Его величество МИР

Забавные истории . Михаил Иванович полюбил. Мужику пятьдесят, убеждённейший холостяк, а вот, поди ж ты. Ровесница Жанна Михайловна растопила его кирпидон в груди красотой и аристократической неприхотливостью. Кажется, она с удовольствием питалась одними анекдотами, которые цитировал Михал Иваныч, когда они прогуливались в парке. За три дня однообразного шатания баба не попросила вареную кукурузу иль сбитень с пирожком, коими вовсю торговали в осеннем парке. Нарезает с красным носом по аллеям и хавает воздух. Сама, так и заявила: – Михал Иваныч, – говорит, – воздух-то какенский! Сладкий. И кукурузы не надо. – и хохочет. И Михал Иваныч хохочет счастливый, что покупка откладывается. Точно это не кукуруза, а меховое пальто. Мужик был на седьмом небе, что повстречал бабу кушающую воздух, а не бабки и мозг. Это был его идеал! Такая неприхотливая и миниатюрная, что Иваныч не сомневался в практичности её содержания. Почитай не ест, одеваться может в секции школьного платья для девочек 10-12 лет. И при этом, у неё славная, большая грудь. Два советских будильника «Ереван» под кофтой грозили оторваться, когда она подпрыгивала за гроздьями рябины. – Попробуйте, какая вкусная и сытная. Как кукуруза… – угощала она кавалера ягодой. Тот покорно жевал с коровьим лицом, и соглашался. Кажется, он решил задарма сорвать первый поцелуй. Накинулся на спутницу на скамье под полыхающим апельсиновым клёном... С трудом отстранив Михал Иваныча, вся раскрасневшаяся от удушья, Жанна хапнула кислороду и брякнула: – С тобой, Михал Иваныч, только в кино целоваться. Во тьме кромешной. Тот считал себя первоклассным мужчиной, и снисходительно пошутил: – Чё, такой страшный? – Страстный... – ответила та и игриво швырнула ему в лицо кленовый гербарий, сбив роговые очки и кепку. – Богиня, а-а! – простонал влюбленный, накинул оправу и мигом составил сто двадцать шестой гербарий во славу любви. За три дня лесопаркового романа? этот последний романтик собрал и преподнёс Жанне столько листвы – уборщик с садовым пылесосом курит. А большего ждать не приходилось. Ибо, Михал Иваныч был конкретный жлоб и эконом – умереть бы от зависти старине Плюшкину! Лампочку в холодильнике вывернул, а на зиму вовсе его отключал. Держал провизию за окном. А чтоб не тратиться на фанеру и гвоздочки для ящика, повесил снаружи внешний блок кондёра без начинки, который припер с мусорки. Эстетично и практично. И у этого господина была ещё уйма ухищрений по части экономии средств в быту. – Хотя, – вздыхает Жанна, – какое нынче кино, одни драки. Вот раньше... Ах, Раба любви, Пираты двадцатого века. А сейчас, цирк, а не кино. Верно? Иваныч верноподданнически раскрыл варежку, и… встал как вкопанный. Закрались подозрения – его хотят раскрутить на цирк с дорогим буфетом и двумя антрактами. И с медведями-аферистами. И на великах они тебе, и жонглёры, и на турнике, а в гардеробе вещички пропадают! А Жанна продолжает: – Посмотришь, – говорит она. – «Притяжение», и тянет в кабак напиться. Верно? Тут Михаил осознал, что не смотря на опцию хавать столичный смог, избранница – обычная баба. Ей хочется в кино, цирк и даже посидеть где-то хоть с баночкой газировки. Разум подсказывал – беги, но, любовь уже попросила пристегнуться и запустила безжалостный таксометр. Минуя лишние траты, Михаил сразу пригласил Жанну в ресторан. Был соблазн сэкономить – пригласить даму сразу к себе, но не тот случай – Михал Иваныч задумал жениться на Жанне и мега-экономно зажить под боком доброй тётки. На её территории, а свою площадь сдавать. У неё-то трешка, дача, и дочь давно съехала. Поэтому мелочиться было нельзя. Собираясь на свидание, Иваныч обдумывал, как оглушить Жанну размахом. – Какой ещё букет! – подбадривал он себя. – Нарочно опоздаю немного. Совру, стояк прорвало – не квартира, а Рыбинское водохранилище. Вот и не успел за розами. Поверит, дурёха. Чтобы не тратиться на жратву и выпивку, покушал макарон и принял двести водочки. – А чтоб на такси не провожать, скажу, была сводка – на районе объявился таксист маньяк, о! Довольный собой, Иваныч накинул пиджак и прошел к комоду, где деньги. Коснувшись купюр, он замер. Промелькнула привычная спартанская мысль: "Может, ну его нафиг?" Но, трехкомнатные хоромы и дача, стояли в мозгу. Неохотно отсчитал баснословную сумму. Только, чтобы картинно раскрыть бумажник при расчёте, – намекнуть бабе где сила, и чувствовать себя развязней в постели. – Что вы, Миша, какие ещё цветы, когда у вас стояк! – по-свойски отмахнулась интеллигентная женщина, взяла его под локоть, и подвинула к входу в ресторан. – Идёмте, вам необходимо выпить… Сели. Подали меню. Цены… Цены натянули Михал Иванычу непринужденную, но какую-то мёртвую улыбку… Жанна пришла на выручку, говорит: – Чур, уговор, Мишель. У меня принцип, – плачу за себя сама, мы не настолько близки. Но, надеюсь, сегодня это рассосётся… – и взглянула туманно. От таких громких коммюнике об экономическом сотрудничестве, у Михал Иваныча даже поднялось все внутри. Совладав с эмоциями, он всё же настоял разделить траты поровну. Жанна согласилась, мило пожав плечиками, призналась: – Я сегодня такая голодная, – слона сожру. С хоботом и ушами. Хо-хо. "Да хоть двух слонов..." – с нежностью усмехнулся про себя Михал Иваныч на её безобидный аппетит и лёгкий нрав. Кликнул человека и покровительственно откинулся на стуле, – наблюдая, как зайка водит пальчиком по прейскуранту. – Что желаете закусить? – спросил официант. – Порция оливье, рюмка водки. – бросил Иваныч. А Жанночка отчеканила: – Двести Хенесси ВСОП, блины с чёрной икрой, карпаччо из оленины, балычок белуги, салат с крабами и раковыми шейками, дайкири. У Михал Иваныча вытянулось лицо. Он даже пошуровал мизинцем в туговатом ухе. Нет, не послышалось, официант