Никита Хрущёв, Янош Кадар и... Леонид Брежнев
Однако Никита Сергеевич и в венгерском кризисе проявил себя как вполне последовательный антисталинист. Понятно, что это только способствовало дискредитации самой коммунистической идеи, социалистического строя, до построения которого в Венгрии было слишком уж далеко. Осознавал ли это, или же осознанно игнорировал Хрущев – тема отдельного исследования.
Да, ввод советских войск в Венгрию и поныне официально считается там прямой агрессией СССР. И сегодня трудно найти в этой стране провинцию, где бы не почитали многочисленных жертв тех событий. Но характерно, что многие венгерские историки, уже постсоциалистического периода, теперь считают: что жертв и хаоса наверняка было бы гораздо больше, если бы советская армия так и не вошла в страну в конце октября 1956-го.
Потери советской армии в ходе той операции, точнее, даже двух, по официальным данным, составили 669 человек убитыми, 51 пропавшими без вести и 1251 ранеными. В то же время, с середины октября по конец ноября 1956 г. погибло и пропало без вести минимум не меньше 3000 венгерских повстанцев. Число погибших и пропавших без вести по другую сторону фронта — венгерских коммунистов и членов их семей за эти дни тоже было очень большим, превысив 3200 чел. При этом были убиты более 500 мирных жителей, а вот число раненых установлено абсолютно точно — 19226 человек.
Бывший посол Венгрии в СССР Дьюла Рапаи, занимавший этот пост в 1970-х – начале 1980-х годов, отмечал, что «демонстрации и другие невоенные акции против коммунистов на протяжении весны и лета 1956 года слишком уж быстро сменились разнузданным антикоммунистическим террором. Повстанцы явно чувствовали поддержку за спиной. Террор и репрессии со стороны «правых» встречали отпор, и ситуация приобретала все признаки гражданской войны, куда более кровопролитной, хотя и без определённой линии фронта. Кто-то из современников сказал: «линия фронта проходила через каждый дом, через каждый двор».
Венгрия к ноябрю 1956 года погрузилась в кровавый хаос, который был оперативно прекращён с вступлением в страну советских войск. Почему советская пропаганда предпочитала об этом молчать – отдельный вопрос, но ведь всё это вообще можно было предотвратить. При одном условии — если бы высшее советское руководство не упускало контроля над ситуацией и способствовало грамотному, притом своевременному исправлению ошибок периода Сталина и Ракоши.
Однако ничего этого не было, а соответствующий вакуум во власти стали быстро восполнять силы, которые сперва исподволь, а вскоре и вполне открыто повели линию на размывание социализма во всех сферах. Причем акцент был сделан на откровенный антисоветизм и русофобию, когда «старшему брату» сразу припомнили всё, вплоть до подавления венгерского восстания 1848-49 годов.
Дьюла Рапаи, да и не он один, подчеркивает, что руководство СССР, пришедшее к власти после смерти Сталина, практически сразу упустило контроль над ситуацией не только в Венгрии, но и в Чехословакии и Польше. Дипломат в своих мемуарах делает однозначный вывод, что если «это делалось, всё же, не намеренно, тогда это — уникальная некомпетентность советских руководителей и работавших на них аналитиков».
Но разве можно забывать, что первоначальные удары оппозиции, пока ещё идеологические, в буквальном смысле, были адресованы Сталину и сталинским объектам в Венгрии? Поэтому вполне резонно предположить, что, венгерских оппозиционеров фактически «спустили с тормозов» потому, что это было выгодно Хрущёву со товарищи. Им же не терпелось ускорить десталинизацию в СССР и освободить от Сталина мавзолей на Красной площади. Не иначе, как для Никиты Сергеевича.
Огульное очернение Сталина и сталинского периода как в СССР, так и Восточной Европе в те дни только набирало обороты, но маховик уже был запущен. Стоит ли удивляться, что спустя восемь лет – в июле 1964 года Хрущёв выбрал именно Яноша Кадара в качестве слушателя, когда на приёме в Москве в его честь решил фактически признаться в насильственном устранении «вождя народов».
На протяжении лета и осени 1956 года в Венгрии развернулась кампания откровенного глумления над памятниками Сталину, а заодно с ними – и над рядом мемориалов памяти советских солдат. Со стороны Москвы не было практически никакой реакции. Именно с Венгрии началась кампания переименований улиц и площадей, которая на другие страны и СССР перекинулась уже только в начале 60-х годов.
Тем временем Молотов, Каганович, Булганин и Шепилов уже в 1955 году, когда процесс ещё не перешёл в горячую стадию, не раз призывали Хрущева провести оперативные изменения в венгерском руководстве. Будущие члены антипартийной группировки, из состава которой отмолчался только Георгий Маленков, пытались упредить антисоветские выступления.
Нет комментариев