и бюро регистрации несчастных случаев, и зачастую они слишком растеряны и напуганы, чтобы заняться обзвоном самостоятельно.
К тому же прозвоном больниц в отряде занимается команда специально обученных людей, которые знают и умеют это делать.
А ещё вклад родственников пропавшего будет ценнее, если вместо обзвона больниц они будут отвечать на вопросы поисковиков, чтобы мы могли грамотно спланировать поиск без вести пропавшего.
Также волонтёры координируют свои действия с сотрудниками полиции, ведь без правовой поддержки некоторые вещи сделать попросту невозможно.
И только после сбора максимально полной информации о вероятных обстоятельствах пропажи человека, после подробных опросов родственников, друзей, коллег, соседей, после обзвона медицинских учреждений начнутся «видимые» действия — расклейка ориентировок, работа на местности. А может быть, будет принято решение о «невидимом», информационном поиске.
Если у вас пропал близкий, знайте — работа ведётся с той самой минуты, когда вы оставили заявку. Вы в любой момент можете связаться с инфоргом и узнать, на какой стадии сейчас находится поиск. А также можете принять участие — информационное, физическое, помочь с печатью ориентировок, если у вас есть выходы на типографии, помочь оборудованием для поиска на местности, если оно у вас есть, или отправиться вместе с нашими волонтёрами клеить ориентировки, обходить соседей, искать пропавшего в лесу.
У них другой опыт работы с потерянными людьми и каждого потерянного человека судьба разная. Я считаю что полиция вовсе не виновата даже. У меня есть идея как наоборот полиции с поисками людей облегчить работу. Я сейчас наоборот в городе Москва, этим занимаюсь.