слово в слово проговорил заказ и исчез. Мигом принесли всё. Жанна закусывала и щебетала, а Иваныч перемешивал оливье и силился представить, что может стоить балык из исчезающего белого дельфина? О деликатесной белуге в силу аскетизма он не слыхал. Было ещё каре ягненка под трюфельной подливой и вино, осетринка, тирамису, ликер. Три дня на свежем воздухе, и Жанну Михайловну как подменили. За ушами трещит – такой аппетит, падла, нагуляла. – Очуметь… – не верил глазам Иваныч. – Может, это глисты…?! Не успел опомниться, как подали счёт. Михал Иваныч взглянул и по-брежневски рапортовал об успехах: – Се-семнафцать, ты-тысясь… Язык не слушался. Он тяжело опрокинул в рот водку, уронил руку со стопкой на колени. Глаза намокли, охватила дурная слабость. – И недорого напополам. Верно? – улыбнулась Жанна и нырнула в сумочку, что-то мурлыча. – Мишель! – весело говорит к@рва через мгновенье. – Я взяла не тот ридикюль. Кошелёк остался дома. – Ну-ну… – без сил промолвил Иваныч. – Не на …не надо… – Еще чего! – вспыхнула Жанна. – Сейчас едем ко мне, и я отдам. Никаких не надо! Человек, такси по первому разряду! По совести, Михал Иваныч хотел сказать «не надо п@здеть». А теперь, лишь слабо махнул рукой и вытянул бумажник с баснословными двадцатью кусками. Расплатившись последними за мотор бизнес-класса, покинул автомобиль, и пошатываясь, тронулся за Жанной. У подъезда та топнула ногой: – Мишель! Поздравляю, – ключи от квартиры, разумеется, в сумочке, где и кошелек. А дверь я захлопнула! Вот умора! Верно? Ха-ха-ха! Михал Иваныч по-турецки сел на асфальт, и раскачиваясь, то ли заплакал, то ли стал молиться, спрятав лицо в ладонях. – Не переживай, Мишель. Я у подруги перекантуюсь, в соседнем подъезде, у тебя ж потоп. Завтра позвоню, сочтёмся – у меня принцип. Спасибо за чудный вечер. Поцеловала в макушку и ушла… Больше он её не видал. Номер не отвечал. Михал Иваныч дежурил у дома с молотком за пазухой целую неделю – никого. Его банально развели. . © Алексей Болдырев.

НИКТО НЕ ЗАБЫТ, НИЧТО НЕ ЗАБЫТО

Загадка самого красивого надгробия на московском Армянском кладбище .... Эта надгробие расположена чуть в отдалении от входа на Армянское кладбище (филиал Ваганьковского кладбища, расположенный по адресу: ул. Сергея Макеева, 12). Надгробие представляет собой скульптуру мужчины, полулежащего с пистолетом в откинутой руке. Здесь покоится нефтепромышленник, миллионер, наследник богатейшей армянской купеческой семьи Торосянов Николай Тарасов (Никогайос Торосян). Николай ушёл из жизни добровольно, выстрелив себе в висок. Это печальное событие произошло в последний день октября 1910 года в роскошной нанятой (так в то время называли съёмное жилье) квартире, занимавшей целый этаж доходного дома Михайлова на Большой Дмитровке, дом 9. Что же могло толкнуть очень благополучного 28-летнего мужчину на столь отчаянный шаг? . Богатый наследник Красавцу «с матовым бледным лицом и тёмными бархатными глазами» едва минуло 23 года, когда он стал единственным наследником 6-миллионного состояния отца, успешного армавирского купца-мануфактурщика и владельца нефтяных промыслов. Николай жил за границей, где получил прекрасное образование, обожал только входившие в моду спортивные автомобили, но главное, был страстным почитателем театрального искусства. Возвратившись в Москву, Тарасов приобрёл славу эстета, первого столичного щёголя, разъезжал на самом лучшем в городе спортивном авто и был большим поклонником женской красоты, особенно молоденьких актрис. . Меценат А ещё стал крупным театральным меценатом – в Германии, где он находился вместе со своим другом Никитой Балиевым, Тарасов узнал, что у труппы Московского художественного театра на гастролях закончились деньги. Он безвозмездно передал В. И. Немировичу-Данченко 30 тысяч рублей, чтобы театр мог продолжить гастроли. Тарасова и Балиева внесли в число пайщиков МХТ и ввели в состав дирекции. В 1908 году друзья основали театр-кабаре «Летучая мышь». Название родилось так: Балиев и Тарасов смотрели помещения для кабаре и оказались в подвале дома Перцова поблизости от Храма Христа Спасителя. Навстречу им оттуда вылетела летучая мышь, которая и дала название проекту. Создаваемая поначалу «для своих», «Летучая мышь» быстро завоевала популярность в Москве, положив, по сути, начало популярному жанру театральных капустников. Именно так задумывали друзья, чтобы актёры и другие представители мира искусства могли там отдохнуть, повеселиться, посмеяться над театральными байками. Приятную атмосферу довершали хорошая кухня и напитки на любой вкус. Продолжал Тарасов и финансирование Художественного театра. Это было не развлечение богатого театрала, а серьёзная планомерная работа. Во многом средства, выделяемые Тарасовым, помогли выстроить тот русский театр номер один, который живёт и работает поныне. У создателей театра Николай Тарасов вызывал глубокое почтение и уважение. Владимир Иванович Немирович-Данченко писал о меценате: «Трудно встретить более законченный тип изящного, привлекательного, в меру скромного и в меру дерзкого денди. Он не подделывается под героев Оскара Уайльда, но заставляет вспомнить о них». . Роковая Ольга У актрисы МХТ, красавицы, дочери совладельца "Мануфактур Ясюнинских" Василия Ясюнинского и жены московского богача Алексея Грибова с Тарасовым был непродолжительный бурный роман. Вскоре, однако, влюблённые расстались, а у Ольги Грибовой появился другой обожатель – 23-летний Николай Журавлёв, содиректор «Барановской мануфактуры». Тот был большим поклонником карточной игры, как-то раз ему крупно не повезло проиграть 25 тысяч золотом. Таких средств у Журавлёва не было, и он покусился на святое – деньги акционеров. Игрока ожидал страшный скандал. Впав в жестокую депрессию, юноша желал застрелиться. Испуганная Грибова не придумала ничего лучше, как попросить огромную сумму денег у бывшего любовника. Тарасов поинтересовался, зачем ей нужны деньги. Ольга была предельно честна: чтобы спасти любовника от позора и долговой ямы. И получила от обычно щедрого и понимающего Тарасова решительный отказ. Почему красавица не обратилась с такой просьбой к отцу или мужу, которые вполне могли располагать и гораздо большими деньгами, а также к ещё одному своему сердечному другу, Николаю Рябушинскому, богачу, меценату, издателю и представителю знаменитой фамилии русских промышленников, останется загадкой теперь уже навсегда. . Трагедия на троих В итоге Журавлёв выполнил угрозы и пустил пулю в лоб. Побывав на панихиде у его гроба, безутешная Ольга Грибова вернулась домой и выстрелила в себя. Её удалось довезти до больницы, но врачи уже ничем не смогли помочь. Узнав о случившемся из газет, Николай Тарасов стал третьей добровольной жертвой в этом любовно-смертельном треугольнике. История громкого тройного самоубийства долго будоражила умы обывателей, усердно обрастая самыми неправдоподобными подробностями и мифами. Рассказывали, что некая завистливая подруга Грибовой прислала на имя Тарасова гроб и венок, которые тот получил, ещё не зная о смерти бывшей возлюбленной. Якобы возле этого страшного послания он узнал о случившемся и выстрелил в себя. Насколько это так, сейчас сказать сложно. Похоронили Тарасова на Армянском кладбище. Надгробие, очень эффектное и красивое, создал скульптор Николай Андреев, автор памятника Н.В.Гоголю в Москве. Кажется, молодой человек отдыхает в кресле, но стоит присмотреться, и становится ясно – этот отдых навсегда, так правдоподобно передана поза и аура человека, сию минуту отошедшего в мир иной. Надгробие имеет статус "выявленного объекта культурного наследия г. Москвы» и внесено в специальный каталог как «одно из лучших надгробий эпохи модерна". Охраняется государством как памятник истории и культуры. . ИСТОЧНИК vital-drobishev.livejour

«Императрица Ирландии» — океанский лайнер, который называли «Канадский «Титаник» Гибель пассажирского лайнера "Титаник", затонувшего в ночь с 14 на 15 апреля 1912 года в водах Атлантического океана, потрясла весь мир. Сложно было найти газету, в которой бы не опубликовали сообщение об этой трагедии. Гораздо менее известно о печальной судьбе канадского судна "Императрица Ирландии". А масштаб данной катастрофы был ужасным. И случилась она через два года после крушения "Титаника". Компании Canadian Pasiflc Railway, в 1906 году изготовила два океанских парохода - "Императрица Ирландии" и "Императрица Британии". Эти суда гордо именовались "плавучими городами". Длина каждого из них - более 170 метров, ширина - почти 20. Они могли развивать скорость до 20 узлов в час, а это 37 километров. Одновременно каждый из пароходов мог принять на борт свыше 1 500 пассажиров. Каюты первого класса не уступали номерам самых роскошных отелей. Восемь лет лайнеры курсировали от канадского Квебека до английского Ливерпуля и обратно. Атлантический океан суда преодолевали невероятно быстро для того времени - всего за шесть дней. За эти годы каждый пароход перевез с одного континента на другой более 100 000 пассажиров. Интересно, что на борту лайнеров выпускали даже собственные газеты. Из трагедии с "Титаником" судоходная компания сделала соответствующие выводы, меры безопасности были значительно усилены. Например, система биолокации могла предупредить о приближении опасных объектов (судов, айсбергов). Количество спасательных жилетов значительно превышало число пассажиров и членов экипажа, а спасательные шлюпки могли одновременно вместить более 1 800 человек. С командой лайнера регулярно проводились учения по экстренной эвакуации. 28 мая 1914 года лайнер "Императрица Ирландии" отправился в очередной, уже 98-ой, рейс по маршруту Квебек - Ливерпуль. Погода в тот день была отличная. В каютах первого класса разместилась аристократия, во втором "господа средней руки", а самые неприхотливые пассажиры купили билеты третьего класса. Всего на борту судна в тот день находились 1057 пассажиров и 420 членов экипажа. Судно шло по реке Святого Лаврентия к Атлантическому океану. Вдруг штурман доложил капитану, что встречным курсом движется сухогруз. Позднее было установлено, что это был норвежский "Стурстад", перевозивший уголь. На часах было около 2 ночи, реку покрыл густой туман. Разойтись судам не удалось, сухогруз носом пробил корпус "Императрицы Ирландии" и от сильного удара в борту образовалась пробоина. Котельные отсеки были почти сразу затоплены. «Стурстад» дал задний ход, его носовая часть вышла из пробоины в борту, отчего вода в пробоину площадью около 30 квадратных метров стала поступать сильнее. В 2:06 по местному времени «Императрица Ирландии» дал сильный крен на правый борт. Ситуацию осложнял еще и тот факт, что многие пассажиры в этот момент мирно спали, не подозревая о надвигающейся катастрофе. В панике они выбежали на палубу, плохо понимая, что происходит. Из 36 шлюпок благополучно спустить на воду удалось только 6. Через несколько минут на "Императрице Ирландии" взорвались паровые котлы . Через 14 минут после столкновения, в 2:15 29 мая 1914 года пассажирский лайнер «Императрица Ирландии» затонул с креном на правый борт в пяти милях от лоцманской станции Файзер-Пойнт. Спасти удалось только 463 человека, среди которых оказалось только четверо детей (из 134 имевшихся на борту) и 42 женщины (из 279 имевшихся на борту). Большинство выживших были выловлены шлюпками со «Стурстада», остальных подобрали пришедшие на помощь два грузовых судна, стоявших под парами на станции Файзер-Коинс. Более 1 000 пассажиров погибли. Среди жертв оказались весьма влиятельные люди. Например, член палаты лордов парламента Британии сэр Генри Ситон-Кэрр, сын известного актера Генри Ирвинга Лоренс, жена известного предпринимателя Этель Патон. Капитаном "Императрицы Ирландии" был 39-летний Генри Джордж Кендалл, опытный моряк. Он выжил в этой трагедии и до конца дней тяжело переживал случившееся. Одним из членов команды "Императрицы Ирландии" был Фрэнк Тауэр,за два года до этого служивший на "Титанике". Тогда Тауэру удалось спастись, но в этот раз судьба была не столь благосклонна к нему. В списке погибших оказалось 172 члена экипажа, Фрэнк Тауэр был в их числе. . По итогам расследования виновным в трагедии был признан экипаж сухогруза "Стурстад". Его владелец должен был выплатить канадской стороне два миллиона долларов. Но, найти такую сумму он не смог, объявив себя банкротом. Параллельно с этим процессом собственное расследование вели и норвежцы, возложив вину на экипаж канадского лайнера. Если "Титаник" лежит на большой глубине, то обследование обломков канадского судна особых проблем не вызывало, первые погружения водолазов начались вскоре после катастрофы. Удалось поднять почтовые сумки и слитки серебра на общую сумму в 150 000 долларов. А в городе Римуски, который находится на берегу реки, недалеко от места трагедии, был открыт музей, посвященный лайнеру "Императрица Ирландия". Гибель "Императрицы Ирландии" в прессе обсуждалась не столь бурно, как катастрофа "Титаника". Впрочем, для этого были причины: прошло всего два месяца и на планете вспыхнул пожар Первой мировой войны. Но, и в наши дни к месту трагедии на реке Святого Лаврентия приезжают потомки погибших на борту лайнера. О случившемся напоминает каменный монумент, установленный на берегу.

НИКТО НЕ ЗАБЫТ, НИЧТО НЕ ЗАБЫТО

Не везло Евфросинье с мужиками, пока не зашел к ней охотник . Первый муж, за которого выдали когда-то Евфросинью, смешливую и задорную девку, Никон Оседкин — пропал в тайге на третьем году после свадьбы. Осталась от Никона память — дочь Анна, рослая да пышнотелая, в мать. Второго — ухаря и гуляку Василия — присушила Евфросинья не могучим своим телом, а тем добром, что сумела нажить. Вдовый, серьезный, пожилой плотник Семен Кулагин стал третьим. Добрую пятистенку срубил он на пасеке, рядом со старой Евфросииьиной халупой. В халупе были поселены куры и поросенок. Но, жадный не по годам на работу, надорвался Семен Петрович, ворочая в одиночку тяжелые бревна. А Евфросинья выла, обижаясь на вечное свое вдовство. В утешение остался Евфросинье дом, просторный и светлый. Мимо пасеки через выгары убегала на север просторная дорога — трасса. Трасса кормила Евфросинью. Приисковое Управление облюбовало чистенькую пятистенку, под «заезжее» для трактористов и экспедиторов. За крышу и за тепло под крышей платило деньги Управление. Иннокентий Пятнов пришел на пасеку в потемках. Не помнил, как одолевал последние километры дороги, превратившейся в липкое месиво из глины, мокрого снега и воды. Впереди, далеко видимый с косогора, замерцал драгоценный огонек. Замерцал и потух— это Евфросинья, ложась спать, погасила лампу. И тогда, Иннокентий заставил себя идти дальше. Иннокентий прижался горячим лбом к закрытой двери, постучал плохо слушающейся рукой. — Не ко времени тебя бог дает! — негостеприимно объявила Евфросииья, отмыкая заложку.— Я уже спать собираюсь. Обожди, сейчас лампу зажгу Зашлепав босыми ногами по полу, пошла к печке — пошарить на шестке спичек. — В самое бездорожье угадал ты, парень! Нешто погодить нельзя было? Он тут же, возле двери, опустился на пол. Евфросинья, зажгла фитиль, лампу поставила повыше — на перевернутую крынку. — Ты чего? — оторопев, спросила она. Иннокентий сидел на полу, бессильно уронив голову, дышал тяжело. — Простыл я, видать, хозяйка... Трактор застрял на Светлой, я груз выручал. Простыл... В реке провозился долго. Грязи вот принес в дом...—Он медленно ворочал глазами, видя только огромные босые ноги Евфросиньи. — Грязи принес... Не серчай...— повторил он и закрыл глаза. И Евфросииья всплеснула руками, точно наседка крыльями, захлопотала: — Не знаю, как тебя звать, скидавай одежонку-то свою, мокрая она совсем. Я тебе на нарах сейчас постелю. Как на грех, в самоваре углей не осталось, а тебе чаю с медом и с малиной надо. До нар, прикрытых широким сенником, Иннокентий добрался сам. Неподатливую, тяжелую от влаги одежду стаскивала Евфросииья. Двое суток не отходила Евфросииья от Иннокентия. На третий день он впервые заснул спокойно. Проснулся Иннокентий вечером. — Хозяюшка! — позвал робко. Она заспешила к нему со стаканом темного брусничного сока. — Опамятовал, слава богу! Пить хочешь, поди? — Нет... Обеспокоил я тебя... — Так ты... Три дня около меня ходила? Как же это, а? Ведь у меня и денег теперь нет, расплатиться за хлопоты твои... Евфросинья сурово поджала только что улыбавшиеся губы, пошла прочь от постели. Не оглядываясь, бросила: — Ладно тебе, лежи... Нужны мне, поди-ко, твои деньги... Утром, преодолевая слабость, он перетащился к окну и, радостно вздохнув, положил локти на подоконник. — Эва он где! — удивилась вернувшаяся в дом Евфросинья. — Скорый ты шибко. Тебе еще лежать надо. Ложись-ко, я тебе шанег испекла свежих. Пятьдесят лет без малого бобылем прожил на свете Иннокентий. Не замечая времени прожитых лет, он забывал, что годы все-таки летят, уходят, чтобы не возвратиться. Охотничья избушка в тайге была для него домом. Первый раз в жизни Иннокентий подумал, что мог бы и у него быть — пусть даже не дом, а теплый угол, куда хотелось бы ему вернуться, где ожидали бы его возвращения. Евфросинья — огромная, сырая, неуклюжая в сшитом мешком домотканом платье — хлопотала возле стола. А Иннокентий не видел ни тяжести походки ее, ни покрасневших на утреннем приморозке босых с косолапиной ног, ни широкоскулого мужского лица. Он видел и ощущал тепло, которым светились ее глаза. Он уже забыл, каковы они, шаньги с творогом и молотой черемухой. Лепешки на сохатином сале, испеченные в охотничьей избушке, тоже похрустывали на зубах, были не менее вкусными. На другой день, при помощи Евфросиньи, он выбрался на улицу и уселся на солнцепеке, щурясь от резавшего глаза гнета. Евфросинья вынесла доху и закутала застеснявшегося ее заботливости Иннокентия. Его все больше завлекал мир, незнакомый доселе, в котором цветут герани на окнах, а заботливые руки бережно укрывают теплой дохой. По зыбким мосткам через ключ перебрался Андриан и, закряхтев, сел рядом. В сивой его бороде запутались обломки соломинок. — Пригревает!— сказал дед и мотнул головой, показывая на солнце.— Запоздала нынче весна, зато взялась дружно. Эдак, смотри, скоро и картошку сажать... Поспешать надо будет тебе домой, баба одна не управится, поди? . . Иннокентий посмотрел мимо собеседника погрустневшими глазами. С натугой роняя слова, точно сам не хотел верить в них, признался: — Некуда мне... торопиться. Нету у меня дома... Нету... — Ну-у? — не поверил ему Андриан.— Худо эдак-то, парень! Худо! Должон у человека дом быть, какой ни на есть, а дом! Пущай в дороге человек, а душа у него завсегда дома жить должна. Тогда человеку веселее и по земле ходить. — Ноги, парень, не век по свету носить будут! — не унимался дед.— Надо было тебе загодя подумать об этом. Годов уже тебе немало... Плотнее запахиваясь в доху, словно желая укрыться в ней от колючих слов, Иннокентий спросил, помолчав: — Поздно ведь теперь, а? Дед скорбно затряс бородой: — Пожалуй, теперь поздно, парень. Кому ты нужон теперь, лядащий да и в годах? Старик ушел. Иннокентий никогда не тяготился одиночеством, но гулкому, басовитому голосу Евфросиньи обрадовался. — Замерз ай нет еще? Ну-ка ступай домой. Доху-то мне давай, я унесу... Отсчитывал последние дни апрель. Иннокентий окреп настолько, что бродил теперь по двору, высматривая, к чему надобно приложить руки, зудившиеся по работе, но Евфросннья не верила в их силу, то и дело отнимала у него топор. — Иди-ка отдохни. Нечего тебе. Сама управлюсь. И все-таки Иннокентий выбрал время пересадить лопаты, починил обеззубевшие грабли, перекрыл двухметровой дранкой крышу сеновала над стайкой, повыкидал из стайки навоз. — Вот спасибочко-то тебе, Иннокентий Павлович! — сказала Евфросинья, радостно оглядывая новую, розовую в лучах солнца крышу. Он выздоровел, пора было уходить. Уходить не хотелось. Хотелось остаться. Остаться, чтобы уходить и возвращаться сюда опять и опять, в теплый угол, где будут его ждать. Он знал, чувствовал, что нужен здесь. Что ему нужно и можно быть здесь. Но как мог он заговорить об этом — прохожий, попросившийся только переночевать? Почему-то робела заговорить первой и Евфросинья. Последние дни она стала приглядывать за собой, обновила и уже не прятала в сундук коричневое фланелевое платье. Сменила на сапоги старые, латаные опорки, в которых доила корову и работала во дворе. По вечерам набрасывала на плечи цветастый шерстяной платок. Рассказывала, искоса поглядывая на Иннокентия: — Конечно, жизнь у нас не то, что в поселке. Дочка со своим, в Енисейск уехала. Тоскливо. От людей на отшибе зато в достатке. Он слушал, потирая ладонью шибко защетинившийся подбородок, изредка вставляя несколько слов. Перевернув кверху дном опорожненный стакан, сказал хмуро: — Спасибо. За все спасибо тебе, Евфросенья Васильевна. За хлеб, за соль. Век помнить буду твою ласку. Однако, пора мне и в путь собираться. Завтра думаю по холодку выйти... Евфросинья молчала, разглаживая на коленях платье, не отрывая глаз от больших, все умеющих своих рук. Широкие скулы ее медленно заливал густой румянец. Иннокентий думал о том, что завтра он, может быть, уйдет навсегда отсюда. И он уйдет, если Евфросинья будет молчать. Его разбудил дождь, барабанивший по стеклу. Евфросинья возилась у печки, пахло закисающим тестом, жареным мясом. «Худо! — подумал Иннокентий.— Худо уходить в такую погоду». Но тут Евфросинья разогнула спину, повернулась к свету, и он понял, что уходить никуда не нужно. Некрасивое лицо Евфросиньи светилось смущенной улыбкой. На праздничном платье из коричневой фланели красовалась эмалированная брошка, изображавшая голубя с письмом в клюве. Аккуратно зачесанные волосы покрывал синий шелковый платок с белыми горошинами. Уходить было не нужно. Иннокентий знал, что она скажет. Теперь у него есть место, куда он будет возвращаться, усталый и промерзший, куда будет он торопиться из своих охотничьих странствий. Он всегда будет торопиться, не забывающий, что его ждут здесь. И Евфросинья понимала, что он знает об этом. Оттого и не торопилась сказать. Затискав руки в узкие рукава старой телогрейки, перекинул котомку за спину. — Уходишь? — сердце Евфросиньи сжал холод. Разве не его звала она, томясь по ночам? Ждала его, чтобы, радостными слезами выплакав, позабыть навсегда горести и печали бабьего сиротства, чтобы опора и заступа были у нее в жизни. Дождалась, а он уходит теперь? Неужто каменный совсем человек, а для нее нет у судьбы счастья? Иннокентий, отворотясь к окошку, разбирал пачку каких-то бумажек. Найдя нужную, аккуратно сложил вчетверо и спрятал. — Деньги у меня за конторой, получить надо! — Муку-то какую в райпо брать? И сколь? Куля три по теперешней дороге привезть можно, я думаю, а коня в конторе дадут. Она еще не поняла, не успела понять, почему заторопился он в контору. Зато поняла самое важное: это муж и хозяин торопится по делам! Спросила робко, отворачиваясь, чтобы не увидел слез: — Ты бы поел чего, Кеша? Путь дальний. — Хлеба возьму в дорогу. Ему следовало спешить. Он хотел, чтобы в теплом углу, который обретен им, хватило тепла на всех. . Автор: Летописец.

В классе Петьку Мошкина не любили. Он был второгодником – длинным, неуклюжим и к тому же тюфяком: не мог постоять за себя. Он сидел на последней парте всегда с отсутствующим видом. И только на географии оживлялся – получал пятёрки. Учителя его тянули, как могли, старались дать ему закончить хотя бы 8 классов, а там – в ПТУ и с плеч долой. А мальчишки издевались над ним: то кукарекают, обзывая петухом, то фамилию исковеркают, называя Гармошкиным, то пакость подстроят. Хоть Мошкин был сильней физически, но сдачи не давал. Может, потому, что знал свою силу и боялся причинить вред. Сам он был из многодетной семьи, самым старшим из детей, и перед школой отводил младших в детский сад. А в столовке часто брал с собой булочку от обеда домой. Девчонки из класса его не замечали. Он был явно не в их вкусе. И только у маленькой очкастой Сони Жихаревой второгодник вызывал сочувствие. Она в душе его жалела и давала списывать. Она и сама была не такая, как все: маленькая, тихая и неприметная. Но училась хорошо. Приближалось 23 Февраля. Девчонки распределяли, кто кому что будет дарить. Всех мальчиков разобрали, а Мошкина никто не хотел брать. И тут Соня выразила желание, которое все восприняли с облегчением. Мошкин, хоть и непутёвый, но тоже «мужчина», и это тоже его праздник. Перед чаепитием классная поздравила мальчиков с Днём Советской Армии и по списку стала вызывать виновников торжества. Петя, как всегда, сидел с отсутствующим видом, словно его это не касается. И, когда назвали его фамилию, даже оглянулся: к нему ли обращаются? Он вышел к доске такой долговязый и смущённый. А классная продолжила: «Сейчас тебя поздравит Соня Жихарева!» И вышла умненькая Соня с двухтомником Жюль Верна. Они очень странно выглядели рядом: большой Петя и маленькая Соня. Она протянула ему свой подарок, сказав обычное: «Поздравляю с Днём Советской Армии». После праздника, Соня стала замечать, что Мошкин на неё смотрит как-то особенно. А через две недели, на женский день 8 Марта он ей подарил духи «Агат» – малюсенький пузырёк – и цветы: три тюльпана. Мошкин стал провожать Соню домой, носил её портфель. Однажды, когда его начали дразнить мальчишки, она бросилась на защиту с отвагой воробья: «Дураки! Отстаньте! Что он вам сделал?» А Петя её останавливал: «Не связывайся!.. Пойдём…» Много лет спустя, окончив пединститут, Софья Игнатьевна Мошкина (Жихарева) защитила диссертацию по подростковой педагогике. Мошкин Пётр Афанасьевич, исследователь Арктики, стал почётным членом географического общества. У них большая дружная семья. И старшего сына зовут Петя. . Автор: Ольга Альтовская.

Урок этики сегодня такой✍🏻 Для всех, кто любит и не любит животных. .. Письмо от руководителя приюта для животных. Анастасия Балахнова. О жизни собак в приюте... ... Сегодня раздался очередной звонок с просьбой забрать собаку в приют. Причина, цитирую: "Собака мешает жить!". "Если не заберете, усыпим. Спать буду спокойно. Мне всё равно". Очень хочется верить, что хотя бы несколько человек всерьез задумаются... Да, возможно автор несколько категоричен в нескольких местах, но все равно выражает свои эмоции крайне сдержанно и раскрывает лишь часть правды. "Мне кажется нашему обществу необходима серьезная встряска. Как менеджер приюта для животных, я хочу немного поделиться внутренней информацией. Прежде всего, необходимо заставлять всех вас, заводчиков/продавцов поработать в приюте для животных хотя бы один день. Возможно, тогда вы задумались бы о разведении и продаже животных людям, которых вы даже не знаете. Щенок, которого вы только что продали, вероятно окажется в подобном моему приюте, когда перестанет быть милым щеночком. И что бы вы почувствовали, узнав, что вероятность того, что животное никогда не покинет приют около 90%? чистокровное или нет - не важно. 50% собак отказников, попадающих в мой приют - чистокровные. Наиболее распространенные причины отказа - " мы переезжаем и не можем взять собаку/кошку". Правда? Интересно куда это вы переезжаете, где нельзя иметь домашних животных? Или говорят "наша собака выросла больше, чем мы ожидали". Ну и насколько большой вы думали будет немецкая овчарка? "У нас не будет хватать времени на нее". Правда? Я работаю 10-12 часов в день и все же нахожу время на своих 6 собак! "Она рушит наш двор". А как насчет того, чтобы сделать ее членом семьи? Они постоянно говорят "Мы не хотим стресса с поиском новых хозяев, но уверены, что такие найдутся, она ведь хорошая собака". Вероятность, что ваше животное не найдет новых хозяев велика и насколько велик стресс для него, вы думаете, от пребывания в приюте? Позвольте сказать вам, что у вашего питомца есть всего 72 часа на поиск новой семьи с того момента как вы его сдали. Иногда чуть побольше, если приют не забит и ваша собака сможет остаться полностью здоровой. Если она хотя бы чихнет, то умрет. Тогда вашего питомца поместят в маленькую конуру в комнате с 25 такими же лающими или воющими животными. Он будет облегчаться там же где ест и спит. Впадет в депрессию,скучая по семье, которая его бросила, и будет постоянно выть. Если вашему питомцу повезет, у меня будет достаточно волонтеров в этот день, чтобы выгулять его. Если нет, то он не получит никакого внимания кроме миски с едой, просунутой в будку и смывание отходов жизнедеятельности водой из шланга под большим напором. Если ваша собака большая, черная или принадлежит к бойцовским породам (пит-буль, ротвейлер, мастиф, и др.), считайте его мертвым, когда он переступил порог. Этих собак не берут новые хозяева, неважно насколько они "милые" и "хорошо воспитанные". Если вашу собаку не взяли в течение 72 часов и приют полон, то его уничтожат. Если приют не переполнен, то возможна отсрочка приговора, но ненадолго. Большинство собак начинают защищать свое новое жилье через неделю и уничтожаются за агрессию. Даже самые милые животные меняются в таком месте из-за окружения. Даже если ваше животное выдержит и эту сложность, то подхватив кашель или инфекцию верхних путей, то оно будет уничтожено, потому что приют не имеет финансов на оплату лечение, даже $100. А вот что такое эвтаназия 101, для тех, кто никогда не видел как уничтожаются абсолютно здоровые животные. Во-первых, ваше животное будет выведено из будки на поводке. Они всегда выглядят довольными, виляют хвостами, словно их ведут погулять. Но еще прежде чем их приведут в "Комнату", каждый пугается и врубает тормоза перед дверью. Вероятно они чувствуют запах смерти, странно, но это случается со всеми. Вашу собаку или кота ограничат в движении один или два человека, в зависимости от размера и угрозы для ветеринаров. Затем специалист по эвтаназии или ветеринар начнет процедуру. Найдут вену на передней ноге и введут смертельную дозу "розовой субстанции". В лучшем случае ваш питомец не запаникует и не дернется. Я видел как иглы разрывали ногу, был весь залит кровью и оглушен воплями. Они не "просто засыпают", иногда у них случаются судороги, они пытаются дышать, хватая воздух ртом и испражняются на себя. Когда все заканчивается, труп ваших питомцев как дрова сбрасывают в большой морозильник на задворках, вместе с остальными убитыми животными, как мусор. Что дальше? Кремация? Свалка? Переработка на корм животных? Вы никогда не узнаете и даже не задумаетесь об этом. Ведь это было только животное, всегда можно купить другое. Я надеюсь, что те из вас, кто прочел это, закатывают глаза и не могут избавиться от ужасных картин в голове, с которыми я сталкиваюсь каждый день по пути домой с работы. Я ненавижу свою работу, я ненавижу то, что она вообще существует и я ненавижу, что она всегда будет, если только вы, люди, измените что-то и поймете, что жизни, на которые вы влияете, простираются гораздо дальше жизней тех животных, которых вы сдаете в приют. От 9 до 11 МИЛЛИОНОВ животных умирает каждый год в приютах и только вы можете это остановить. Я стараюсь по максимуму, чтобы спасти каждую жизнь, но спасать всегда нужно больше чем получается, каждый день приходит больше животных чем есть для них домов. Смысл всего этого - НЕ РАЗВОДИТЕ И НЕ ПОКУПАЙТЕ, ПОКА ЖИВОТНЫЕ В ПРИЮТАХ УМИРАЮТ! Можете меня ненавидеть, если хотите. Правда приносит боль, а реальность - это то, что есть. Я просто надеюсь, что изменила мнение хотя бы одного человека относительно разведения собак, отправки любящего животного в приют или покупки собаки. Я надеюсь, что кто-то войдет ко мне в приют и скажет "Я только что прочел это и решил взять у вас питомца". ТОГДА ПИСАТЬ ЭТО ИМЕЛО СМЫСЛ." Нажмите кнопку "поделиться". Быть может именно ваш перепост поможет спасти чью-то жизнь.» __ Автор: Анастасия Балахнова.

СТОП КАДР . Так выглядят яйца чаек, если вы их никогда не видели. Эстонская ССР, 1982 год.

Такая вот история... .. - Ану-ка забирай своего сопляка и вали отсюда! Посмотрите на неё, денег просить пришла? Нахалка! Нарисовалась хрен сотрешь! Таня опустила глаза и, сдерживая слезы, быстро покатила коляску к выходу из павильона, где работала её несостоявшаяся свекровь. Таня и Сергей учились жили в одном поселке и встречались класса с девятого. Не влюбиться в юношу было нельзя- высокий, статный, обаятельный, одет с иголочки....Денег для единственного сына родители не жалели.Сергей в большом доме с родителями- известными в поселке предпринимателями. Мама торговала много лет мясом на рынке, папа занимался грузоперевозками и имел автосервис. Родители Сергея снисходительно относились к дружбе сына с Татьяной, ведь сразу после школы собирались отправить его учиться в столичный университет, там новая жизнь, новые увлечения. Таня с мамой жили в общежитии при заводе, на котором женщина проработала большую часть жизни. Жили скромно, папа погиб рано и Валентина Георгиевна замуж больше не вышла, посвятив себя воспитанию дочери. Женщине не нравился нагловатый и избалованный парень дочери, но запрещать общаться молодым людям не стала. Наверное зря... Новость беременности Тани стала неожиданностью. О прерывании девушка даже не думала, ждала, что Сергей возьмёт на себя ответственность за неё и ребенка, но он перестал отвечать на телефон, а потом стало известно, что любимый уехал в Москву. Из роддома Таню и сына Никитку забирала Валентина Георгиевна. -Дочь, соседи и коляску, и кроватку отдали, вещи собирали всем общежитием! Хорошо все будет, справимся, дочка.- Утешала девушку мама. -А Сережа не приезжал? -Приезжал...встретила у магазина, с друзьями на шашлыки закупились и уехали на речку. Да забудь ты его, Бог судья... Валентина Георгиевна трудилась на заводе, денег едва хватало, Таня рано утром пока маленький Никита спал бегала мыть магазин рядом с домом- хоть и небольшие, но деньги. За хлопотами Валентина Георгиевна старалась не обращать внимания на постоянное недомогание, пока не упала в обморок прямо на работе. Через три дня ее не стало. Соседи помогли организовать похороны, да и дальше поддерживали осиротевшую Таню - кто вещи Никите передаст, кто овощами с огорода поделится. Все жалели девушку, ведь ей только недавно исполнилось восемнадцать, а уже столько всего случилось. Так прошел год. Сергей в поселок не приезжал, его родители девушку избегали и от разговоров о том, что мальчик копия их сына, отмахивались, хотя слышали как тяжело девушке приходится. Однажды Таня завернула в мясной отдел и столкнулась лоб в лоб с мамой Сергея. Прежде чем Таня опомнилась та завизжала: - Ану-ка забирай своего сопляка и вали отсюда! Посмотрите на неё, денег просить пришла? Нахалка! Нарисовалась хрен сотрешь! -Ну за что она так? - рыдала тем же вечером на плече у соседки тети Наташи Татьяна.- Ничего нам с Никитой от них не нужно! И про Сергея я давно не думаю, как я могла забыть вообще что она там работает?! Зачем пошла?! - Не обращай внимания, девочка, по себе судят.- Утешала ее женщина. Как-то раз, выходя рано утром мыть магазин, Таня увидела на ступеньках молодого парня спящего привалившись к стене. - С вами все хорошо?- Спросила Таня - Да, спасибо - сонно пробормотал парень. Таня пошла дальше, а сама все думала о нём, уж очень странным он показался. Одет прилично, чисто, алкоголем не пахло, сумка с собой... Следующим утром он опять спал на том же месте. Таня вернулась и рассказала соседке. -Теть Тань, там парень вторую ночь на лестнице спит, странный, не пьяный, не бомж... Женщина вышла на площадку и всплеснул а руками: - Мишка! Ты чего это тут?! Тань, это ж Мишка, наладчик наш! На работе все знали, что мама у парня умерла лет пять назад, жил с бабушкой, которой тоже не стало пару месяцев назад. Отец парнем не особо интересовался, жил с новой женой и детьми в другом городе. Квартиру бабушки тут же выставил на продажу, сыну сказав что тот уже взрослый и свои проблемы должен решать сам . Миша остановился у единственного друга детства, но и оттуда пришлось уйти так как у него семья и маленький ребенок, к другим знакомым обратиться постеснялся, так и пришлось ночевать в подъезде. - Да я нашёл уже комнату в соседнем общежитии, зарплату получу и сразу въеду. - Ну...до зарплаты ещё две недели...Давай-ка собирайся, пошли завтракать. Таня убежала убираться в магазин, а вечером Михаил и тетя Наташа с работы пришли вместе. - В тесноте, да не в обиде- Сказала женщина и постелила Михаилу у себя на полу. Ему было крайне неловко, но с ней не поспоришь. Через две недели Михаил переехал, но продолжал заходить в гости- то кран починит, то утюг отремонтирует, то просто гостинцев принесет, со временем начал присоединятся к Таниным прогулкам с сыном...Свадьбу сыграли через пол года, сняли квартиру, Никита пошел в сад, Таня вышла на работу, жизнь потихоньку наладилась. Спустя некоторое время в поселке объявился Сергей. Из Университета его, оказывается, давно отчислили, знакомые донесли Тане, что выглядел он плохо и, похоже, увлекся н%котиками. Она тогда решила, что это сплетни и пропустила мимо ушей, тем более, что они с Михаилом уже ждали ребёнка. Прошло несколько лет. -Танечка, здравствуй! Девушка удивлённо обернулась- прямо перед ней стояла мама Сергея и смущённо улыбалась. - Давно хотела извиниться, очень я тебя обидела тогда...Знаешь...есть Бог на свете, наказал он меня- Сергей связался с компанией...в общем проходит лечение сейчас....А малыш твой и правда одно лицо с Сережкой...Тань, знаешь, если что-то надо тебе, мальчику.... не стесняйся.... - Не надо, спасибо, мы хорошо живём. Ну я пойду... младшего из сада забирать ещё. - Ну да, ну да...Прости ещё раз... Жалко стало ей женщину- сын лечится, муж на нервной почве болеть стал, часть бизнеса пришлось продать и сразу как-то всю обиду на их семью как рукой сняло. Сейчас сыновья у Тани и Михаила уже взрослые, оба учатся. Сергей в итоге умер в тюрьме, а его родители очень просили дать им возможность общаться с Никитой. Таня, посоветовавшись с мужем, разрешила, но от любой помощи отказалась наотрез. Потом не стало отца Сергея, пожилая женщина осталась одна, Таня её жалеет и помогает, тем более та уже давно стала бабушкой для обоих ребят. Пожилой женщине до сих пор стыдно за то, как она обошлась с ней в свое время, кто бы мог подумать, что родней ее под конец жизни у нее никого не будет. Вот ведь как бывает.... . Автор: Кузькина Мать.